в статье рассматривается проблема конкретизации термина «эвтаназия», обозначается спектр вопросов, связанных с правом человека на достойную смерть, а также активные и пассивные формы ее сопровождения. Автор приходит к выводу о том, что цели социологии и медицины в части сохранения жизни человека, облегчении его страданий и сопровождении смерти должны находиться в русле современных принципов биоэтики, в частности принципов уважения прав человека, его достоинства и социальной целостности.
Ключевые слова: эвтаназия, право на жизнь, право на смерть, личность, страдания человека, медицинская деятельность.
The article addresses the problem of specifying the term «euthanasia», refers to the range of issues related to the human right to a dignified death, as well as active and passive forms of its accompaniment. The author concludes that the goals of sociology and medicine in terms of preserving human life, alleviating human suffering and accompanying death should be in line with modern principles of bioethics, in particular, the principles of respect for human rights, dignity and social integrity.
Keywords: euthanasia, right to life, right to death, personality, human suffering, medical activities .
Исследование сущности эвтаназии невозможно вне связи с ее социальными предпосылками, поскольку данное явление находится не столько в юридической, сколько в общественной плоскости. Выявление содержания любой дефиниции осуществляется на основании лексического значения соответствующего термина. «Эвтаназия» — слово с греческими корнями, которым называлась «хорошая смерть» (eu «хороший» и thanatos «смерть», что само по себе содержит внутреннее противоречие. Как правило, смерть в сознании людей ассоциируется с бедой, горем, негативными эмоциями, что в обычной ситуации является психологической нормой. В тоже время, в определенных условиях уход из жизни неизбежен, и возникает вопрос о его облегчении. Таков феномен эвтаназии.
Самое ранее упоминание термина «эвтаназия» встречается в произведении древнеримского писателя Светония, который, описывая смерть Августа, писал: «Он стал расспрашивать о дочери Друза, которая была больна, и тут внезапно испустил дух на руках у Ливии со словами: «Ливия, помни, как жили мы вместе! Живи и прощай!» Смерть ему выпала легкая, какой он всегда желал. В самом деле, всякий раз, как он слышал, что кто-то умер быстро и без мучений, он молился о такой же доброй смерти для себя и для своих — так он выражался» [1, с. 172]. На протяжении более чем двух тысячелетий значение слова «эвтаназия» менялось, расширялись границы его использования, соответственно, добавлялись новые смысловые оттенки. Уже в XVII веке эвтаназия становится не только социальной, но и медико-этической проблемой, о чем красноречиво свидетельствуют философские рассуждения Фр. Бэкона, о том, что долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы «облегчать страдания и мучения, причиняемые болезнями, и это не только тогда, когда такое облегчение боли как опасного симптома болезни может привести к выздоровлению, но даже и в том случае, когда уже нет совершенно никакой надежды на спасение и можно лишь сделать самое смерть более легкой и спокойной, потому что эта эвтаназия … уже сама по себе является немалым счастьем» [2, с.492]. В сущности не изменилось понимание этой грани эвтаназии и в современной медицинской литературе, с тем лишь дополнением, что она представляет собой намеренное ускорение смерти неизлечимого больного, находящегося в терминальном состоянии, с его письменного согласия [3, с. 398].
Многогранность явления предполагает различные его трактовки, зависящие от исследовательских целей и сферы научных знаний. В правовой литературе, при рассмотрении проблемы отграничения правомерного поведения от преступного, эвтаназия рассматривается как «умерщвление неизлечимо больных людей по их просьбе с целью прекращения страданий» [4, с. 19], в психологии — как «безболезненный, щадящий и избавляющий от страданий необратимый исход в небытие» [5, с. 412]. При рассмотрении проблемы эвтаназии с точки зрения религиозных догм обращается внимание на две проблемы: соотношение права человека на жизнь и на смерть (эвтаназия как воспрепятствование естественному ходу событий), а также активный и пассивный ее характер. В первом случае речь идет об активных действиях субъекта, т. е. о помощи в смерти, во втором — о предоставлении возможности умереть [6]. Это представляется важным именно в социальном контексте, поскольку уравнивание ситуаций «дать умереть» и «помочь умереть» приводит общество к дилемме: «или вы гуманны и способны сочувствовать ближнему, а значит, должны перешагнуть через недозволенное (причинить смерть), или же вы ставите абстрактные догмы выше простого человеческого сочувствия — следовательно, не остановитесь даже перед тем, чтобы продлить эти бессмысленные страдания, которых не вынесли бы и сами» [7].
Настоящее понимание явления, носящего название эвтаназии, включает в себя целый комплекс взаимосвязанных аспектов: биолого-медицинский, этический, юридический и религиозный. В современном обществе эвтаназия становится частью культуры человека, поскольку предполагает поиск ответов на вопросы о том, необходимо ли бороться за жизнь, является ли помощь в смерти милосердием или грехом, может ли убийство быть морально оправданным, есть ли альтернативы и т. д. Не претендуя на поиск однозначных ответов, обозначим лишь некоторые особенно острые и активно дискутируемые социальные аспекты проблемы.
Право на эвтаназию признается за неизлечимо больными людьми и предполагает невозможность прекратить их страдания иными способами. Однако, есть ли полная уверенность в том, что тот или иной больной является неизлечимым, какова вероятность врачебной ошибки. Развитие медицины поступательно отодвигает критерий неизлечимости, появляются новые методы лечения заболеваний, расширяются возможности оказания медицинской помощи. Классическим в этом смысле является пример эвтаназии врачом своего сына, больного дифтерией, после которой он услышал об открытии сыворотки Пьера Поля Эмиля Ру [8, с. 137]. Кроме того, облегчение боли также существенно упрощается с развитием анальгетической фармакологии, соответственно врач в наши дни более оснащён препаратами и владеет широким спектром методов работы в этой области.
С точки зрения психологии основным мотивом эвтаназии является чувство жалости. Однако, и здесь возникает вопрос, для родных такая жалость является не только мотивом облегчения страданий, но и эгоистическим побуждением избавить себя от ежедневной картины мучений близкого человека. В тоже время, по данным немногочисленных эмпирических исследований, люди, принявшие решение о добровольном уходе из жизни, находясь в терминальном состоянии, чувствуют себя покинутыми не только врачом, а часто и родственниками [9, с. 316]. В такой ситуации просьба об эвтаназии, по своей сути, есть крик о помощи. В качестве общего аргумента сторонники эвтаназии приводят соотношение права на жизнь и права на смерть. Первое должно быть реализовано в общении, а не в «растительном существовании», в том случае, если это невозможно, в качестве альтернативы предлагается достойная смерть [10, с. 97]. При обсуждении права на смерть речь идет об уважении человеческого достоинства, предоставлении возможности «уйти красиво». В качестве контраргумента приводится традиционный религиозный тезис о том, что смерть, как и рождение является важнейшим моментом, который дает смысл всей жизни и человек должен ее познать в отведенное ему время, но никак не раньше. Акт смерти важен тем, что он может принести с собой «момент прощения, примирения с самим собой, с другими, с собственной жизнью, с Богом» [7].
В цивилизованном обществе, где высшей ценностью является жизнь человека, проблема эвтаназии переходит в плоскость биоэтики, где задачи социологии и медицины совпадают — сохранение жизни и процветание общества. Ее основным моральным принципом является уважение прав человека, его достоинства и социальной целостности. А это в свою очередь связано с признанием свободы личности делать выбор в соответствии с её духовными ценностями. В данном контексте эвтаназия является одной из острейших и противоречивых проблем биоэтики. Традиционно понятие «врач» связано с исцелением, устранением страданий и сохранением жизни. Вовлечение врача в медицинские вмешательства, приводящие к смерти больного, станут разрушительными для самой медицины. В связи с постоянно расширяющейся практикой эвтаназии все большую популярность приобретает тезис о необходимости «сопровождать жизнь до самой смерти», которым опосредуется основное функциональное назначение медицины — поддержка умирающего больного и помощь ему, сопровождение его в эти последние моменты жизни.
Литература:
- Андрианов А. Понимание термина «Эвтаназия» // Ипатьевский вестник. 2019. № 1–2. С. 171–177.
- Бэкон Ф. Сочинения в двух томах. Т. 1. М.: Мысль, 1970. 590с.
- Никифоров А. С. Неврология. Полный толковый словарь. М.: Эксмо, 2010. 460с.
- Крылова Н. Эвтаназия: уголовно-правовой аспект // Вестник Московского университета. Серия 11 (Право). 2002. № 2. С. 17–37.
- Краткий толковый психолого-психиатрический словарь. М., 2008. 431с.
- Христодул, архиеп. Афинский и всея Эллады. Церковь и проблема эвтаназии // https://pravoslavie.ru/orthodoxchurches/40555.htm (дата обращения: 10.12.2020).
- Судо Ж. Эвтаназия // https://www.gumer.info/bogoslov_Buks/Life_church/Evtanazia.php (дата обращения: 10.12.2020).
- Карп Л. Л. Проблема эвтаназии: «за» и «против» // Социс. 2004. № 2. С. 135–138.
- Кашапов Ф. А. Философские основания биоэтики: дис.... доктора филос. Челябинск, 2006. 380 с.
- Иванюшкин А. Я. Профессиональная этика в медицине. М.: Медицина, 1990. 130 с.
