Изучение вопросов коммуникативного взаимодействия неизбежно связано с широким спектром социокультурной жизни. Проблемы многообразных способов трансляции социально — значимой информации рассматриваются с позиции технологий наиболее эффективного обеспечения таковой с помощью современных многоканальных ресурсов. Как известно, вербальная коммуникация представляет собой самое надежное и операциональное средство установления, поддержания и измерения различных социальных связей. Что касается визуальной коммуникации, то ее функции рассматриваются как дополняющие определенной образной информацией основной смысловой контекст устно или письменно речевой форм общения [1, с. 26–52]. Однако уровень развития технических средств массовых коммуникаций на современном этапе фиксирует возможности автономного использования комплексов визуальных образов для формирования представлений, идей, символических структур, принципов мышления как в индивидуальном, так и в общекультурном масштабах.
Исходя из таковых реалий, безусловно, значим анализ тех действенных свойств, которые очевидным образом трансформируют визуальную коммуникацию из подчиненного способа взаимодействия в самостоятельный, и даже, в определенном смысле, более значимый в связи с новым витком развития аудиовизуальной культуры, нежели традиционные коммуникативные процессы и феномены предшествующих историко-культурных эпох. Определяющим компонентом и одновременно исходным пунктом предлагаемой работы является знаковая природа визуальной информации [2, с. 16–44]. В настоящее время существуют несколько возможных вариантов анализа обсуждаемой темы: Отрицание знаковой природы визуальных феноменов, признание их частичного сои падения по ряду параметров со знаком, изучение визуальных единиц по аналогии с языком. Эти направления исследований не отрицают в целом основную функцию визуальных рядов, связанную с коммуникативной сферой, однако избегают прямого использования полных аналогий с лингвистикой, предпочитая термины информатики «код», «сообщение», «канал» и т. д. Данный ракурс фиксируют главный вывод, который относим к теме коммуникативной сферы — лингвистические категории не дают полной картины всех феноменов коммуникации.
Безусловно, существует огромное количество знаковых феноменов в лингвокультурной среде виды визуальной коммуникации. Здесь встает вопрос о природе самого знака, и как, обладая вполне реальными внешними считываемыми признаками, тем не менее, не всякий знак может быть рассмотрен как визуальный феномен. К тому же сюда можно добавить утилитарный аспект визуальных сообщений, представляющих предмет потребления, использования и приобретения. Допустим, таким образом обстоят дела в рекламно-маркетинговой сфере, где использование определенного узнаваемого изображения одновременно является и кодом, и товаром т. е. той информацией, которая ориентирует в сфере производства и также предлагает образцы престижного, модного продукта, для основания которого не требуется знаний в сфере лингвистики, экспертизы языковых реалий, ибо узнаваемый образ стал глобальным. В данном случае можно говорить о рождении брэндов, обладание которыми приносит больше выгоды, чем обладание любым материальным ресурсом.
В общем ракурсе, предложенным Ч.Пирсом, дана характеристика как лингвистическим, так и автономно визуальным феноменам. В случае с рассматриваемым феноменом визуализации коммуникативной среды, когда изображение усваивается и интерпретируется гораздо оперативные, нежели традиционный, изложенный в письменной форме текст, большое значение имеет исследование природы выделенных Ч.Пирсом икон, индекса и символов. Сам автор данной классификации отмечал, что иконический знак обладает известным натуральным сходством с объектом, который он обозначает. Возможно, наиболее очевидным такое сходство окажется в рисунке, изображении определенного объекта, но что касается диаграмм, схем, чертежей, классификационных таблиц, можно ли говорить об их и конечности, так как они воспроизводят форму отношений, имеющую место в действительности? Исследования в этом неоднозначном вопросе продолжил Ч. Моррис, ибо, с его точки зрения, такое понимание и конечности, которое предложил Ч.Пирс, помогает уточнить определение образа, т. е. иконический знак несет в себе некоторые свойства представляемого объекта или «обладает свойствами собственных денотатов» [3, с. 37–89].
Свои особенности функционирования имеет индекс, так как его использование отчасти связано с сиюминутными реакциями на те или иные обстоятельства места и времени. Сигнализирующий характер этого визуального феномена требует определенных эмпирических и неязыковых навыков, приобретаемых в процессе наблюдения и подражания. Такой тип знаков привлекает внимание к себе и обозначаемому объекту безотчетным образом. Следуя указателям в метро или на улице, мы действуем, улавливая целиком смысл сообщения, не анализируя его по частям. Отмечая наиболее стандартизированные реакции окружающих, мы определяем наше поведение на основе целесообразности и адаптивности к коллективу, даже если осознание такого факта запаздывает по сравнению с непосредственными действиями. По зафиксированным сознанием приметам можно отметить изменение погодных условий, приближение опасности, изменение физических характеристик окружающей среды. Отчасти срабатывают инстинктивные механизмы, отчасти конвенциональность наблюдаемых феноменов, ведь отличать закат от рассвета можно лишь после обучения распознаванию данных явлений [5, с. 32–46].
В заключении необходимо отметить самый сложный феномен визуальной коммуникации — символ. Символизм культурного пространства является главным условием его развития и совершенствования. Этот тип знака наиболее неопределим в своих функциях, так как связан с огромным массивом незнаковых, несемиотических, тем более нелингвистических феноменов. Многогранность функциональности символа требует отдельного исследования, но, формулируя исходные постулаты, отправные точки анализа, можно отметить очевидную утилитаризацию символической среды современного глобализированного мира, ибо использование достижений науки, культуры, самых передовых креативных технологических процессов помогает достичь экономически преимуществ гораздо быстрее и результативнее. Феномен брэндов, т. е. чистый символ, не несущий более знака фирмы конкретного производителя, обозначая стиль жизни, мири ощущения, идеологии, политических, художественных игры почтений, приобретает значимость как постижение самосознания эпохи.
Литература:
1. Горелов Н. И. Невербальные компоненты коммуникации. — М., 2007.
2. Землянова Л. М. Современная американская коммуникативистика. — М.: МГУ, 1995.
3. Моррис Ч. Основание теория знаков. В кн.: Семиотика. — М., 1983.
4. Пирс Ч. Начала прагматизма. — СПб., 2000.
5. Равшанов М. Философские проблемы языка // Сборник статей «Вопросы лингвистики и межкультурной коммуникации». Часть 1. — Навои: НГПИ, 2009.
