Отсутствие однозначной правоприменительной практики по уголовным делам о преступлениях по ст. 238 УК РФ создает ряд проблем как при квалификации деяний по указанному составу, так и в процессе доказывания. Законодатель, а также высшие судебные инстанции не дают однозначного толкования рассматриваемой нормы закона. Так, согласно позиции Конституционного суда РФ, статья 238 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за совершаемые умышленно деяния, состоящие в производстве, хранении или перевозке в целях сбыта либо сбыте товаров и продукции, выполнении работ или оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья потребителей, в том числе повлекшие по неосторожности смерть двух и более лиц (часть третья), и имеет своей целью защиту здоровья населения.
Таким образом, Конституционный суд РФ практически дублирует диспозицию нормы Уголовного кодекса РФ, не давая какого-либо расширительного его понятия, что в свою очередь предполагает возможность отнесения указанного состава преступления непосредственно самим правоприменителем к той или иной категории правоотношений.
Наиболее часто встречающимся видом преступлений, квалифицируемых рассматриваемым составом, является продажа не отвечающей требованиям безопасности алкогольной продукции.
Как известно, состав ст. 238 УК РФ предусматривает лишь прямой умысел вины. Как указывает Конституционный суд РФ, по смыслу данной статьи, ответственность за предусмотренное преступление возможна лишь при условии доказанности самого факта, а также наличия у совершившего их лица (независимо от организационно-правовой формы его деятельности), осознания характера своих действий и их несоответствия требованиям безопасности.
При таких обстоятельствах, поставщик услуги должен осознавать не только факт предоставления им услуги, но и реальную опасность предоставления такой услуги, либо продажи соответствующего товара.
Необходимость установления прямого умысла на продажу товаров, не отвечающих требованиям безопасности, одновременно создает определенные проблемы в доказывании фактов продажи, не отвечающей требованиям безопасности алкогольной продукции.
Следуя вышеизложенной позиции Конституционного суда РФ, сторона обвинения должна доказать не только факт реализации такой продукции, но и наличие у обвиняемого умысла на продажу именно не отвечающей требованиям безопасности продукции.
Таким образом, на сторону обвинения ложится обязанность по доказыванию факта осознания продавцом наличия в продаваемых им жидкостях опасных примесей и возможности наступления негативных для организма последствий. Однако, лицо, осуществляющее продажу такой продукции, в большинстве случаев не осведомлено о процессе изготовления алкоголя, а, следовательно, не может знать химический состав продаваемых им жидкостей.
Видимо понимая это, законодателем введена в действие ст. 171.4 УК РФ — незаконная розничная продажа алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции, если это деяние совершено неоднократно (при этом достаточно самого факта продажи для образования состава этого преступления). Однако, переквалификация деяний со ст. 238 УК РФ на ст. 171.4 УК РФ в процессе расследования практически не возможна в связи с необходимым условием предварительного привлечения лица к административной ответственности за розничную продажу алкоголя.
Помимо указанных вопросов доказывания наличия в действиях сбытчика некачественного алкоголя состава преступления, предусмотренного ст. 238 УК РФ, возникает вопрос в необходимости проведения экспертного исследования на предмет безопасности изъятого алкоголя. Вместе с тем, проведение таких экспертиз не осуществляется государственными экспертными учреждениями. Сложившаяся в Краснодарском крае правоприменительная практика основывается на заключениях Роспотребнадзора, данных на основании проведенных ЭКЦ ГУ МВД России по Краснодарскому краю экспертизах химического состава жидкостей. Однако указанные заключения не могут в полной мере расцениваться как заключения эксперта, поскольку, не отвечают требованиям п. 9 ч. 1 ст. 204 УПК РФ, как не содержащие сведений о порядке и методике проведенного исследования. Указанные заключения, скорее, можно расценивать как заключения специалиста. В правоприменительной практике превалирует использование установленных ГОСТов как критериев опасности продукции, наличие примесей и химических элементов, при этом степень опасности для жизни или здоровья фактически определяется правоприменителем на основании указанных заключений Роспотребнадзора, содержащих выводы о соответствии, либо несоответствии химического состава жидкости тому или иному нормативно-правовому акту (ГОСТу).
Анализируя судебную практику, не представляется сделать однозначный вывод по данному поводу. Так, в некоторых случаях суды руководствовались заключениями экспертиз, проводимых ЭКЦ МВД России, в которых лишь указывалось на несоответствие изъятой продукции требованиям ГОСТа. В других случаях — суды принимали во внимание заключения привлеченных в качестве специалистов сотрудников Роспотребнадзора, которые указывали о наличии вредных (опасных) для жизни и здоровья человека веществ. При этом следует отметить, что в ряде случаев такие заключения проводились сотрудниками территориальных (районных) подразделений Роспотребнадзора, не являющимися экспертами по своей должности, что служило основанием для постановки вопроса о возвращении уголовного дела прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.
Так, например постановлением Тихорецкого городского суда Краснодарского края от 08.12.2017 уголовное дело по обвинению Самигуллина Д. Р. по ст. 238 УК РФ (хранение в целях сбыта и сбыт продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей) возвращено Тихорецкому межрайонному прокурору в порядке п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ. В постановлении суд указал, что обвинительное заключение не содержит ссылок на специальное законодательство, регулирующее правоотношения в сфере безопасности пищевой (алкогольной) продукции и устанавливающее требования к безопасности спиртсодержащей жидкости, сбыт и хранение которой инкриминируется Самигуллину Д. Р. Также суд указывает на неполноту экспертного заключения, свидетельствующего, по мнению суда, о том, что Самигуллину Д. Р. предъявлено обвинение на основании исследования спиртсодержащей жидкости, имевшейся в бутылках с другими наименованиями алкогольной продукции, чем изъятая у него. Устранить данное несоответствие в судебном заседании не представляется возможным, поскольку жидкость в бутылках полностью израсходована при проведении исследования. Стенограммы разговоров, происходивших между закупщиком и продавцом 10 февраля 2017 года, полностью не соответствует содержанию аудиофайла и видеофайла, датированных тем же числом, исследованных в судебном заседании. Установленные в судебном заседании фактические обстоятельства дела существенно отличаются об обвинения, предъявленного Самигуллину Д. Р. По делу установлены существенные нарушения уголовно-процессуального закона, допущенные следователем при производстве предварительного расследования, которые не могут быть устранены в ходе рассмотрения дела по существу, и в силу которых исключается возможность постановления приговора или иного решения.
Постановление суда первой инстанции обжаловано государственным обвинителем в апелляционном порядке.
Постановлением судебной коллегии по уголовным делам Краснодарского краевого суда от 22.02.2018 постановление Тихорецкого городского суда отменено, уголовное дело возвращено в городской суд на новое судебное рассмотрение в ином составе суда. Краевой суд в апелляционном постановлении указал, что выводы суда первой инстанции о наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 237 УПК РФ, влекущих возвращение уголовного дела прокурору, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
Изложенные в постановлении суда основания возвращения уголовного дела прокурору, связанные с тем, что обвинительное заключение, якобы, не имеет ссылок на специальное законодательство, регулирующее правоотношения в сфере безопасности пищевой (алкогольной) продукции, и составлено с нарушениями ст. 220 УПК РФ, а по делу допущены существенные нарушения норм УПК РФ, исключающие возможность постановления судом приговора, и которые невозможно восполнить в судебном заседании, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела.
При производстве предварительного расследования существенных нарушений, препятствующих рассмотрению дела судом, нарушающих права участников процесса, по делу не допущено. Как видно из текста обвинительного заключения в отношении Самигуллина Д. Р., оно полностью соответствует требованиям уголовно-процессуального закона, ст. 220 УПК РФ, обвинительное заключение содержит ссылку на «ГОСТ 12712–2013. Межгосударственный стандарт. Водки и водки особые. Общие технические условия» (введен в действие Приказом Росстандарта от 28.06.2013 N 340-ст), то есть, на специальный нормативный правовой акт, регулирующий требования к безопасности пищевой продукции.
Выводы суда о несоответствии протокола осмотра стенограммы разговора между закупщиком и продавцом видеозаписи и аудиофайлу, а также о неполноте экспертного заключения по спиртсодержащей жидкости, не могут служить основанием для возвращения уголовного дела прокурору, а являются оценкой доказательств по делу, которую суд в соответствии с вышеуказанными нормами процессуального закона обязан сделать при постановлении приговора или вынесении иного итогового решения по делу.
В настоящее время уголовное дело находится в производстве Тихорецкого городского суда Краснодарского края, ход судебного процесса находятся на контроле Тихорецкой межрайонной прокуратуры Краснодарского края.
Имеют место случаи, когда экспертизы проводятся коммерческими экспертными учреждениями, имеющими испытательные лаборатории. В других случаях — следственные органы привлекали для участия в деле специалистов органов здравоохранения.
Так, например, Яйский районный суд Кемеровской области не принял как заключение эксперта — заключение ведущего специалиста по токсикологии Департамента охраны здоровья Кемеровской области, врача высшей категории, поскольку положения ст. 204 УПК РФ не распространяются на такого рода документы. Вместе с тем, суд принял его во внимание при постановлении приговора как иной документ (ст. 84 УПК РФ). Этим же судом, в подтверждение выводов органов следствия об опасности изъятой у подсудимой жидкости по делу был привлечен и допрошен в судебном заседании врач-токсиколог, который указал о негативных последствиях при употреблении внутрь метанола с токсичными веществами.
Таким образом, в связи с тем, что диспозиция положений ст. 238 УК РФ имеет бланкетный характер — это фактически затрудняет ее применение на практике, поскольку законодателем на федеральном уровне не определено: кто из экспертов-специалистов (МВД, Минюст, Роспотребнадзор) уполномочен делать выводы о «вредности и опасности» спиртосодержащей продукции; в каком количественном соотношении допускается наличие вредных веществ в спиртосодержащей продукции.
Выход из этой ситуации видится в разработке методики проведения комплексных экспертиз с привлечением специалистов в соответствующей области при исследовании химического состава жидкостей на предмет определения критериев их опасности для жизни и здоровья человека и степени такой опасности.
Различна судебная практика и мнение экспертов-специалистов относительно опасности для жизни и здоровья потребителей спиртосодержащей продукции. Предмет статьи 238 УК РФ не раскрыт на законодательном уровне. Данная норма является бланкетной, что обуславливает необходимость обращения к нормам других многочисленных правовых актов, регулирующих отношения в области обеспечения безопасности пищевых продуктов, которые зачастую не согласуются друг с другом. Так, например, в различных законодательных актах по-разному трактуется понятие безопасности продукции и товаров. В одних законодатель определяет ее как безопасность для жизни, здоровья, имущества граждан и организаций, окружающей среды, государственного и муниципального имущества (Закон РФ от 7 февраля 1992 года № 2300–1 «О защите прав потребителей»). В других безопасность пищевых продуктов трактуется как «состояние обоснованной уверенности в том, что пищевые продукты при обычных условиях их использования не являются вредными и не представляют опасности для здоровья нынешнего и будущих поколений» (ФЗ от 2 января 2000 года № 29 «О качестве и безопасности пищевых продуктов»). И, наконец, имеются законы, в которых такие обстоятельства вообще не учитываются (ФЗ от 22 ноября 1995 года № 171 «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции»), и поэтому не всегда ясно, что следует понимать под безопасностью товаров и продукции.
Нормы ГОСТа, которыми руководствуются эксперты, а впоследствии и следователи, определяют сущность того, какова должна быть по своему составу алкогольная продукция того или иного вида, но не указывают о том, какая продукция подобного рода может быть вредной, каково допустимо содержание различного рода веществ в алкогольной продукции. Само по себе несоответствие партии алкогольной продукции требованиям ГОСТа еще не означает, что она является опасной для жизни и здоровья, а равно деяния по ее обороту не всегда могут повлечь уголовную ответственность.
Так, например, из оправдательного приговора, вынесенного 12 декабря 2014 года Краснослободским районным судом республики Мордовия следует, что проведенной комиссионной экспертизой установлено наличие сивушных масел в спиртосодержащей продукции, и они могут быть опасными для жизни и здоровья. При допросе в судебном заседании эксперт пояснил, что любая алкогольная продукция, независимо от количественного содержания в ней сивушных масел, при ее потреблении приносит вред здоровью. В связи с тем, что все сомнения в виновности толкуются в пользу обвиняемого — судом был постановлен оправдательный приговор, который последующими судебными инстанциями оставлен без изменения.
Вместе с тем, уже обвинительный приговор при аналогичных обстоятельствах вынесен Туапсинским районным судом Краснодарского края 24 августа 2016 года: допрошенный в судебном заседании эксперт пояснил, что если нельзя определить конкретный химический состав жидкости, то она уже по своему определению опасна для жизни и здоровья потребителей и представляет собой непосредственную угрозу.
Поэтому при проведении экспертизы спиртосодержащей продукции необходим четкий ответ на вопрос о том, что конкретно в данной продукции является опасными для жизни и здоровья потребителя.
Комментируя приведенные выше материалы уголовного дела, следует заметить, что признать продукцией некачественной и опасной для жизни и здоровья граждан можно любые продовольственные товары, которые не соответствуют требованиям ГОСТа. Это может быть и домашний мед, который по вкусу, сладости и содержанию компонентов, не соответствует требованиям ГОСТа, предъявляемым к меду, реализуемому официально через торговые сети. Сюда же можно отнести, например, маринованные грибы, реализуемые на автотрассах, рецепт, состав и вкус которых также не соответствуют предъявляемым требованиям ГОСТа. А также просроченную пищевую продукцию, проверка которой выявит несоответствие ГОСТам. По аналогии со спиртосодержащей продукцией можно привлекать по ст. 238 УК РФ руководителей водоканалов, так как содержание вредных веществ в воде, подаваемой в жилые дома, как правило, превышает все допустимые ГОСТы, а, следовательно, данная вода не соответствует требованиям безопасности жизни и здоровья потребителя. Эти примеры иллюстрируют тонкую грань между уголовным преступлением и административным правонарушением.
Например, Мичуринским районным судом Тамбовской области директор вагона-ресторана признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст. 238 УК РФ, а именно в том, что при проведении проверки сотрудниками Роспотребнадзора в пробах пищевой продукции: супе, питьевой воде, смывах с рук повара были обнаружены бактерии группы кишечной палочки и золотистый стафилококк.
Не определен в законе и размер или объем сбываемой продукции (в том числе спиртосодержащей), который в свою очередь влечет наступление уголовной ответственности.
Так, например, при рассмотрении Яйским районным судом Кемеровской области уголовного дела стороной защиты выдвинут довод о том, что подсудимая Фролова не может нести уголовной ответственности по ч.1 ст. 238 УК РФ, поскольку она сбыла спиртосодержащую продукцию в небольшом объеме, и ее действия содержат признаки административного правонарушения, предусмотренного ст. 14.2 КоАП РФ (незаконная продажа товаров (иных вещей), свободная реализация которых запрещена или ограничена законодательством, за исключением случаев, предусмотренных частью 1 статьи 14.17.1 КоАП РФ). Отвергая версию адвоката, в приговоре суда указано, что диспозиция ст. 238 УК РФ не содержит требований к количеству и объему сбываемой продукции, и состав ст. 238 УК РФ является формальным, не требующим наступления общественно-опасных последствий. Преступление признается оконченным с момента выполнения указанных в ст. 238 УК РФ действий.
Вместе с этим судебно-следственная практика, сложившаяся в Краснодарском крае, когда исключены случаи привлечения к уголовной ответственности за сбыт бутылки самогона, исходя из принципа разумности и справедливости, представляется обоснованной.
Подводя итог вышеизложенному, полагаю, что для выработки единообразной правоприменительной практики в рассматриваемой сфере просто необходимы подробные разъяснения Пленума Верховного суда РФ, что поставит точку в спорах по проблемам квалификации и доказывания по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных ст. 238 УК РФ, в том числе и по вопросу правомерности освобождения от уголовной ответственности на основании ст. 76.2 УК РФ с назначением судебного штрафа ввиду двуобъектности этого состава преступления.
