В данной статье мы рассмотрим те исторические аспекты, которые оказали наибольшее влияние на формирование концепции Великой восточноазиатской сферы сопроцветания.
Ключевые слова: Япония, паназиатизм, Маньчжоу-Го, идеология, японский национализм.
Окончание Первой мировой войны оказало огромное влияние на развитие Японии: пересмотр старых договоров с западными государствами, утверждение Японии в роли ведущей державы на политической арене, экспансия территорий Китая, Кореи и бывших германских колоний, экономический рост японских концернов. Ввиду ограниченности территории, а также частых неурожаев и голода, японское правительство планировало продолжение экспансии, как в Китай, так и в страны Юго-Восточной Азии. [1, c. 35] Для того, чтобы объединить людей и сформировать национальное самосознание нужна была общая идея, воплотившаяся позднее в концепции проекта Сферы.
Паназиатизм, за счёт которого должна была продвигаться японская экспансия и агрессивная внешняя политика, нужен был в первую очередь слабой, не имевшей возможности самостоятельно существовать вне государства японской буржуазии, и бывшему японскому самурайству, которое не смогло найти себе место в новой социальной иерархии и для которого война была средством существования. [2, c. 67] Среди известных идеологов паназиатизма были: Токичи Таруи, считавший необходимым объединить Японию и Корею для совместной борьбы против европейских держав, и Кентаро Ои, пытавшийся продвигать реформы в Японии и Корее. Идею поддерживали отдельные политические группировки, такие как «Гэнъёся», «Кокурюкай», «Ронинкай» и буддистские движения: движение Нитирэн пропагандировало, что буддизм должен стать главной мировой религией, а Япония — центом буддистского миссионерства; его активист, Танака Тигаку продвигал слоган «Хакко итиу» («Восемь углов под одной крышей»). Согласно Т. Тигаку, это выражение означало, что Японии предназначено расширять своё влияние и объединить мир под своим покровительством. [3, c. 56–59]
Националист Окакура Какудзо критиковал европейский империализм как «разрушителя красоты человечества» и выступал за солидарность с неоднородным азиатским континентом против европейской цивилизации: «Азия — это одно целое. Гималайские горы разделяют две могущественные цивилизации, лишь чтобы выделить их: китайскую с ее конфуцианским коммунизмом и индийскую с ее индивидуализмом Вед. Но даже снежные препятствия не могут на мгновение разорвать это широкое пространство любви к Предельному и Всеобщему, являющимся общим наследием мысли каждой азиатской расы, позволяя им создавать все великие религии мира и отличая их от тех морских народов Средиземноморья и Балтии, которые любят жить в Частностях, и искать значения, а не конец жизни…» [4, c. 1]
Идеи О. Какудзо продолжил генерал Танака Гиити, занимавший пост премьер-министра в 1927–1929 гг. По итогам «Восточной конференции», проведённой в июне 1927 г. в Токио, был опубликован документ «Политическая программа в отношении Китая», суть которого заключалось в том, что Японии необходимо было распространять своё влияние на Маньчжурию и Монголию. В июле этого же года Т. Гиити представил императору меморандум, согласно которому Япония должна была завоевать Китай, а после и всю Азию: «…Для того, чтобы покорить Китай, нам необходимо покорить Манчжурию и Монголию. Чтобы покорить мир, необходимо покорить Китай». [5]
На фоне критики Лиги Наций и военных действий на северо-востоке Китая паназиатизм в Японии приобрел ещё более широкую популярность. Изначально паназиатизм имел более прогрессистскую окраску, в дальнейшем же он начал приобретать идеологическую направленность, так в1930 г. при Маньчжурском институте было создано общество «Асахи но кай» («Встреча утреннего солнца») для пропаганды и вовлечения студентов в националистическое движение. [6, c. 39]
Самой ранней паназиатской концепцией являлась концепция Восточноазиатской федерации (Тоа Рэммэй), суть которой заключалась в том, чтобы объединить Маньчжоу-го, Китай и Японию в федерацию для обороны против СССР и США. Главными идеологами считаются Исивара Кандзи и Миядзаки Масаёси. К. Исивара обратился к идеям Нитирэна. Согласно его трактовке, данные идеи должны были воплотиться в жизнь после окончания долгой войны, коей он считал войну Японии с США: «…Существование Императора, бога нынешнего человека, является духовной силой мирового единства. Более того, без надлежащих действий японского народа и японской нации, достижение человеческой расой этой идеи является невозможным…» [7]
М. Масаёси выпустил книгу «Тоа Роммэй рон» («Теория Восточноазиатской федерации») (1936), [8, c. 3–5] в которой главной идеей ставилось выполнение миссии «Хакко итиу», для которой первоначально следовало реформировать саму Японию и создать «Новую восточноазиатскую организацию», объединяющую Японию, Маньчжоу-го и Китай. Японии следовало полностью отказаться от захватнической, империалистической политики и мирно дать понять китайскому народу необходимость японского лидерства, не эксплуатируя «по западному образцу» контролируемые Японией территории. [9, c. 109–110] Идеи Миядзаки получили развитие в дальнейшем политическом курсе Японии, который был закреплен в «Основных принципах национальной политики». Они предусматривали: достижение взаимного благоденствия в Восточной Азии; укрепление обороноспособности; ликвидацию угрозы со стороны СССР; укрепление экономических взаимосвязей; расширение национального и экономического продвижения в Юго-Восточную Азию. [8, c. 3–5; 10]
В 1938 г. премьер-министр Коноэ объявил о введении «нового порядка» в Азии. [8, c. 68] В качестве оправдания японцы использовали аналогию с доктриной Монро 1823 г., заявив, что японская «доктрина Монро» отличалась только регионом действия: американцы распространяли своё влияние на американские континенты, в то время как японцев интересовала Азия. [6, c. 40] Одним из идеологов и приверженцев «японской доктрины Монро» был Камикава Хикомацу, профессор Токийского университета. Он утверждал, что японская доктрина следовала принципам оригинала, противодействуя западным колониалистам в Азии. [11]
В то же время, в 1938 г. на фоне ухудшающегося положения на фронтах Японо-китайской войны на базе идеи о «Новом порядке» была создана концепция Восточноазиатской ассоциации (Тоа Кёдотай). Наиболее известными сторонниками концепции являлись: Рояма Масамити, Симмей Масамити, Мики Киёси и Одзаки Хоцуми. Её особенностью было разнообразие трактовок и терминологий при наличии общих основных элементов: принципы концепции отображены в книге «Идеологические принципы новой Японии», и одной из главных черт концепции было избавление от классовой борьбы и дипломатический путь объединения стран. Р. Масамити выдвинул идею регионализма в работе «Восточная Азия и мир», где он рассматривал Восточноазиатскую ассоциацию как предопределенное условиями региона единое сообщество. Ставился вопрос того, может ли только общность региона являться причиной для объединения. [7]
В 1940 г. Япония усилила своё влияние в Азии, более того внутри неё самой начала кардинально перестраиваться политическая система, это предусматривало реорганизацию в том числе идеологической сферы: появляется термин — «Великая восточноазиатская сфера совместного процветания» за авторством профессора Токийского императорского университета Ябэ Тэйдзи. Согласно Я. Тэйдзи Япония должна была овладеть всей восточной Сибирью, Маньчжурией, Монголией (как внутренней, так и внешней), Китаем и Тибетом, Голландской Вест-Индией и океаном до Гавайских островов. Однако, это был «план-максимум», «план-минимум» же включал в себя Китай и Маньчжоу-го. [12 c. 36–37]
В качестве внешнеполитической программы проект оформился 1 августа 1940, когда министр иностранных дел Ёсукэ Мацуока заявил о создании проекта Сферы. Вспышка боевых действий в Европе дала Японии возможность требовать поддержки со стороны Китая во имя объединённой Азии. Многие другие страны, находившиеся в границах проекта, уже долгое время находились под колониальным правлением Японской империи, и часть их населения симпатизировали Японии. Этот фактор сыграл значительную роль в формировании проекта. [13] Большую роль сыграла книга «Установление порядка Великой Восточной Азии» (1943) националиста Окавы Сюмэя. В данной книге была заложена идеологическая база Сферы: воскрешение восточного духа Танской эпохи, политическая независимость от Европы. Его работа оказала широкое влияние на формирование декларации о Великой Восточной Азии от 6 ноября 1943 г. [9 c. 117]
Декларация закрепила основные принципы проекта Сферы. Эти принципы включали в себя отказ от индивидуализма и общность всех наций под покровительством Японии. Однако данный проект создавался в первую очередь для правительства, которое, взяв на вооружение прагматическую основу идеи и приступило к ее воплощению при помощи грубой военной силы и построение сферы сопроцветания шло далеко не теми методами и на тех принципах, которые изначально декларировались. В итоге идея Сферы потерпела крах.
Таким образом, эта концепция стала кульминацией всего японского националистического движения, объединив под собой, полностью или отчасти, все принципы и идеи более ранних концепций. Однако осуществить задуманный проект так и не удалось ввиду разрозненности мнений японских лидеров о целях создания Сферы: многие действительно намеревались объединить Азию для «сосуществования и совместного процветания», тем не менее, «лицом» политики все ещё оставались военные милитаристы, проводившие жёсткую политику на подвластных территориях.
Литература:
- Молодяков В. Э. История Японии. XX век. / В. Э. Молодяков, Э. В. Молодякова, С. Б. Маркарьян — Москва: ИВ РАН; Крафт+, 2007. — 528 с.
- Saaler S. Pan-Asianism in Modern Japanese History: Colonialism, Regionalism and Borders. / S. Saaler, J. V. Koshmann — London and New York: Routledge, 2007. — 304 p.
- Clinton G. Nichirenism, Utopianism, and Modernity / G. Clinton // Japanese Journal of Religious Studies. — 2015. — Vol. 42, Issue 2. — P. 56–59
- Okakura K. The Ideals of the East with Special Reference to the Art of Japan / K. Okakura — London: J. Murray, 1903. — 268 pp.
- The Memorial of Premier Tanaka. // Web. Achieve URL: https://archive.org/details/1941-wpm-tanaka/page/n1/m.. (дата обращения 19.05.2021)
- Бригадина К. А. Паназиатская политика в концепциях японских идеологов 30–40-х гг. XX в. / К. А. Бригадина // Уральское востоковедение: международный альманах. — Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 2008. — Вып. 3. — С. 38–43.
- Томоя Уэно «Теория Масамити Рояма — план и оценка» // Исследовательская группа публичного права и политики Кансая URL: http://www2.odn.ne.jp/kamino/NewFiles/Royama.pdf (дата обращения: 20.05.2021)
- Japan's Greater East Asia Co-Prosperity Sphere in World War II: Selected Readings and Documents. / Edited by J. -C. Lebra. — Kuala Lumpur: Oxford University Press, 1975. — 212 pp.
- Малова К. В. Концепции паназиатизма в Японии (30-е гг. XX В.) / К. В. Малова // Известия Восточного института. — Владивосток, 1996. — Вып. № 3. — С. 109–119.
- Основные принципы национальной политики Японии (Принято Советом пяти министров 7 августа 1936 года) // Хронос URL: http://hrono.ru/dokum/193_dok/1936jap.html (дата обращения: 18.05.2021).
- Foreign Aff. 671 (1932–1933) The Japanese Monroe Doctrine // HeinOnline URL: https://heinonline.org/HOL/LandingPage?handle=hein.jo.. (дата обращения: 20.05.2021)
- Фоменко В. М. Социокультурная политика Японии в Маньчжоу-Го (1932–1945 гг.): специальность 07.00.03 «Всеобщая история»: диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук / Фоменко Вера Михайловна; Иркутский государственный университет. Иркутск, 2015–204 с.
- O’Neill W. L. A Democracy at War / W. L. O’Neill — The Free Press, 1993. — 400 pp.
