Теоретические аспекты экологической политики

Экологическая проблематика стала предметом интереса целого ряда общественных наук в конце 1960-х – начале 1970-х годов. Экологические направления появились в рамках многих дисциплин, включая экономику, социологию и политологию. Обращение экономистов, политологов и социологов к взаимоотношениям общества и природы обусловлено, прежде всего, теми социальными и политическими процессами, которые начались в западном мире в 1960-х годах. Всплеск общественного интереса к экологическим проблемам и все более широкое осознание глобального характера происходящих в окружающей среде изменений не только привели к появлению новой области исследований, но и стали вызовом для тех, кто принимает политические и экономические решения. В рамках различных научных дисциплин, а также на междисциплинарном уровне был разработан целый ряд концепций экологической политики. Остановимся подробнее на некоторых из них.

Становление понятия «экологическая политика». Экономический подход.

Ключевую роль в становлении «экологической политики» как в теоретическом, так и в практическом отношении сыграл американский политолог Линтон К. Колдуэлл [1, с. 208-211]. В своей статье «Окружающая среда: новое направление государственной политики?» он обосновал необходимость выработки государственной политики по отношению к окружающей среде как к единому целому [2, с. 132-139]. Хотя, по мнению Колдуэлла, экологическая политика, основанная на мультидисциплинарной научной базе, позволит наилучшим образом решать конкретные проблемы, она ни в коем случае не станет панацеей: «Всеобъемлющее рассмотрение экологических проблем приведет к снижению количества ошибок, а, следовательно, и к лучшим политическим решениям. Здесь, впрочем, необходимо оговориться: данный подход не панацея. Концентрация на окружающей среде облегчит, но не приуменьшит политическую задачу согласования огромного множества различных интересов и ценностей. Научная база и содержание решений, концентрирующихся на окружающей среде, без сомнения превзойдут данную составляющую наших типично сегментарных решений» [2, с. 138].

Линтон К. Колдуэлл не только ввел в научный оборот сам термин «экологическая политика» (environmental policy), но и стал одним из авторов первого в мире закона об экологической политике¹ – Национального закона об экологической политике, принятого в США в 1969 году и основанного на междисциплинарном холистическом подходе к окружающей среде. Данный закон призван: «Провозгласить государственную политику, которая будет содействовать плодотворной и благоприятной гармонии между человеком и его окружающей средой; способствовать усилиям по предотвращению или ликвидации ущерба окружающей среде и биосфере и по стимулированию здоровья и благосостояния человека; улучшать понимание экосистем и природных ресурсов, важных для нации; и создать Совет по качеству окружающей среды» [3]. Некоторые положения данного концептуального документа, апеллирующие к социальным, экономическим и иным условиям существования нынешнего и будущих поколений, предвосхитили идеи устойчивого развития.

Хотя после принятия данного закона термин «экологическая политика» и вошел в научный и юридический дискурс, междисциплинарный подход Линтона К. Колдуэлла не стал доминирующим в научной литературе в 1970-х годах. Дальнейшее развитие понятие «экологическая политика» получило в работах представителей отдельных дисциплин, прежде всего, экономики. Обозначенное Колдуэллом взаимодействие между рынком (экономикой) и экологией [2, с. 135] стало предметом многих исследований. Так, Зигфрид фон Сириаси-Вэнтрап напрямую говорит, что экологическая политика (environmental policy) или экологическое управление (environmental management) – это та область, где «встречаются интересы экологии и экономики». Экологическая политика, как скоординированная система целенаправленных действий, состоит, по его мнению, из двух основных направлений – охраны окружающей среды (conservation) и распределения ее ресурсов (allocation). Охранительная политика – это действия государства по распределению (distribution) ресурсов окружающей среды во времени. Распределительная политика – это действия государства по распределению (distribution) материальных ресурсов и связанных с ними выгод и издержек между различными пользователями (странами, регионами, отраслями промышленности, фирмами и домашними хозяйствами). Действия государства в двух этих сферах призваны служить основной задаче экологической политики – минимизации возможных потерь [4, с. 36-37, 40] – или, иными словами, делу оптимизации экономики. В дальнейшем многие исследователи, изучающие экологическую политику, останавливались в основном на ее распределительной составляющей и анализировали соотношение издержек и выгод (cost-benefit analysis).

В 1970-х – 1980-х годах были опубликованы сотни статей и монографий, посвященных экологической политике, а также политическим аспектам экономики окружающей среды (environmental economics), которая в этот период сформировалась в качестве самостоятельной субдисциплины². Некоторые работы выдержали многочисленные переиздания и до сих пор сохраняют свою актуальность. Одной из таких работ является впервые изданная в 1975 году коллективная монография американских экономистов Уильяма Дж. Баумола и Уоллеса Э. Отса «Теория экологической политики» [5]. Экологическая политика тесно связана в данном исследовании с проблемой экстерналий (внешних эффектов) [6, с. 35] в экономике. Экологические проблемы в этом смысле являются внешней издержкой, которую экономические агенты налагают на общество в целом. Простейшее решение – учреждение налога возмещающего ущерб, нанесённый обществу – предлагалось экономистами Альфредом Маршаллом и Артуром Сесилом Пигу [7, с. 307-322] еще в первой половине XX века. На практике данный подход, по мнению представителей экономики окружающей среды, продемонстрировал свою несостоятельность. Во-первых, правительства чаще прибегают к ограничительным или запретительным мерам, чем к сбору «налога на загрязнение»; во-вторых, подобный подход не учитывает огромное количество инструментов экологической политики, разработанных позднее, включая финансовые стимулы к снижению загрязнения, создание природоохранной инфраструктуры, а также системы торговли квотами на выбросы. Баумол и Отс настаивают на том, что экологическая политика может быть максимально эффективной только при комплексном использовании различных инструментов. Кроме того необходимо распределить регулятивные функции между различными уровнями власти, а также учитывать международное измерение экологической политики [5, с. 1-3, 155-158].

Первой проблемой является конкурентоспособность страны в международной торговле, предпринимающей политические и экономические шаги по решению экологических проблем. Те индустрии, которые понесут наибольшие потери от экологического регулирования, могут значительно ослабить свои позиции на мировом рынке, что, несомненно, скажется на торговом балансе страны, на уровне занятости и на объеме валового национального продукта. Наиболее актуальной данная проблема является для развивающихся стран. Второй проблемой является трансграничный, а подчас и глобальный характер экологических проблем, что требует коллективных усилий двух и более государств [5, с. 257]. Вопросы международной кооперации и конкуренции в сфере окружающей среды стали центральной темой для многих исследований, основанных на различных экономических [8, с. 51-80] и математических подходах [9, с. 19-50].

К настоящему моменту экономистами разработано значительное количество экополитических инструментов [6, с. 37; 10, с. 341-343]. Основной задачей экономических мер является изменение системы принятия частных экономических решений таким образом, чтобы издержки всего общества стали в первую очередь издержками тех, кто эти решения принимает. Помимо данного принципа – «загрязняющий окружающую среду должен это компенсировать» (polluter pays principle) – экологическая политика должна основываться на принципах долгосрочности, а также взаимозависимости экосистем, технологий и загрязнителей [11, с. 127-130, 152-155].

Можно смело утверждать, что к началу 1990-х годов в рамках экономики окружающей среды сложились разделяемые большей частью научного сообщества представления об экологической политике. Ускорившиеся процессы глобализации внесли свои коррективы в данную концепцию. За последние два десятилетия существенно возрос научный интерес к международной составляющей экологической политики: глобальным экологическим проблемам, вопросам международного сотрудничества [12, с. 93-118] и конкуренции [13, с. 148-158; 14, с. 48-53], проблемам контроля над транснациональными корпорациями [15, с. 25-58] и т.д. Был проведен целый ряд эмпирических исследований в отдельных государствах и регионах [16, с. 204-232]. Новые публикации внесли ценные дополнения в экономику окружающей среды, не опровергнув при этом основных ее постулатов, представленных выше.

Итак, под экологической политикой (environmental policy) с точки зрения экономики окружающей среды подразумевается комплекс мер, предпринимаемых государством для достижения желаемого качества окружающей среды.

Несмотря на наличие значительной критики как методов экономики окружающей среды (cost-benefit analysis), так и экономического подхода к экологическим проблемам вообще [17, с. 44-180], данный подходя является на сегодняшний день одним из самых распространенных на практике. Тем не менее для всестороннего анализа его недостаточно. Во-первых, он не учитывает процессов происходящих в обществе. Желаемое качество окружающей среды, достижение которого является целью экологической политики, не является предопределенным. Образ желаемого состояния окружающей среды формируется в обществе на фоне взаимодействия различных, иногда противоположных, интересов и ценностей. Во-вторых, в рамках экономического подхода к экологической политике практически не учитываются механизмы принятия решений. Органы власти имеют единую цель лишь на абстрактном уровне. На деле же интересы различных ведомств, подразделений, а подчас и отдельных служащих могут серьезно отличаться. Политические партии, общественные организации и бизнес также имеют возможность оказывать воздействие на принятие политических решений в области окружающей среды.

Неомарксизм. Экологическая модернизация. Дискурсивный подход.

В отличие от экономики, в рамках других общественных наук единых концепций экологической политики разработано не было. Тем не менее в рамках политологии и социологии также возникли экологические субдисциплины. Особую роль в становлении экологических социальных наук сыграли критические теории, в частности неомарксизм. Критика теории модернизации, технооптимизма и антропоцентризма, которые являлись центральными для всех западных обществ и многих незападных на протяжении многих десятилетий, а в глобальной перспективе остаются доминирующими и сегодня, является центральной для целого ряда эколого-социальных концепций. Ухудшение состояния окружающей среды, по мнению многих исследователей, является прямым следствием модернизации как перехода от традиционного общества к «современному» (modern), от аграрного – к индустриальному. Обращение к экологической истории с привлечением мир-системного анализа Иммануила Валлерстайна [18, с. 303-377] вывело неомарксистскую критику управляемых элитами и зависимых от постоянного роста экономических систем, в частности капитализма, на глобальный уровень [19, с. 383-402]. Экологическая стабильность требует отказа от доминирующего политического, социального и экономического порядка. В рамках данного теоретического направления было выполнено множество эмпирических исследований, посвященных изучению экологически деструктивных институтов, явлений и практик, связанных с различными аспектами «современности»: капитализма [20, с. 77-82], глобализации, индустриализации, экономического роста, милитаризации, неравных торговых отношений и несправедливого распределения выгод и издержек [21, с. 77-78].

Хотя неомарксистские подходы, доминировавшие в эколого-социальных исследованиях на протяжении 1970-х и 1980-х годов, и сегодня имеют огромное количество сторонников, единой теории взаимоотношений природы и общества в их рамках выработано не было. В указанные десятилетия большинство исследователей обращалось к проблеме ухудшения состояния окружающей среды, пытаясь понять его причины. В рамках тех немногих исследований, которые были посвящены интересующим нас политическим вопросам, наибольшее внимание уделялось традиционным правительственным и общественным институтам, тогда как экономические институты и организации, а также организации смешанного типа практически не рассматривались [22, с. 65-66].

С начала 1990-х годов в европейской и американской экологической социологии и политологии произошли значительные изменения: появилось большое количество эмпирических исследований, посвященных экологическим реформам и акцентирующих свое внимание на государственной экологической политике и создании нового, экологического, государства; экологических неправительственных организациях и общественных протестах; экологическом сознании индивидов и связанном с ним поведением [22, с. 64]. В теоретическом отношении все большую популярность набирала альтернативная неомарксистским подходам концепция экологической модернизации, предложенная немецкими учеными Мартином Еникке и Йозефом Хубером и получившая свое дальнейшее развитие в работах голландских исследователей Герта Спаргарена и Артхюра Мола [21, с. 78].

К концепции экологической модернизации апеллируют не только исследователи, но и политики, в том числе голландские, немецкие и китайские. Теория экологической модернизации, как ее именуют авторы, призвана объяснить, как современные индустриальные общества занимаются решением экологических проблем. Сторонники теории экологической модернизации отвергают марксистскую критику капитализма. По их мнению, «современность» не является конечным состоянием, а с конца XX века происходит ее постоянная экологическая реструктуризация. Единственным выходом из экологического кризиса является «углубление в процесс модернизации», то есть дальнейшая модернизация институтов современного общества. Ключевым понятием в теории экологической модернизации является так называемая «экологическая рациональность», которая все глубже проникает в общество в ходе развития «современности». Современные общества подвержены постоянному критическому и рациональному самоанализу через деятельность общественных движений, неправительственных организаций, представителей власти, бизнеса и научных кругов. Если на ранних стадиях модернизации доминировала экономическая рациональность, то сейчас она уступает место другим формам рациональности: экологическая оценка играет все более значительную роль в процессе принятия экономических решений, а экономическая оценка в свою очередь применяется при анализе экологических последствий. Институты «современности», включая ТНК и правительства, действуя в интересах собственного долгосрочного выживания, все большее внимание уделяют экологическим аспектам развития. Эти трансформации приводят к экологическим реформам, которые не требуют радикальных социальных и политико-экономических преобразований. Сторонники теории экологической модернизации утверждают также, что альтернативы современному экономическому порядку нереалистичны, а потому устойчивое развитие достижимо через дальнейшую модернизацию институтов современности, а не посредством их замены [22, с. 63, 66-67; 21, с. 78-79].

Несмотря на растущую популярность данного подхода, у него имеется значительное количество критиков [23, с. 701-709]. Сторонники теории экологической модернизации фактически призывают к дальнейшей экспансии глобальной экономики, к дальнейшей модернизации. Эмпирические исследования между тем показывают, что модернизация, несмотря на возможную трансформацию «современности», приводит в глобальном масштабе к дальнейшему ухудшению состояния окружающей среды. По мнению противников теории, прежде всего неомарксистов, без осознания основной проблемы – конфликта между ростом населения и экономики с одной стороны и экологической устойчивостью с другой – достижение устойчивого развития невозможно. Кроме того, приверженцы теории экологической модернизации слишком мало внимания уделяют проблемам окружающей среды как таковым: рост общественных дискуссий не связан напрямую с решением экологических проблем. Наконец, рост благосостояния человека (выраженного, к примеру, в терминах продолжительности жизни и уровня образования) не означает роста экологического благосостояния [24, с. 114-123]. По нашему мнению, с доводами критиков теории экологической модернизации сложно не согласиться, и главный вопрос о том, возможно ли достижение устойчивого развития без коренных политико-экономических преобразований, остается открытым [21, с. 85-87].

Очевидно, что концепция экологической модернизации является весьма привлекательной для политиков, бизнесменов и других представителей элит, комфортно ощущающих себя в существующих политико-экономических условиях. Более того, если присмотреться к истории национальной и международной экологической политики, то окажется, что вся она, включая деятельность Организации Объединенных Наций, Организации экономического сотрудничества и развития и Европейского Союза, основана на концепции экологической модернизации, а концепция устойчивого развития, примиряющая окружающую среду и развитие, являет собой программу глобальной экологической модернизации [25, с. 64]. Концепция экологической модернизации, представляющая экологический кризис, не как структурную проблему, а как проблему менеджмента в рамках существующего политико-экономического порядка оказала существенное влияние на оформление экологической политики в узком, экономическом смысле. Технократический подход позволяет избегать социальных противоречий, а признание правительствами факта существования экологических проблем – существенно ослабить радикальные экологические организации. В данной связи экологическая модернизация, с точки зрения ее критиков, выступает в роли своего рода уловки, позволяющей на словах примирить «непримиримое» – окружающую среду и развитие – и помешать деятельности «настоящих» защитников окружающей среды [26, с. 476-500; 27, с. 3-34].

Говоря о концепции экологической модернизации, нельзя не отметить вклад ее сторонников в развитие методологии исследований экологической политики. Так, по мнению сторонников дискурсивного подхода, разработанного Мартеном А. Хаером, нынешнее доминирование в экологическом дискурсе концепций устойчивого развития и экологической модернизации является не итогом линейного развития научной и общественно-политической мысли, а результатом борьбы между различными политическими коалициями, состоящими из ученых, активистов, знаменитостей и т.д. Связанные с окружающей средой общественные отношения имеют дискурсивную природу. Последние три десятилетия основной проблемой экополитических отношений является не факт существования экологического кризиса, а его интерпретация. Таким образом, экологическая политика как процесс (environmental policy-making), с конструкционистской точки, зрения представляет собой интерпретативную деятельность, в ходе которой происходит оценка и сравнение различных и часто противоположных утверждений, после чего предпринимаются основанные на этой оценке действия. Экологическая политика также является формой урегулирования социальных конфликтов в современных индустриальных обществах. Латентные социальные конфликты, возникающие по поводу изменений окружающей среды, улаживаются в ходе этого дискурсивного процесса, а не путем применения силы. Экологическая политика как урегулирование конфликта состоит из трех основных этапов: дискурсивного закрытия (определение и формулировка проблемы), социальной адаптации (рассмотрение проблемы в социальном контексте, как потенциального источника конфликта) и закрытия проблемы (разрешение ситуации, воспринимаемой в качестве проблемы). Подобное определение представляется удобным для анализа процесса принятия экополитических решений. На уровне дискурсивного закрытия можно увидеть, какие аспекты проблемы включены в ее формулировку, а какие опущены. Анализ социальной адаптации позволяет понять, как проблемы изменяются после помещения в социальный контекст. Анализ закрытия показывает, была ли в ходе урегулирования решена экологическая проблема [27, с. 12-23].

Хотя дискурсивный подход к экологической политике может быть успешно применен для анализа государственной политики и политики крупных компаний в Индии и Китае, для понимания экополитического контекста в этих странах и в мире его не достаточно. Для того чтобы не упустить из виду эти важные аспекты требуется еще более широкий подход к экологической политике.

Политическая экология. Транснациональное экологическое движение. Глобальная экологическая политика.

Некоторые исследователи называют междисциплинарную область исследований, занимающуюся взаимоотношениями общества и природы, а также взаимоотношениями внутри общества прямо или косвенно связанными с экологическими вопросами, политической экологией (political ecology). Политическая экология начала формироваться в 1970-х годах на стыке экологических субдисциплин социальных наук и политической экономии. Влияние на ее становление с 1980-х годов оказывали многие социофилософские течения. Современная политическая экология – политическая экология второго поколения – сформировавшаяся за последние пятнадцать лет являет собой динамическое меж- и трансдисциплинарное исследовательское направление, использующее методы и данные, полученные множеством дисциплин и научных направлений, в том числе географией, антропологией [28, с. 277-309], экологией, экономикой окружающей среды, историей окружающей среды, исторической экологией, исследованиями развития. В теоретическом смысле наибольшее влияние на становление политической экологии второго поколения оказали либерализм, марксизм и неомарксизм [29, с. 125-147], постструктурализм [30, с. 46-68], феминизм [31, с. 458-467], постколониализм и феноменология. В настоящий момент в рамках так называемого онтологического поворота в социальных науках идет становление политической экологии третьего поколения, которая призвана уделять больше внимания «реальности», а не теоретическим спорам, то есть в большей степени ориентироваться на онтологические, а не на эпистемологические вопросы. К наиболее актуальным темам, на которых останавливается политическая экология, относятся взаимоотношения между окружающей средой, развитием и социальными движениями; между капиталом, природой и культурой; производством, властью и окружающей средой; полом, расой и природой; научным знанием и охраной живой природы; экономической оценкой и экстерналиями; населением, природо- и землепользованием; экологической управляемостью (environmental governmentality); технологией, биологией и политикой. В практическом смысле политическая экология занимается проблемами сокращения биоразнообразия, уничтожения лесов, истощения природных ресурсов, развития вообще и «неустойчивого» развития в частности, экологического расизма, контроля над генетическими ресурсами и права интеллектуальной собственности, био- и нанотехнологий, изменения климата, трансграничного загрязнения, глобальной трансформации сельского хозяйства и пищевой промышленности и т.д. как в глобальном, так и в региональном, национальном и локальном контексте. Весьма актуальными также являются проблемы множественности социоприродных миров или систем культура-природа [32, с. 92] и конфликта между системами знаний и представлений о природе [33, с. 719], которые в контексте нашей темы представляются особо интересными.

Очевидно, что столь значительная область предполагает наличие огромного количества подходов, концепций и теорий. В настоящей диссертации под экологической политикой в широком смысле (environmental politics) понимается весь спектр политических отношений (взаимодействий социальных акторов) [34, с. 44], так или иначе связанных с окружающей средой. Редакция одноименного журнала, издаваемого с 1992 года в Великобритании, выделяет четыре основных аспекта исследований экологической политики. К ним относятся: изучение эволюции экологических движений и партий; анализ процессов, связанных с разработкой и реализацией государственной политики в области окружающей среды на международном, национальном и локальном уровне; анализ идей, предложенных различными экологическими движениями и организациями, а также индивидуальными теоретиками; рассмотрение наиболее актуальных международных экологических проблем [35].

Экологическая политика как часть взаимоотношений общества и природы с 1970-х годов привлекает внимание все большего количества ученых из самых разнообразных дисциплин. Единая концепция экологической политики при этом была выработана только в рамках экономики окружающей среды – экономической субдисциплины. Тем не менее проблема экологической политики и экологического управления за последние десятилетия заняла важное место также в рамках других научных дисциплин и междисциплинарных направлений.

Литература:

1. Wertz, Wendy Read. Lynton Keith Caldwell (1913–2006): His Pathbreaking Work in Environmental Policy and Continuing Impact on Environmental Professionals // Environmental Practice, Vol. 8, No. 4, 2006, pp. 208–211.

2. Caldwell, Lynton K. Environment: A New Focus for Public Policy? // Public Administration Review, Vol. 23, No. 3, 1963, pp. 132–139.

3. The National Environmental Policy Act of 1969 // National Environmental Policy Act. URL: http://ceq.hss.doe.gov/nepa/regs/nepa/nepaeqia.htm (дата обращения: 27.03.2011).

4. Ciriacy-Wantrup, S. V. The Economics of Environmental Policy // Land Economics, Vol. 47, No. 1, 1971, pp. 36–37, 40.

5. Baumol, William J., and Wallace E. Oates. The theory of environmental policy, 2nd edition, reprint. Cambridge: Cambridge University Press, 1993, X, 299 pp.

6. Толиков В.Н., Смолина Е.Э. Экономика экологии // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. – 2008. – № 2. – С. 35.

7. Baumol, William J. On Taxation and the Control of Externalities // The American Economic Review, Vol. 62, No. 3, 1972, pp. 307–322.

8. Swanson, Thimothy, and Robin Mason. The impact of international environmental agreements: The case of the Montreal Protocol // Environmental policy in an international perspective / ed. by Laura Marsiliani, Dordrecht: Kluwer, 2003, pp. 51–80.

9. Finus, Michael. New developments in coalition theory: An application to the case of global pollution // Environmental policy in an international perspective / ed. by Laura Marsiliani, Dordrecht: Kluwer, 2003, pp. 19–50.

10. Ботобаева Г. Экономические инструменты экологической политики в практике Европейского Союза // Общество и экономика. – 2004. – № 7. – С. 341–343.

11. Siebert, Horst. Economics of the environment: Theory and policy, 3rd edition, Berlin: Springer, 1992, pp. 127–130, 152–155.

12. Ohl, Cornelia. Inducing environmental co-operation by the design of emission permits // Environmental policy in an international perspective / ed. by Laura Marsiliani, Dordrecht: Kluwer, 2003, pp. 93–118.

13. Лесных В.В., Попов Е.В. Природно-климатический аспект издержек производства (Конкурентоспособность национальных экономик) // Общественные науки и современность. – 2006. – № 6. – С. 148–158.

14. Пискулова Н. Глобальные проблемы. Экологическая политика как фактор международной конкурентоспособности государств // Мировая экономика и международные отношения. – 2000. – № 7. – С. 48–53.

15. Ulph, Alistair, and Laura Valentini. Environmental regulation, multinational companies and international competitiveness // Internationalization of the economy and environmental policy options / ed. by Paul J. J. Welfens, Berlin: Springer, 2001, pp. 25–58.

16. Nordlander, Åke. Energy and environmental taxes in the European Community and in OECD countries // The market and the environment / ed. by Thomas Sterner, Cheltenham: Edward Elgar, 1999, pp. 204–232.

17. O’Neill, John. Ecology, policy and politics: human well-being and the natural world, London: Routledge, 1993, pp. 44, 180.

18. Moore, Jason W. The Modern World-System as Environmental History? Ecology and the Rise of Capitalism // Theory and Society, Vol. 32, No. 3, 2003, pp. 307–377.

19. Jorgenson, Andrew K. Unpacking International Power and the Ecological Footprints of Nations: A Quantitative Cross-National Study // Sociological Perspectives, Vol. 48, No. 3, 2005, pp. 383–402.

20. Foster, John Bellamy. The absolute general law of environmental degradation under capitalism // Capitalism, Nature, Socialism, Vol. 2, No. 3, 1992, pp. 77‐82.

21. York, Richard; Eugene A. Rosa and Thomas Dietz. Ecological modernization theory: theoretical and empirical challenges // The international handbook of environmental sociology / ed. by Michael R. Redclift and Graham Woodgate, 2nd edition, Cheltenham: Edward Elgar, 2010, pp. 77–78.

22. Mol, Arthur P. J. Ecological modernization as a social theory of environmental reform // The international handbook of environmental sociology / ed. by Michael R. Redclift and Graham Woodgate, 2nd edition, Cheltenham: Edward Elgar, 2010, pp. 65–66.

23. Fisher, Dana R., and William R. Freudenburg. Ecological Modernization and Its Critics: Assessing the Past and Looking Toward the Future // Society and Natural Resources, Vol. 14, No. 8, 2001, pp. 701–709.

24. Dietz, Thomas; Eugene A. Rosa and Richard York. Environmentally Efficient Well-Being: Rethinking Sustainability as the Relationship between Human Well-being and Environmental Impacts // Human Ecology Review, Vol. 16, No. 1, 2009, pp. 114–123.

25. Ефременко Д.В. Влияние крупного бизнеса на теорию и практику глобальной экологической политики // Мировая экономика и международные отношения. – 2008. – № 8. – С. 64.

26. Christoff, Peter. Ecological modernisation, ecological modernities // Environmental Politics, Vol. 5, No. 3, 1996, pp. 476–500.

27. Hajer, Maarten A. The politics of environmental discourse: ecological modernization and the policy process, reprint, Oxford: Clarendon Press, 2002, pp. 3–34.

28. Brosius, Peter. Analyses and interventions: Anthropological engagements with environmentalism // Current Anthropology, Vol. 40, No. 3, pp. 277–309.

29. Moore, Donald S. Marxism, culture, and political ecology: Environmental struggles in Zimbabwe's Eastern Highlands // Liberation ecologies: environment, development, social movements / ed. by Richard Peet and Michael Watts, London: Routledge, 1996, pp. 125–147.

30. Escobar, Arturo. Constructing nature: Elements for a poststructural political ecology // Liberation ecologies: environment, development, social movements / ed. by Richard Peet and Michael Watts, London: Routledge, 1996, pp. 46–68.

31. Rocheleau, Diane. Maps, Numbers, Text and Context: Mixing Methods in Feminist Political Ecology // Professional Geographer, Vol. 47, No. 4, 1995, pp. 458–467.

32. Escobar, Arturo. Postconstructivist political ecologies // The international handbook of environmental sociology / ed. by Michael R. Redclift and Graham Woodgate, 2nd edition, Cheltenham: Edward Elgar, 2010, pp. 92.

33. Torgerson, Douglas. Expanding the Green Public Sphere: Post-colonial connections // Environmental Politics, Vol. 15, No. 5, 2006, p. 719.

34. Яницкий О.Н. Экологическая политика как сетевой процесс // ПОЛИС. Политические исследования. – 2002. – № 2. – С. 44.

35. Environmental Politics // Taylor & Francis Group. URL: http://www.tandf.co.uk/journals/titles/09644016.asp (дата обращения: 28.03.2011).