Критический дискурс-анализ Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)»

В статье автор описывает результаты изучения Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)» с использованием критического дискурс-анализа и приходит к выводу, что исследование даёт дополнительные возможности выявления особенностей в реализации Федеральной целевой программы.

Ключевые слова: Федеральная целевая программа, уголовно-исполнительная система, критический дискурс-анализ.

Современная юридическая наука предпринимает попытки осмыслить многие социально-правовые явления, используя междисциплинарные подходы. В отечественной юриспруденции появились работы, рассматривающие применение критического дискурс-анализа в связи с юридическими исследовательскими задачами. Теоретическую основу нашего исследования сформировали исследовательские проекты применения дискурс-анализа в сфере права Н. Ф. Ковкель [5], О. В. Косоноговой [9], Л. А. Краснобаевой, Т. В. Лисовской [10], Н. Г. Храмцовой [20], И. Л. Честнова [21]. Вклад в разработку теории критического дискурс-анализа внесли зарубежные ученые Т. Ван Дейк [3], П. Бергер, Т. Лукман [2], М. Фуко [19]. Нормативной основой нашего исследования является Конституция Российской Федерации [6], Уголовно-исполнительный кодекс РФ [14], Уголовно-процессуальный кодекс РФ [15] и текст Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)» [18].

Русское слово «дискурс» происходит от латинского слова discursus, что этимологически означает «довод», «беседа», «аргумент», «разговор». Сегодня отсутствует единство относительно трактовки понятия «дискурс». Однако, многие исследователи утверждают, что дискурс — это результат коммуникативного акта (речь, текст, слово, сообщение, документ, аудиовизуальные образы), который обладает целостностью и интенцией внутри конкретно-исторических социальных, культурных, политических, психологических, корпоративных условий.

Юридический дискурс представляется нам особым способом общения и понимания окружающего мира относительно права и правовых отношений. Для юридического дискурса характерна конкретность и системность, так как само право является формально закрепленным в юридических документах регулятором социальным отношений. Как отмечал отечественный правовед, один из создателей Конституции РФ (1993 г.) С. С. Алексеев, язык в праве — это не только вопрос юридической техники и стилистики, он включает в себя конструктивные моменты существования самого права как своеобразного социального феномена [1].

Следует подчеркнуть, что дискурс-анализ в юридических исследования — достаточно новая область исследовательских проектов. Н. Ф. Ковкель констатировала недостаточную разработанность применения критического анализа к юридическому дискурсу [5]. Т. В. Лисовская и Л. А. Краснобаева отметили: «Дискурс-анализ относится к качественным инструментам, позволяющим исследователю выявить скрытый смысл, заложенный в нормативно-правовых актах и его проявление в процессе реализации правоотношений» [10 58]. Вероятно, критический дискурс-анализ на сегодняшний день еще сложно назвать сформированным методом исследования. Из-за расплывчатости трактовок дискурса, уместнее говорить о «критических дискурсивных исследованиях», нежели о четко формализованном и устоявшемся научном методе.

Юридический дискурс структурно организован подобно многослойному явлению. При проведении критического дискурс-анализа в правовом дискурсе выделяются следующие аспекты: актуальный, исторический, идеологический, психологический, интертекстуальный, нормативный, семиотический (знаково-символический), интенциональный, технический, кратологический, ценностный . Разумеется, список «слоев» не исчерпывается только указанными аспектами юридического дискурса. Согласно описанной структуре юридического дискурса произведём критический дискурс-анализ Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)».

Актуальной план дискурса Федеральной целевой программы представлен в юридическом документе, принятом согласно распоряжению Правительства Российской Федерации от 23 декабря 2016 г. № 2808-р [13] и опубликованном в официальных открытых источниках. ФЦП была разработана на базе «Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года» [8] с целью модернизации уголовно — исполнительной системы (приведение условий содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых в соответствие с законодательством Российской Федерации и международными стандартами). На практике реализация ФЦП выражена в выделении бюджетных денежных средств на строительство новых объектов для системы ФСИН и создание новых рабочих мест для заключенных. Объем бюджетного финансирования на нужды УИС (согласно программе): 101 млрд 924 млн. рублей на все года (до 2030 г.).

Исторический аспект дискурса Федеральной целевой программы «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)» имеет преемственность от предшествующего основополагающего документа «Концепции развития УИС 2010–2020» [7]. Разумеется, ФЦП — это плод кропотливой работы специалистов. Р. З. Усеев отметил, что очевидный непрерывный цикл применения программно-идеологических документов определяет необходимость в завершении «уходящей» концепции» [16]. Подготовка ФЦП осуществлена авторским коллективом НИИ ФСИН России в 2018 г.

Идеологический аспект дискурса ФЦП. Как уже упоминалось ранее ФЦП основана на «Концепции развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации на период до 2030 года», что говорит о долгосрочности и фундаментальности освещенных в ФЦП проблемах. В 2014 году законодатель принимает Федеральный Закон № -172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации» [17], в котором дана характеристика документам стратегического планирования в государственной и муниципальной деятельности. Согласно закону, Президент РФ и Правительство РФ могут издавать (в нашем случае на отраслевом уровне) документы стратегического планирования. Поэтому концептуальное значение документа обусловлено тем, что утверждение Президентом РФ закрепляют важность и статус документа. В идеологическом плане ФЦП служит идее государственности, укрепления конституционного строя и общественного порядка (в части модернизации уголовно-исполнительной системы).

Психологический аспект дискурса ФЦП связан с тем, что она призвана улучшить условия содержания осужденных и тем самым сформировать благоприятные предпосылки для исправления заключённых в исправительных учреждениях УИС. Очевидно, что положительные сдвиги в про-социальном поведении осужденных коррелируется с формированием чувства собственного достоинства, преодоления стрессовых ситуаций, развития психосоциальных связей, эмпатии, потребности в межличностных отношениях. При этом реализация ФЦП никак не должно противоречить Правилам внутреннего распорядка исправительных учреждений № 295, утвержденных приказом Минюста России от 16.12.2016.

Ценностный аспект дискурса Федеральной целевой программы заключается в тех важных идеалах, которые руководители УИС рассматривают как имеющие особое общественное значение. Как известно, «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью» (статья 2 Конституции РФ). ФЦП направлена на укрепления чувства собственного достоинства в людях, отбывающих наказание, лишенных свободы по приговору суда.

Интенциональный аспект дискурса ФЦП один из наиболее сложных для анализа. Интенция, как известно — это внутреннее намерение, мотив субъекта какого-либо действия. В среде сотрудников уголовно-исполнительной системы не раз звучала позиция, что данная целевая программа еще несовершенна. Отметим, что по итогу проверки Счетной палаты РФ выявлен низкий уровень реализации ФЦП «Развитие уголовно-исполнительной системы» на 2019 год: например, в 2019 году ФСИН не обеспечила контроль за вводом 14 новых объектов капитального строительства [4].

Семиотический план юридического дискурса заключен в некоторых важных символических концептах, которые можно выявить в содержании ФЦП. Так, согласно ФЦП, планируется ремонт, реконструкция старых зданий и сооружений и строительство новых для нужд системы УИС, чтобы содержание заключенных было максимально приближенно к европейским стандартам. В этих идеальных стандартах заключено несколько смыслов. В частности, в Правиле 4 Минимальных стандартных правил ООН в отношении обращения с заключенными («Правила Нельсона Манделы») от 2015 г. [11] говорится, что «целями приговора к тюремному заключению или к аналогичному лишению свободы являются главным образом защита общества от преступников и сокращение случаев рецидивизма».

Нормативный аспект дискурса ФЦП заключен в том, что он обязателен к исполнению на всей территории РФ. В частности, в соответствии с данной ФЦП на территории Челябинской области произведена реконструкция ФКУ СИЗО-1 (г. Челябинск) и реконструкция инженерных сетей ФКУ СИЗО-4 (г. Златоуст).

Технический аспект дискурса ФЦП связан с некоторыми негативными коннотациями, проявившимися с освещением реализации программы в СМИ.

Кратологический слой дискурса ФЦП связан с высказываниями или комментариями официальных лиц относительно реализации Программы, что создает благоприятные условия для развития УИС. В частности, как правило, ежегодные расширенные заседания коллегии ФСИН проходят с участием представителей различных органов власти и руководителей разных ведомств.

Таким образом проведенное нами исследование позволило выделить и рассмотреть в дискурсе Федеральной целевой программы ««Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)» следующие аспекты: актуальный, исторический, идеологический, психологический, ценностный, интертекстуальный, нормативный, семиотический, интенциональный, технический и кратологический. Критический дискурс-анализ позволяет выявить смыслы, заложенные в ФЦП, а также особенности программы в процессе реализации правоотношений.

Литература:

1. Алексеев С. С. Право — институционное социальное образование / С. С. Алексеев, А. Ф. Черданцев // Вопросы теории государства и права: актуальные проблемы теории социалистического государства и права: межвузовский научный сборник — Саратов, 1983. — С.3–10.
2. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. — М.: Медиум, 1995. — 325 с.
3. Ван Дейк Т. А. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2013. — 344 с.
4. В Счетной палате заявили, что развитие уголовно-исполнительной системы реализуется недостаточно. ТАСС, 20.07.2020. [электронный ресурс] // Режим доступа: https://tass.ru/obschestvo/9002743 (дата обращения 10.10.2023 г.).
5. Ковкель Н. Ф. Проблемы применения критического дискурс-анализа в конституционно-правовых исследованиях. // Вестник Марийского государственного университета. Серия «Исторические науки. Юридические науки». — 2018. — Т. IV. — № 4. — С. 80–86.
6. Конституция Российской Федерации (с Гимном России). — М.: Проспект, 2022. — 64 с.
7. Концепция развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года. Опубликована 08.03.2011. // Российская газета. Режим доступа: https://rg.ru/documents/2011/03/08/penitenciariya-site-dok.html (дата обращения 10.10.2023 г.).
8. Концепция развития уголовно-исполнительной системы до 2030 года. Опубликована 29.04.2021 г. Официальный сайт Министерства юстиции РФ. Режим доступа: https://minjust.gov.ru/uploaded/files/0001202105050004.pdf (дата обращения 10.10.2023 г.).
9. Косоногова О. В. Характеристики юридического дискурса: границы, содержание, параметры // Историческая и социально-образовательная мысль. — 2015. — Т. 7. — № 1. — С. 61–67.
10. Лисовская Т. Л., Краснобаева Л. А. Дискурс-анализ в юридических исследованиях. // Известия Гомельского государственного университета имени Ф. Скорины. — 2019. — № 2 (113). — С. 57–61.
11. Правила Нельсона Манделы. Режим доступа: https://www.un.org/ru/36170 (дата обращения 10.10.2023 г.).
12. Приказ Министерства юстиции РФ от 3 ноября 2005 г. № 205. Официальный интернет-портал правовой информации. Режим доступа: http://pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102103069&rdk=&backlink=1 (дата обращения 10.10.2023 г.).
13. Распоряжение Правительства РФ от 23 декабря 2016 года № 2808-р. [электронный ресурс] // Режим доступа: http://government.ru/docs/25955/ (дата обращения 10.10.2023 г.).
14. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации от 08.01.1997 г. Официальный интернет-портал правовой информации, раздел «Федеральное законодательство»: http://pravo.gov.ru/
15. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 г. Официальный интернет-портал правовой информации, раздел «Федеральное законодательство»: http://pravo.gov.ru/
16. Усеев Р. З. Проект Концепции развития уголовно-исполнительной системы до 2030 года: вопросы формы, содержания и сравнения с Концепцией развития уголовно-исполнительной системы до 2020 года // Вестник Самарского юридического института. — 2020 — № 2(38) — С. 77–86.
17. Федеральный Закон № -172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации» от 28.06.2014 г.
18. Федеральная целевая программа «Развитие уголовно-исполнительной системы (2018–2030 годы)». Режим доступа: https://fcp.economy.gov.ru/cgi-bin/cis/fcp.cgi/Fcp/ViewFcp/View/2020/464/ (дата обращения 10.10.2023 г.).
19. Фуко М. Археология знания. — СПб: ИЦ «Гуманитарная Академия». — 2020. — 416 с.
20. Храмцова Н. Г. Дискурс — правовой анализ: от теории к практике применения: монография / Н. Г. Храмцова. — Курган: Издательство Курганского государственного университета, 2012. — 180 c.
21. Честнов И. Л. Дискурс-анализ как постклассическая парадигма интерпретации права // Юридическая герменевтика в XXI веке: монография / под общ. ред. Е. Н. Тонкова, Ю. Ю. Ветютнева. — СПб.: Алетейя, 2016. С. 171–198.