В данной статье рассматриваются проблемные вопросы квалификации действий за нарушения правил использования оружия военнослужащими. Помимо этого, рассмотрен и вопрос применения общей статьи за нарушение норм использование оружия, так и специальных составов, в которых конкретизируется деятельность в военных частях, сопряженная с использованием оружия.
Ключевые слова: уголовное право, оружие, военнослужащие.
Правила и нормы обращения с оружием предполагают наличие императивного критерия при выполнении различного рода деятельности, сопряженного с использованием этого оружия и прочих предметов, представляющих повышенную опасность для общества. Нарушение таких правил и норм непременно связаны с технической составляющей использования оружия, в частности, осуществление заряжания или разряжения оружия, его разборка и прочее [1].
Данные технические моменты при использовании оружия необходимо соблюдать независимо от условий деятельности, при которых военнослужащий им владеет.
Вышеупомянутые нарушения происходят преимущественно при исполнении непосредственно своих должностных обязанностей военнослужащим. Соответственно, они могут повлечь за собой совершение преступлений в военной сфере [3]. В частности, при несении караульной службы военнослужащим может быть допущено нарушение правил безопасного обращения с оружием, тем самым увеличивается вероятность на неблагоприятный исход данной ситуации, проявляющийся в возможном причинении тяжкого вреда здоровью. Данное событие должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 349 УК РФ и ч. 2 ст. 342 УК РФ в совокупности.
Проблематика вопроса нарушений правил использования оружия и предметов, представляющих повышенную опасность, состоит в том, что в ходе недобросовестного использования в качестве результата могут быть причинены множественные последствия, однако при квалификации учитывается лишь конкретные последствия, указанные в статье УК РФ.
Так, гарнизонный суд г. Нижнего Новгорода оценил нарушение правил безопасности по обращению с оружием военнослужащего по ч. 1 ст. 349 УК РФ, который в процессе разборки пулемета Калашникова, не убедившись в том, что в патроннике отсутствует патрон, направил ствол вышеупомянутого пулемета в сторону людей, передернут затворную раму и нажал на спусковой механизм (Приговор Нижегородского гарнизонного военного суда по делу N 1–70/2015).
В результате данной преступной небрежности произошел выстрел, по итогу которого скончался сослуживец субъекта, а также другому сослуживцу был причинен тяжкий вред здоровью.
В данном конкретном случае, при наличии пострадавших лиц от неосторожного обращения с оружием, но с менее тяжкими последствиями, нежели причинение смерти, либо причинения тяжкого вреда здоровью, данное деяние также охватывается статьей уголовного закона и привлекает к уголовной ответственности субъект.
Однако, по мнению автора, при совершении объективной стороны преступления, по диспозиции статьи 349 УК РФ, подпадающей под ее состав, но по последствиям не носящий характер тяжкого вреда, либо причинения смерти, целесообразней и логичней было бы квалифицировать деяние, не ориентируясь на тяжесть принесенных последствий, а учитывать общественную опасность самого совершения преступления ввиду небрежного использования оружия.
Также по мнению автора, нельзя забывать именно о потенциальной опасности для окружающих при непрерывном использовании оружия, и делать акцент не только на летальный исход или иные тяжкие последствия, а на специфику предмета, представляющего угрозу для жизни и здоровья.
Также проблемным считается вопрос квалификации нарушений правил обращения с оружием и специальных правил несения службы в военных учреждениях, непосредственно связанных и с использованием оружия (ст. 340–344 УК РФ), по смыслу буквы закона в данных нормах происходит продублированные диспозиции в вопросе использования оружия, а точнее, их нарушения [2, с. 63–72].
Существует мнение, что правила обращения с оружием не являются правилами несения специальной службы и относятся к общим обязанностям военнослужащих. Этим определяется необходимость их соблюдения лицами, исполняющими обязанности по несению специальной службы, и, соответственно, нарушение этих правил не образует преступлений, предусмотренных ст. ст. 340 — 344 УК РФ. Такие деяния подлежат квалификации по ст. 349 УК РФ.
При этом возможна реальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. ст. 340–344 и 349 УК РФ [4, с. 178–180].
Похожей точки зрения придерживался и А. А. Тер-Акопов, говоря, что в таких случаях нарушение правил обращения с оружием и его применения при наличии последствий, предусмотренных законом, должно квалифицироваться только по ст. 349 УК РФ [5, с. 52–53].
Литература:
- Бриллиантов А. В., Долженкова Г. Д., Жевлаков Э. Н. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / под ред. А. В. Бриллиантова. 2-е изд. М.: Проспект, 2015. Т. 2. 704 с.
- Иванов А. Л. Вопросы квалификации преступлений против порядка несения специальных видов военной службы // Уголовное право. 2018. N 4. С. 63–72.
- Муркштис М. И. Уголовно-правовое противодействие незаконному обороту оружия. [Электронное издание]. Москва: Статут, 2019. 238 с.
- Самойлов А. С. Квалификация преступлений против порядка оборота оружия в Вооруженных Силах Российской Федерации. М., 1997. С. 178–180.
- Тер-Акопов А. А. Ответственность за нарушение специальных правил поведения. М., 1995. С. 52–53.
