В данной статье мы подвергнем изучению специфику проблематики преступления против жизни и здоровья. Обратим особое внимание на сугубый специалитет квалификации преступлений такого рода.
Ключевые слова: уголовное право, медицинские работники, преступления против жизни и здоровья, медицинская помощь.
Прежде всего, стоить отметить, что преступления против жизни и здоровья — это чаще всего умышленное или по неосторожности совершенные общественно опасные деяния, посягающие на жизнь другого человека и либо причиняющие ему смерть, либо доводящие его до самоубийства, а также деяния, которые посягают на здоровье другого человека и причиняют телесные повреждения либо вызывают заболевания или патологические состояния, а равно деяния, ставящие потерпевшего в опасное для жизни и здоровье состояние.
Тем самым весь спектр данных преступлений в целях неких особенностей видового объекта можно классифицировать на две группы: 1) деяния, посягающие на жизнь человека; 2) деяния, посягающие на его здоровье.
В свою очередь, преступления первой группы можно подразделить на три вида: а) убийства (ст. ст. 105 — 108 УК); б) причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК); в) доведение до самоубийства (ст. 110 УК).
Преступления второй группы традиционно делятся на: а) посягательства против здоровья [2]; б) посягательства, ставящие в опасность жизнь или здоровье.
Повторяем, что преступления против жизни и здоровья весьма и весьма специфичны как с точки зрения субъективного состава, так и особых квалифицирующих признаков. Заметьте, что способы раскрытия отдельных видов преступлений против жизни, здоровья вызываются особенностями криминалистической характеристики. Допустим насильственных преступлений против жизни и здоровья, совершаемых в семье в отношении несовершеннолетних. Убийство в целом и в отдельности несовершеннолетних. В том числе необходимо помнить о том, что медицинские работники могут быть субъектами большого количества преступлений и это весьма не случайно, напротив в своё время до масштабных преобразований уголовного закона В. Л. Попов относил к преступлениям медицинских работников 29 составов, подразделяя их в соответствии с объектом посягательства на преступления против жизни и здоровья (ст. ст. 105, 109, 111, 112, 115, 118, 121 — 125), преступления против здоровья населения и общественной нравственности (ст. ст. 229, 233, 235 — 237, 244), экологические преступления (ст. ст. 247 — 251) и преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (ст. ст. 285, 286, 289 — 293) [6]. Однако не все из перечисленных или существующих ныне деяний, связанных со здравоохранением, представляют собой именно медицинские преступления [1], [7][1], когда вред охраняемым уголовным законом общественным отношениям причиняется субъектом при оказании им медицинской помощи или услуги [5]. В качестве подтверждения считаем уместным остановится на предупреждении распространения опасных инфекционных заболеваний, в частности ВИЧ-инфекции, должно быть комплексным и включать как создание благоприятных условий для жизнедеятельности и обеспечения квалифицированной медицинской помощью всех социальных слоев населения, так и формирование эффективной системы превентивных мер, в том числе уголовно-правового характера. Анализируются существующие в теории уголовного права точки зрения относительно понимания опасности (угрозы) наступления вреда в составах поставления, высказывается авторская позиция по данному вопросу. Рассматриваются проблемные вопросы определения момента окончания преступлений, предусмотренных ч. 1 и 2 ст. 122 УК РФ; указывается на необходимость учета медицинского критерия протекания указанной болезни. На основе изучения материалов следственно-судебной практики отмечается, что при квалификации деяний по ч. 2 ст. 122 УК РФ нередко возникают трудности и при определении формы выражения процесса заражения. Аргументируется, что несмотря на то, что в подавляющем большинстве случаев заражение ВИЧ-инфекцией происходит из-за активных действий виновного, диспозиция ч. 2 ст. 122 УК РФ не исключает возможности заражения путём бездействия. Это может возникнуть даже в частной высококвалифицированной клинике как в силу небрежности допущенной медицинским работником или грубого нарушения данным мед работником правил стерильности так либо незнанием самого пациента обратившегося в медицинское учреждение, и либо действительно не знавшим о наличии у него ВИЧ-инфекции, и установленной намного позже или им были сугубо намеренно проделаны ряд действий, которые в свою очередь повлекли неизбежное заражение какого-либо. Или и того хуже, когда пациент намеренно идет на преступление по заражению ВИЧ-инфекции ровным счётом для того, чтобы получить высоквалифицированную помощь для себя лично, то есть для привлечения к себе внимание врачей, которые смогут этому человеку помочь. Безоговорочно данный поступок это уже уголовно наказуемое действие с довольно жёсткими санкциями.
Тем более, что предупреждение распространения опасных инфекционных заболеваний, в том числе ВИЧ-инфекции, должно носить комплексный характер и включать как создание благоприятных условий для жизнедеятельности и обеспечение квалифицированной медицинской помощью всех социальных слоев населения, так и формирование эффективной системы превентивных мер, в том числе властно-распорядительного характера. В связи с этим немаловажную роль приобретают уголовно-правовые средства противодействия данным заболеваниям. Вместе с тем, несмотря на то что нормы, направленные на противодействие распространению опасных инфекционных заболеваний человека, были введены с момента принятия УК РФ, ряд проблем уголовно-правового характера до сих пор остается нерешенным. В первую очередь это обусловлено отсутствием современных официальных судебных разъяснений по вопросам применения уголовного законодательства об ответственности за подобные преступления, ввиду чего в правоприменительной практике возникают трудности, связанные с квалификацией деяний по ст. 121, 122 УК РФ, соотнесением их положений с современными положениями административного и медицинского законодательства РФ. Немалую дискуссию вызывает определение момента окончания преступления, предусмотренного ч. 1 и 2 ст. 122 УК РФ.
Диспозиция ч. 1 ст. 122 УК РФ сконструирована по типу состава создания реальной опасности («деликта опасности») и предусматривает ответственность за создание заведомо реальной опасности заражения ВИЧ-инфекцией.
В соответствии с нормой закона ответственность по ч. 1 ст. 122 УК РФ наступает в случае отсутствия последствия в виде заражения другого лица ВИЧ-инфекцией. При этом преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 122 УК РФ, является оконченным с момента создания опасности заражения другого лица ВИЧ-инфекцией. Для квалификации деяний по данной статье вполне достаточно установления реальности угрозы заражения для другого человека. Как справедливо отмечает Ю. С. Норвартян, «реальность угрозы означает, что вред здоровью не наступил по независящим от правонарушителя причинам, в силу стечения обстоятельств. Речь идет о такой ситуации, когда предусмотренные законом вредные последствия должны были наступить, но не наступили в силу вовремя принятых мер или иных обстоятельств, возникших независимо от действий виновного».
В теории уголовного права высказываются две основные и диаметрально противоположные точки зрения относительно понимания опасности (угрозы) наступления вреда в составах поставления в опасность. Ряд специалистов полагает, что состав поставления в опасность заражения ВИЧ-инфекцией является по законодательной конструкции формальным [5]. Опасность заражения ВИЧ-инфекцией данные авторы признают свойством деяния. Иные авторы, наоборот, признают опасность вреда самостоятельным общественно опасным последствием преступления [6]. В связи с этим мы поддерживаем авторов, придерживающихся позиции, согласно которой под запрет поставлено не только фактическое причинение вреда, но и создание угрозы причинения такого вреда [4].
Как справедливо отмечает С. С. Власенко в своей довольно поздней работе, «при решении вопроса о квалификации содеянного в качестве поставления другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией следует исходить из конкретных обстоятельств дела: устанавливать, какие конкретно деяния совершались виновным и при каких условиях (в качестве утрированного примера реальной опасности заражения ВИЧ-инфекцией можно привести ситуацию, когда ВИЧ-инфицированный с обильно кровоточащей раной на руке жмет руку здоровому человеку, у которого также в это время рука обильно кровоточит), в том числе повторяемость соответствующих деяний» [3]. Считаем, что с указанным мнением нельзя оно очень и очень аргументировано.
Литература:
- Багмет А. М., Петрова Т. Н. О необходимости включения в Уголовный кодекс Российской Федерации ятрогенных преступлений // Российский следователь. 2016. № 7. С. 27–32.
- Уголовное право России. Общая и Особенная части: учебник / А. А. Арямов, Т. Б. Басова, Е. В. Благов и др.; отв. ред. Ю. В. Грачева, А. И. Чучаев. М.: КОНТРАКТ, 2017. 384 с.
- Власенко С. С. Поставление другого лица в опасность заражения ВИЧ-инфекцией // Российский следователь. 2009. № 12. С. 6–7. Дата обращения 20.01.21.
- Ильяшенко А. Н. О некоторых особенностях определения момента окончания преступлений, связанных с заражением ВИЧ-инфекцией // Российский следователь. 2017. № 12. С. 30–33.
- Ковалев А. В., Владимиров В. Ю., Минаева П. В. Медицинские услуги: криминализация и границы разумного // Уголовное право: стратегия развития в XXI веке: материалы XVI Международной научно-практической конференции. М.: РГ-Пресс, 2019. С. 608–614.
- Попов В. Л., Попова Н. П. Правовые основы медицинской деятельности. СПб.: Деан, 1999. С. 154.
- Ситникова А. И. Ятрогенные преступления: уголовно-правовой и процессуальный аспекты // Медицинское право. 2018. № 2. С. 41–44.
[1]В науке такие преступления часто именуют «ятрогенные».
