В статье анализируются особенности условий правомерности причинения вреда при выполнении приказа в странах ближнего зарубежья, в том числе, СНГ, их различие.
Ключевые слова: вред, выполнение приказа, уголовная ответственность
Для того, чтобы выявить отличия в перечне обстоятельств, исключающих преступность деяния, установленных уголовными законами Российской Федерации и стран ближнего зарубежья, можно провести сравнительно-правовой анализ норм, содержащих эти условия.
Уголовный кодекс Литовской Республики (далее УК ЛР) включает в свой состав следующие обстоятельства: необходимая оборона [1, c. 9], задержание лица, совершившего преступление [1, c. 9], исполнение профессиональных обязанностей [1, c. 9], крайняя необходимость [1, c. 9], исполнение задания правоохранительной инстанции [1, c. 9], исполнение приказа [1, c. 9–10], обоснованный профессиональный или хозяйственный риск [1, c. 10], научный эксперимент [1, c. 10].
Как и в российском уголовном законе, право на необходимую оборону может реализоваться несмотря на возможность избегнуть посягательства или обращения за помощью к другим лицам.
Детальнее дается перечень ценностей и благ, которые подлежат защите согласно принципам необходимой обороны. Необходимая оборона предполагает самозащиту, защиту другого лица, защиту собственности, неприкосновенности жилища, других прав, интересов общества или государства от начатого или непосредственно угрожавшего опасного посягательства [1, c. 9]. Притом, в этом утверждении установлено законодательное закрепление обоснованности необходимой обороны — факт посягательства. Хотя, в отличие от УК РФ, не разграничен режим обороны в зависимости от значимости объекта.
Литовское законодательство точнее раскрыло определение «превышение пределов необходимой обороны». Под ним понимается совершенное с прямым умыслом убийство или причинение тяжкого вреда здоровью, (идентично УК РФ), когда защита явно не соответствовала характеру и опасности посягательства. Не считается превышением пределов необходимой обороны деяние, которое совершено в состоянии сильного замешательства или испуга, вызванным опасным посягательством, а также произошедшего при защите от незаконного вторжения в жилище.
Надо заметить, такое определение удачнее, установленного ч. 2–1 ст. 37 УК РФ. Задержание лица, которое совершило преступление (в УК РФ — причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление), предполагает ситуации, в ходе которых вероятно причинить вред: погоня, задержание, пресечение побега. Уточняется вид и размер вреда — имущественный ущерб небольшой тяжести и тяжкий вред здоровью по неосторожности лицу, которое совершило преступление и активно пыталось уйти от задержания. Возможно причинение тяжкого вреда здоровью при задержании лица на месте совершения общественно опасного деяния в виде умышленного убийства или покушения на убийство, если невозможно задержать другими способами виновного.
Ст. 30 УК ЛР [1, c. 9] устанавливает выполнение профессиональных обязанностей. Лицо не привлекается к уголовной ответственности за причинение ущерба в ходе выполнения профессиональных обязанностей, при условии не превышении им полномочий, которые установлены законодательством. Превышение полномочий означает привлечение к уголовной ответственности, однако смягчается наказание. В УК РФ это обстоятельство, отсутствует.
Крайняя необходимость устанавливается для исключения опасности, которая представляет угрозу лицу и другим лицам, а также правам и интересам общества или государства, при условии не устранения опасности другими способами, а причиненный вред незначительнее предотвращенного. Норма о крайней необходимости распространяет свое действие также на лицо, которое своими действиями создало опасную ситуацию, но при условии, если такая ситуация произошла по неосторожности. В российском уголовном законе такой оговорки нет. Согласно части 3 ст. 31 УК ЛР [1, c. 9], лицу невозможно оправдать невыполнение своих обязанностей крайней необходимостью, если это лицо обязуется действовать в сложной ситуации в силу профессии или занимаемой должности. Статья 39 УК РФ не устанавливает такие положения.
УК ЛР содержит характерное обстоятельство, которое не найти в УК РФ.
В соответствии со ст. 32 [1, c. 9–10] не привлекается к уголовной ответственности лицо, которое не участвовало в деятельности организованной группы и в ее общественно опасном деянии, исполняя иную законное задание правоохранительного органа, при этом не преступая пределов этого задания. Это обстоятельство позволяет на законных основаниях исключить уголовную ответственность лица, способствующего раскрытию преступлений, что обеспечивает успех в борьбе с преступной деятельностью преступных объединений и организованных групп.
Причинение вреда при исполнении приказа устанавливает правило правомерности этого официального распоряжения органа власти. Лицо привлекается к уголовной ответственности, когда выполнило заведомо незаконный приказ. Выполнение заведомо преступного официального распоряжения органа власти в кодекс не устанавливает.
Отдельными уголовно-правовыми нормами предполагаются такие ситуации: научный эксперимент и оправданный риск.
Лицо не привлекается к уголовной ответственности в случае совершения деяния с целью достижения общественно полезной цели при обоснованном риске, которое повлекло последствия, установленные уголовным законодательством. Риск считается обоснованным, когда деяние соразмерно уровню развития современной науки, а цель не достигнута действиями, которые не связаны с риском. Лицо, которое допустило риск, установило меры, направленные на устранение ущерба охраняемым правовыми нормами интересам.
Согласно ст. 35 УК ЛР [1, c. 10] законом установлен научный эксперимент. На лицо не распространяется уголовная ответственность, при условии причинения лицом вреда во время проведения научного эксперимента, который имеет особую важность для науки и осуществляемый по одобренному научному методу, сопряженному с нужными мерами предосторожности с целью недопущения причинения вреда. Законодатель решил поставить под запрет научный эксперимент, если нет согласия участника эксперимента, которого проинформировали о вероятных последствиях. Норма установила ряд лиц, с которыми проведение эксперимента недопустимо: беременная женщина и ее плод, несовершеннолетний, лицо с нарушением психики и лицо, лишенное свободы.
Уголовный кодекс Украины (далее УКУ). Необходимая оборона по УКУ [2, с. 13] отличается от УК РФ. Так, объектом защиты считаются охраняемые законом права и интересы лица, осуществляющего, а также интересы государства и общества. Пределы причинения вреда лицу, которое посягает на права и интересы, устанавливаются как необходимые и достаточные в данной обстановке с целью недопущения посягательства, при условии недопущения умышленного превышения пределов необходимой обороны.
Превышением пределов необходимой обороны считается умышленное причинение тяжкого вреда посягающему, который не соответствует степени посягательства и условиям осуществления защиты. В случае превышения пределов необходимой обороны лицо несет уголовную ответственность только при наличии условий, указанных в ст. 118 и 124 УКУ. Не существуют ограничения в степени нанесенного вреда и избрании средств, включая орудия для защиты от нападающего лица или группы лиц. Отсутствуют ограничения и в части недопущения незаконного проникновения в жилище. Уровень вреда нанесенного посягающему лицу не имеет смысла.
Среди обстоятельств, которые исключают противоправность деяния, УКУ устанавливает мнимую оборону [2, с. 14]. Мнимой обороной считается действия, которые относятся к причинению вреда, в случае наличия условий, когда реальное посягательство отсутствовало, а обороняющийся неправильно предусмотрел факт посягательства. Обстоятельствами исключения уголовной ответственности выступает ситуация, которая давала причины утверждать, что было опасное посягательство. Вдобавок, лицо не осмысливало неправильность своих соображений. Следовательно, мнимая оборона предусматривается условиями, схожими с общественно опасным посягательством. Факт вины неосторожного характера при мнимой обороне порождает основание для уголовной ответственности за неосторожное нанесение вреда. Хотя, если защищающийся от мнимого посягательства, не осознавал мнимость посягательства и превысил пределы обороны, которые допускаются законом в момент общественно опасного посягательства, то он привлекается уголовной ответственности. Так, в кодексе мнимая оборона приравнивается к фактической ошибке субъекта, который совершил преступление.
Согласно ст. 38 УКУ [2, с. 14] обстоятельство, которое исключает преступность деяния — задержание преступника. Главное отличие рассматриваемого института в сопоставлении с УК РФ заключается в размере правомерного вреда, допустимого при задержании лица, совершившего преступление. Российское законодательство предусматривает превышением мер для задержания, причинение вреда средней тяжести, а согласно УКУ — превышением мер в виде тяжкого вреда, который явно не соответствует опасности посягательства или условиям задержания. Другой вред не наказуем.
Норма, содержащая положения о крайней необходимости по УКУ [2, с. 14] обладает характерной чертой регулирования причинения вреда с превышением крайней необходимости. В случае сильного душевного волнения, которое вызвано опасностью, лицо не сумело дать оценку соотношению вреда с этой опасностью, то оно не может подлежать уголовной ответственности. Российское законодательство не содержит таких положений.
УКУ [2, с. 15] в противоположность УК РФ детально установил определение законного приказа или распоряжения, при исполнении которого причинен вред охраняемым законом правам. Законным является приказ или распоряжение, если они отданы соответствующим лицом в пределах его полномочий, в надлежащем порядке и по содержанию не противоречат действующему законодательству и не связаны с нарушением конституционных прав и свобод человека и гражданина. Ошибка лица, который исполнил приказ, при неосознании им противоправности такого приказа, не устанавливает уголовную ответственность. Ответственность распространяется на того, кто отдал незаконный приказ.
Статья 42 УКУ [2, с. 15] указывает на ситуацию, как деяние, которое связано с риском. Такое правило очень схоже с положениями, установленными нормой в УК РФ. Отличие в наименовании риска. В УКУ это оправданный риск, а согласно УК РФ — обоснованный риск.
УКУ устанавливает фактор, который исключает противоправность деяния, отсутствующий в УК РФ. Имеется в виду исполнение специального задания для предупреждения или раскрытия преступной деятельности организованной группы либо преступной организации. Не выступает общественно опасным деянием вынужденное причинение вреда охраняемым интересам, когда лицо исполняло специальное задание, находясь в составе организованной группы или преступной организации для пресечения их преступной деятельности. Впрочем, умышленное совершение особо тяжкого преступления, которое сопряжено с насилием над потерпевшим, и тяжкое преступление, касающееся причинения тяжкого вреда потерпевшему или наступлением тяжких или особо тяжких последствий, влечет для этого лица уголовную ответственность.
Однако, тогда лицо не подлежит назначению наказания в виде пожизненного лишения свободы. Само наказание не превышает половины максимального срока лишения свободы, которое установлено законом за общественно опасное деяние.
Уголовный кодекс Грузии (далее УКГ), в противоположность УК РФ, признает обстоятельства, которые исключают противоправность деяния. Хотя, имеются в виду условия, исключающие преступность, так как относятся к категории деяния, установленные УК РФ. В соответствии с кодексом предусматривается необходимая оборона [3, c. 21] сцелью возврата отнятого имущества (правового блага), если она совершена непосредственно после перехода имущества (правового блага) в обладание посягавшего и немедленный возврат еще был возможен.
Законность задержания совершившего преступление лица, указывает на непозволительность превышения применяемых мер [3, c. 21]. Превышение мер, которые необходимы для задержания, указывают на разницу мер тяжести совершенного опасного деяния и условиями задержания, а также влечет привлечение к ответственности за убийство [3, c. 66], причинение тяжкого или менее тяжкого вреда здоровью [3, c. 70].
Согласно УКГ крайняя необходимость [3, c. 23] определена как потребность в устранении опасности, которая угрожает интересам лица и нереальность предотвращения опасности иными способами. Нанесенный вред обязан быть не больше пресеченного.
Оправданный риск [3, c. 21] признается законным в случае невозможности получения общественно полезной цели без риска и когда были приняты исчерпывающий перечень мер для устранения вреда правовым интересам. Иные ограничения законодательство не рассматривает.
УКГ [3, c. 21] в противоположность уголовным законам других стран предусматривает особенность противоправности деяния, в случае наличия иных условий, которых нет в кодексе.
Названная норма устраняет ограничения для установления иных обстоятельств, которые не указаны в законе, и выступает правом суда самостоятельно определить факт обстоятельства, свидетельствующий об исключении противоправности деяния.
В данном кодексе выполнение обязательного приказа занесено в другую главу, которая устанавливает обстоятельства, исключающие вину [3, c. 22]. Если провести сравнение с УК РФ, то характерными чертами эта норма не обладает.
Уголовный кодекс Республики Беларусь . В главе «Обстоятельства, исключающие преступность деяния» содержаться шесть таких обстоятельств. В главе нет условия «Физическое или психическое принуждение», что отличается от аналогичной российской нормы. Зато можно найти такое обстоятельство как «Пребывание среди соучастников преступления по специальному заданию».
Исходя из содержания гл. 6 [4, с. 51] можно привести перечень лиц, которые обладают правом на задержание совершивших общественно опасное деяние лиц. Ими выступают специально уполномоченные должностные лица, потерпевшие, а также иные граждане. Перечисление субъектов задержания дает возможность законодателю привлекать к этой работе широкие слои граждан и установить значение, как потерпевших, так и других лиц, тем самым мотивировать население в разрешении задач по усилению борьбы с преступностью.
Крайняя необходимость [4, с. 51] устанавливается как в ходе успешного пресечения причинения вреда охраняемым законом правам и интересам, так и когда, действия, которые были совершены с целью устранения опасности, не были достигнуты и вред все равно наступил. Российский УК не предусматривает такого положения, однако в уголовном праве законодательное разрешение этого момента рассматривается.
Характерной чертой правового регулирования крайней необходимости выступает признание законным причинение вреда не менее значительного , чем пресеченный вред. Следовательно, признается законным нанесение вреда, равного пресеченному.
Под ошибкой, которая исключает преступность деяния, [4, с. 52] понимается ситуация, где лицо заблуждалось по поводу факта состояния необходимой обороны, крайней необходимости, задержания лица, совершившего преступление, однако согласно обстоятельствам дела не должно было и не могло сознавать отсутствия этих обстоятельств.
Вывод:
Подытоживая вышесказанное, можно сказать, что в ходе сравнительной характеристики особенностей правового регулирования обстоятельств, которые исключают преступность деяния или их противоправность, в странах ближнего зарубежья, наблюдается сходство — основная масса уголовных кодексов такими обстоятельствами не признает деяния незаконными, не признанные таковыми уголовным законодательством. В целом правовые системы стран на постсоветском пространстве сформированы на втором десятилетии их независимости. В 1990-е зачастую в этих государствах действовали еще советские законы, где отмечается почти их полная идентичность. Изменения возникли с 2000-х с принятием новых актов, где разным правовым институтам давались характерные формулировки.
Литература:
- Закон об утверждении и вступлении в силу Уголовного кодекса Литовской Республики от 26 сентября 2000 г. (Lietuvos Respublikos baudžiamojo kodekso patvirtinimo ir įsigaliojimo įstatymas 2000 09 26, Nr. VIII-1968, Žin., 2000 10 25, Nr. 89–2741);
- Уголовный кодекс Украины от 1 сентября 2001 г. (Кримінальний кодекс України, від 01.09. 2001 (зі змінами та доповненнями станом на 22.04.2021 р.) К. — вид. Центр навчальної літератури — 135 стр.);
- Уголовный кодекс Грузии от 1 июня 2000 г. (Кримінальний кодекс Грузії, від 01.09. 2001, К — вид. ОВК — 254 стр.)
- Уголовный кодекс Республики Беларусь. Принят 24 июня 1999 г. А. В. Баркова.– Мн.: Амалфея., 2001. — 320 с.
