«Постазиатская» структура общества иее связь сособенностями внешнеполитической системы Александра Великого
Борисов Иван Тарасович, студент
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России
Долгое время считалось, что принцип «власти-собственности» лежал в основе политогенеза исключительно восточных обществ в эпоху бронзового века (древнеегипетское, шумерское и др.). Однако ряд современных исследователей, в частности Л. С. Васильев, отмечают наличие подобной организации власти и экономических отношений между государством и массой трудящихся и в обществах, традиционно относимым к античному Западу [5]. Например, в Древней Греции только в VII в. до н. э происходит образование первых полисов, предшествующая ей эпоха крито-микенской цивилизации характеризовались принципиально иным типом отношений в политической и социально-экономических сферах, очень близким государствам Востока. Переходный период между двумя формами организации власти получил название «темные века». Время экономического регресса было отмечено сохранением традиционных для доклассовых обществ форм собственности.
Ф. Энгельс писал об отсутствии в «гомеровскую эпоху» крупной частной земельной собственности и повсеместном распространении в социальной структуре общества свободных общинников [4]. Институционализация политической власти проходила по традиционному для военной демократии пути: власть «басилеев» становилась все более и более ограниченной собранием свободных общинников. Таким образом, после прекращения существования крито-микенской цивилизации в этнических общностях юга Балканского полуострова, которые в результате дорийского нашествия XIII-XII вв. до н. э. в цивилизационном отношении были отброшены назад, в эпоху первобытного строя, соответственно, вновь началось формирование властных институтов и социальных отношений.
Но было бы неверно считать их идентичными тем, что существовали в государствах бронзового века. Прежде всего, было утрачено сакральное отношение к носителю высшей власти. В процессе социального обмена возобладали рациональные мотивы поведения основной массы населения. Община теперь противостояла единоличной власти как институт, а не как аморфное объединение крестьян, постоянно нуждающихся в защите верховного правителя — представителя Бога на земле (в некоторых случаях, и самого Бога). Полагаем, что неверно искать причины этой трансформации в географических особенностях территории Греции (отсутствие необходимости в коллективном труде по постройке ирригационных систем), которые якобы предопределили складывание небольших по численности автономных общин земледельцев и, следовательно, снижение роли монарха. Микенские города — государства были организованы по принципу «власти-собственности», хотя их экономическая деятельность протекала в таких же природно-климатических условиях. На наш взгляд, не было объективных предпосылок для подобного рода изменений, даже если принимать во внимание позицию некоторых современных исследователей, пишущих о том, что в государствах Древнего Шумера власть правителя была ограничена народным собранием и советом старейшин [7].
Единичные случаи проявления демократических начал в восточных деспотиях не могут объяснить повышение роли народного собрания именно в «гомеровский период». По мнению Л. С. Васильева, в VII в. до н. э. произошла социальная мутация, приведшая к образованию греческого полиса и изменившая дальнейший ход исторического развития народов Европы [7, c. 104]. Однако правильнее, с нашей точки зрения, рассматривать данную мутацию как многоступенчатое явление. При этом, важно отметить, что на первых двух стадиях (в Древнем Шумере, Древней Индии и на Балканах после дорийского вторжения) мутация не затронула принцип «власти-собственности», произошло только формирования общинниками института власти. Таким образом, среди этнических общностей Балканского полуострова, находящихся на этапе разложения родоплеменного строя, в начале I тыс. до н. э. (в том числе, македонского общества) существовали предпосылки к развитию социальных отношений именно этого типа. Иными словами, в условиях данного исторического периода закономерным являлся процесс эволюции догосударственных структур в сторону политической организации общества, которую условно можно называть «постазиатской»[1].
Однако для такой модели характерны цикличность и замкнутость, которые не позволяют обществу преодолеть границы традиционного понимания своего места в системе региональных международных отношений [1]. Следовательно, статичное общество в культурно-цивилизационном столкновении окажется слабее динамичного общества, находящегося на более высокой стадии социально-экономического развития. Македонские племена изначально, как мы уже упоминали, представляли собой в высшей степени закрытые системы, обособленные от территории Эллады хозяйства земледельцев. Но рубеж VIII-VII вв. до н. э. ознаменовал собой начало той социальной трансформации македонского общества, которая привела в дальнейшем к объединению древнегреческих полисов Александром Македонским и, в целом, предопределила возникновение эллинизма.
Теория этногенеза, разработанная Л. Н. Гумилевым, связывала вступление какого-либо этноса в состояние активности с пассионарным взрывом, т. е. резким повышением энергии этноса в результате влияния космической энергетики [2]. На наш взгляд, данное учение о зависимости хода исторического развития от физических процессов, происходящих во Вселенной, имеет скорее характер предположения, чем научно доказанной истины. Как мы уже показали выше, система греческих полисов возникла в результате социальной мутации. Вследствие этого, цивилизация Античной Греции стала носителем колоссального пассионарного заряда, который выражался в активной колонизации Средиземноморья, развитии экономической сферы и появлении философии как попытки рационального осмысления действительности. Вследствие этого, пассионарный заряд притягивал племена севера Балканского полуострова и влиял на их внутреннее развитие. Он способствовал разрушению постазиатской замкнутости Македонского царства и интеграции в его пределах различных этнических общностей. А после того, как древнегреческое общество вступило в фазу надлома, более энергоемкий этнос подчинил его своему влиянию.
Также стоит отметить, что внешняя политика Александра Македонского способствовала скорее регрессу общественных отношений, нежели прогрессу формы государства и методов реализации государственной власти. Поль Фор писал о том, что в империи Александра сохранилась типичная для восточных обществ верховная собственность монарха на землю (как впоследствии в эллинистических монархиях) [6]. На наш взгляд, эллинизм — это реанимация старых общественных институтов в рамках отдельных государств, на которые распалась империя Александра и, одновременно, обогащение культуры и быта народов Востока и Запада, активизация экономических связей между этими макрорегионами Древнего мира. Кроме этого, эллинизм как социокультурное явление стал возможен только благодаря тому, что македонское общество в эволюционном отношении было внутренне связано с восточным обществом. В результате ряда социальных мутаций азиатская структура общества была преобразована сначала в «постазиатскую» (термин применяется преимущественно к этносам, населявшим Балканский полуостров), а впоследствии в рабовладельческую структуру. И по мере движения Александра на Восток он все более понимал, что происходит не столкновение цивилизации и варварства, а противостояние двух цивилизаций на линии многочисленных культурных разломов.
Соответственно, в основание цивилизационной конвергенции был заложен экономический базис, характерный для азиатского типа производства, который и предопределил экономическую цикличность и политическую неустойчивость эллинистических монархий.
Литература:
- Авдиев В. И. Военная история древнего Египта. В 2 т. — М.: Советская наука, 1948; М.: АН СCСР, 1959., Т.1.
- Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. М.: Институт ДИ-ДИК. 1997.
- Шофман А. С. История античной Македонии. Ч. I и II. Казань, 1960, 1963.
- Энгельс Ф., Анти-Дюринг, М, 1957.
- Альтернативные пути к цивилизации: Кол. монография / Под ред. Н. Н. Крадина, А. В. Коротаева, Д. М. Бондаренко, В. А. Лынши. — М.: Логос, 2000.
- Фор П. Повседневная жизнь армии Александра Македонского (пер. Т. Левина). Москва. Молодая гвардия. 2008.
- Крамер Самюэль, «История начинается в Шумере» / Пер. Ф. Л. Мельденсона; под ред. и с предисл. В. В. Струве. — Издательство «Наука», Москва, 1965.
[1] В данном случае приставка «пост» показывает, что данный тип общественной структуры имеет больше общих черт с образовавшимся ранее азиатским типом, нежели с полисной системой.
