Армия — очень сложный организм. Она тесно связана с обществом и в значительной мере является его отражением. На неё действует множество экономических, социальных и политических факторов. Поэтому для того, чтобы разобраться, почему в начальный период Великой Отечественной войны РККА терпела поражения, наивно искать одну-единственную причину, будет правильным, если мы выясним, на каком уровне боеспособности находилась Красная Армия накануне войны и какие факторы могли оказать на нее отрицательное воздействие.
В 1930-е гг. общественно-политическая ситуация в стране была напряженной. Это было связано с отсутствием должного уровня демократизации советского общества, которое впоследствии привело к массовым репрессиям, физическому истреблению военных, государственных, партийных и научных кадров [10, с. 34].
В 1930-е гг. в СССР политическим преследованиям подверглись тысячи людей. Репрессии касались разных слоев населения, не обошли стороной они и Красную Армию, которая, в этот период переживала сложнейшие процессы внутреннего переустройства, столкновение различных концепций военного строительства в обстановке нараставшей внешнеполитической напряженности.
Репрессии 1937–1938 годов часто называют одной из главных причин трагедии начального этапа Великой Отечественной войны [11, с. 27]. Тезис о прямой связи репрессий и катастрофы 1941 года неявно исходит из предпосылки, что до 1937 года в Красной Армии было все хорошо и лишь репрессии привели к катастрофическому сокращению компетентного и опытного комначсостава.
Для того чтобы разобраться, какое влияние на боеспособность армии оказали политические репрессии 1930-х гг., следует проанализировать состояние Красной армии до так называемого «великого террора».
На заседании Военного совета при Наркоме обороны 13 октября 1936 года сам начальник Управления боевой подготовки маршал М. Н. Тухачевский говорил: «Далеко не все обстоит так, как должно обстоять в условиях современного боя. Наши школы до последнего времени готовили недостаточно квалифицированных лейтенантов… Многие командиры, недостаточно подготовленные для того, чтобы получить звание лейтенанта, это звание получили» [1, с. 8].
Таким образом, исходя из мнения высшего военного руководства РККА, можно сделать вывод, что многие наши командиры были удовлетворительно подготовлены, также на очень низком уровне была подготовка войсковых соединений пехоты, танков и разведки.
Возникает логичный вопрос: если и до репрессий не все было благополучно, то после массовых репрессий Красная Армия вообще, по идее, должна стать небоеспособной? Здесь нужно, прежде всего, понять и оценить действительные масштабы арестов и увольнений.
В отечественной историографии трагическая статистика «большого террора» в отношении военнослужащих разнородна. В. Н. Рапопорт и Ю. А. Геллер утверждают, что за 1937–1938 гг. было репрессировано 100 тыс. офицеров [7, с. 94], Н. М. Раманичев насчитывает 44 тыс. [6, с. 4], А. М. Самсонов — 43 тыс. [8, с. 9], А. Г. Петров — 40 тыс. [4, с. 54].
Вышеперечисленные показатели репрессий в вооруженных силах свидетельствуют лишь о поверхностном подходе некоторых авторов в определении реальной картины потерь Красной Армии от репрессий, причем эти цифры документально не подтверждены.
Если обратиться к Справке, подписанной начальником Управления по командному и начальствующему составу РККА Е. А. Щаденко в апреле 1940 г. [9, с. 251], то можно сделать вывод, что в 1937–1939 гг. из РККА действительно было уволено (но не расстреляно и не репрессировано) порядка 36 898 человек командно-начальствующего и политического состава, однако далеко не всех из них можно и должно считать жертвами репрессий. И если исключить из числа уволенных подобных «героев» (пьяниц и расхитителей), а также умерших, уволенных по болезни и т. п., то масштабы чистки оказываются гораздо более скромными: в 1937–1938 гг. были арестованы 9579 человек командно-начальствующего и политического состава и уволены по политическим мотивам 19 106 человек.
Итого общее число командно-начальствующего и политического состава, репрессированных в 1937–1938 гг. составляет 8122 арестованных (среди которых расстреляно менее 40 %) и 9859 уволенных из армии по политическим мотивам и не восстановленных впоследствии. Всего 17 981 человек.
Таким образом, можно прийти к выводу, что репрессии оказали значительное влияние на Вооруженные Силы, действительно, пострадали многие невинные люди, в том числе и перспективные военачальники. Однако последние исследования позволяют считать, что утверждения о падении уровня боевой подготовки и качественного уровня командного состава Красной Армии вследствие репрессий 1937–1938 гг. значительно преувеличены, если не сказать, что искусственно раздуты.
Исследователи В. Д. Полканов, Е. А. Титова, Н. Н. Набатова считают, что Советская армия не могла дать достойный отпор врагу на начальном этапе Великой Отечественной войны, потому что у Советского Союза не было достаточно сильной материальной базы [5, с. 7]. Накануне войны главный враг СССР позаботился о том, чтобы превзойти своего противника по экономическим ресурсам. Германия «впрягла в свою кровавую колесницу 11 стран Европы: Чехословакию, Францию, Австрию, Данию, Голландию, Бельгию и др. Германия овладела вооружением 30 чехословацких, 92 французских, 12 английских, 22 бельгийских, 18 голландских и 6 норвежских дивизий. В сложившейся ситуации матбаза СССР была менее Германии и ее союзников в 2–2, 5 раза.
Поражение СССР в первые годы войны с Германией объясняется также ужасающим качеством военной продукции. На примере проверок, проведённых НКВД в Наркомате боеприпасов в 1940-м, видно, что заводы изготавливали около 40 % брака.
Брак гнался по всем видам военно-технической продукции. Слаб был и «человеческий материал». Свидетельство этому — Постановление СНК «Об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» [3, с. 1], выпущенное буквально за два месяца начала войны — 9 апреля 1941 года.
Другим важным фактором, приведшим СССР к неудачам в начале войны, считается, что экономика Германии была гораздо раньше переведена на военный лад, чем экономика СССР. Исследования экономики СССР в 1930-е годы дают повод сделать вывод, что государственные расходы на военную оборону имели незначительный объем по сравнению с другими сферами жизни общества. Если обратиться к данным, приводимым П. Грегори [2, с. 94], то можно заметить, что расходы государственного бюджета в 1933 г. составляли: на народное хозяйство — 30, 2 млрд рублей; на социальную и культурную сферу — 9, 5 млрд рублей; на государственный аппарат и оборону — 2, 5 млрд. рублей и выплаты по государственному долгу составляли — 1 млрд рублей [2, с. 95]. В последующие годы, советское правительство стало тратить на военную промышленность гораздо больше средств: в 1938 году — 23,2 млрд рублей, однако уже было упущено время.
С началом войны, для советского руководства появилась наряду с усиленным выпуском военной продукции еще одна очень важная задача, скорость решения которой прямо пропорционально влияло на ход и итоги войны — это эвакуация предприятий. Советская страна — огромное по территории государство, необходимо было в самые короткие сроки перебазировать заводы на Восток. Например, в июне — октябре 1941 года из Украины было перевезено 400 предприятий, что не успевали эвакуировать, приходилось взрывать, чтобы советскими предприятиями не завладели враги. Сложности, связанные с эвакуацией множества предприятий по территории страны также ослабляли положение Советского государства, которое в этот период времени не имело возможности сосредоточиться на 1 проблеме.
К важным объективным причинам поражения СССР на начальном этапе войны относится также тот факт, что к 1941 году СССР не имел военного блока, в то время как в военный блок Германии входило 7 стран (Италия, Япония, Испания, Венгрия, Болгария, Румыния, Финляндия) [5, с. 7]. Отягощающим обстоятельством выступало и то, что СССР был вынужден держать на Дальнем Востоке 30–40 дивизий [5, с. 8].
Не придавало боеспособности СССР также то, что генеральный штаб Красной Армии встретил войну со старой военной доктриной, в то время как армия Германии уже имела опыт двухлетней современной войны с участием крупных танковых, воздушных подразделений [5, с. 8].
Помимо всего вышеперечисленного, существовали также субъективные причины. Большинство исследователей называют первой причиной субъективного характера: просчет в оценке времени нападения Германии на СССР.
Исходя из первой объективной причины ослабления возможностей СССР, выходит вторая причина: растерянность и замешательство Верховного командования. В силу того, что Германия напала на СССР 22 июня 1941 года без объявления войны, советские войска не успели завершить боевое развертывание на Западном фланге.
Таким образом, можно прийти к выводу, что Красная Армия накануне Великой Отечественной войны находилась на низком уровне боеспособности. Это было связано с низким уровнем выпускаемой военно-технической продукции, некомпетентным военным руководством и напряженной общественно-политической обстановкой в стране. Также на состояние боеспособности армии оказали отрицательное влияние репрессии, но их роль очень сильно преувеличена. Несмотря на все эти сложности и проблемы, Красная Армия благодаря мужеству и патриотизму советского народа смогла дать достойный отпор и защитить нашу страну от немецко-фашистских захватчиков. Этой победу мы всегда будем гордиться и помнить, какой подвиг совершили наши предки, для того, чтобы у нас было мирное небо над головой.
Литература:
- Вечернее заседание 13 октября 1936 г. // Военный совет при народном комиссаре обороны СССР.Октябрь 1936 г.: Документы и материалы. М., 2009. С. 25–74.
- Грегори П. Политическая экономия сталинизма / П. Грегори. — М.: РОССПЭН, 2008. — 301 с.
- Документ № 161. Постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «об авариях и катастрофах в авиации Красной Армии» 09.04.1941. [Электронный ресурс]. — URL: https://alexanderyakovlev.org/fond/issues-doc/58779
- Петров А. Г. Типология репрессий в СССР: опыт историко-правового анализа. — М.: Центр гуманитарной литературы «РОН», 2004. — 210 с.
- Полканов В. Д. Причины поражения Красной Армии в первый период Великой Отечественной войны / В. Д. Полканов, Е. А. Титова, Н. Н. Набатова // Омский научный вестник. — 2011. — № 3. — С. 5–9.
- Раманичев Н. М. Красная Армия всех сильней? / Н. М. Раманичев // Военно-исторический журнал. — 1991. — № 12. — С. 2–9.
- Рапопорт В. Н. Измена родине. Очерки из истории РККА 1918–1938 / В. Н. Рапопорт, Ю. А. Геллер. — М.: «Стрелец», 1995. — С. 289.
- Самсонов А. М. Вторая мировая война. 1939–1945 / А. М. Самсонов. — М.: Наука, 1990. — 247 с.
- Справка о количестве уволенного командно-начальствующего и политического состава за 1935–1939 гг. 24–25 марта 1940 г. // Военный совет при народном комиссаре обороны СССР. 1–4 июня 1937 г.: Документы и материалы. — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2008. — 548 с.
- Сувениров О. Ф. Трагедия РККА 1937–1938 / О. Ф. Сувениров. — М.: ТЕРРА, 1998. — 527 с.
- Якупов Н. М. Трагедия полководцев / Н. М. Якупов. — М.: Мысль, 1992. — 349 с.
