Последствия признания доказательств подложными (фальсифицированными) в цивилистическом процессе



Противодействие недобросовестности лиц, участвующих в гражданском (арбитражном) деле и представляющих подложные (фальсифицированные) доказательства, осуществляется посредством установления уголовно-правовых санкций. Однако отмечаемый на практике рост числа дел, в которых используются подложные доказательства, ясно указывает на необходимость обстоятельной разработки, во-первых, модели процессуального опровержения подложности доказательства, во-вторых, закрепления гражданско-процессуальных (арбитражно-процессуальных) санкций за представление суду таких средств доказывания. В работе предложены меры по детализации правового регулирования процедуры и последствий признания доказательств подложными (фальсифицированными).

Ключевые слова : средство доказывания, подложное доказательство, фальсифицированное доказательство, заявление о фальсификации доказательства, субъект заявления о фальсификации доказательства, проверка достоверности заявления о фальсификации доказательства, меры для проверки достоверности заявления о фальсификации доказательства, назначение экспертизы подлинности доказательства, заключение эксперта, допрос эксперта.

Countering the dishonesty of persons participating in a civil (arbitration) case and presenting false (falsified) evidence is carried out by establishing criminal sanctions. However, the increase in the number of cases in which forged evidence is used, noted in practice, clearly indicates the need for a thorough development, firstly, of a model of procedural refutation of the falsification of evidence, and secondly, the consolidation of civil procedural (arbitration procedural) sanctions for presenting such means of proof to the court. The paper proposes measures to detail the legal regulation of the procedure and consequences of the recognition of evidence as forged (falsified)

Keywords : means of proof, forged evidence, falsified evidence, statement of falsification of evidence, subject of the statement of falsification of evidence, verification of the authenticity of the statement of falsification of evidence, measures to verify the authenticity of the statement of falsification of evidence, appointment of an examination of the authenticity of evidence, expert opinion, expert interrogation.

Вопросы противодействия недобросовестности сторон становятся все актуальнее. Суды отмечают значительное число экспертиз допустимости доказательств по делам из денежных обязательств (так, в одном из обзоров практики констатировался рост числа экспертиз, назначаемых по данной категории споров в порядке статьи 186 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации [1]) [2]. Достаточно велико число подложных доказательств также по делам, связанным с куплей-продажей недвижимости. Кроме того, в связи с цифровизацией судопроизводства выросли риски использования сторонами подложных доказательств в электронной (цифровой) форме, на что уже обращалось внимание в науке [3]. Растет число подложных доказательств, предъявляемых страхователями по делам о возмещении ущерба, причиненного объектам, застрахованным по договорам обязательного страхования автогражданской ответственности (инсценировка ущерба): как отмечают специалисты, в 2022 г. эти случаи составили «до 90 % от общего объема мошенничеств на страховом рынке» [4].

Исследования, связанные с проведением экспертизы в гражданском процессе, в российской науке представлены достаточно полно. К ним относятся диссертации Т. В. Сахновой (1998 г.) [5], А. Е. Мохова (2000 г.) [6], Ф. Д. Дадашевой (2002 г.) [7], Н. Н. Раскатовой (2005 г.) [8], Д. А. Иванова (2012 г.) [9]. В меньшей мере представлены в науке исследования экспертизы в арбитражном процессе: на данный момент существует лишь одно исследование: Б. М. Файнгерш-Измайловой (2004 г.) [10], однако данные о защите этой диссертации отсутствуют.

Обращает на себя внимание также ряд диссертационных исследований общего характера (Д. А. Кудряшов [11], Д. В. Панарина [12], А. В. Петренко [13]), которые следует рассматривать как основу построения экспертизы в цивилистическом процессе.

Целенаправленно вопрос о гражданско-процессуальной проверке сфальсифицированных доказательств на монографическом и диссертационном уровне исследовался лишь А. Т. Боннером [14] и Н. В. Ершовой [15], что, при отсутствии консолидированного мнения о механизме удаления таких доказательств из системы источников доказывания по делу, не представляется достаточным. В частности, в специализированном диссертационном исследовании Н. В. Ершовой практически полностью отсутствуют обращения к зарубежному опыту выявления подложных доказательств, что в современный период развития сравнительного правоведения сложно признать приемлемым.

Судебное исследование подлинности доказательства включает в себя как содержательную — интеллектуально-познавательную, так и формальную — процедурную стороны.

1. Содержание данной процедуры составляет интеллектуальная деятельность суда, направленная на установление и того, насколько данное доказательство (средство доказывания) подлинно, и того, в какой мере достоверно оно отражает факты действительности — в случае, если оно фальсифицировано частично.

Согласно ст. 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее — АПК РФ) [16], доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. К сожалению, ни в АПК РФ, ни в постановлениях Пленума ВАС РФ и ВС РФ (в части, касающейся арбитражного судопроизводства) — нет ни понятия проверки доказательства, ни тем более понятия проверки доказательства на достоверность. Это же касается понятия исследования доказательства на достоверность.

Возможно, при определении содержания понятия проверки доказательства на достоверность следует использовать формулировку, содержащуюся в одном из обзоров правовых позиций Президиума ВАС РФ по вопросам частного права. Как следует из этого Обзора, проверка достоверности проводится судом «на предмет соответствия действительности путем оценки и исследования всей совокупности доказательств» [17]. Однако в этом случае понятия проверки и исследования, стоящие вместе в ч. 3 ст. 71 АПК РФ как две равнозначные операции процесса судебного познания, не коррелируют с данным положением Президиума ВАС РФ, поскольку «исследование» оказывается способом проверки.

В целом, исходя из законодательной формулировки, следует предположить, что достоверность доказательства — это характеристика не источника его формирования, не его процессуальной формы, а именно содержащихся в нем сведений — с той точки зрения, соответствуют ли эти сведения не вообще «действительности», а заявлению участвующего в деле лица (тезису), на доказывание которого они направлены. Возникает задача проверить данные сведения не только на соответствие действительности, но и на соблюдение стандарта доказывания — такого, чтобы эти сведения невозможно было истолковать никаким иным образом, кроме как в качестве сведений, обосновывающих, детализирующих и подтверждающих заявление участвующего в деле лица. Во всех иных случаях, независимо от причин (ложь или оплошность), доказательства не могут быть признаны достоверными.

Таким образом, если в случае проверки заявления о фальсификации доказательства по арбитражному делу проверке подлежит источник и порядок формирования доказательства как средства доказывания, то в случае проверки достоверности доказательства исследуются сведения о юридически значимом для дела факте, которые содержатся в данном доказательстве и которые извлекаются из этого средства (источника) доказывания логическим путем. В первом случае проверяется процессуальная форма доказательства, во втором — содержащиеся в нем сведения. Отсюда вытекает, что не имеет значения, соответствует ли реальности информация, содержащаяся в проверяемом на факт фальсификации доказательстве (если оно действительно фальсифицировано), поскольку предметом судебной проверки является только процесс формирования доказательства, и факт его фальсификации, независимо от его содержания, является достаточным для его исключения из числа доказательств. На это же различие в предмет судебной проверки (которую он называет предметом заявления о фальсификации) указывает и М. З. Шварц [18, с. 80].

Можно предположить, разумеется, что, с позиций принципа объективной истины, сфальсифицированное доказательство — уже само по себе не отражает реальность, поскольку в реальности такого доказательства не существует или оно было утрачено вследствие таких же реальных событий (и, следовательно, его фальсификация — этих реальных событий не отражает). Иначе говоря, с этой точки зрения, сфальсифицированное доказательство — порочно не только по источнику своего формирования, но и по содержанию заложенных в нем сведений.

Соответственно, по второй точке зрения, проверка достоверности доказательства и проверка заявления о фальсификации — соотносятся как общее и особенное. Так, на предмет фальсификации суд должен выяснить процесс формирования сведений, содержащихся в средстве доказывания. Этот предмет — обязательная составляющая проверки указанных сведений на достоверность. В этой связи возникает вопрос: «почему законодатель специально обязывает суд проверить заявление о фальсификации доказательства в отличие от утверждения о недостоверности доказательства… смысл такой проверки состоит в том, что подобная процедура установлена ввиду криминализации указанного правонарушения» [19, с. 13].

В то же время, фальсифицированное доказательство, правильно отражающее фактические обстоятельства дела, может стать средством выяснения истины. Процесс выявления фальсификации не включает проверку соответствия сведений о фактах, вытекающих из проверяемого средства доказывания, уже установленным фактам [20, с. 16].

Однако, по мнению автора, целесообразно поддержать первую из вышеприведенных точек зрения, поскольку, если различать источник формирования доказательства и его содержание (содержащиеся в нем сведения), то нельзя отрицать, что, хотя сведения об источнике его формирования могут быть ложными, это доказательство может содержать истинные сведения о факте, которые создатель этого доказательства пытался заложить в его содержание.

В свою очередь, фальсификация средства доказывания может, как отмечалось, быть полной и частичной. В первом случае лицо имитирует на вещи след искомого факта, во втором — пытается путем воздействия на вещь, уже являющуюся доказательством, изменить (исказить) этот след.

Если фальсифицирована лишь часть доказательства (часть текста, один из реквизитов документа, в том числе — оттиск печати, подписи, даты), то доказательство следует признать фальсифицированным в части, что не влияет на отношение суда к другой — подлинной части доказательства.

При полной же фальсификации доказательства возможны следующие последствия. Во-первых, оно может полностью правильно отражать факты (в литературе чаще всего приводится сфальсифицированная расписка безденежного займа), то есть его недостоверность может касаться лишь источника его формирования. Во-вторых, оно может искажать факты (сфальсифицированная расписка о займе при фактическом отсутствии самого займа), то есть его недостоверность касается и источника его формирования, и сведений о фактах.

2. Процессуальная форма доказательства — может пониматься в двух значениях: как комплекс правил, регулирующих порядок получения судом доказательств, и как соблюденный порядок формирования конкретного доказательства, соблюдение которого позволяет утверждать о допустимости этого доказательства (или несоблюдение — о недопустимости). В этом втором случае говорят о соблюдении или несоблюдении процессуальной формы и, в случае несоблюдения, применении последствий, предусмотренных п. 2 ст. 50 Конституции РФ.

По мнению В. С. Анохина: «рассмотрение заявления о фальсификации доказательства, представленного в порядке ст. 161 АПК РФ, является проверкой заявления о недостоверности доказательств, представленных одним из лиц, участвующих в деле» [21, с. 8]. Как видно, В. С. Анохин отождествляет проверку источника происхождения средства доказывания (подлинность) с содержанием информации, которую несет в себе этот источник (на достоверность). Однако со смешением подлинности источника с достоверностью содержащейся в нем информации сложно согласиться.

Поэтому в случае, когда фальсификация доказательства имела место не частично, а полностью, достоверность содержания данного доказательства суду оценивать недопустимо, оно в принципе не подлежит оценке как доказательство, полученное с нарушением закона.

Как отмечалось выше, часть вторая статьи 161 АПК РФ закрепляет субъекта и форму завершения рассмотрения заявления о фальсификации доказательства. Однако данная норма лишь завершает процедуру исследования фальсификации доказательства. Тем самым остается без урегулирования вся деятельность участников арбитражного судопроизводства, осуществляемая после получения акта экспертизы оспариваемого доказательства. В этой связи целесообразно сформулировать вероятностную модель действий суда и участников арбитражного судопроизводства после завершения экспертизы.

Вопросы вызывает также и субъект, и форма разрешения спора о фальсифицированном доказательстве.

Во-первых, ч. 2 ст. 161 АПК РФ выглядит несколько странно в том отношении, что обязывает отражать в протоколе результаты рассмотрения заявления о фальсификации не секретаря судебного заседания, который и должен вести протокол, а сам арбитражный суд. Каким образом должен делать это суд («отражать») — АПК РФ не конкретизирует.

Во-вторых, представляется, что столь значимый вопрос, как окончательное разрешение заявления о фальсификации, должен оформляться не отметкой в протоколе, а отдельным и самостоятельным, мотивированным определением суда.

Таким образом, вопросу о том, является ли то или иное доказательство фальсифицированным, целесообразно посвящать отдельную процедуру, хотя бы и в рамках судебного заседания, со своим порядком представления доказательств (в том числе поступившим в суд актом экспертизы), доводами по поводу их значения лиц, участвующих в деле и выводами суда в форме определения. Именно в качестве определения это «отражение» должно быть внесено в протокол.

В свою очередь, данное определение должно отвечать всем признакам судебного акта, в том числе — обоснованности, мотивированности, справедливости и законности. Указание на это определение целесообразно было бы закрепить в части 2 ст. 161 АПК РФ.

Далее, согласно ч. 2 ст. 187 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ), несогласие суда с заключением эксперта должно быть мотивировано в решении суда по делу либо в определении суда о назначении дополнительной или повторной экспертизы, проводимой в случаях и в порядке, которые предусмотрены ст. 187 ГПК РФ. Аналогичное положение содержится в части 3 статьи 87 ГПК РФ, требующей от суда, при назначении как повторной, так и дополнительной экспертиз, излагать «мотивы несогласия» с ранее данным заключением. Как видно, данные нормы в императивном порядке требуют от суда «мотивировать несогласие» с экспертом, которого, однако, у суда может и не быть. Если для определения суда о повторной экспертизе эти правила не вызывают возражений, то для назначения дополнительной экспертизы суду не обязательно не быть согласным с выводами эксперта, а достаточно решить, что экспертиза была недостаточно ясной или (что бывает чаще) недостаточно полной — что само по себе еще не означает несогласия суда с экспертными выводами.

Кроме того, в части второй статьи 187 ГПК РФ термин «проводимой» используется в единственном числе, хотя речь идет о двух экспертизах (дополнительной и повторной), т. е. об экспертизах во множественном числе.

Поэтому данные правоположения целесообразно изменить, изложив их в следующей редакции:

1) «В определении суда о назначении повторной экспертизы должны быть изложены мотивы несогласия суда с ранее данным заключением эксперта или экспертов. В определении суда о назначении дополнительной экспертизы могут быть изложены мотивы несогласия суда с ранее данным заключением эксперта или экспертов» (ч. 3 ст. 87 ГПК РФ);

2) «Заключение эксперта исследуется в судебном заседании, оценивается судом наряду с другими доказательствами и не имеет для суда заранее установленной силы. Суд в случае своего несогласия с заключением эксперта должен мотивировать его в своем решении по делу либо в определении о назначении дополнительной или повторной экспертизы, проводимых в случаях и в порядке, которые предусмотрены статьей 187 настоящего Кодекса» (ч. 2 ст. 187 ГПК РФ).

И в заключение, в порядке постановки вопроса к научной дискуссии, необходимым представляется предложить установление в цивилистических видах судопроизводства штрафов за представление подложных (фальсифицированных) доказательств — поскольку оно являются формой процессуального злоупотребления правом лица на справедливое правосудие.

Литература:

1. Кляхин Д. Страховщики назвали самый популярный у мошенников вид страхования / Д. Кляхин // Banki.ru: [сайт]. — URL: https://www.banki.ru/news/lenta/?id=10977945 (дата обращения: 07.09.2023)
2. Гражданский процессуальный кодекс РФ: Федер. закон от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (ред. от 24 июня 2023 г.). — Доступ из СПС «КонсультантПлюс». — Текст: электронный.
3. Обзор судебной практики по применению законодательства, регулирующего назначение и проведение экспертизы по гражданским делам (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 14.12.2011). — Доступ из СПС «КонсультантПлюс». — Текст: электронный.
4. Гребенцов А. М. Проверка заявления о фальсификации (подложности) доказательств в свете цифровизации цивилистического процесса: недостатки правового регулирования / А. М. Гребенцов // Арбитражный и гражданский процесс. 2022. № 7. С. 28–30.
5. Сахнова Т. В. Экспертиза в гражданском процессе (Теоретическое исследование): дис.... докт. юрид. наук: 12.00.03 / Сахнова Татьяна Владимировна. — Красноярск, 1998. — 402 c.
6. Мохов А. А. Судебно-медицинская экспертиза в гражданском процессе: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.03 / Мохов Александр Анатольевич. — Волгоград, 2000. — 165 c.
7. Дадашева Ф. Д. Проблемы правового регулирования судебно-медицинской экспертизы в гражданском процессе: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.03, 12.00.15 / Дадашева Фариза Джамалутдиновна. — Москва, 2002. 260 c.
8. Раскатова Н. Н. Судебно-почерковедческая экспертиза документов в гражданском процессе как форма использования специальных знаний: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15 / Раскатова Наталья Николаевна. — М., 2005. — 228 c.
9. Иванов Д. А. Судебно-медицинская экспертиза как условие реализации права на справедливое судебное разбирательство гражданского дела: диссертация... кандидата юридических наук: 12.00.15 / Иванов Дмитрий Александрович. — Тверь, 2012. — 159 с.
10. Файнгерш-Измайлова, Б. М. Экспертиза в арбитражном судопроизводстве: автореф.... канд. юрид. наук: 12.00.15 / Файнгерш-Измайлова, Биана Моисеевна. — Саратов, 2004. — 26 с.
11. Кудряшов Д. А. Теория и практика комплексной судебной экспертизы: дис. … канд. юрид. наук. М., 2018. 264 с.
12. Панарина Д. В. Современные проблемы и тенденции развития языка общей теории судебной экспертизы: дис. … канд. юрид. наук. Калининград, 2018. 238 с.
13. Петренко А. В. Экспертиза как средство оптимизации правового регулирования: проблемы теории и практики: дис. … канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2018. 176 с.
14. Боннер А. Т. Проблемы установления истины в гражданском процессе / А. Т. Боннер. — Санкт-Петербург: Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2009. — С. 435–488.
15. Ершова Н. В. Проверка достоверности заявления о фальсификации доказательства в гражданском судопроизводстве: дис. … канд. юрид. наук / Ершова Наталия Владимировна. — Москва: МГЮА, 2014. — 206 с.
16. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ (ред. от 18 марта 2023 г.). — Доступ из СПС «КонсультантПлюс». — Текст: электронный.
17. Обзор правовых позиций Президиума ВАС РФ по вопросам частного права. Январь 2012 г. — Доступ из СПС «КонсультантПлюс». — Текст: электронный.
18. Шварц, М. З. К вопросу о фальсификации доказательств в арбитражном процессе / М. З. Шварц // Арбитражные споры. — 2010. — № 3. — С. 79–92.
19. Шевченко И. М. Заявление о фальсификации доказательства в арбитражном процессе: некоторые концептуальные соображения / И. М. Шевченко // Арбитражный и гражданский процесс. — 2023. — № 3. — С. 13–18.
20. Перязева Н. Фальсификация доказательств в арбитражном суде // Законность. — 2005. — № 8. — С. 14–17.
21. Анохин, В. С. Вопросы фальсификации доказательств в арбитражном процессе / В. С. Анохин // Российский судья. — 2009. — № 12. — С. 7–14.