Статья посвящена использованию эвфемизмов в художественных текстах, а также определить эвфемизма как термина в лингвистике.
Ключевые слова: эвфемизм, заменные слова, табу, лингвистика, художественный текст.
The article is devoted to the use of euphemisms in literary texts, as well as to define euphemisms as a term in linguistics.
Keywords: euphimism, replacement words, taboo, linguistics, literary text.
В последние десятилетия возрос интерес исследователей к проблеме эвфемизма. При этом следует отметить, что в русистике тема эвфемизмов молчаливо запрещалась на протяжении всего ХХ века. Они рассматривались только на историческом уровне в связи с древними табу и анализировались в основном на индоевропейском, славяно-балтийском или общеславянском материале [8, с. 4]. Так, проблема эвфемизма была затронута в трудах авторитетных российских лингвистов — Л. А. Булаховский, Б. А. Ларина, А. А. Реформатская. Однако следует отметить, что интерес к эвфемизмам и возникновению эвфемизмов (термин А. М. Кацева и В. П. Москвина) возник в отечественной науке в последнее десятилетие ХХ века.
В рамках функционально-семантического подхода разработаны тематические классификации эвфемизмов (А. М. Кацев, Л. П. Крысин, Б. А. Ларин, В. П. И. Шейгал). С прагматической точки зрения эвфемизм считался способом поддержания правильности речи (В. П. Москвин). В рамках стилистики решались такие вопросы, как стилистическая принадлежность эвфемизмов, а также функционирование эвфемистической лексики в разных стилях речи (И. Р. Гальперин, В. П. Москвин, Е. П. Сеничкина). Также эвфемизм изучался в контексте гендерной (Г. А. Вильданова) и дискурсивной лингвистики (Э. И. Шейгал).
Несмотря на большое количество монографий и других научных работ, в настоящее время нет обширных исследований, посвященных русским эвфемизмам. Наиболее обширными работами по этой проблеме за последние годы являются учебники В. П. Москвин, Е. Сеничкина, а также словарный материал М. Л. Прозрачный. Следует отметить, что проблема теоретической разработки эвфемизма на материале русского языка в настоящее время находится только в фазе накопления материала.
Актуальность данной работы определяется тем, что вопросы функционирования, классификации, семантики и прагматики эвфемизмов нельзя считать полностью решенными, они требуют последующей конкретизации и систематизации. В настоящее время эвфемизм для речи становится важнейшим проявлением стремления избежать конфликтов в общении в рамках различных типов дискурсов.
Объектом исследования в данной работе являются эвфемизмы русского языка. Предметисследования — художественные тексты.
Многие лингвисты сталкивались с проблемой эвфемизма как в 20-м, так и в 21-м веках. Несмотря на то, что этому явлению посвящено большое количество исследований, однозначного толкования термина «эвфемизм» не существует. Слово эвфемизм происходит от греческого языка. eufemismos (eu — «хорошо», phemi — «говорю»; euphemeo — «говорю вежливо»; эвфемизм — «благочестие, хорошая речь; воздерживаться от неуместных слов») [Арапова 1998: 636].
По словам А. И. Гальперина, «эвфемизмы — это слова и словосочетания, которые появляются в языке для обозначения понятий, которые уже имеют названия, но почему-то считаются неприятными, грубыми, непристойными или унизительными. Они присутствуют в словаре языка и являются синонимами слов, которые ранее обозначали эти понятия» [Гальперин 1988: 164].
А. М. Кацев дает следующее определение эвфемизмов: «эвфемизмы — это косвенные названия, которые служат для смягчения недопустимого в прямом обозначении с точки зрения принятых в обществе моральных норм» [Кацев 1988: 34].
Аналогичное определение встречается у В. И. Заботкина: «Пути, основанные на косвенных, вежливых, смягчающих словах или фразах, используемых в прагматических целях (вежливость, доброта, порядочность)» [Заботкина 1989: 109].
Д. Н. Шмелев описывает эвфемизм как «сохранение неуместных слов, смягченного термина, который при определенных условиях служит заменой ярлыков, которые говорящий считает нежелательными, не совсем вежливыми, слишком резкими» [Шмелев 1979: 432].
Н. Мухамедьянова считает, что эвфемизм — это «маргинальный вариант вторичного имени, выраженный словом, фразой или предложением, характеризующийся сознательной семантической сложностью, выраженной в положительно переоцененной лингвистической форме» [Мухамедьянова 2005: 23].
И. Б. Голуб также отмечает, что эвфемистический характер речи часто мотивируется «желанием автора смягчить критическую резкость высказывания при описании негативных явлений нашей жизни» [Голуб 2004: 9].
В. К. Поржезинский утверждает, что эвфемизмы — это преднамеренная подмена слова, которое получает плохую, нежелательную коннотацию значения или обозначает явление, о котором мы избегаем говорить в культурном обществе [Поржезинский 2005: 182].
Итак, обобщая все вышеперечисленные интерпретации, сформулируем следующее определение: эвфемизм — это замена нежелательного или неприемлемого слова или выражения в обществе на более вежливое или правильное, чтобы избежать сбоев в общении и скрыть некоторые факты действительности.
П. Крысин в работе «Эвфемизмы в современной русской речи» [Крысин 1994: 17] выделяет 3 основные функции использо- вания эвфемизмов: Page 17 17
1) смягчение грубого и неприятного для говорящего;
2) маскировка действительности, камуфляж;
3) сокрытие действительности.
Смягчение — основная цель, которая преследуются говорящим при использовании формирования эвфемизмов в социальных и межличностных отношениях, — стремление избежать коммуникативных конфликтов и неудач, не вызывать переживаний у собеседника дискомфорт при общении. В этом случае докладчик оценивает суть дела. Речь как таковая, прямое навешивание которой воспринимается как грубость, жестокость, непристойность. Показана зависимость использования эвфемизма от контекста и условий. Речь, социальная обусловленность идеи того, что может быть эвфемизмом. В таких эвфемизмах, в более вежливой манере — по сравнению с другими — все обстоит иначе, так посредством номинации — называют предмет, действие, свойство (с нарушением слуха или слабослышащий вместо глухого; незрячий вместо слепого).
К камуфлированию прибегают в тех случаях, когда присутствует прямая маркировка объекта, действия, имущества говорящим, которая может вызывать негативное влияние на общественность, негативную реакцию со стороны адресата, осуждение и т. д. Такие эвфемистические выражения несколько неясны, ведь они скрывают суть неприятных адресату понятий и действий. Камуфляжные имена чаще всего встречается при описании неприятных социальных аспектов жизни, оценке, который может быть переведен на более высокий уровень
Функция сокрытие цели в употреблении эвфемизмов состоит в желании что-то сообщить это так, чтоб было ясно только одному или определённому лицу.
Изучение эвфемизмов с точки зрения функциональной стилистики позволяет выявить специфические текстовые функции эвфемизмов разной функциональной разновидности.
В художественном тексте, помимо основной функции смягчения, эвфемизмы продуктивно выполняют эстетическую, декоративную функцию [Ларин 1961; Москвин 1999; Чернец 2001 и др.]. Эвфемизмы в художественном тексте также могут выполнять следующие функции: они придают языку «литературную» форму, создают и усиливают юмористический эффект, характеризуют персонажей, создают яркие художественные образы [Мейриева; Темирбаева: 1991].
Проблема изучения текстовых функций эвфемизмов также находится в фазе накопления материала. Основная функция эвфемизмов в тексте и дискурсе, как известно, смягчение. Альтернативные имена используются в тех случаях, когда говорящий считает определенное слово (фразу) грубым, непристойным и может причинить собеседнику боль.
Давайте посмотрим, как Ф. М. Достоевский использует эвфемизмы в своих произведениях. Так, в «Преступлении и наказании» задуманное, а затем осуществленное убийство косвенно называется Раскольниковым, а в честь него и других персонажей (Разумихина, Дуни, Сони) — местоименный эвфемизм. Это становится ключевым словом романа, в нем выражается содержательно-концептуальная информация.
–Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это? Разве это серьезно?;
–[Соня об убийце] Нашли, что ли, его? — робко спросила она./ — Нет, не нашли./ — Так как же вы про это знаете?;
–[Разумихин] Ты говоришь, что вопрос о работниках был подвох? Раскуси: ну если б это ты сделал, мог ли б ты проговориться…?;
–[Дуня под этим понимает «гнусное подозрение в убийстве»] Матери я про это ничего не расскажу, но буду говорить о тебе беспрерывно…
Даже во внутренней речи говорящие избегают прямо называть социально запрещенные слова.
Рассмотрим другой случай: « (…) — что мама? Скажи, давно она знает?/ — Я думаю, что давно: но я сама сказала ей недавно, когда это случилось (вм. беременность.), — тихо проговорила она, опустив глаза. / Что ж она?/ — Она сказала: «носи!» [Ф. М. Достоевский. Подросток]. Этот местоименный эвфемизм заменяет слово из репертуара социально избегаемых тем.
Родион Раскольников также называет деянием убийство старой процентщицы: «На какое дело хочу покуситься и в то же время каких пустяков боюсь! (…) А впрочем, я слишком много болтаю. Оттого и ничего не делаю, что болтаю. Это я в последний месяц выучился болтать, лежа целыми сутками в углу и думая…о царе Горохе. Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это? Разве это серьезно?» [Ф. М. Достоевский. Преступление и наказание]. Приведенный пример содержит три эвфемизма: дело, это, царь Горох (последний эвфемизм — окказиональный). Существительное дело обладает обобщенной, «размытой» семантикой. Под таким словом говорящему удобно скрыть любой неблаговидный поступок.
Эвфемистическое употребление местоимения выражается в значении « неприятный для говорящего человек » («опасный», «конкурент», «враг», «враг»). Например, разговор Наташи с авторитетным рассказчиком об Алеше — «... Я не знаю, что со мной будет! / — Ты к нему, Наташа? Да?» [Ф. М. Достоевский. Униженные и обиженные].
Или когда Алеша и Иван говорят о дьяволе: « И твердо уверен, что кто-то тут сидел? — спросил Алеша./ — А он — это я, Алеша, я сам. Всё мое низкое, всё мое подлое и презренное! » [Ф. М. Достоевский. Братья Карамазовы].
Местоимение заменяет имя любого существа, упоминание которого по той или иной причине нежелательно или запрещено (это слова сатаны, дьявола, злых духов): « Слушайте, я намерена здесь открыть переплетную…/ — Эх, Marie, у нас и книг-то не читают… Да и станет он книгу переплетать?/ — Кто он?/ — Здешний читатель./ — Ну так и говорите яснее, а то: он, а кто он — неизвестно. Грамматики не знаете » [Достоевский Ф. М. Бесы]. В этом же случае проявляется семантический дефицит местоимений в общении.
Таким образом, местоимение приобретает функцию эвфемизма , основанного на переносном употреблении третьего и четвертого значений, зафиксированных в современном русском языке.
Исходя из этого значения «нареч. без особенной причины, надобности или без определенной цели, намерения» (СРЯ, том 4, стр. 332), развивается эвфемистическое образное слово, например: « Я думала, что вы меня оставите так», «- вот ведь что она произнесла тогда во вторник! И ведь верила, верила, что и в самом деле все останется так: она за своим столом, а я за своим, и так мы оба, о шестидесяти лет » [Ф. М. Достоевский. Кроткая]. Таким образом, эвфемистически выражает смысл высказывания: «Не вступая в интимные супружеские отношения».
Указательное наречие там эвфемически заменяет любое неприятное говорящему место. Такое использование — редкость. Например, Порфирий говорит Раскольникову о месте преступления: « Вы же, как один из последних, там бывших, может, что-нибудь сказать бы нам могли… » [Достоевский Ф. М. Преступление и наказание].
Прилагательные с речевой семантикой, содержащие префикс, не представляют собой особо продуктивную группу для выражения нежелательной группы: «… он повторяет лишь то же самое нелексиконное существительное, одно только слово, всегда одно слово…» [Ф. М. Достоевский. Маленькие картинки].
В случае « потом она опять воротилась к Рогожину, который любит ее как… как сумасшедший. Потом вы, тоже очень умный человек, прискакали теперь за ней сюда, тотчас же, как узнали, что она в Петербург воротилась » [Ф. М. Достоевский. Идиот] противопоставляют действительное значение и значение заменяющего слова, т. е. использование антонима для обозначения слова с противоположным значением.
Такое местоимение, как эвфемизм, продуктивно используется в семантически пустых фразах: « Разве я мог предположить вас в таком деле участником?».. [Достоевский Ф. М. Идиот].
Очевидный сдвиг в сторону отрицательной оценки особенно заметен при сочетании такого местоимения с отрицательной частицей: оно не так эвфемистически обозначает «неплохо» («не высокомерный», «не бесстыдный» и т. д.).
Средствами выражения эвфемизма являются не только языковые, но и паралингвистические единицы. Достоевский использует этот прием в следующем примере: «он дважды стукнул по столу, отчего смех стал еще громче» [Ф. М. Достоевский. Идиот]. Лебедев так оценивает недостойных, на его взгляд, господ: « …эти господа, — обернулся он вдруг к князю, — ведь это, в известных пунктах, — вот что-с… — и он без церемонии постукал два раза по столу, отчего смех еще более усилился» [Ф.М., Достоевский. Идиот].
В следующем случае Достоевский использует лингвистический эвфемизм [О Лебедеве]: « он ожидал князя; едва завидел, тотчас же отложил газету и начал было горячее и многословное объяснение, в котором, впрочем, князь почти ничего не понял, потому что генерал был уже почти готов » [Ф.М., Достоевский. Идиот]. В этом примере Достоевский использует языковой эвфемизм. Лингвистические эвфемизмы фиксируются в языке и распознаются говорящими. В случае эвфемизма готов означает пьяный.
Через эвфемизм в произведениях Ф. Достоевский — это использование слов, которые способствуют созданию ситуации неуверенности, двусмысленности, молчания, с целью «прикрыть» негативно оцениваемое значение. Рабочие термины «лексический эвфемизм» и «лексический эвфемизм» были введены для обозначения эвфемизма на лексическом уровне языка.
Для употребления лексических эвфемизмов характерны определенные прагматические задачи (создавать интриги; обмануть), которые определяются значением слова «вуаль» (т. е. «Намеренно скрывать, скрывать сущность чего-либо» 2). «Сокрытие» отрицательно оцененного обозначения достигается за счет использования лексики с семантикой неопределенности: местоимений (указательные местоимения такие, что; неопределенные местоимения с компонентами — что-то, — или, — что-то, что-то; личные местоимения 3 л. оно она); семантически опустошенные слова известные, одно; слова иностранного происхождения.
В произведениях Федора Михайловича синтаксическими средствами для «смягчения» грубости высказывания являются вводные компоненты, что оправдано их синтаксическим действием. В целом грамматические средства эвфемизма в произведениях Ф. Достоевский выражает низкую степень эвфемизма, поскольку формально снижает резкость номинации с отрицательно оцениваемым значением (на уровне слова или речи), в отличие от стилистических эвфемизмов, выполняющих декоративную функцию.
Эвфемизм в произведениях Ф. Достоевский проявляется в ряде специфических характеристик: а) преобладание эвфемистических выражений над однословными эвфемизмами; б) творческая модификация эвфемистических фразеологизмов; в) навязывание ситуации неопределенности; г) преобладание метода отрицания в образовании эвфемизмов.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что эвфемизмы играют важную роль в создании положительного образа героя, даже когда речь идет о болезни или смерти. В некоторых случаях для создания комического эффекта используются эвфемизмы.
Эвфемизмы в художественной литературе часто затемняют, затемняют суть явления; например: умереть вместо смерти, солгать вместо лжи, либерализовать цены вместо повышения цен, продукт (об атомной бомбе).
Литература:
- Арапова Н. С. Эвфемизмы // Языкознание. БЭС. — М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. — С. 590.
- Гальперин А. И. Очерки по стилистике английского языка. / А. И. Гальперин. — М.: Изд-во литературы на иностранных языках, 1958. — 452с.
- Достоевский, Ф. М. Подросток / Ф. М. Достоевский. — М.: Правда, 1984. — 608 c.
- Достоевский Ф. М. Собрание сочинений в 15-ти томах. Л., «Наука», 1989. Том 5
- Заботкина В. И. Новая лексика современного английского языка. / В. И. Заботкина. — М.: ВШ, 1989–126 с.
- Кацев А. М. Языковое табу и Эвфемия — Л.: 1988. — 80 с.
- Крысин Л. П. 1994 — Эвфемизмы в современной русской речи. Берлин. С. 28–49.
- Сеничкина Е. П. Эвфемизмы русского языка. Спецкурс, М.: 2006.
