В последние годы Россия поступает вразрез с требованиями США и ЕС отказаться от планов укрепления российско-абхазских связей, в то время как сами вышеупомянутые акторы предпринимают действия направленные на усилении своего влияния, в том числе и в миротворческой сфере.
По мнению Александра Рондели, подобный результат стал следствием неготовности элит новообразований Южного Кавказа к современному госстроительству. "Южный Кавказ был периферией Российской империи, но все же он был органичнее связан с остальным миром, нежели постсоветские Азербайджан, Армения и Грузия, в одночасье оказавшиеся суверенными государствами…"[1]. Россия оказалась в сложном положении: либо налаживать связи с вышеуказанными государствами, либо поддерживать народы не желавшие оставаться в составе новых государств и стремившиеся под юрисдикцию РФ. Как известно, элитой было принято решение признать независимость Абхазии и Южной Осетии, несмотря на возможные внешнеполитические осложнения, поскольку иначе права проживающих в новых государствах россиян были бы существенным образом нарушены.
В своем обращении к руководству России в 2003 году абхазский лидер Владислав Ардзинба констатировал: "Народ Абхазии считает Россию единственным гарантом безопасности и стабильности в регионе. Именно благодаря российским миротворцам и твердой позиции руководства России удается избегать новой полномасштабной войны. Руководство Абхазии пользуется полной поддержкой народа Абхазии в вопросе установления самых тесных отношений с Россией. И Абхазия имеет на это право. В этой связи я обращаюсь к вам с просьбой рассмотреть вопрос об установлении ассоциированных отношений с Абхазией"[2]. Такого рода отношения на федеральном уровне начали закрепляться только в 2008 году.
Как констатирует д. и. н., профессор, директор Центра кавказских исследований МГИМО (У) МИД России В.В. Дегоев, «Нет единомыслия и в среде российских интеллектуалов. Инерция прежней идеологической угодливости по отношению к Западу идет на убыль. Одновременно усиливается «реально-политическое» направление, основанное на таких принципах, как государственничество и державность. Запад относится к ним с понятной настороженностью, хотя именно он привил нам навыки распознавания полезного и вредного для России»[3]. Рубежным для изменения дискурса элиты стала обострившаяся с 1999 года проблема сербской провинции Косово.
Для руководства России указанная проблема много лет представляла «не слишком благодатное поприще. Сфера былых интересов исчезнувшей державы оказалась периферийным регионом континента и зоной затяжного и острого конфликта. Эта международная проблема требовала от России повышенной активности, не отвечавшей ее внутренним потребностям. Она при этом была вынуждена разыгрывать роль, не соответствующую ее реальным возможностям (ни в смысле влияния на подопечных, ни с точки зрения конкуренции с соперниками)»[4].
Рост экономических возможностей России повлиял и на изменение политического дискурса не только по проблеме Косово, но и в отношении непризнанных государств на постсоветском пространстве. Элита России осознала различие между своими интересами и интересами западных стран. Не случайно болезненно было воспринято руководством страны дипломатическое поражение России в вопросе о признании рядом стран суверенитета Косово.
Однако если рассматривать упомянутое поражение в контексте внешнеполитического дискурса, то необходимо речь вести о закономерностях. Сошлемся на мнение одного из ведущих отечественных политологов С. Кортунова, который констатирует: "Внешняя политика России не опирается на систему стратегического планирования, которая должна обеспечить просчет краткосрочных, среднесрочных и долгосрочных вариантов внешнеполитических решений, соразмерность целей и средств, адекватный анализ современной международной обстановки"[5]. Скорее необходимо вести речь о тактике реагирования на изменения политической линии США на постсоветском пространстве[6]. В указанном контексте представляется оправданной точка зрения, что для американских СМИ «современная Россия - ни серьезный соперник, ни надежный союзник»[7]. Имеющих российское гражданство жители непризнанных государств связывают с Россией разрешение своих социально-экономических и этнополитических проблем[8] и в рамках гуманистического политического дискурса это должно быть важнее геополитических коллизий.
В июне 2008 года Сенат США единогласно утвердил резолюцию, которая осуждает действия России в отношении тогда еще непризнанных республик Абхазии и Южной Осетии. Сенаторы отмечают, что намерения РФ установить "официальные связи" с мятежными республиками нарушают суверенитет Грузии, мешают урегулированию конфликтов, а также подрывают миротворческий статус российской стороны. США и ЕС, находясь в фазе геополитической экспансии, пытаются любыми способами расширить зону своего влияния путем втягивания в нее под флагом «распространения демократии» новых государств. Это созвучно старой мысли З. Бжезинского: «Для США евразийская геостратегия включает целенаправленное руководство… государствами»[9].
ЕС хотел бы играть более активную роль в урегулировании грузино-абхазского конфликта и готов был помочь Сухуми решить наиболее острые проблемы в отношениях с Тбилиси. Верховный представитель Евросоюза по внешней политике и безопасности Хавьер Солана после встречи 6 июня 2008 года с руководством Абхазии заявил: "Мы надеемся, что будет выработан формат урегулирования, в котором будут представлены все стороны",— заявил Солана, добавив, что Европа готова выступить посредником в диалоге между Тбилиси и Сухуми[10]. Однако грузинская агрессия нарушила эти планы.
Сегодня необходимо вести речь не о «колониалистском дискурсе», а скорее о великодержавном национализме по отношению к возникшим на постсоветском пространстве государствам. В соответствии же со справедливым наблюдением Л. Гудкова, «нынешний русский великодержавный национализм по своей природе – уже не агрессивно-миссионерский, а ностальгический, квази-традиционалистский вариант изоляционизма»[11]. Сказанное отнюдь не противоречит шаблонности восприятия представителями западной политической науки современной России, а также ее роли в разрешении региональных конфликтов.
Литература:
1. Рондели А. Южный Кавказ и Россия //Вестник Европы. 2003. Т. VII-VIII. С. 43.
2. Абхазия просится в Россию. Обращение президента Абхазии Владислава Ардзинбы к руководству Российской Федерации //Гражданин. Периодический политический журнал. 2003. № 1 С.39.
3. Дегоев В.В. Кавказские горизонты Большой Европы // Россия в глобальной политике, 2004, № 5, Сентябрь – Октябрь.
4. Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен / Под ред. А.А. Язьковой. -М.: Весь мир, 2007. С. 325.
5. Цит. по: Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на "Большой Восток" (2004-2008). - М.: АСТ-Северо-Запад, 2007. С. 17-18.
6. Шаклеина Т.А. Россия и США: проблемы взаимодействия // Проблемы лидерства во внешнеполитической деятельности США. Итоги первого срока администрации Буша. -М., 2005.; Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. -М., 2001; Rice C. Promoting The National Interest // Foreign Affairs. 2000. № 1; Zoellick R. A Republican Foreign Policy // Foreign Affairs. 2000. № 1; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? -М., 2002; Бжезинский 3б. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. -М., 2002.
7. Тренин Д. Идентичность и интеграция: Россия и Запад в XXI в. // Pro et Contra. Журнал российской внутренней и внешней политики. 2004. Т.8. №3. С. 9-22.
8. Солозобов Ю. Непризнанная Евразия // Логос. 2004. № 6.
9. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. -М., 1997.
10. Габуев А., Двали Г. Европейский союз вступил в Абхазию // Коммерсантъ, 2008, № 98(3915) от 07.06.
11. Гудков Л. Негативная идентичность. -М.: Новое литературное обозрения, ВЦИОМ-А, 2004. С. 103.
[1] Рондели А. Южный Кавказ и Россия //Вестник Европы. 2003. Т. VII-VIII. С. 43.
[2] Абхазия просится в Россию. Обращение президента Абхазии Владислава Ардзинбы к руководству Российской Федерации //Гражданин. Периодический политический журнал. 2003. № 1 С.39.
[3] Дегоев В.В. Кавказские горизонты Большой Европы // Россия в глобальной политике, 2004, № 5, Сентябрь – Октябрь.
[4] Юго-Восточная Европа в эпоху кардинальных перемен / Под ред. А.А. Язьковой. -М.: Весь мир, 2007. С. 325.
[5] Цит. по: Лузянин С.Г. Восточная политика Владимира Путина. Возвращение России на "Большой Восток" (2004-2008). - М.: АСТ-Северо-Запад, 2007. С. 17-18.
[6] Подробнее см.: Шаклеина Т.А. Россия и США: проблемы взаимодействия // Проблемы лидерства во внешнеполитической деятельности США. Итоги первого срока администрации Буша. -М., 2005.; Уткин А.И. Мировой порядок XXI века. -М., 2001; Rice C. Promoting The National Interest // Foreign Affairs. 2000. № 1; Zoellick R. A Republican Foreign Policy // Foreign Affairs. 2000. № 1; Киссинджер Г. Нужна ли Америке внешняя политика? -М., 2002; Бжезинский 3б. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. -М., 2002.
[7] Тренин Д. Идентичность и интеграция: Россия и Запад в XXI в. // Pro et Contra. Журнал российской внутренней и внешней политики. 2004. Т.8. №3. С. 9-22.
[8] Солозобов Ю. Непризнанная Евразия // Логос. 2004. № 6.
[9] Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. -М., 1997.
[10] Цит. по: Габуев А., Двали Г. Европейский союз вступил в Абхазию // Коммерсантъ, 2008, № 98(3915) от 07.06.
[11] Гудков Л. Негативная идентичность. -М.: Новое литературное обозрения, ВЦИОМ-А, 2004. С. 103.
