Участники судопроизводства по делам о лишении родительских прав



В статье рассматриваются актуальные проблемы определения состава и процессуального статуса лиц, участвующих в деле о лишении родительских прав. Предлагается наделить правом на подачу заявления о лишении родительских прав Уполномоченного при Президенте РФ по правам ребенка и уполномоченных по правам ребенка в субъекте РФ. Делается вывод о необходимости назначения ребенку, обратившемуся в суд с иском о лишении родительских прав, адвоката в качестве представителя. Предлагается законодательно закрепить требования к содержанию заключения органа опеки и попечительства и прокурора. Отмечается что лишение родительских прав, как крайняя мера семейно-правовой ответственности должно применяться только по отношению к совершеннолетним родителям.

Ключевые слова: гражданское судопроизводство, лица, участвующие в деле, лишение родительских прав.

Ежегодно российские суды рассматривают более 40 тыс. дел о лишении родительских прав [35, С. 22]. Состав лиц, участвующих в деле, определён законом, однако, как показывает анализ складывающейся судебной практики, определение состава лиц, участвующих в деле о лишении родительских прав, и их процессуального статуса сопряжено с целым рядом трудностей как практического, так и теоретического характера. Именно поэтому данному вопросу применительно к такой значимой категории дел, вытекающих из семейных правоотношений, как дела о лишении родительских прав, уделяется существенное внимание, как на страницах специальной литературы, так и в разъяснениях Верховного Суда РФ [10].

Круг лиц, которые могут занять процессуальное положение истца в деле о лишении родительских прав, казалось бы, исчерпывающим образом очерчен ч. 1 ст. 70 СК РФ, согласно которой правом на подачу заявления наделены один из родителей или лиц, их заменяющих, прокурор, а также органы или организации, на которые возложены обязанности по охране прав несовершеннолетних детей (органы опеки и попечительства, комиссии по делам несовершеннолетних, организации для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, и др.). Однако следует учитывать, что ч. 2 ст. 56 СК РФ наделяет ребенка правом на защиту от злоупотреблений со стороны родителей, включая право самостоятельно обращаться за защитой в орган опеки и попечительства, а по достижении возраста четырнадцати лет — в суд. Выявив имевшие место в практике случаи отказа в принятии исковых заявлений о лишении родительских прав, если они подавались несовершеннолетними детьми, со ссылкой на то, что они не относятся к кругу лиц, указанных в п. 1 ст. 70 СК РФ, Верховный Суд РФ указал на необходимость ее применения в совокупности с названной нормой [12].

На необходимость прямо наделить достигшего 14 лет ребенка правом самостоятельно обращаться в суд с заявлением о лишении родительских прав, уровняв его тем самым в правах с усыновленным ребенком, справедливо указывается в научной литературе [25, С. 4].

Представляется, что в круг органов, на которые возложены обязанности по охране прав несовершеннолетних детей, подлежат включению Уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка и уполномоченный по правам ребенка в субъекте РФ. В специальной литературе отмечено, что уполномоченный по правам ребенка в субъекте РФ, не вправе быть заявителем по делам о лишении родительских прав, даже если таким полномочием его наделяет закон субъекта РФ [29, С. 372]. Следует согласиться с точкой зрения, высказанной в ряде диссертационных исследований, о необходимости наделения указанных должностных лиц такого рода полномочиями [16, С. 5; 33, С. 4].

Ответчиками по делу о лишении родительских прав могут быть только родители ребёнка (один или оба). Применительно к усыновителям суд вправе отменить усыновление, а в случае злоупотреблений со стороны опекуна, попечителя, приемных родителей или патронатных воспитателей — отстранить их от исполнения обязанностей, но не лишить родительских прав (ч. 5 ст. 29 Федерального закона «Об опеке и попечительстве», п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44) [6; 10].

К сожалению, семейное законодательство не дает прямого ответа на вопрос о том с какого возраста родители могут быть привлечены к такой крайней мере семейно-правовой ответственности, как лишение родительских прав. В науке по данному вопросу существуют различные точки зрения. Так, по мнению А. З. Лысовой необходимо внести в Семейный кодекс РФ указание на возраст, с которого к родителям может быть применено лишение родительских прав — 16 лет [25, С. 4]. Однако, предпочтительным представляется подход, согласно которого в силу особой тяжести и, как правило, необратимости правовых последствий лишения родительских прав, эту меру нельзя применять к несовершеннолетним родителям, в связи с чем предлагается дополнить абз. 1 ст. 69 СК РФ словом «совершеннолетние», изложив его в следующей редакции: «Совершеннолетние родители (один из них) могут быть лишены родительских прав» [20, С. 5].

Как и в любом другом процессе, граждане вправе вести свои дела в суде лично или через представителей (ч. 1 ст. 48 ГПК РФ). Однако по делам о лишении родительских прав возможно представительство по назначению суда (ст. 50 ГПК РФ). В литературе отмечается, что цель данной нормы заключается в реализации принципа состязательности и равноправия сторон [18, С. 15]. Практика назначения по делам о лишении родительских прав представителя ответчика как в случае неизвестности его места жительства, так и в случае невозможности установить место его нахождения получила поддержку со стороны Президиума Верховного Суда РФ [12]. Вместе с тем в ГПК РФ речь идёт только о назначении судом представителя ответчика, при этом норма содержит указание на другие предусмотренные федеральным законом случаи. Анализ законодательства, предусматривающего право на получение бесплатной юридической помощи в рамках гражданского судопроизводства [5; 7], позволяет установить, что несовершеннолетние участники гражданского процесса имеют право на такую помощь только в случаях, предусмотренных абз. 2 ст. 10 Федерального закона «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» [9] и ч. 2 ст. 8 Федерального закона «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» при нахождении их в учреждениях системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних [8]. Мнение отдельных авторов, о возможности представительства по назначению суда на основании ст. 26 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и ст. 48 Конституции РФ по любому делу, для обеспечения квалифицированной юридической помощи при отсутствии у стороны средств на оплату услуг адвоката в целях реализации принципа состязательности [37, С. 49] со ссылкой на возможность применения закона по аналогии (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ), представляется не основанным на законе.

Вместе с тем, очевидно, что несовершеннолетние в возрасте от 14 до 18 лет не имеют правовых познаний в необходимом объеме, и поэтому по данной категории следует предусмотреть обязательное участие профессионального представителя [35, С. 24]. В этой связи, в диссертационных исследованиях всё чаще ставится вопрос о необходимости обеспечить каждому несовершеннолетнему участнику гражданского процесса бесплатную юридическую помощь [16, С. 4], в том числе посредством назначения ребенку, обратившемуся в суд с иском, представителя [31, С. 3], для чего предлагается изложить ст. 50 ГПК РФ в следующей редакции: «суд назначает адвоката в качестве представителя, в случае отсутствия представителя у ответчика, место жительства которого неизвестно, а также по делам о защите прав несовершеннолетних, когда инициатором выступает сам несовершеннолетний и в других, предусмотренных законом случаях» [28, С. 6].

При всей справедливости самого подхода к усилению защиты прав несовершеннолетнего участника процесса, представляется, что норму о необходимости назначения ребенку, обратившемуся в суд с иском, адвоката в качестве представителя, необходимо включить не в ст. 50 ГПК РФ, а дополнить соответствующим положением абз. 2 ч. 2 ст. 56 СК РФ, наделяющий несовершеннолетнего, достигшего 14 лет, правом самостоятельно обратиться в суд для защиты от злоупотреблений со стороны родителей и лиц, их заменяющих. А в ст. 37 ГПК РФ следует чётко обозначить понятие неполной (частичной) гражданско-процессуальной дееспособности, характеризующей объем гражданских процессуальных прав несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет [30, С. 160–161; 21, С. 65–66].

В противном случае так и останется лишь горько сетовать, что, несмотря на наличие в законе права ребенка на защиту, этот вопрос имеет скорее теоретическое, чем практическое значение [36, С. 708], так как в современных условиях ребенок вряд ли может самостоятельно, без помощи взрослых реализовать свое право на судебную защиту [34, С. 280].

Особенности участия в судопроизводстве по делам о лишении родительских прав несовершеннолетних, достигших возраста 10 лет, а также достигших возраста 14 лет, но не являющихся стороной по делу, регламентированы семейным законодательством.

В силу положений ст. 12 Конвенции о правах ребенка [1] мнение ребенка, способного сформулировать свои собственные взгляды, должно исследоваться по всем вопросам, затрагивающим права и интересы ребенка.

В специальной литературе выделен ряд процессуальных особенностей установления мнения ребенка: во-первых, по достижении 10 лет ребенок должен быть опрошен судом (за исключением случаев наличия заключения органа опеки и попечительства о возможном отрицательном воздействии на него); во-вторых, в опросе ребенка должны принимать участие педагог, а в случае необходимости также психолог; в-третьих, опрос ребенка целесообразно проводить в отсутствие родителей, которые могут повлиять на него в ходе опроса; в-четвертых, сведения о том, в присутствии каких участников процесса производился опрос, необходимо отразить в протоколе судебного заседания; в-пятых, мнение ребенка, не достигшего 10 лет, может быть установлено органами опеки и попечительства, сотрудниками учреждений для детей, а также социальными педагогами школ; в-шестых, суду необходимо убедиться, что мнение ребенка сформировано не под влиянием заинтересованных лиц (п. 20 Постановления Пленума ВС РФ от 27 мая 1998 г. N 10 «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей»), а именно выяснить, не является ли мнение несовершеннолетнего следствием воздействия на него одного из родителей или иных заинтересованных лиц, осознает ли он свои собственные интересы при выражении данного мнения и как он его обосновывает; в-седьмых, минимизировать негативное воздействие на ребенка возможно путем его опроса посредством видео-конференц-связи [38, С. 93]. Выбор конкретного способа установления мнения ребенка должен осуществляться исходя из его интересов. В силу специфики данной категории дел, представляется, что судья, помимо неукоснительного соблюдения процессуальных норм, должен руководствоваться еще и моральными нормами, семейными ценностями, традициями и обычаями [39, С. 440].

В любом случае суду необходимо помнить, что, с одной стороны, весь процесс по делам о лишении родительских прав подчинен задаче наилучшим образом обеспечить интересы ребенка, не допустить причинения вреда его физическому и психическому развитию, а с другой стороны, он, несомненно, является существенным психотравмирующим фактором для ребенка, поэтому надо учитывать, что может потребоваться помощь квалифицированного детского психолога, вопрос о привлечении которого к участию в деле должен быть разрешен при проведении досудебной подготовки. В некоторых случаях по делам данной категории судом может быть назначена психологическая экспертиза несовершеннолетнего [15, С. 12].

Судебная практика показывает, что, как правило, мнение ребенка старше 10 лет заслушивается непосредственно в судебном заседании. Также оно может быть выяснено специалистами органа опеки и попечительства, детского учреждения, в котором находится ребенок (Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей). Ребенок, не достигший возраста 10 лет, непосредственно судом не опрашивается.

При этом следует принимать во внимание, что если для восстановления в родительских правах получение согласия ребенка, достигшего 10-летнего возраста, является обязательным (ст. 72 СК РФ), то мнение ребенка при принятии решения о лишении родительских прав, не является определяющим. Поэтому если суд приходит к выводу, что мнение ребенка о родителе не соответствует интересам несовершеннолетнего, либо не является объективным, а сформировалось под влиянием лиц, инициировавших дело о лишении родительских прав, то опрос ребенка не учитывается [35, С. 25].

Особую группу участников гражданского судопроизводства, отличающуюся по своему процессуальному статусу от сторон и третьих лиц, составляют лица, вступающие в процесс в целях дачи заключения.

В литературе выделяют такие признаки названных лиц как отнесение их к государственным органам (органам местного самоуправления) и наличие специальной цели участия в судопроизводстве — защита прав и свобод, а равно законных интересов иных лиц либо государства. При этом в федеральном законе должно содержаться либо указание на обязательность их участия в процессе, либо на возможность такого участия по инициативе суда или иных лиц, участвующих в деле, либо на возможность их вступления в процесс по собственной инициативе [26, С. 16].

Современное семейное законодательство (ст. 78 СК РФ), равно как и ранее действовавшая ст. 65 Кодекса о браке и семье РСФСР предусматривает обязательное привлечение к участию в деле органов опеки и попечительства, при определении процессуального статуса которых судьями нередко допускаются ошибки [27, С. 17]. Пожалуй, самой распространенной судейской ошибкой является привлечение органов опеки и попечительства, участвующих в деле в качестве органа, дающего заключение по делу в порядке ст. 47 ГПК РФ, в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований по предмету спора (ст. 43 ГПК РФ).

В этой связи Президиум Верховного Суда РФ указал, что «в силу положений ст. 47 ГПК РФ органы опеки и попечительства относятся не к третьим лицам, а к лицам, участвующим в деле в качестве государственного органа, компетентного дать заключение по существу спора. Основанием их участия по делам по спорам о детях является интерес государства в правильном разрешении дел, имеющих важную социальную направленность, и защита интересов несовершеннолетних, не имеющих в большинстве случаев возможности самостоятельно участвовать в процессе и защищать свои интересы. При этом процессуальные права и обязанности органа опеки и попечительства, привлекаемого для дачи заключения по спору (ст. 47 ГПК РФ), и третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований (ст. 43 ГПК РФ), являются различными» [12]. Однако как видно из обобщений судебной практики, такого рода ошибки все еще распространены [13].

Если точно следовать букве закона, то получается, что процессуальный статус третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований по предмету спора, не предполагает возможности дачи заключений по делу. Такое заключение, даже при наличии его в материалах дела, становится недопустимым (ст. 60 ГПК РФ), а так как его обязательность предусмотрена семейным законодательством (ст. 70, 78 СК РФ), то это позволяет констатировать, что при вынесении решения по делу судом были допущены существенные процессуальные нарушения, что должно стать основанием для отмены такого решения (ч. 3 ст. 330 ГПК РФ) [26, С. 16].

Однако заключение органа опеки и попечительства — это не единственный документ, который должен быть представлен им суду. Именно на данный орган законом возложена обязанность по обследованию жилищно-бытовых условий жизни ребенка и предоставление суду акта обследования и основанного на нем заключения (ст. 78 СК РФ, п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.1998 г. № 10). На эту обязанность указывает и п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 г. № 44, в котором подчеркивается, что орган по опеке и попечительству обязан провести обследование условий жизни ребенка и его родителя (родителей), в отношении которого (которых) поставлен вопрос об ограничении или о лишении родительских прав [10].

Акт обследования условий жизни ребенка и заключение органа опеки и попечительства являются существенными документами, по обстоятельствам, изложенным в которых, суд обязан выразить свою точку зрения, оценив их в совокупности со всеми доказательствами, собранными по делу (п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.05.1998 N 10). В свою очередь Президиум Верховного Суда РФ требует от судов внимания к исполнению органом опеки и попечительства данной обязанности, так как имеет место представление в суд заключений, носящих формальный характер [12]. В этой связи заслуживает внимание мнение О. С. Батовой, о необходимости законодательно закрепить требования к содержанию заключения органа опеки и попечительства, прокурора, акта обследования условий жизни ребенка и лица (лиц), претендующего на его воспитание, и определить их положение в системе доказательств [16, С. 4].

Суд при принятии решения не связан позицией органа опеки и попечительства. Однако, представляется что и сам орган опеки и попечительства в лице своего представителя должен быть наделен правом изменить свою позицию, изложенную в заключении, в случае если в ходе судебного разбирательства становится очевидным ее несоответствие установленным судом обстоятельствам дела. А. З. Лысова в такой ситуации предлагает варианты разрешения данного противоречия. В первом случае, если в доверенности представителя органа опеки и попечительства прямо содержится такое полномочие, то позиция может быть изменена в том же судебном заседании, во втором случае, когда указанные полномочия в доверенности отсутствуют, представитель органа опеки и попечительства должен просить суд отложить дело для уточнения (изменения) позиции органа опеки и попечительства, которая, по мнению автора, должна быть отражена в новом письменном заключении [25, С. 4].

Предложение отдельных авторов о включении права на дачу заключений по делам о лишении родительских прав в объем правомочий уполномоченного по правам ребенка [33, С. 6], представляется избыточным.

Ещё одним обязательным участником производства по делу о лишении родительских прав является прокурор. Как отмечают специалисты, цель участия прокурора в гражданском судопроизводстве — реализация им законоохранительной функции [17, С. 58], что выражается в необходимости обеспечить законность действий всех участников процесса, правильность принимаемых судом актов, оказывать суду помощь в осуществлении правосудия и устранении нарушений законности.

Применительно к рассматриваемой категории дел, формами прокурорского реагирования будут являться либо обращение прокурора в суд в качестве процессуального истца с соответствующим заявлением (ч. 1 ст. 70 СК РФ) и тогда заключение по делу он не дает, либо его вступление в процесс, инициированный иными лицами, для дачи заключения [32, С. 27].

Вступая в уже начатое дело, прокурор тем самым реализует функцию защиты законного интереса с целью выявления правонарушений в ходе судебного разбирательства дела [22, С. 60]. ГПК РФ достаточно подробно регулирует участие прокурора: предусмотрено, что прокурор даёт заключение после исследования всех доказательств (ст. 189 ГПК РФ), содержание заключения заносится в протокол судебного заседания (ч. 2 ст. 229 ГПК РФ), а иные лица после заслушивания заключения прокурора могут представить суду дополнительные объяснения.

Требования, предъявляемые к заключению, рассмотрены в учебной литературе, в частности, отмечается, что заключение должно содержать анализ доказательств, юридическую квалификацию обстоятельств дела, мотивированные ссылки на закон, подлежащий применению. Являясь представителем государства, прокурор должен быть максимально объективным в оценке объяснений сторон, показаний свидетелей, заключения эксперта [21, С. 84]. Следует согласиться с мнением, что ситуация, когда прокурор в судебном заседании не участвует, но направляет письменное заключение, является абсолютно недопустимой [23, С. 34].

Ряд авторов предлагает дополнить ст. 45 ГПК РФ, регламентирующую процессуальный статус прокурора в рамках гражданского судопроизводства, положениями о том, что «Прокурор вступает в процесс и дает заключение в целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства» [19, С. 59], также предлагается в качестве цели дачи прокурором заключения, указать на содействие осуществлению правосудия и реализации задач гражданского судопроизводства. При этом даётся понятие заключения прокурора как основанного на правовой оценке фактических обстоятельств дела и внутреннем убеждении мотивированного мнения прокурора о том, как должно быть разрешено дело [24, С. 50].

Следует ещё раз подчеркнуть, что заключения прокурора и органов опеки и попечительства по делам о лишении родительских прав не являются обязательными для суда, не могут рассматриваться в качестве доказательств по гражданскому делу, но, безусловно, подлежат оценке.

Рассмотрев особенности процессуального положения лиц, участвующих в деле о лишении родительских прав, можно сделать вывод, что правильное определение состава участников гражданского судопроизводства по рассматриваемой категории дел и учёт особенностей их статуса являются важнейшими факторами вынесения судом законного и обоснованного решения.

Литература:

1. Конвенция о правах ребенка. Одобрена Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г. (вступила в силу для России 15 сентября 1990 г.) // Сборник международных договоров СССР. 1993. Вып. XLVI.
2. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г.) // Российская газета от 4 июля 2020 г. № 144.
3. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532.
4. Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 1. Ст. 16.
5. Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 324-ФЗ «О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2011. № 48. Ст. 6725.
6. Федеральный закон от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве» // Собрание законодательства РФ. 2008. № 17. Ст. 1755.
7. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 23. Ст. 2102.
8. Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 120-ФЗ «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 26. Ст. 3177.
9. Федеральный закон от 21 декабря 1996 г. № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 52. Ст. 5880.
10. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 ноября 2017 г. № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни или здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2018. № 1.
11. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. № 10 (ред. от 26 декабря 2017 г.) «О применении судами законодательства при разрешении споров, связанных с воспитанием детей» // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1998. № 7.
12. Обзор практики разрешения судами споров, связанных с воспитанием детей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 20 июля 2011 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 7.
13. Обобщение судебной практики рассмотрения гражданских дел по спорам о лишении и ограничении родительских прав, об изъятии ребенка из семьи, рассмотренных в 2016–2017 годах по результатам изучения гражданских дел апелляционной и кассационной практики Забайкальского краевого суда // Справочная правовая система «Гарант» https://internet.garant.ru. Дата обращения 15.12.2020 г.
14. Обобщение судебной практики рассмотрения судами Тверской области споров по делам о лишении родительских прав и ограничении в родительских правах // Справочная правовая система «Гарант» https://internet.garant.ru. Дата обращения 15.12.2020 г.
15. Асманская М. А. Судебно-психологическая экспертиза в гражданском процессе // Адвокатская практика. 2013. № 1. С. 10–14.
16. Батова О. С. Процессуальные особенности рассмотрения споров, связанных с воспитанием детей: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. М., 2007. 174 с.
17. Бахарева О. А. Участие прокурора в гражданском судопроизводстве: курс лекций / под ред. О. В. Исаенковой. Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 2007. С. 58.
18. Бортникова Н. А. Представительство по назначению суда в гражданском судопроизводстве // Арбитражный и гражданский процесс. 2011. № 5. С. 15–18.
19. Бывальцева С. Г. Заключение прокурора в гражданском процессе // Законность. 2010. № 5. С. 56–60.
20. Вавильченкова Г. И. Семейно-правовые санкции, применяемые к родителям за ненадлежащее осуществление прав и исполнение обязанностей по воспитанию детей в Российской Федерации: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. М., 2008. 158 с.
21. Гражданский процесс: учебник для студентов высших юридических учебных заведений / отв. ред. В. В. Ярков. 10-е изд., перераб. и доп. М.: Статут, 2017. 702 с. С. 84.
22. Гусева Т. А., Игнатова Ю. Н. Роль прокурора в защите публичных интересов // Законодательство и экономика. 2013. № 6. С. 56–61.
23. Дугарон Е. Ц. Проблемы заключения как формы выражения позиции прокурора в гражданском процессе // Законность. 2018. № 4. С. 30–35.
24. Корулина Ю. В. Критерии допустимости прокурорского вмешательства // Законность. 2010. № 10. С. 48–51.
25. Лысова А. З. Обеспечение права ребенка на воспитание средствами гражданского процессуального права при рассмотрении дел о лишении родительских прав: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. Тверь, 2003. 194 c.
26. Пирогова Е. Е. Процессуальное положение органов опеки и попечительства в гражданском процессе // Семейное и жилищное право. 2018. № 2. С. 15–18.
27. Плечкина К. В. Некоторые актуальные проблемы применения норм процессуального права по делам о лишении родительских прав // Адвокатская практика. 2019. № 2. С. 17–21.
28. Попова Л. И. Защита прав несовершеннолетних в гражданском процессе: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. СПб., 2006. 131 с.
29. Пчелинцева Л. М. Комментарий к Семейному кодексу Российской Федерации. 6-е изд., перераб. и доп. М.: Норма: ИНФРА-М, 2011. 848 с.
30. Сахнова Т. В. Курс гражданского процесса: теоретические начала и основные институты. М.: Волтерс Клувер, 2008. С. 160–161.
31. Текеев А. И. Вопросы теории и практики рассмотрения и разрешения гражданских дел с участием ребенка: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. М., 2003. 142 c.
32. Тетюев С. В. Заключение прокурора в гражданском процессе // Российская юстиция. 2018. № 12. С. 27–28.
33. Цуканова В. И. Особенности судопроизводства по делам о лишении родительских прав: дис.... канд. юрид. наук: 12.00.15. М., 2012. 196 с.
34. Цымбал Е. И. Жестокое обращение с детьми: причины, проявления, последствия. М.: РБФ «НАН», 2010. 286 с.
35. Чащина И. А., Зенцова В. М. Защита несовершеннолетних в гражданском процессе (на примере дел по лишению родительских прав) // Арбитражный и гражданский процесс. 2020. № 7. С. 22–26.
36. Черных И. И. Судебное решение по делам о рассмотрении споров о воспитании детей // Lex russica. 2014. № 6. С. 704–711.
37. Шакирьянов Р. В. Применение нормы ГПК РФ об участии назначаемых судом адвокатов при рассмотрении гражданских дел // Адвокат. 2006. № 4. С. 47–52.
38. Якушев П. А. Выявление мнения ребенка в спорах о воспитании детей: некоторые ценностно-теоретические и практические аспекты // Вопросы российского и международного права. 2017. Т. 7. № 12А. С. 89–97.
39. Якушев П. А. Доказывание в спорах о детях: некоторые теоретические, практические и ценностные вопросы // Вестник гражданского процесса. 2019. № 1. С. 438–447.