В статье рассматривается использование оценочного признака «беспомощное состояние» при квалификации преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы несовершеннолетних лиц. Исследуются имеющиеся при расследовании половых преступлений, совершенных с использованием беспомощного состояния, практические проблемы и иллюстрируются пути их решения.
Ключевые слова : беспомощное состояние, несовершеннолетние, преступления против половой свободы и половой неприкосновенности.
Признак беспомощного состояния потерпевшего является предметом дискуссии уже многие десятилетия, это вызвано отсутствием его дефиниции в уголовном законодательстве. В связи с этим у субъектов правоприменения возникают трудности при осуществлении верной квалификации, в частности при совершении преступления в отношении такой малозащищенной категории граждан как несовершеннолетние лица, чьи права находятся под особой охраной государства.
Российскому обществу в настоящее время свойственно стремительное развитие общественных отношений, обусловленное постоянным прогрессом в различных сферах жизни, в связи с этим государству необходим гибкий законодательный механизм, позволяющий вовремя предотвратить возможные нарушения, не допустив ущемления прав и законных интересов человека и гражданина. Как известно, в соответствии с частью 1 статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ) уголовный закон, устанавливающий преступность деяния, усиливающий наказание или иным образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет [1]. Поэтому для законодательства нашего государства характерно наличие оценочных признаков, которые превращают правовые нормы в руках правоприменителя в эффективный способ защиты, ибо четкая законодательная регламентация дефиниций в некоторых случаях создавала возможность ухода правонарушителей от ответственности. Ведь закон, вносящий изменение, распространял свое действие только на деяния, совершенные после вступления его в силу, в то время как послужившее причиной для реформирования преступное действие (бездействие) осталось безнаказанным.
Одним из оценочных признаков в уголовном праве является беспомощное состояние потерпевшего [2]. Необходимо отметить, что законодатель не раскрывает его сущность, однако позиция излагается в постановлениях Пленума Верховного суда Российской Федерации.
Так, под потерпевшим, находящимся в беспомощном состоянии, при умышленном убийстве понимается лицо, которое не может оказать активное сопротивление преступнику, вследствие физического или психического состояния. Обязательным условием также является осознание указанного факта лицом, совершающим преступление. Верховным судом перечислены категории граждан, относящихся к беспомощным: «тяжелобольные, престарелые, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее» [3].
Несколько отлична позиция высшей судебной инстанции при квалификации половых преступлений. Помимо названных условий при характеристике убийства, беспомощное состояние потерпевшего не содержит исчерпывающего ряда признаков. В Пленуме отмечается возможность наличия «иных обстоятельств, когда пострадавший не мог понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному». Отмечается также, что «беспомощным состоянием может быть признана лишь такая степень опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих (психоактивных) веществ, которая лишала это лицо возможности понимать характер и значение совершаемых с ним действий либо оказать сопротивление виновному лицу. При этом не имеет значения, было ли потерпевшее лицо приведено в такое состояние виновным или находилось в беспомощном состоянии независимо от его действий» [4].
Проиллюстрированный подход к определению беспомощного состояния можно обозначить в теории уголовного права как объективный (законодательный).
Отсутствие четкой законодательной регламентации создает почву для дискуссии в правовом поле среди ученых-юристов, и такой признак как «беспомощное состояние» не является исключением. Анализ теоретического материала позволяет выделить второй подход — субъективный (этический), который можно разделять на широкий и узкий.
Так, согласно широкому подходу исследователями, помимо отраженных признаков в судебной практике высшей инстанции, относятся к беспомощности состояние сна и гипноза. Однако судейским сообществом сон понимается как естественное физиологическое состояние (в частности, применительно к убийству), в то время как гипнотическое состояние вообще не признается в качестве характеризующего признака беспомощного состояния, в силу отсутствия критериев (методических рекомендаций) определения нахождения лица в гипнозе или трансе и наличие возможности пребывания в таком состоянии в принципе.
В рамках этического подхода можно также выделить и узкий, согласно нему преступление признается совершенным в отношении беспомощного лица в связи с тем, что потерпевшему причиняются дополнительные, помимо причиняемых преступлением, страдания, так как он осознает происходящие с ним во время противоправных действий события, но в силу различных обстоятельств не может оказать необходимого сопротивления для их прекращения. Такой подход в некоторой степени представляется нарушающим принцип справедливости, так как исключает из круга потерпевших лиц, которые в силу физических или психических недостатков не осознают фактические обстоятельства (например, душевнобольные и младенцы).
Необходимо заострить внимание на правовых проблемах, возникающих при расследовании преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности несовершеннолетних, квалифицирующихся как совершенные с использованием беспомощного состояния потерпевшего. Данная категория преступлений обладает повышенной степенью общественной опасности как в силу особенностей потерпевшего лица, так и вследствие высокого уровня латентности. Зачастую эта категория преступлений выявляется спустя длительные промежутки времени, в силу того что пострадавшие пребывают в состоянии страха и стыда, а также опасаются осуждения со стороны членов семьи и близкого окружения. В то же время анализируемая категория преступления нередко характеризуется множественностью эпизодов.
При наличии нескольких эпизодов преступления на первоначальной стадии расследования следователи сталкиваются с проблемой определения времени совершения преступного действия, а также характеристикой физического и психического состояния потерпевшего лица в указанный момент. Это обусловлено, как правило, эмоциональным состоянием потерпевшего на момент совершения преступления, а также болезненностью воспоминаний во время проведения следственных действий. Помимо этого, известно, что подвергшиеся преступным деяниям лица, в момент совершения преступления в силу малолетнего возраста не обладают знаниями о датах, месяцах, временах года, что осложняет определение времени совершения преступления. Кроме того, отсутствие познаний о половых отношениях (в частности, у детей дошкольного возраста) создает затруднения при расследовании, которые, однако, компенсируются и преодолеваются осуществлением производства по уголовному делу наиболее опытными следователями, а также сопровождением компетентным психологом-педагогом, благодаря познаниям которых восстанавливается последовательность событий без нанесения дополнительных психологических травм ребенку.
Так, например, гражданином О. на протяжении трех лет совершено 17 эпизодов развратных действий в отношении малолетней А. На момент совершения первого преступления малолетней А. исполнилось 12 лет, а на момент пресечения противоправных действий было уже 14. В силу продолжительности совершения развратных действий возникла сложность при разграничении в указанные промежутки времени совершения преступления в отношении лица, находящегося в беспомощном состоянии, и в отношении лица, не достигшего шестнадцатилетнего возраста, но достигшего четырнадцатилетнего. Затруднение обуславливалось и психологическим состоянием пострадавшей. В процессе расследования преодолеть вышеуказанные проблемы позволило проведение комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы в отношении малолетней. Комиссии экспертов следователем поставлены вопросы о возможности осознания малолетней совершаемых в отношении нее деяний с обозначением промежутков времени, в которые совершались преступления, с разбивкой по возрасту ребенка — 12, 13 и 14 лет соответственно, что позволило при предъявлении обвинения вменить признак нахождения в беспомощном состоянии в момент совершения преступлений в отношении потерпевшей до достижения четырнадцатилетнего возраста, тем самым исключив необоснованное вменение указанного признака по достижению потерпевшей четырнадцатилетнего возраста.
Квалификация деяния как изнасилования предполагает в качестве признака не только применение насилия либо угрозу его применения, но и как альтернативу — совершение преступных действий в отношении потерпевшей, находящейся в беспомощном состоянии. То есть исходя из законодательства, применение насилия по отношению к потерпевшей не является обязательным условием для квалификации деяния как изнасилования, равно как и сопротивление потерпевшей, если она находится в беспомощном состоянии. Отсутствие акта борьбы и агрессивного поведения со стороны субъекта преступления не свидетельствует о добровольности вступления потерпевшей в половую связь.
Так, в Астраханской области возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 134 УК РФ, по подозрению двадцатилетнего С. в совершении полового сношения с тринадцатилетней К. Из материалов дела следовало, что С. и К. изначально поддерживали дружеские отношения, которые со временем переросли во взаимную симпатию, следствием которой стало совершение (исходя из показаний подозреваемого и потерпевшей) добровольного полового акта по обоюдному согласию. Однако по результатам проведения комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы малолетней, К. по уровню своего психического развития и осведомленности в вопросах половых отношений, не могла правильно понимать характер и значение совершаемых в отношении нее действий и оказывать сопротивление в момент совершения полового акта. В связи с этим деяние на стадии предварительного расследования подлежало переквалификации на п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ — изнасилование, то есть половое сношение с использованием беспомощного состояния потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста. Необходимо отметить, что в настоящее время С. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «б» ч. 4 ст. 131 УК РФ.
На практике встречаются ситуации, когда беспомощное состояние обусловлено эмоциональным состоянием, например, начавшейся панической атакой, повышенным чувством тревожности, а также оцепенением и парализацией движений, в результате чего потерпевшая не способна оказать сопротивления. В подобных случаях традиционно в заключении комиссией экспертов постановляются следующие выводы: «...с учетом осведомленности в вопросах половой жизни потерпевшая могла понимать характер и значение совершаемых в отношении нее действий. С учетом малолетнего возраста (13 лет), ее эмоционального состояния в исследуемый период с переживаниями страха, испуга за свою жизнь, факта меньшей физической силы по сравнению с обвиняемым она не могла оказывать активное сопротивление в период совершения в отношении нее противоправных действий» [5].
Нередки случаи, когда пострадавшие, сохраняя способность к осознанному восприятию фактических обстоятельств преступления тем не менее не могли оказать сопротивление злоумышленнику. Подавление воли у потерпевших может возникнуть из-за индивидуальных особенностей, например, легкой внушаемости, излишней доверчивостью, воспитания в токсичных семьях. Также известно, когда преступления совершались в отношении детей, чьи семьи признаны неблагополучными, а соответственно жертвами становились лишенные родительского внимания и заботы, зачастую, подвергавшиеся домашнему насилию, то есть лица, чьи представления о моральных ценностях отличны от традиционных и, порой, способны воспринимать сексуальные отношения иначе.
Исходя из вышеуказанных следственных ситуаций, необходимо отметить, что, принимая к производству уголовное дело о преступлении, где потерпевшим является «уязвимое» и наименее «защищенное» лицо, в том числе малолетнее, необходимо с особой внимательностью подходить к выполнению следственных действий. Как известно, никакие доказательства не имеют заранее установленной силы, но при квалификации преступления важно руководствоваться заключением комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы, так как показывает практика, оно имеет решающее значение при предъявлении обвинения в окончательной редакции.
Таким образом, установление в федеральном законодательстве оценочных признаков, в частности «беспомощное состояние» целесообразно, что подтверждается разнообразными примерами из судебно-следственной практики. Установление категоричной и «жесткой» дефиниции не позволило бы в полной мере реализовать принцип справедливости, снизив либо увеличив объем предъявленного обвинения и соответственно назначенного наказания при постановлении приговора, тем самым также не позволив сопоставить квалификацию преступления в соответствии с совершенными действиями. Кроме того, такая законодательная норма послужила бы ограничением при расследовании «новых» видов преступлений. Законодатель, устанавливая оценочный признак беспомощного состояния потерпевшего, доверяет бремя окончательной квалификации правоприменителю с целью исключения необоснованного привлечения к ответственности, а также наоборот — невозможности избегания ее в случае совершения преступления, ранее неизвестного судебно-следственной практике. Само понятие «беспомощность» предполагает совершение преступления повышенной степени общественной опасности, так как потерпевшим лицом выступает субъект права, чья охрана находится под особым контролем. Поэтому реформирование законодательства, предлагаемое многими исследователями, в части определения четких границ беспомощного состояния излишне, так как существует угроза, что такая новелла парализует дальнейшую работу правоприменительных органов, не допустив осуществления индивидуальной оценки совокупности имеющихся доказательств, осуществим расширение или сужение понятия, следствием которого будет являться неправильная квалификация. Ведь пострадавшим является лицо, нуждающееся в гарантированной защите, а задача уголовного судопроизводства и правоохранительных органов в том числе — защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений.
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 17.06.1996. № 25. Ст. 2954
- Васкэ Е. В., Сафуанов Ф. С. Психолого-правовая оценка беспомощного состояния несовершеннолетних потерпевших от сексуального насилия // Юридическая психология. 2009. № 3. С. 16–20.
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.01.1999 № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» // Бюллетень Верховного Суда РФ. № 3. 1999
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 04.12.2014 № 16 «О судебной практике по делам о преступлениях против половой неприкосновенности и половой свободы личности» // Российская газета. № 284. 12.12.2014
- Шиян В. Беспомощное состояние потерпевшего как объективный признак в преступлениях против личности, совершаемых с применением насилия // Уголовное право. 2014. № 5. С. 103–105.
