В рамках данной статьи автор анализирует возможности использования татуировки как арт-терапии для клиента. Потребность в использовании татуировки как арт-терапии клиентом может быть обусловлена рядом заболеваний как на ментальном уровне, так и на физиологическом.
Ключевые слова: татуировка, тату-мастер, арт-терапия, профилактика, коррекция.
Татуировка представляет собой процесс введения пигмента в дерму кожи и эпидермис — слой кожной ткани под ней. После первоначальной инъекции пигмент распределяется в гомогенизированный поврежденный слой, где присутствие посторонних веществ способствует активации иммунной системы и поглощению фагоцитами частиц пигмента. По мере заживления поврежденный эпидермис отслаивается (удаляя поверхностный пигмент), проникая глубже в кожу. Казалось бы, в данном случае трудно найти эффект, который бы делал возможным использование татуировки в качестве арт-терапии, под которым традиционно понимают направление в психотерапии и психологической коррекции, основанное на применении для терапии искусства и творчества [1]. Однако, данная связь существует и понять ее можно, обратившись к взаимодействию телесности и духовности.
К телу как элементу святого относились еще в Древней Греции; душа же выступала в качестве формы тела. Другими словами, существует своего рода сотрудничество между душой и телом, взаимодействие: как «воплощение» обоих в одном. Это реализация, способная придать единство форме (Морфе) и материи (Хиле), так что изменение формы тела в древнегреческой философии следует рассматривать как деятельность по совершенствованию души.
Со второй половины XVIII века наука манипулирует телом и, следовательно, десакрализует его: вместо тела сакрализуется сама жизнь. Затем эта десакрализация порождает желание нового доступа к телу (когда-то сакрализованному) и усиливает свободу вмешиваться в него, даже изменять или разрушать его. Татуировка находится между этими двумя крайними тенденциями: с одной стороны, она вписана в ритуал и находится в сфере Священного, с другой стороны, она наносит ущерб телу, причиняет ему боль, изменяет его и, следовательно, десакрализует его. Бывшая когда-то позорным знаком, татуировка в современном мире утратила этот смысл — клиент тату-салона словно сигнализирует миру о «выборе» своего тела с различными целями.
Татуировка и скарификация издавна были двумя способами маркировки тела. Скарификация была, в сущности, обычаем большинства народов Африки и Океании, который заключается в нанесении шрамов рельефными штрихами, образующими рисунок между ними. Термин «скарификация» также используется для обозначения практики членовредительства, разрезов, сделанных на определенных частях тела, которые часто повторяются страдающими субъектами. Они оставляют на коже визуальный след или выступающие отметины в зависимости от жесткости и своих целевых установок. В этом случае татуировка (особенно изображающая шрамы и порезы) является безобидной для человека, который хотел бы «сделать» на своей коже разрез или выразить на своем теле знаки печали или горести. В этом случае татуировка используется в качестве средства арт-терапии, осуществляя поиск телесного выхода для своей психической боли.
Использование татуировки в качестве арт-терапии может осуществляться при наличии потребности клиента выразить свои чувства: может иметь место недостаток связи между символическим, реальным и воображаемым; некоторым субъектам нужна боль, чтобы чувствовать, что они существуют: боль приближается их как к наслаждению, так и к жизни. Акт нанесения татуировки относится к пассивной цели влечения: пометить себя, нарисовать, раскрасить, заставить посмотреть на себя, прикоснуться к себе, проникнуть в себя (иглами). Это насилие, которое привлекает к нанесению татуировки клиентов с психическими сложностями. Так, например, в психотерапевтической практике описан случай, когда молодая женщина, проходящая курс терапии, говоря о своих подростковых годах, подчеркнула следующую динамику: регулярно она прибегала к татуировке, чтобы иметь возможность, исходя из этого сильного и жестокого ощущения, «начать жить заново» [2].
В некоторых случаях психоза субъект пытается посредством боли создать тело, которое воспринимается как раздробленное, попытка, которая часто превращается в аутистический жест или бред. В этом случае татуировка не является подменой, поскольку субъект остается сосредоточенным на своем теле. Татуировка формирует новое тело — это, прежде всего, работа, посвященная жизни, смысл которой заключается в силе эволюции, в возможности подвергать сомнению. Иногда желание иметь новое тело демонстрируют пациенты не с психическими, а физическими заболеваниями: например, люди, чье тело оказалось изувеченным в результате дорожно-транспортного происшествия, травм или после операции. Свою физическую непохожесть на других они «обыгрывают» при помощи татуировок, создавая из своего физического тела целый арт-объект, которым можно восхищаться. Эстетическая сторона татуировки — украшение тела — заключается в том, чтобы сделать его идеальным: идеальное тело для другого является способом удовлетворения его желания. Субъективная идентичность, построенная на эстетическом — нарциссическом-знаке, обречена на провал: любая форма нарциссизма неизбежно возвращает субъекта в объятия другого. Татуировка не становится чертой разделения между телом субъекта и другим; напротив, он отмечает его как принадлежащего ему, лишая его всякой независимости от него.
Татуировка в некоторых своих формах может иметь аналогии с практикой скарификации. Татуировка на лице или татуировка, которая полностью покрывает тело, также может указывать на недостаток связи между символическим, реальным и воображаемым. Это процесс «выбора» человека, который показывает, как его тело становится опорой для изображения так же, как стена. Но субъект с татуировкой и тот, кто смотрит на него, легко оказываются в отношениях отрицания и взаимного исключения из-за совершенного насилия. Тело становится «событием» для другого под знаком непреодолимого барьера: образ прерывает всякую связь между субъектом и окружающим миром. В этой связи татуировка в ее экстремальной форме изображения сравнима с психотическим членовредительством. Но в своем обращении татуировка может ставить на карту проблемы любого другого характера: взгляд другого человека также является нарциссическим искушением. Татуировка представляет собой надпись на поверхности: в углублении, образовавшемся в результате пролитой крови, цвет становится не просто украшением, он обладает особым, «юридическим» качеством: быть тем, благодаря чему признается право собственности на тело. Вопрос владения телом не может быть отделен от особо чувствительных для любого человека проблем нарциссизма и идеального тела [3].
Помимо освобождения от желания другого, которое он проявляет, татуировка в своей фантастической силе проявляется как знак власти другого над предметом. Знак и цвет здесь имеют отношение к предлагаемому пожертвованию, а не к действию субъекта, который владеет своим телом. Татуированная часть тела «теряется», отдается в дар другому. И все же долг перед ним останется неоплаченным. Остается только приложить усилия, чтобы отплатить повторяющимся жестом — таким, какой используется при татуировке.
Татуировка — знаки и цвета, выемка изображения на теле — не является символическим письмом, а способствует развитию фантазии. Это «фантазия желания»: субъект остается пойманным в сети своего нарциссизма и привязанным к своим инцестуозным объектам. Здесь важно ответить на вопросы о том, будет ли татуировка наделена силой, позволяющей связать субъекта с происхождением; делая татуированного молодого человека «другим», «особенным» (с воображаемой точки зрения), обладает ли нарциссический бренд способностью вовлечь его в социальную связь; установит ли татуировка принадлежность человека с татуировкой к определенной группе.
Татуировка — это провокация, способная произвести эффект означающего, то есть значения всегда воображаемого по своей природе. Как означающее, татуировка несет в себе смысл: на основе рисунка на коже субъект строит свою историю, он придает смысл своему ощущению себя. В качестве примера можно привести следующую ситуацию: молодая семнадцатилетняя девушка после разочарования в любви решает сделать татуировку розы, чтобы символизировать на своем теле отказ от любви. В данном случае нельзя однозначно говорить об инкорпорации потерянного объекта и замене — символизация в этом случае не работает, ибо все остается на поверхности тела, все останавливается на воображаемом эффекте рисунка и речи. Это прибегание к явному заблуждению, чтобы признаться себе, что татуированная роза может прийти на смену любви: татуировка — это не способ оплакивать несчастную любовь, но ее нанесение может иметь терапевтические свойства для клиента [4].
Татуировка, когда она выходит из ритуальной и антропологической практики, больше не имеет значения символической надписи, в этом смысле она становится весьма эффективным свойством для арт-терапии. Терапевтические татуировки описаны и в исторической литературе: считается, что тату на позвоночнике и суставах лодыжек служили для профилактики ревматических болей. Вплоть до XIX века татуировка выполняла различные функции, помимо магической-исцеляющей и эстетической, которая существовала всегда. Татуировки, вероятно, также использовались в древней медицине как часть лечения пациента. В 1898 году Даниэль Фуке, врач, написал статью о «Медицинской практике нанесения татуировок» в Древнем Египте, в которой он описывает татуированные отметины на женских мумиях, найденных в захоронениях. Он предположил, что татуировки и другие скарификации могли осуществляться медиками в целях наблюдения за их влиянием на человеческое тело, что могло служить медицинской или терапевтической цели: «Изучение этих шрамов, одних белых, других синих, не оставляет сомнений в том, что они, по сути, не являются украшением, а выступают в качестве установленного лечения состояния таза. Очень вероятно, хронического тазового перитонита» [5].
Были в тату-практике случаи, когда спасшиеся в результате нападения люди татуировали на внутренней стороне руки дату своего спасения и фразу, которая напоминала о случившемся. В этом случае клиенты воспринимали тату как свою силу и напоминание о том, что произошло. Татуировка в данном случае является способом заново пережить трагедию, остаться верным пропавшим без вести, эмоциям момента, пережить смерть, оставшись невредимым.
Таким образом, татуировка является эффективным средством арт-терапии в различных ситуациях: при наличии посттравматического расстройства, психических проблем, физиологических заболеваний, иногда требующих оперативного вмешательства, после которого могут остаться шрамы, затрудняющие восприятие человеком собственного тела.
Литература:
- Атаманов А. А., Ефименко Т. С., Чернецова М. О., Коршунова М. Е. Психопрофилактика тревожных расстройств // Актуальные проблемы возрастной наркологии и профилактика аддиктивных состояний. 2013. С. 29–32
- Ахамед Р. Д., Журавлев А. К. Проблемные вопросы влияния татуировок на организм человека // European Journal of Natural History. 2022. № 4. С. 42–45.
- Бурцева Е. Д. Использование боди-арта в психокоррекции и психотерапии // Интеграция науки и практики в современных условиях. 2017. С. 88–93.
- Залевская Я. Г., Усатенко О. Н. Способы применения психорисунка в практической деятельности психолога: анализ проблемы и современная интерпретация // Мир науки. Педагогика и психология. 2019. Т. 7. № 3. С. 35.
- Левина Е. И., Бекетова Е. С. Татуировка как вид арт-терапевтической техники // Инновационная наука. 2016. № 2–4. С. 188–189.
