В статье автор рассматривает исторические этапы развития дознания в уголовном процессе России, определяет, что в прошлом расследование происходило именно в качестве административной деятельности полиции на начальном этапе досудебного производства, которая не проводилась в соответствии с процессуальными правилами, которые являются обязательными только для подготовки предварительного расследования.
Ключевые слова: уголовный процесс, расследование, дознание, история, дореволюционное право, советское право.
В России органы дознания прошли по трудному эволюционному пути, который условно можно разделить на 4 этапа:
1) дореволюционный этап;
2) советское время с 1917 г. до принятия УПК РСФСР 1960 г.;
3) период с 1961 по 2002 г.;
4) период с 1 июля 2002 г. после введения в действие УПК РФ 2001 г. по настоящее время.
Начиная с истоков процесса розыска («сыска»), следствие развивалось вместе с внутренним уголовно-процессуальным законом, сначала как начальный этап предварительного расследования в рамках административной функции полиции, затем независимая форма предварительного расследования, тип уголовно-процессуальной деятельности.
В период до революции 1917 г. расследование значительно отличалось от предварительного следствия. В отношении расследования оно играло подчиненную и вспомогательную роль, осуществляемую административными органами, отлично от предварительного расследования, проведенного представителями судебной власти — судебными следователями.
До 1860 года расследование преступлений было частью полицейских обязанностей. Большинство расследований проводились четвертными надзирателями, полицейскими, приставами. Следствие также проводилось низшими земскими судами, управами благочиния и различными присутствиями, в том числе полицейскими (начальником полиции, частным приставом, следственными приставами). В так называемых важных случаях расследование поручалось специально назначенным должностным лицам, которые были отправлены на место министром внутренних дел, губернаторами и даже императором.
Первый российский уголовно-процессуальный кодекс «О судопроизводстве за преступления», содержащийся в ст. 15 Свода законов Российской империи в 1835 году, выделил 2 формы расследования — предварительное расследование и официальное расследование.
Разница заключалась в том, что задача предварительного расследования заключалась в выявлении признаков преступления и преступника. Например, предварительное расследование касалось расследования «горячего следа», поиска подозрительных лиц и их наблюдения, создания полиции для проведения обысков и изъятий и т. д.
Формальное же расследование проводилось только против известного человека и выступало как система следственных действий для установления всех обстоятельств конкретного преступления. Потом указанные формы были преобразованы в дознание и предварительное расследование.
Неудовлетворительное состояние расследования было очевидным. Медленность и подкуп, которые процветали у полицейских, его парализовали. Вследствие этого в 1860 году расследование перестало проводиться полицией.
В указе от 8 июня 1860 года в 44 провинциях России были представлены должности судебных следователей, которые были зарегистрированы Министерством юстиции.
Вместе с указом изданы были Наказ полиции о производстве дознания по делам о преступлениях и проступках и Наказ судебным следователям. Они устанавливали производство предварительного следствия, взаимоотношения следователя с судебными учреждениями и полицией, регулировали прочие вопросы.
Такая должность, как судебный следователь, по сути, была приравнена к должности члена уездного суда. Назначать и увольнять с данной должности мог только министр юстиции по представлению губернатора и при наличии согласия губернского прокурора. Деятельность судебных следователей была осложнена двойственностью занимаемого ими положения, так как несмотря на то, что они формально подчинялись Министерству юстиции, реально в значительно большей степени они были зависимы от губернаторов.
Н. Н. Розин, будучи профессором Петербургского университета, называл осуществляемое полицейскими чинами дознание мерами, которые предпринимали органы, названные в законе, чтобы по «горячим следам» установить события преступления, его возможные юридические черты и предполагаемого преступника [2, c. 417].
Важность реформы 1860 года для реформирования не просто уголовного судопроизводства, но и правовой и политической систем в целом, а кроме того развития правовой науки состоит в следующем:
– прежде всего, отделение от полиции расследования соответствовало передовому для того времени мнению о характере уголовного процесса, оно в основном поддерживается в современной науке;
– во-вторых, в итоге данной реформы произошло разделение на 2 формы предварительного расследования — предварительное расследование и дознание, которые есть в современном уголовном процессе, поэтому реформу 1860 года можно назвать реформой предварительного следствия;
– в-третьих, отделение расследования от полиции дало полиции возможность более результативно выполнять свою главную функцию — охранять общественный порядок.
В 1867 году были созданы временные следователи для особо важных дел (они были предназначены для расследования уголовных дел, связанных с фальсификациями государственных кредитных билетов). Чуть позднее были введены должности судебных следователей по важным делам. Помимо его непосредственной работы по расследованию уголовных дел, судебный следователь, в случае нехватки судей, мог быть привлечен в качестве судьи в отношении лиц, по которым он не участвовал в предварительном расследовании.
Право производить следствие согласно Уставу уголовного судопроизводства (УУС) 1864 г. было передано органам юстиции. Формальное следствие в отличие от понятийного аппарата Свода законов Российской Империи 1835 г. было обозначено как предварительное следствие, а то, что называлось предварительным следствием, стало обозначаться как «дознание» [1, c. 54].
Процессуальная деятельность полиции была ограничена осуществлением срочных следственных действий при отсутствии судебного следователя на месте, а, кроме того, задержании подозреваемого.
В действительности, из-за большой территории государства, примитивных транспортных средств, не всегда можно было обеспечить присутствие судебного следователя на месте происшествия. Расследование полиции проводилось в постконфликтных ситуациях. Остальные полномочия полиции по УУС в форме «обысков, устных опросов и секретного наблюдения» в современных терминах относятся к оперативно-розыскным, а не к следственным действиям.
В ст.269 УУС сказано, что судебный следователь был вправе дополнять, проверять, отзывать действия полицейских при производстве запросов, а сам он исправлял недостатки расследования.
Считалось, что наличие расследования положительно сказалось на качестве следственной работы: во-первых, полиция, чтобы не сообщать неправильные данные следователю, обязана прежде всего убедиться в верности того, о чем информирует, а во-вторых, «судебный следователь, не участвующий в первоначальных обысках и, следовательно, не плененный первым впечатлением, иногда ошибочными выводами, догадками, может быть беспристрастным, без каких-либо предрассудков, чтобы судить о вероятности подозрения, воздвигаемого против кого-либо».
Анализ положений УУС привел к выводам о том, что существует три типа дознания: расследование в качестве средства проверки утверждений и сообщений о преступлениях и проступках, запросы по местным делам и суды.
Первый тип расследования использовался полицией в тех случаях, когда уголовно-правовые признаки инцидента сомнительны, либо инцидент стал известен из источника, который не выступает полностью надежным (статья 253 УУС).
Второй тип расследования заключался в установлении всех обстоятельств совершенного преступления в случаях, подпадающих под юрисдикцию мирового судьи (статьи 47, 48, 52 Устава).
Третий тип расследования был проведен, когда полиция обнаруживала преступление, которое только что было совершено, и когда следы выявленного преступления могли быть потеряны до прибытия на место происшествия следователя (статья 238, 252–258 УУС). В данных ситуациях полиция заменяла следователя и получала право осуществить расследование. В то же время проводились следственные действия, которые не могут быть отложены — проверка, экспертиза, обыск, конфискация и т. д.
Основными методами проведения расследования были осмотр территории, обход борделей, преследование по горячим следам, использование данных криминалистических учетов, устные запросы. Срок расследования не ограничивался, кроме ситуаций, в которых обвиняемый был задержан полицией. При отсутствии у следователя возможности осуществления в течение 24 часов допроса задержанного, полиция готовила протокол, отражающий тот факт, что лицо было проинформировано о причинах задержания (статья 400 УУС). Следовательно, во время производства расследования были проведены как следственные, так и следственные действия, а также были применены различные меры процессуального принуждения.
В то же время не было детального регулирования производства расследования в Уголовно-процессуальной хартии. Однако, согласно И. Я. Фойницкому, это не было дефектом либо пробелом в законодательстве, поскольку установление формальных требований на данном этапе было бы не просто напрасным, но даже вредным с позиции интересов уголовного правосудия, порядок и закон, согласно которым полицейские осуществляют расследования, должны быть точно урегулированы, чтобы не мешать полиции. История развития отечественного института расследования отражена в работах ученых XIX века: С. И. Викторовского, А. А. Квачевский Н. К. Муравьева Н. Н. Розина, В. К. Случевский И. Я. Фоиницкого и других, которые сравнительно недвусмысленно оценивали деятельность полиции в производстве справок.
Слово «дознание» происходит от широко распространенных русских слов «дознать», «дознаться», то есть точно разузнать, удостовериться в чем — нибудь. На практике дознание фактически функционировало как особый вид производства, отдельный от следствия. Под ним подразумевалось собрание сведений о преступлении о виновности известного лица.
Дознание было срочным и обеспечительным по своему характеру, направленным на выявление следов преступления на начальном этапе, а кроме того, на расследование преступлений малой сложности, их рассмотрение было возложено на мировых судей.
Научная деятельность по вопросам расследования после принятия УУС 1864 года стала основой системы воззрений на дознание как на первоначальное производство, которое предшествует предварительному расследованию. Только с того времени возможно говорить о появлении полной теоретической концепции расследования хотя понятие «дознание» стало использоваться в нормативном обороте 4 года назад (относительно даты принятия УУС). Дознание в теории уголовного судопроизводства еще не считалось формой уголовно-процессуальной деятельности, предварительного следствия, поскольку это не было сделано в соответствии с процессуальными правилами производства и было административной процедурой;
До революции в уголовно-процессуальной науке не было единого мнения о характере расследования. Российский дореволюционный уголовный процесс исходил из разницы проводящих расследование органов: органы дознания, считались несудебными, предварительного следствия — действующими представителями судебного департамента.
Собственно, деятельность по составлению запроса была определена как не процессуальная, а ее материалы выступали лишь в качестве основы для предварительного расследования. В связи с этим российский адвокат А. Квачевский отметил, что дознание предоставляет основания для того, чтобы начать расследование, определяет известную позицию следователя о направлениях последующего раскрытия преступного деяния, однако в ходе дознания разрабатываются лишь инструкции и информация, не имеющие судебного характера, роль его ограничена поиском сведений для следователя, ее облегчение.
По мнению некоторых ученых, расследование должно быть ограничено выявлением признаков совершенного преступления (В. К. Случевский, А. А. Квачевский).
Так, В. К. Случевский, рассматривая роль следствия в расследовании, считал, что целью расследования выступает только выявление преступного характера инцидента и последующие действия по поиску и осуждению правонарушителя». Таким образом, по сути, он свел дознание только к уголовному преследованию (оперативно-розыскной работе) [4, c. 23].
Интересно, что приблизительно одно и то же определение имелось в виде комментариев к судебным уставам: дознание — это «первоначальные расследования, проведенные полицией для поиска справедливости либо несправедливости слухов и информации о совершенном преступлении либо о таких инцидентах, который не может быть определен без расследования, выступает либо не выступает преступлением».
А. А. Квачевский различал исследование в широком и узком смысле слова. В широком смысле — это все предварительное производство, в том числе розыск.
В широком смысле все предварительные разбирательства по делу, в том числе оперативные и следственные действия, направленные на обнаружение и установление скрытых, секретных путей и выявление лиц, совершивших преступление, в узком смысле — «сбор признаков одного преступления без указания правонарушителя». В то же время он отметил, что идентификация дознания с сыском выступает неточной, поскольку на самом деле «сыск выступает частью расследования в широком смысле — одного из способов его производства, направленного на поиск виновника преступления».
Он отмечал: «Дознание дает основания для начала расследования, устанавливает известную точку зрения следователя о путях дальнейшего раскрытия преступления, но в запросе разрабатываются только информация и инструкции, которые не имеют судебного характера, вся его роль ограничена на поиск информации для следователя, облегчая ее, облегчая ее.»...
Другие ученые полагали, что расследование должно быть направлено на выявление лица, совершившего преступление, и его вину (И. Я. Фойницкий). И. Я. Фойницкий утверждал, что расследование направлено на установление преступления и виновность его совершения.
Считалось, что наличие дознания положительно сказалось на качестве следственной работы: во-первых, «полиция, чтобы не информировать следователя о неправильной информации, должна в первую очередь должна убедиться в правдивости того, что она сообщает, и через это число необоснованных последствий будет значительно уменьшаться», а во-вторых, «судебный следователь, не участвуя в первоначальных разысканиях и посему не увлекаемый первыми, иногда ошибочными заключениями, догадками, предполагаемым виновным, может беспристрастно, без всяких предубеждений судить о вероятности возводимых на кого-либо подозрений».
Анализируя нормы УУС, И. Я. Фойницкий справедливо указал, что термин «розыск» (в УУС — «розыски») используется только один раз в ст. 254. В других статьях это понятие УУС было обозначено различными терминами, например, в ст. 312 как «негласное полицейское разведывание ".
Из статей 254 и 312 УУС вытекает, что розыск не противопоставлялся дознанию и не являлся его подготовительной стадией, а входит в понятие дознания, которое «по свойству своему дает лишь материал, необходимый для обвинителя и следователя, чтобы удостовериться, что требование первым и начатие вторым судебного производства имеет достаточное основание, что их действия не будут бесполезны и не обратятся к напрасному стеснению лиц, привлекаемых к следствию» [3, c. 380].
Таким образом, по мнению И. Я. Фойницкого, в соответствии с УУС, следует установить путем поиска, имеют ли обнаруженные обстоятельства признаки преступления и что конкретно, выявить его следы, которые могут привести к признаку определенного лица, и установить участие подозреваемого в расследуемом преступлении. В соответствии с УУС все усилия расследования были направлены на то, чтобы найти данные, которые послужили бы подтверждением либо опровержением связи подозреваемого с обстоятельствами совершенного преступления и предоставили бы возможность получить доказательства своей вины, либо невиновности в ходе предварительного следствия.
Раскрывая содержание поиска, которое он включил в понятие дознания, И. Я. Фойницкий подчеркнул, что «занимая начальную ступень в ходе уголовного процесса, дознание вырабатывает материал, из которого развиваются другие части производства; от большей или меньшей удачи его, как от всякого почина, нередко зависит судьба всего дела».
Дознание связано с уголовным преследованием, предоставляя ему информацию, необходимую для правильного и успешного представления обвинения в суд. Оно тесно связано с предварительным расследованием, поскольку оно удостоверяет действительность расследуемого преступления, предоставляет материалы для начала расследования, устанавливает мнение следователя о путях дальнейшего раскрытия правды, способах его действий в отношении обстоятельства дела и лиц, участвующих в нем. Но с точки зрения задач и объема средств, находящихся в его распоряжении, и от его органов, оно существенно отличается от предварительного расследования... и поэтому представляет собой несудебную деятельность.
Такое же двусмысленное отношение к институту дознания имело место как в советский период, так и в современной науке. Следовательно, другой подход к компетенции органов дознания отечественного законодателя во все последующие периоды развития общества, в том числе и в современный период.
Наиболее значимым периодом в истории становления уголовного судопроизводства и определения в нем роли розыска, оказавшим впоследствии влияние на развитие современного уголовного процесса РФ и других стран — бывших республик СССР, на наш взгляд, являются 60-годы ХІХ — начало ХХ столетия (утверждение 20 ноября 1864 г. Устава уголовного судопроизводства Российской империи (УУС) и последующее его совершенствование).
До советского периода развития внутреннего уголовного процесса расследование рассматривалось исключительно как административная деятельность полицейских органов, а его действия в качестве источников доказательств не были признаны.
На первоначальном этапе советского строительства органами дознания признавались не только милиция и уголовный розыск, но и отдельные составлявшие их структурные подразделения. Первым должностным лицам здесь была фактически назначена авторитарная роль, укрепление которой в условиях строгой централизации государственного аппарата, которое наблюдалось в то время, было, по-видимому, неизбежным. Другое дело, что дознание подверглось административно-административному и оперативно-следственному притеснению со стороны тех же чиновников и, следовательно, спровоцировало и в ряде случаев привело к потере его объективности лицами, которые его производили.
Прямое упоминание органов дознания в войсках включено в Уголовно-процессуальный кодекс (РСФСР) 1929 года. В дополнение к командирам и комиссарам отдельных воинских частей и учреждений они включают командиров и комиссаров воинских формирований. Предварительное расследование проводилось по 70 из 203 преступлений, в том числе 9 из 30 военных преступлений.
Поручение Главного военного прокурора в следственные органы Красной Армии в 1933 году запретило отправлять материалы допроса прокурору без явно выраженного и мотивированного мнения командира (комиссара) части о необходимости суда. Материалы дознания передавались военному прокурору с кратким заключением без составления обвинительного заключения. Срок расследования мог быть продлен на три дня военным следователем либо прокурором до 14 дней. Если при производстве дознания не было установлено наличие признаков преступления, оно прекращалось постановлениями командира, комиссара.
Полномочия, существовавшие у следственных органов, практически не изменились до принятия УПК 1960 года. Отметим только, что в декабре 1933 года Главную военную прокуратуру определили как структурное подразделение в Прокуратуре СССР. В октябре 1939 года была создана Главная прокуратура ВМФ. А в декабре 1940-х годов все случаи преступлений, совершенных военнослужащими, были переданы в ведение военных трибуналов, а военнообязанных — во время сборов.
С первых дней Великой Отечественной войны система военных прокуратур была приведена в соответствие со структурой войск. Были созданы военные прокуроры фронтов, армий, корпусов, дивизий, флотов и флотилий. 12 ноября 1942 года — за неделю до контратаки Красной Армии под Сталинградом — Приказ Народного комиссариата обороны ввел в действие распоряжение Главного военного прокурора органам дознания Красной Армии. В тот же период Постановление Наркомата ВМФ было введено в действие Инструкцией о производстве дознания во ВМФ СССР. Они внесли некоторые коррективы в работу органов расследования в условиях войны.
На флоте расследование начиналось с выдачи следователем запроса. В условиях военного времени расследование должно было закончиться в один день, а в некоторых случаях и до трех суток. По Инструкции органам дознания Красной армии, если в продленный военным прокурором срок дознание (до 14 суток) не завершалось, материалы дознания передавались военному следователю для производства следствия, а лица, по вине которых безосновательно затянулось дознание, привлекались к ответственности. В случаях, когда расследование было обязательным, срочные следственные действия могли быть предприняты, если следователь не мог прибыть в ближайшие несколько часов. Если после производства срочных следственных действий командир подразделения принял решение направить обвиняемого в штрафную часть, он прекращал расследование, не передавая материалы следователю. Материалы дознания о лицах среднего командного состава для отправки в штрафной батальон передавались командиру соединения для выдачи приказа о направлении в штрафной батальон.
В компетенции командира части были вопросы предания суду лиц рядового, младшего начальствующего состава, а также вольнонаемных. Материалы дознания в отношении их после предъявления обвинения, объявления обвиняемому об окончании расследования и ознакомления со всеми материалами дела передавались прокурору с обвинительным заключением. Командир части накладывал в нем резолюцию о согласии с ним. Материалы дознания в отношении лиц среднего и старшего начальствующего состава без предъявления обвинения и составления обвинительного заключения передавались военному следователю для окончания расследования. При прекращении дела командир утверждал своей подписью постановление. В боевой обстановке дознание прекращалось его резолюцией и постановление могло не выноситься.
В 1960 году в новом УПК РСФСР была выделена стадия возбуждения уголовного дела в уголовном процессе с вынесением постановления об этом.
Рассмотрев исторические и правовые аспекты становления и развития института дознания в дореволюционный период, можно сделать следующие выводы.
Обладая особыми качествами, которые позволяют оперативно и тайно реагировать на признаки преступления, дознание сопровождает уголовное судопроизводство на протяжении всей его истории. Во все времена ему было поручено определить события преступления и лиц, участвующих в нем. И в отдельные исторические периоды становления и развития российского государства функции обыска, досудебного расследования и суда даже представляли собой единое целое и объединялись в один государственный орган либо принадлежали одному и тому же лицу.
Согласно российскому дореволюционному законодательству, суть дознания заключалась в обнаружении признаков преступления, производстве первоначальных следственных действий и поиске преступника, а также при расследовании всех обстоятельств совершения преступления небольшой тяжести, которые подсудны мировому судье.
Российский дореволюционный уголовный процесс исходил из разницы органов, проводящих расследование: органы дознания, считались несудебными, органы предварительного следствия — действующими представителями судебного департамента. Собственно, деятельность по составлению запроса была определена как не процессуальная, а ее материалы выступали лишь в качестве основы для предварительного расследования.
Литература:
- Кругликов А. П. Взаимодействие следователей и органов дознания по Уставу уголовного судопроизводства 1864 года // Российский следователь. -2005.- № 1. -С.54–56.
- Уголовный процесс: Учебник для вузов / Под общ. ред. В. И. Радченко.—2-е изд., перераб. и доп. — М.: «Юридический Дом «Юстицинформ», 2006.-С.417.
- Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства. / Под ред. А. В. Смирнова СПб.: Альфа, 1996. — Т. 1. С.380.
- Яблоков Н. П. Криминалистические основы оперативно-розыскной деятельности. // Вести московского университета. сер 11, ПРАВО.- 2001.- № 1.- С.23–24.
