В данной статье анализу подверглись адъективные словосочетания, которые являются частью составного словосочетания. В пределах составного словосочетания, исследованные синтаксические единицы — адъективные словосочетания, являются зависимой частью субстантивных словосочетаний.
Ключевые слова: адъективные словосочетания, язык, грамматический строй, слово.
Синтаксисты: Ф. Ф. Фортунатов, Н. С. Валгина, В. А. Белошапкова, А. М. Пешковский едины в целом во мнении, что адъективные словосочетания это такие словосочетания, в которых в роли главного компонента выступает прилагательное (определение).В зависимости от морфологической представленности зависимого компонента, адъективные словосочетания перечисленными лингвистами классифицируется на:
1) словосочетания с именем существительным: беспредложные, например: полный смущения,ʽэхьхетарах визза; покорный судьбе, ʽкхелла раьзаʼ; предложные, например: черный от загара, ʽмалха к1ал 1аьжвеннаʼ; смелый от рождения, ʽвича денз майраʼ;
2) с местоимением в качестве зависимого слова: беспредложные, например: нужный нам, ʽтхона эшаʼ; приятный вам, ʽшоана безамеʼ; предложные, например: близкий для себя, ʽшийна гаргараг1аʼ;трудныйдля нас, ʽтхона халаʼ;
3) с наречием в качестве зависимого слова, например: по-летнему зеленый, ʽаьхке санна баьццараʼ;дружески заботливый, ʽдоттаг1чун санна доглазаʼ; очень страшный, ʽгеттара кхерамеʼ;
4) с инфинитивом в качестве зависимого слова, например: готовый бороться,ʽкъовсавала кийчаʼ; способный любить, ʽдеза в1ашт1ехьадоалаʼ.
А. М. Пешковский в своей работе «Русский синтаксис в научном освещении» рассматривает различные синтаксические конструкции, наряду со словосочетанием. Он утверждает, что словосочетание — это синтаксическая конструкция, образующаяся на основе подчинительных связей: управления, согласования и примыкания. В словосочетание полностью переносятся все те отношения, те общие и частные, более конкретные значения, которые возникают при присловной подчинительной связи: эти отношения представляют собой значения словосочетаний [1; с. 404].
А. М. Пешковский приводит также определенные абстрактные образцы, или (типы) словосочетаний, которые представляют собой отвлечения от таких грамматических и лексико-семантических характеристик соединившихся слов. Образцы акцентируют формальное устройство и значение словосочетания [1; с. 409]. В различных по грамматическому строю языках (русском, ингушском) для установления образца словосочетания бывает достаточно указания только на самые общие грамматические характеристики соединяющихся слов, например, абстрактный образец словосочетаний «существительное — согласуемое с ним прилагательное» (новый дом; керда ц1а), значением которых являются собственно определительные отношения. Анализ подчинительной связи в словосочетаниях с этой точки зрения указывает на возникновение подчинительных соединений слов, как результата распространения знаменательных частей речи, что обусловливает и классификацию их по основным группам (или разрядам): глагольных, субстантивных, адъективных и т. д. сочетаний, в зависимости от принадлежности к той или другой части речи стержневого (главного) слова. Таким образом, он выделяет адъективные словосочетания с точки зрения морфологической представленности стержневого компонента.
Н. Н. Прокопович в работе «Вопросы синтаксиса русского языка» выделяет различные типы словосочетаний в зависимости от семантики, морфологической представленности, структуры, функции, стилистической принадлежности. Автор,исследуя предложение и словосочетание, утверждает, что занимая промежуточное положение между словом и предложением, словосочетание (синтагма) обнаруживает близость к другим единицам синтаксиса. Однако, словосочетание, сопоставляясь со словом и предложением, все же существенно отличается от них, поэтому синтаксисты указывает на то, что словосочетание не должно ни отождествляться, ни смешиваться с ними. Н. Н. Прокопович считает, что адъективные сочетания слов — исторически сравнительно молодой в русском языке разряд сочетаний. Данное утверждение, на наш взгляд, приемлемо и для ингушского языка.
В выделяемой Прокоповичем адъективной группе с союзными средствами непременным условием является наличие при определяемом прилагательном соотносительных слов и речений (такой спокойный; из мо сатийна; до того смелый; иззал майра; в такой степени терпеливый; цу боараме сабаре). [2; с. 35]
А. З. Гандалоева в своей статье «К вопросу о сложных определительных словосочетаниях в ингушском литературном языке» отмечает: «слова, объединенные по значению, и грамматически выражающие отношения между понятиями, называют словосочетаниями». Автор производит классификацию словосочетаний по структуре, где выделяет простые, состоящие из двух полнозначных слов (красивый цветок, хоза зиз; открыть дверь, ни1 хьаела) и сложные, состоящие из трех и более полнозначных слов (удариться головой о камень, кертаца кхерах кхета). Подобного рода словосочетания свойственны этим двум языкам анализируемым в данной статье.
В разноструктурных языках выделяется пласт простых словосочетаний, включающих в свой состав два компонента, между которыми выявляется только один вид синтаксических отношений, например:
- Затем несколько художников и во главе их жанрист, анималист и пейзажист Рябовский, очень красивый белокурый молодой человек, лет 25, имевший успех на выставках и продавший свою последнюю картину за пятьсот рублей. [3; с. 48–49]. (инг.: Ч1оаг1а хоза къонах вар цун да).
В данных словосочетаниях в этих языках стержневое слово выражено качественным прилагательным, обозначающим степень представленности свойства. Стержневое слово стоит в им. п. во всех приведенных примерах.
- Речь его беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато в ней слышится, и в словах, и в голосе, что-то чрезвычайно хорошее. [3; с. 76](инг.: 1алаьмате дика хабар дар цо т1ем т1ара денар).
Вершинное слово в данном словосочетании выражено качественным прилагательным в исходной степени сравнения хорошее в исследуемых языках. Формально главное слово словосочетания стоит в им.п. в русском, ингушском языках.
- Он боялся, что его как-нибудь подведут, положат ему незаметно в карман взятку и потом уличат, или он сам нечаянно сделает в казенных бумагах ошибку, равносильную подлогу, или потеряет чужие деньги. [3; с. 80] (инг.: Тийшача белха тарабола болх).
Главное слово в данном словосочетании выражено относительным прилагательным, образованным путем сложения основ «равно» и «сильно». В ингушском языке главным компонент сложный: образован посредством лексемы тара «похожий» и вспомогательного глагола бола (вола, дола, йола), зависимый состоит из существительного белха и глагольной формы тийшача.
- Когда Ольга Ивановна вышла в гостиную, Коростелов спал на кушетке, подложив под голову шелковую подушку, шитую золотом. [3; с. 70] (инг.: Дошоца тийга г1айба к1албилла 1овижар балхара к1аьдвенна воаг1а Руслан.).
В словосочетаниях четвертого примера главный компонент выражен простой формой (страдательным причастием) глагола, а зависимый компонент выражен существительным в тв. п. (инг. Кечал дожар);
- Говорит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников. [3; с. 76] (инг.: Массаза а ший ц1ай кастта хургхилар цунга дагаухийта к1аьнк эг1азвахар дас из теркал ца дича).
В приведенных словосочетаниях в этих двух языках главное слово выражено простой формой глагола (действительным причастием), а зависимое слово выражено местоимением. Зависимые слова стоят в тв.п. в русском языке (инг. Дера дожар).
В составе компонента простого словосочетания может быть также и предлог:
- Художник, бледный от волнения, сел на скамью, посмотрел на Ольгу Ивановну обожающими, благодарными глазами, потом закрыл глаза и сказал, темно улыбаясь: — Я устал. [3; с. 58] (инг: Саготдерах к1айвенна вар из).
В данных словосочетаниях главный компонент выражен прилагательным в русском языке и формой глагола в ингушском языке. В номинативных языках в данном словосочетании имя функционирует с предлогом, в ингушском языке функция предлога исполняется падежной формой (лативной, инг. хотталура дожар), соотнесенной с семантикой предложной формы русского языка.
- Она подняла лицо, красное от стыда, и поглядела на него виновато и умоляюще, но страх и стыд помешали ей говорить правду. [3; с. 62] (инг.: Эхьхетарах к1ай яр цунна батт. [4; с. 61]).
В приведенных словосочетаниях главный компонент выражен прилагательным в этих языках, а зависимый выражен существительным. В ингушском языке функция предлога исполняется падежной формой (лативной, инг. хотталура дожар), соотнесённой с семантикой предложной формы русского языка.
- Ольга Ивановна лежала одетая в неубранной с утра постели и дремала. [3; с. 70–71] (инг.: 1урра денза д1абаккханца болча метта т1а 1овижар из. [4; с. 73]).
В данных словосочетаниях главный компонент в этих языках выражен причастием. А зависимый компонент выражен в русском предложно-падежной формой (предлог с и утро в р.п), имеющий временное значение. В ингушском языке в функции предлога выступает послелог денца, с наречной формой 1урра, указывающий на время.
Таким образом: в словосочетаниях двух анализируемых языков выявляются широким пластом адъективные словосочетания, простые по своей структуре. Со структурно-семантической точки зрения адъективные словосочетания в русском и ингушском языках могут иметь в качестве стержневого слова (прилагательное, причастие). В ингушском языке в отличие от номинативных языков в качестве адъективного компонента обычно выступает причастно — деепричастная форма, различие которой зависит от контекста.
Литература:
- Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. — М., 2001. — С. 35.
- Прокопович Н. Н. Вопросы синтаксиса русского языка.Учебное пособие. — М.: Высшая школа, 1974. — 350 с
- А. П. Чехов «Книга для ученика и учителя» (редактор-составитель Л. Д. Страхова) Москва АСТ Олимп 2000.– 637 с.
- Шадиев С. А. «1ийсай денал» дувцараш. — Магас: издательство «Сердало» 2004. — 146 с.
- Шахматов А. А. Синтаксис русского языка. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 623 с.
