В статье рассматриваются некоторые аспекты влияния ограниченности финансовых ресурсов на экономическую активность личности.
Ключевые слова : экономическое поведение, экономическая психология, поведенческая экономика, личность, снижение доходов, финансовый кризис.
Проблема экономического поведения людей давно является объектом изучения экономической психологии. Мировой наукой накоплен значительный опыт теоретико-методологических и практических исследований в этой области. Тем не менее, общепризнанного определения данной категории в научной литературе нет. В большинстве случаев исследователи сходятся во мнении, что экономическое поведение описывает то, как люди сравнивают предстоящие затраты и возможные выгоды, преследуя свои собственные цели и интересы, при этом стараясь приспособиться к поведению друг друга, соблюдая нормы и правила, принятые в обществе. [5]
Наиболее полно отражает суть экономического поведения определение, данное В. И. Верховиным: «Экономическое поведение — это система социальных действий, которые, во-первых, связаны с использованием разных по функциям и назначению экономических ценностей (ресурсов) и, во-вторых, ориентированы на получение прибыли (вознаграждения) от их обращения». [1, с.120] Таким образом, экономическое поведение направлено на субъективную оптимизацию при сопоставлении имеющихся ресурсов с возможными выгодами от их использования. При этом выгоды могут быть экономическими, то есть материально ощутимыми (деньги, товары и т. д.) и внеэкономическими (психологическими, социальными и т. д.).
Изучая экономическое поведение, ученые, как правило, выделяют для его анализа три очень тесно взаимосвязанных компонента: когнитивный, аффективный и мотивационно-волевой.
Когнитивная составляющая предполагает восприятие и представление об экономических параметрах, иррациональное и рациональное в экономическом мышлении, факторы принятия решений. К аффективным факторам экономического поведения относятся эмоции, чувства, переживания. Экономические мотивы представляют собой особую категорию мотивов. Мотивы, относящиеся к накоплению богатства, конкуренции, трудовой деятельности, погоне за прибылями, склонности к риску и сделкам, имеют экономическую направленность. [3]
Рассмотрим, как может изменяться экономическое поведение личности в условиях снижения доходов.
Находясь в ситуации ограниченности ресурсов, человек вынужден чаще принимать экономические решения. Экономический взгляд на принятие решения сводится к двум вопросам: «Какова ценность этого?» и «Что я должен за это отдать?» Отсюда выбор между тем или этим, «сейчас» или «потом».
И не всегда человек может сделать рациональный выбор. Например, Х. Лейбенстайн, внесший большой вклад в теорию потребительского поведения и теорию фирм, установил, что экономическое поведение субъекта не ведет к максимизации экономического результата. Субъекты не реагируют на изменения в экономической жизни до тех пор, пока потребность в принятии нового решения не становится слишком очевидной. Соответственно, возможно, что в течение некоторого промежутка времени индивид даже не будет предпринимать попыток улучшить свое материальное положение.
Вместе с тем, снижение доходов негативно скажется на настроении человека. А отрицательные эмоции снижают потребительскую активность и уменьшают оптимистические ожидания. Соответственно в ситуации снижения доходов будет увеличиваться стремление сэкономить, снизить незапланированные траты.
Ограниченность в возможности вести привычный образ жизни, которую вызывает снижение доходов, скорее всего, приведет к усилению мотива сбережения. Альтруистическое поведение личности также претерпит изменения. С уменьшением материальной возможности стоит ожидать и уменьшение пожертвований, благотворительной помощи, которую раньше, возможно, человек оказывал. [2]
Особым видом экономического поведения индивида является инвестиционное поведение. Оно включает в себя инвестиции в развитие и отложенные инвестиции. Под инвестициями в развитие подразумеваются вложения в укрепление, сохранение и поддержание здоровья, физической формы и тонуса; в образование и получение профессии; в личностную культуру, собственный бизнес, строительство жилья и так далее. Отложенные инвестиции — это наличные сбережения и банковские вклады. [5]
Каким образом изменится инвестиционное поведение индивида в случае снижение его дохода, во многом зависит от его ценностных ориентиров и ожиданий по поводу изменения финансовой ситуации. Так, например, в своем исследовании А. Голов установил, что, чем увереннее человек в перспективе улучшения своего материального положения, тем больше повышается ранг либеральных ценностей, таких, как свобода, хорошая внешность, хорошее образование, уверенность в себе, богатство, развлечения. Напротив, при ожидании ухудшения материальной ситуации повышается ранг традиционных ценностей — порядка в обществе, скромности, социальной справедливости, равных возможностей и т. д. [6] Поэтому, если человек надеется в скором времени увеличить свой доход, то снижать инвестиции в свое развитие он не будет.
Следует отметить, что предпочтительные адаптационные стратегии при снижении доходов очень отличаются у молодого и зрелого населения постсоветского пространства. Об этом ярко свидетельствуют результаты, полученные в исследовании экономического поведения российской молодежи, проведенном П. А. Князевым. [4]
Люди зрелого возраста для преодоления финансовых проблем делают следующее: ограничивают потребление, снижают уровень расходов домохозяйств, переходят на самообеспечение продуктами с дач и приусадебных хозяйств, отдают предпочтение работам с гарантированным невысоким доходом, повышают интенсивность труда на рабочем месте, ищут дополнительную занятость или новую работу и т. д. Среди людей пожилого возраста в силу объективных ограничений состояния их здоровья преобладает экономическое зависимое поведение (надежда на помощь государства, пенсии и родственников) и тотальная экономия, ограничение потребления.
Экономическое поведение среди молодежи внутренне противоречиво. С одной стороны, выявляются негативные тенденции: многие рассчитывают на полную или частичную материальную помощь родителей, мечтают о легких высоких доходах при минимуме трудовых усилий, имеют предрасположенности к теневым и даже криминальным стратегиям. С другой стороны, есть и позитивные тенденции: активность в поиске и смене работ, трудовой миграции, поиске дополнительных работ, получение образования для приобретения новой профессии, применение стратегии перспективного профессионализма, стремление к предпринимательской деятельности. Молодые люди почти в два раза реже, чем население зрелого возраста, предрасположены к максимизации трудовых усилий, к выбору гарантированных невысоких доходов, к стратегиям экономии и накопления ресурсов.
Такие противоречия экономического поведения молодежи отражают рассогласованность ценностных основ, экономических факторов и социальной дифференциации современного общества, а также являются специфически молодежными формами адаптации. [4]
Заключение
Таким образом можно сделать вывод, что снижение доходов оказывает существенное влияние на экономическое поведение личности, сказывается на ее субъективном благополучии, инвестиционном и сберегательном поведении, стимулирует искать способы преодоления материальных трудностей.
Литература:
- Верховин, В. И. Экономическое поведение как предмет социологического анализа / В. И. Верховин // Социологические исследования. — 1994. — № 10. — С. 120–126.
- Дейнека, О. С. Экономическая психология: Учеб. пособие / О. С. Дайнека. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2000. — 160 с.
- Елкина, О. С. Сущность и особенности формирования экономического поведения / О. С. Елкина // Вестник Омского университета. –1999. — № 3. — С. 120- 124.
- Князев, П. А. Экономическое поведение российской молодежи в период мирового финансового кризиса / П. А. Князев // Теория и практика общественного развития. — 2010. — № 2. — С. 165–170.
- Шабунова, А. А. Экономическое поведение населения: теоретические аспекты / А. А. Шабунова, Г. В. Белехова. — Вологда, 2012. — 134 с. — (Препринт, ИСЭРТ РАН).
- Экономическая психология: Метод. указания / Яросл. гос. ун-т; сост. е.А. Угланова. — Ярославль, 2002. — 28 с.
