Правовые риски конкуренции между судами конституционной и общей юрисдикции в современной Российской Федерации



Прежде чем перейти к рассмотрению правовых рисков конкуренции между судами конституционной и общей юрисдикции следует обратиться к понятию правового риска.

Правовые исследования свидетельствуют, что понятие «риск» находится в «пограничной зоне» между публичными и частными интересами. На различия в понимании риска указывает Ю. А. Тихомиров: «Риски в сфере публичного права отличаются большей степенью угрозы базовым устоям общества и отчуждения от права и краха институтов и режима законности. Для рисков в сфере частного права характерны более конкретные угрозы в сфере локально-правового регулирования» [11, 9]. Может быть, поэтому в сфере публично-правового регулирования право на риск ограничивается четко, посредством императивного определения его границ, в сфере же частноправового регулирования, как правило, имеет место распределение риска между участниками правоотношений (за исключением случаев необходимости защиты интересов наиболее слабой стороны в этих правоотношениях).

Юридический риск в правовых исследованиях определяют как возможное негативное последствие для субъектов правоотношений вследствие влияния на них событий или действий различного характера, которые могут возникнуть в результате деятельности самого субъекта либо объективно не зависят от воли субъекта права [12, 128].

В. В. Киреев выделяет понятие конституционных рисков. Их возникновение обусловлено существованием неопределенности, которая заключается в том, что существует не один вариант развития конституционно-правовых и опосредованных ими общественных процессов. Понятие «конституционная неопределенность» касается достаточно широкого спектра ситуаций. К их числу можно отнести ситуации, касающиеся принятия новых конституций, внесением изменения в уже действующие конституционные нормы, касающиеся реализации и интерпретации Конституции РФ [5, 28].

В. В. Киреев предлагает определять конституционные риски как «конкретно-исторические характеристики принятия, содержания, реализации, в том числе интерпретации, норм конституционного права, выражающие соотношение между обусловленными этими факторами правовыми и в итоге экономическими, политическими, духовно-культурными и другими социальными приобретениями и потерями» [4].

Важную роль в предупреждении конституционно-правовых рисков играют конституционные суды, особенно если они обладают правом толкования конституции. В целом предварительный конституционный контроль, являясь инструментом предупреждения рисков, минимизирует возможность попадания в национальную систему законодательства неконституционных законов, действие которых может привести к отрицательным правовым последствиям [9, 25].

Однако и деятельность судов конституционной юрисдикции не обходится без возникновения правовых рисков, в частности в связи с конкуренцией между судами конституционной и общей юрисдикции.

Конкуренция между судами конституционной и общей юрисдикции заключается в том, что Конституционный суд РФ, конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации, суды общей юрисдикции и Верховный суд РФ реализуют функцию нормоконтроля, что, однако, не может исключать пересечения юрисдикции этих судов разных систем. Конституционный, Верховный, а также иные суды РФ закон наделил правами и обязанностями относительно друг к другу. При этом Конституционный суд РФ, принимая решение, по существу, осуществляет корректировку практики иных судов, в том числе Верховного суда РФ, и, поскольку иерархия судов законом не определена, возникает проблема соотношения их компетенции.

Основополагающим для определения границ компетенции в сфере нормоконтроля выступает постановление Конституционного суда РФ от 16.06.1998 № 19-П по делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации [2]. В этом постановлении Конституционный суд РФ отметил, что проверка конституционности нормативных актов, указанных в статье 125 Конституции Российской Федерации, и утрата этими актами юридической силы относится к исключительной прерогативе Конституционного суда РФ, в связи с чем не может быть осуществлена судами общей юрисдикции, арбитражными судами.

Проблема конкуренции между судами конституционной и общей юрисдикции является источником следующих правовых рисков.

1. Риски, связанные с неподсудностью актов, действия или решения публичного характера в случае их оспаривания. Здесь очевидна вероятность того, что нарушенные права и законные интересы гражданина могут остаться незащищенными в силу существующего пробела в правовом регулировании нормоконроля конституционных судов и судов общей юрисдикции.
2. Риски, связанные с принятием разными судами в порядке нормоконтроля взаимоисключающих решений. Некоторые ученые полагают, что постановление Конституционного суда РФ от 16.06.1998 не позволило в полном объеме разрешить вопрос «совместной компетенции» в сфере судебного конституционного нормоконтроля. Пересечение компетенции разных судов, не находящихся между собой в инстанционных отношениях, может привести к принятию по одному делу противоречивых решений, имеющих одинаковую юридическую силу, что отразится на правах и свободах человека и гражданина.

На эти риски также обращает внимание А. Г. Кузьмин: по его мнению, главная опасность совпадения и пересечения компетенции разных судов, не состоящих между собой в инстанционных отношениях, заключается как в гипотетической возможности принятия по одному судебному делу противоречащих друг другу решений, равно обязательных для исполнения, так и в возникновении ситуации, когда определенные разновидности нормативных актов окажутся не охваченными судебным контролем. [6, 90].

3. Риски, связанные с проблемой неисполнения решений Конституционного Суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Наглядным примером данной правовой коллизии является Постановление Конституционного Суда РС (Я) от 27.02.2007 N 2-П по делу о проверке конституционности положений статьи 17 закона Республики Саха (Якутия) 173-З N 353-III от 30 ноября 2004 года «Об установлении границ и о наделении статусом городского и сельского поселений муниципальных образований Республики Саха (Якутия)", согласно которому установленные границы сельского поселения «Орто-Нахаринский наслег» были признаны не соответствующими частям 1 и 3 статьи 99 Конституции РС (Я). Спустя 10 лет, 26 октября 2017 г., в ходе работы тридцать первого пленарного заседания Государственного Собрания (Ил Тумэн) Республики Саха (Якутия), народные депутаты исполнили Постановление Конституционного Суда РС(Я) и приняли в окончательном чтении Закон Республики Саха (Якутия) «О внесении изменения в статью 17 Закона Республики Саха (Якутия) «Об установлении границ и о наделении статусом городского и сельского поселений муниципальных образований Республики Саха (Якутия)». Однако 15 ноября 2017 г. Глава Республики Саха (Якутия) Е. А. Борисов наложил вето на данное решение народных депутатов.

В практике реализации решений органов конституционного правосудия встречаются явное игнорирование, неоправданное затягивание с исполнением, попытки преодоления их юридической силы повторным принятием норм, аналогичных признанным неконституционными. Нередко решения исполняются лишь в отношении авторов жалобы, к которым был применен или подлежит применению закон. Органы исполнительной власти не всегда отменяют положения нормативных актов, основанных на законах, признанных неконституционными, не урегулирован законодательно вопрос об обратной силе решений органов конституционной юстиции Российской Федерации.

Таким образом, имеется риск неисполнения и фактического неприменения, игнорирования решений органов конституционного контроля.

Одним из решений этой проблемы является законодательное определение органа, который должен осуществлять контроль за исполнением решений по вопросам конкретного нормоконтроля [14, 120].

П. Н. Мещеряков же предлагает следующие меры:

1) дополнить Федеральный конституционный закон от 07.02.2011 № 1-ФКЗ «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» (далее — Закон о судах общей юрисдикции) положением о том, что ВС РФ как высший судебный орган среди судов общей юрисдикции в различных формах не реже одного раза в 6 месяцев должен информировать об актах КС РФ нижестоящие суды путем включения таких актов в перечни нормативных материалов, направляемых в суды, либо специально доводить до судов тексты названных актов, которые прямо относятся к судам общей юрисдикции, публиковать информационные письма о судебной практике, связанной с пересмотром судами общей юрисдикции судебных постановлений на основании решений КС РФ, в Бюллетене Верховного суда РФ;

2) дополнить Закон о судах общей юрисдикции положением о том, что в заседаниях Пленума ВС РФ по вопросам взаимодействия органов конституционного правосудия и судов общей юрисдикции в сфере исполнения решений органов конституционного правосудия, а также судебной практики имеют право принимать Председатель КС РФ и председатели конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации [10, 64].

К. М. Худолей полагает целесообразным наделить Конституционный суд РФ правом конституционного контроля за постановлениями национальных судебных инстанций России, включая постановления пленумов Верховного Суда РФ и Высшего арбитражного суда РФ, если они не выполняют, по мнению заявителя, решения и действующие правовые позиции Конституционного суда РФ применительно к разрешению конкретного дела [12, 79].

4. Риски, связанные с осуществлением конституционными (уставными) судами субъектов РФ параллельного конституционного нормоконтроля с Конституционным Судом РФ.

Так, в Определении от 06.03.2003 № 103-О [3] Конституционный Суд РФ отметил, что дела, отнесенные Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными и федеральными законами к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, судов общей юрисдикции и арбитражных судов, конституционным (уставным) судам субъектов Российской Федерации как судам, входящим в судебную систему Российской Федерации, неподведомственны. Предоставление же им полномочий вне указанных пределов не противоречит Конституции Российской Федерации, если эти полномочия соответствуют юридической природе и предназначению данных судов в качестве органов конституционного (уставного) контроля и касаются вопросов, относящихся к ведению субъектов Российской Федерации в силу ст. 73 Конституции Российской Федерации.

Как отмечает Н. С. Малютин, конституционные (уставные) суды далеко не всегда следуют упомянутой правовой позиции Конституционного Суда. В частности, региональные органы конституционной юстиции, как и в случае с осуществлением официального толкования, зачастую фактически проверяют соответствие нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации Конституции Российской Федерации, пользуясь воспроизведенными в текстах конституций (уставов) российских регионов нормами федеральной Конституции, главным образом применительно к вопросам гарантий прав и свобод граждан. Очевидно, что в данной ситуации можно говорить в лучшем случае о дублировании функционала Конституционного Суда Российской Федерации, а по сути — об осуществлении параллельного конституционного нормоконтроля [8].

Таким образом, конкуренция между судами конституционной и общей юрисдикции порождает ряд правовых рисков, обусловленных, прежде всего, несовершенством законодательства Российской Федерации, наличием в нем правовых пробелов, и пока еще небольшим опытом конституционного развития в России. Представляется, что преодолеть правовые риски в данной области можно с помощью законодательного установления помощью четких и исчерпывающих правил разграничения компетенции между судами конституционной юрисдикции и судами общей юрисдикции. Кроме того, необходимо создать эффективный механизм контроля над исполнением решений органов конституционной юрисдикции.

Литература:

1. Постановление Конституционного Суда РСФСР от 13.03.1992 № П-РЗ-I // «Вестник Конституционного Суда», 1993, № 1.
2. Постановление Конституционного Суда РФ от 16.06.1998 № 19-П // «Российская газета», 30.06.1998, № 121.
3. Определение Конституционного Суда РФ от 06.03.2003 N 103-О // «Российская газета», 29.04.2003, N 82.
4. Киреев В. В. Конституционные риски: проблемы правовой теории и политической практики // Конституционное и муниципальное право. — 2013. — № 3. — С. 24–27.
5. Киреев В. В. Роль науки конституционного права России в выявлении и оценке конституционных рисков // Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 27 (318). Право. Вып. 38. С. 28–32.
6. Кузьмин А. Г. Судебный нормоконтроль как форма конституционализации законодательства // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. 2014. № 3. С.89–95.
7. Лапина М. А., Карпухин Д. В. Правовые риски в публичном управлении: приглашение к дискуссии // Актуальные вопросы публичного права. Научно-практический журнал. -2014. -№ 2. — С. 63–76.
8. Исчерпан ли интерпретационный потенциал региональной конституционной юстиции в Российской Федерации? // Отрасли права. URL: http://xn----7sbbaj7auwnffhk.xn--p1ai/article/19328 (дата обращения: 27.11.2017).
9. Масловская Т. С. Риски в конституционном праве // Журнал российского права. 2016. № 12 (240). С. 17–26.
10. Мещеряков П. Н. Правовые основания взаимодействия судов общей юрисдикции с органами конституционного правосудия в сфере нормоконтроля // Современное право. 2011. № 9. С. 61–65.
11. Риск в сфере публичного и частного права: коллективная „монография / Под науч. ред. Ю. А. Тихомирова, М. А. Лапиной; Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации. — М.: ОТ и ДО, 2014. — 310 с.
12. Худолей К. М. Полномочия конституционного суда РФ: проблемы теории и практики конституционного правосудия // Вестник Пермского университета. Юридические науки. 2011. № 2. С.71–84.
13. Шахбазян А. А. Понятие и значение правовых рисков в гражданском праве и способы их минимизации // Российский юридический журнал. 2011. № 5. С. 128–137.
14. Яшина О. М. Проблемы исполнения решений конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации // Марийский юридический вестник. 2016. Т. 1. № 4 (19). С. 119–121.