Проблема преступлений и преступников всегда была актуальна, ведь с самого начала мира существовал данный феномен. Люди всегда совершали преступления, кто-то от нужды, кто-то для забавы, кто-то для проверки собственных способностей, подтверждения своих возможностей. И, конечно же, литература не могла обойтись без произведений, основанных на этих деяниях, ведь именно поэтому столь популярен стал жанр детектива, так как людям интересно наблюдать за «грехами» других, и как человек получит наказание за свои деяния.
Чтобы в полной мере раскрыть тему типизации преступников, нужно определить, что означат слово «тип». Большой толковый словарь русского языка говорит о том, что ТИП [греч. týpos — отпечаток, форма] — это образец, модель или разновидность, форма, которым соответствует известная группа предметов, явлений; биологическое значение: высшее подразделение в систематике животных и растений, объединяющее родственные классы; категория людей, объединённых общностью каких-л. внешних или внутренних черт; художественный образ, содержащий характерные, обобщённые черты какой-либо группы людей [4, с. 1323]. Последнее значение наиболее подойдет, чтобы раскрыть тематику данной статьи.
Раскрывая тему преступлений и преступников, также нельзя не сказать о значениях этих слов. Преступник — это тот, кто «совершил преступление (1 зн.). Уголовный п. Военный п. Государственный п. 2. Тот, кто совершил что-л. предосудительное, недопустимое, вредное для кого-, чего-либо» [4, с. 1315]. Разобравшись со значениями, необходимо изучить, какие же типы преступников существуют? Преступников, в первую очередь, можно разделить по мотивам преступления.
Социальный тип преступлений и преступников, как правило, обусловлен различными обстоятельствами, исходящими из жизненных ситуаций, например, изображенных в повести А. С. Пушкина «Дубровский» («Бедное его достояние могло отойти от него в чужие руки; в таком случае нищета ожидала его» [7, с. 143]), в романе Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» («Поневоле станешь бледный… коли есть нечего» [3, с. 85]) и в повести Н. В. Гоголя «Вечер накануне Ивана Купала» («Червонцы, дорогие камни, в сундуках, в котлах, грудами были навалены под тем самым местом, где они стояли» [1, с. 46]). Идеологический тип правонарушения имеет в своей основе идею религиозного, философского происхождения, например, объяснение мотивации Родиона Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею…» [3, с. 448]. Политический тип преступления может носить патриотический характер, например, в случае защиты от захватчика, как это было в «Войне и мире» Л. Н. Толстого у Пьера Безухова («Да, один за всех, я должен совершить или погибнуть!» [9, с. 354]); или в ситуации устранения предателя, как в «Бесах» Ф. М. Достоевского («Да отправить же его, наконец, к черту! — первый крикнул Толкаченко. — И давно бы надо сделать! — злобно ввернул Лямшин…» [2, с. 479]); или в гоголевском «Тарасе Бульбе», где отец убивает сына из-за поддержки последнего вражеской стороны, вызванной любовью к полячке («Так продать? продать веру? продать своих?» [1, с. 309]).
Также выделим личностный тип преступления, который может быть вызван завистью (пушкинский Сальери): «А ныне — сам скажу — я ныне / Завистник» [8, с. 443]; враждой (Петр Степанович в романе Ф. М. Достоевского «Бесы»): «Известно тоже, что он [Петр Степанович] ненавидел Шатова лично; между ними была когда-то ссора, а Петр Степанович никогда не прощал обиды» [2, с. 482]; жаждой мести пушкинского Владимира Дубровского: «Итак, всё кончено, — сказал он сам себе; — еще утром имел я угол и кусок хлеба. Завтра должен я буду оставить дом, где я родился и где умер мой отец, виновнику его смерти и моей нищеты» [8, с. 146]; любовной ревностью (толстовский Позднышев и лермонтовский Арбенин): «Какое мерзкое чувство эта ревность!» [10, с. 486], «А за что же / Тебя любить — за то ль, что целый ад / Мне в грудь ты бросила?» [6, с. 100]; желанием удовлетворить обиду и восстановить честь в дуэли (лермонтовский Печорин): «Берегись, господин Грушницкий! — говорил я, прохаживаясь взад и вперед по комнате. — Со мной этак не шутят. Вы дорого можете заплатить за одобрение ваших глупых товарищей. Я вам не игрушка!» [5, с. 110].
Выделяется управляемый тип преступления, когда интересы персонажа сведены к минимуму. К нему мы можем отнести ситуации в гоголевской повести «Вечер накануне Ивана Купала» (убийство Петрусей маленького Ивася) и в лесковской повести «Очарованный странник» (убийство Флягиным цыганки Груши). Очевидно, что Петруся оказался ведомым ведьмой и Басаврюком: «Нет, не видать тебе золота, покамест не достанешь крови человеческой! — сказала ведьма и подвела к нему дитя лет шести, накрытое белою простынею, показывая знаком, чтобы он отсек ему голову» [1, с. 46].
Также правомерно разделить преступления, учитывая психологическое состояние героев, что тоже немаловажно при типизации преступников. Хладнокровный расчет отличает поведение Петра Степановича в «Бесах» Ф. М. Достоевского: «В то, что Шатов донесет, наши все поверили; но в то, что Петр Степанович играет ими как пешками, — тоже верили» [2, с. 481]. В романе А. С. Пушкина это слово подчеркивается: «Хладнокровно, / Еще не целя, два врага / Походкой твердой, тихо, ровно / Четыре перешли шага, / Четыре смертные ступени. / Свой пистолет тогда Евгений, / Не преставая наступать, / Стал первый тихо подымать» [7, с. 287]. Это же состояние акцентирует М. Ю. Лермонтов, описывая настроение Печорина перед дуэлью в «Герое нашего времени»: «Наконец рассвело. Нервы мои успокоились» [6, с. 111].
Волнение, сомнение доминируют в поведении Липутина в «Бесах» («Всё так, — нетвердо заметил Липутин, — но так как опять… новое приключение в том же роде… то слишком уж поразит умы» [3, с. 479]), в состоянии Сальери в «Моцарте и Сальери» («Что пользы, если Моцарт будет жив / И новой высоты еще достигнет? / Подымет ли он тем искусство? Нет; / Оно падет опять, как он исчезнет» [8, с. 446]), в решении Пьера Безухова в «Войне и мире» («он, весь поглощенный предстоящим, мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное» [9, с. 383]).
В литературе описывается состояние аффекта, коим обусловливается поступок Позднышева в «Крейцеровой сонате» Л. Н. Толстого: «Когда люди говорят, что они в припадке бешенства не помнят того, что они делают, — это вздор, неправда. Я все помнил и ни на секунду не переставал помнить» [10, с. 496]. Временным помешательством, безумием можно объяснить поведение Родиона Раскольникова в «Преступлении и наказании» Ф. М. Достоевского: «Не то чтоб он был так труслив и забит, совсем даже напротив; но с некоторого времени он был в раздражительном и напряженном состоянии, похожем на ипохондрию. Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи, не только встречи с хозяйкой» [3, с. 5]. Сходно с этим поведение Петро в повести «Вечер на Ивана Купала»: «Глаза его загорелись… ум помутился… Как безумный, ухватился он за нож, и безвинная кровь брызнула ему в очи…» [1, с. 46].
Как видно, писатели выделяют много типов и преступлений, которые стали центральными в их произведениях. Мы процитировали преимущественно повести, романы и драмы, относящиеся к реалистическому художественному методу, поэтому мотивация поступков персонажей основана на социальных и психологических данностях, даже учитываются реальные преступления (например, «Нечаевское дело» в «Бесах»»). «Текст преступления» в каждом из перечисленных произведений доказывает, что каждая эпоха имеет свои специфику, мотивацию и даже количество преступлений. Отдельного рассмотрения заслуживает, конечно «каторжный текст», имеющийся в «Записках из Мертвого дома» Ф. М. Достоевского, сахалинские очерки А. П. Чехова, В. М. Дорошевича, а также в «Воскресении» Л. Н. Толстого. Типы преступлений, преступников и наказаний волновал писателей XIX века, и эта традиция была продолжена в произведениях художников XX века — в прозе А. И. Солженицынв, А. В. Жигулина, В. Т. Шаламова.
Литература:
- Гоголь Н. В. Избранные произведения: в 2-х т. / Н. В. Гоголь / Под общ. ред. Н. Н. Петрушевской. — Киев: Днепр, 1979. — Т. 1. — 414 с.
- Достоевский Ф. М. Бесы: роман в трех частях / Ф. М. Достоевский / Под общ. ред. А. И. Белинского. — Л.: Лениздат, 1990. — 639 с.
- Достоевский Ф. М. Преступление и наказание: роман в шести частях с эпилогом / Ф. М. Достоевский / Под общ. ред. Г. Безотосной. — М.: Эксмо, 2011. — 592 с.
- Кузнецов С. А. Большой толковый словарь русского языка / С. А. Кузнецов. — СПб.: Норинг, 2000. — 1536 с.
- Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: в 4-х т. — Т. 3 / М. Ю. Лермонтов / Под общ. ред. А. Саакянца. — М.: Художественная литература, 1965. –566 с.
- Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений в 4-х томах / М. Ю. Лермонтов / Под общ. ред. Е. Жезловой и Ч. Залиловой. — М.: Художественная литература, 1965. — Т. 4. — 518 с.
- Пушкин А. С. Сочинения: в 3-х т. — Т. 2 / А. С. Пушкин. Поэмы; Евгений Онегин; Драматические произведения / под общ. ред. И. Париной, С. Чулкова. — М.: Художественная литература, 1985. — 527 с.
- Пушкин А. С. Сочинения: в 3-х т. — Т. 3. Проза / Под общ. ред. И. Париной, С. Чулкова. — М.: Художественная литература, 1986. — 527 с.
- Толстой Л. Н. Война и мир: роман в 4 т. / Л. Н. Толстой / Под общ. ред. Н. Розман. — М.: Эксмо, 2011. — Т. III–IV. — 736 с.
- Толстой Л. Н. Избранное / Л. Н. Толстой / Под общ. ред. Л. А. Плотниковой. — Л.: Лениздат, 1979. — 752 с.
- http://st-hum.ru/content/tarasova-dv-motiv-ubiystva-v-russkoy-literature-xix-veka
