На данный момент современное общество можно охарактеризовать как общество полное опасностей. Риски, с которыми мы сталкиваемся в настоящее время, являются уникальными в двух отношениях: они в значительной степени производятся человеком, и они влияют на нас не только индивидуально, но и коллективно. Появляются новые формы добровольного риска — экстремальный спорт, или опасные профессии, а также поиск новых ощущений в результате принятия запрещенных наркотических веществ, алкоголя, табакокурения. Девиантное поведение неразрывно связано с понятием риска и ученые современности все чаще задаются вопросом: почему все больше людей встает на путь преднамеренного риска, неотъемлемого атрибута любой девиации?
Несмотря на широкое освещение девиантного поведения, как в работах зарубежных ученых (теории социальной аномии Э. Дюркгейма, Р. Мертона, Т. Парсонса, теорий стигматизации Г. Беккера, И. Гофмана, И. Леммерта, теорий девиантной субкультуры А. Коэна, Р. Клоуарда и Л. Оулина), так и отечественных социологов, рассматривающих проблему девиации, таких как А. Л. Арефьев, Л. А. Журавлева, Е. Б. Садков, С. А. Завражин, А. И. Гилинский, аспект девиантного поведения в общественных местах и регуляции изучен существенно меньше. Кроме того, нельзя упускать тот факт, что девиация в исследованиях рассматривалась с точки зрения психологических, биологических, социологических теорий, которые описывают девиацию, как правило, с одной стороны, не принимая во внимания и другие аспекты девиации. Эти теории не освещают рискогенный характер девиантного поведения, поэтому мы не можем говорить об осознанных мотивах девиации.
Исследования теорий девиации в полной мере не объясняют, почему при одинаковых социальных условиях разные люди показывают совершенно непохожее поведение. Условия социума определенно детерминируют характер социальных девиаций, но в полной мере их недостаточно, чтобы наверняка объяснить механизмы и причины девиантного поведения. В следствие этого, была применена концепция добровольного принятия риска, которая позволила рассмотреть мотивы совершения девиации.
Среди множества теорий риска, которые рассматривали такие ученые как, М. Дуглас и А. Вильдавски [2], У. Бек [1], Э. Гидденс [3], Н. Луман [5], О. Яницкий [14], в качестве основной была выбрана концепция «хождения по краю» (в оригинале концепция «edgework») американского ученого С. Линга [7]. Он специализируется в медицинской социологии, социальной теории, социальной психологии и социологии риска. Edgework-модель была впервые введена для учета растущей популярности спорта с высокой степенью риска в США и других западных стран в течение последних трех-четырех десятилетий (Милонович 1983 [8], Линг 1993 [6], Шорт 1984 [9]). Диапазон эмпирических явлений, которые могут быть классифицированы как «хождение по краю», значительно расширился, начиная с первичного введения понятия. Некоторые эмпирические исследования использовали концепцию «хождение по краю» прежде всего в качестве аналитического понятия, чтобы отличить ключевые особенности методов или поведений, которые включают опасность, риск или неуверенность (Холиефилд, Джоанс Л. 2003 [4], Смит 2005 [11]). Однако, модель функционирует в первую очередь, как общая теория добровольного рискованного поведения.
Данная концепция «хождения по краю» применима для анализа девиантного образа жизни, в частности для изучения девиации в общественных местах, так как дает объяснение, как девиантное поведение «предстает изнутри», не со стороны внешних наблюдателей, а со стороны самих субъектов девиации.
Можно сказать, что это феноменологический подход, который рассматривает рискованное поведение как субъективно очень значимое, сопряженное с сильными эмоциями субъектов, проверка себя и общественных норм «на грани», «на пределе».
Рассматривая проблему регуляции девиантного поведения в общественных местах с точки зрения концепции edgework («хождения по краю), были выявленысоциальные факторы, мотивы, которые подталкивают к совершению аморального или противоправного поступка, с точки зрения самого субъекта.
К социальным факторам относятся: недостаточный контроль за исполнением существующих законов; влияние референтных групп; фактор добровольного принятия риска; формирование понятия социально приемлемого риска и потребность рисковать; экономическое и/или социальное неблагополучие; социально-трудовая адаптация; возраст; приобщение к группе с помощью асоциальных поступков; доступность веществ, изменяющих сознание индивида; стрессовые жизненные ситуации; незанятость свободного времени индивида, удовлетворяющаяся различными видами психоактивных веществ, способных изменять сознание индивида; влияние СМИ, которая транслирует безнаказанность, жестокость, насилие, влияние уклада определенного социума; уровень развития общества в целом; действенность институтов общества (например, правоохранительных органов); отсутствие эффективных мер по предотвращению, профилактике различных форм девиации.
Одним из движущих мотивов употребления наркотических средств, алкоголя, табака в общественных местах является готовность к риску, как молодежи, так и взрослого населения. Предрасположенность к риску, как особый тип рискогенного поведения, не только провоцирует первую пробу наркотических средств, но и является стимулом испытать новые ощущения, связанные с неумеренным употреблением алкоголя. По результатам опроса[1] выявлено, что даже те респонденты, ответившие, что не употребляют спиртное или выпивают крайне редко, позволяют себе употреблять спиртные напитки, находясь в барах, клубах, на дискотеках. Можно предположить, что употребление алкоголя становится здесь одной из форм рискогенного поведения. Не употребляя или почти не употребляя алкогольные напитки, респонденты соглашаются выпить для того, чтобы испытать новые эмоции, проверить себя и общественные нормы «на грани». Здесь рискованное поведение понимается субъектами, как поведение, сопряженное с сильными эмоциями. Результаты экспертного опроса[2] также подтверждают эти выводы. В массовом сознании формируется понятие «социально приемлемого риска» по отношению к наркотикам, алкоголю, табаку, обществом принимается факт собственной рискогенной жизнедеятельности.
В общественных местах только треть считают для себя неприемлемым употреблять алкогольные напитки, остальные допускают возможность принимать алкоголь в парках, скверах, на площади или в любом другом общественном месте. Эксперты описывают данный факт, как проявление оппозиции, желание принадлежать какой-либо группе, выделяться из толпы. Учитывая, что законодательно в России это запрещено это также является проявлением рискогенного поведения. Факт рискогенности такого поведения подтверждается. Например, значительно преобладающее число респондентов ответили, что считают наркоманию, агрессию и принятие алкогольных напитков — проявлением девиантности, но, тем не менее, считают допустимым для себя некоторые формы. Из этого можно сделать вывод, что в большинстве случаев риск является осознанным.
Употребление алкоголя и наркотических веществ совершеннолетними гражданами обосновывается поиском острых ощущений, потребностью субъекта экспериментировать с необычными и сложными ощущениями, с рискованными типами поведения, как на физическом, так и на социальном уровне. Согласно полученным данным в ходе опроса, мы выяснили, что алкоголь в большинстве случаев употребляют мужчины, обосновывая это поиском острых ощущений как на физическом (встревание в экстремальные ситуации — драки, конфликты, изменение состояния сознания и пр.), так и на социальном уровне (подвергать свой статус определенным рискам в обществе). Основными мотивами употребления наркотических веществ являются любопытство и желание испытать новые ощущения, для поднятия настроения, подавить чувство ненужности и одиночества, для снятия напряжения, «за компанию», отвлечься от неразрешимых проблем (Рис.1).
Для регулирования такого феномена как девиация требуется комплексный подход, совмещающий репрессивные и превентивные меры, в первую очередь, учитывающих специфику именно этих категорий. Необходимо усилить профилактические работы с младшего возраста и приобщать к здоровому образу жизни, проводить воспитательные и поучительные беседы с присутствием психологов и педагогов.
Рис. 1. Основные мотивы употребления наркотических веществ
Необходимо также создание социально-бытовых, культурных, развлекательных условий, при которых для человека будет приоритетным существование в общепринятой форме, нежели постоянная борьба с каждодневными проблемами, тем самым отдаление от людей. Немаловажным фактом является улучшение уровня жизни населения, обеспечение его полной занятости с достойной заработной платой, согласно проведенному исследованию, именно неблагополучная социализация и бытовые проблемы являются толчком для совершения девиантного поступка вне зависимости от уровня образования субъекта. Необходимо развитие спорта и обеспечение равного доступа к нему разных социальных слоев населения. Стоит ужесточить меры ответственности, поскольку индивид будет думать о последствиях своего поведения. Требуется разработать новый комплексный подход, заключающийся в создании благоприятной среды реабилитации в соответствие с государственными целевыми программами на федеральном уровне. На законодательном уровне необходимо разработать новые постановления, связанные с трудоустройством граждан, прошедших реабилитацию в центрах химически зависимых. Необходимо повышать нормы трезвости в обществе, показать их престиж — «трезвый, значит успешный». Результаты, полученные в ходе экспертного опроса, не противоречат предлагаемым нами мерам, а даже дополняют их, таким образом, мы можем сделать вывод, что такие меры будут успешными.
Литература:
- Beck U. Risk Society. Toward a New Modernity. — London: Sage Publica-tions, 1992. — 272 р.
- Douglas M., Wildavsky A. Risk and Culture. An Essay on the Selection of Technical and Environmental Dangers. — L.A.: Univ. of California Press, 1982.
- Giddens A. The Consequences of Modernity. — Cambridge: Polity Press, 1990. — 64 p.
- Holyefild, L., Jonas L. From river god to research grunt: Identity, emotions and the river guide. / L. Holeyfild, L. Jonas // Symbolic Interaction. — 2003.
- Luhmann N. Soziologie des Risikos. — B.: Walter de Gruyter, 1991.
- Lyng, S. Disfunctional risk talking: criminal behavior as edgework. / In N. Bell, R. Bell, Adolescent Risk Taking, — Newbury Park: Sage, 1993.
- Lyng, S. Edgework: The Sociology of Risk Taking. / S. Lyng, N.Y.: Routledge, 2005. — 403 p.
- Milonovic, D. Edgework: a subjective and structural model of negotiating boundaries. // In S. Lyng Edgework: The Sociology of Risk-Taking. — N.Y.: Routledge, 2005.
- Short J. F., The social fabric of risk: toward the social transformation of risk analysis. / J. F. Short // American Sociological Review. — 1984. — 718 p.
- Simon J., Edgework and insurance in risk societies: some notes on victorian lawyers and mountaineers. // In S. Lyng Edgework: The Sociology of Risk-Taking. — N.Y.: Routledge, 2005. — 226 p.
- Smith, C. W. Financial edgework: trading in market currents, in S. Lyng (ed.), Edgework: The sociology of Risk-Taking. — London.: Routlege, 2005. — P.187–200.
- Афанасьев В. С., Гилинский Я. И. Девиантное поведение и социальный контроль в условиях кризиса российского общества. — СПб.: СПбФ ИС РАН, 1995. — 248 с.
- Хагуров Т. А., М. Е. Позднякова и др. Девиантное поведение в современной России: алкоголь, наркотики, молодежный экстремизм (концепции и исследования). — М.: Институт социологии РАН, 2014. — 200 с.
- Яницкий О. Н. Социология риска: ключевые идеи. // Мир — 2003. — № 1. — Т.12. — 250 с.
[1] Генеральную совокупность нашего исследования составляет совершеннолетнее население, проживающее в г. Калининграде. Эта группа составляет 374553 человек, из них 167944 – мужчины и 206609 – женщины, исходя из статистических данных на 1 января 2014 года. Выборочная совокупность составляет 207 человек, из них 93 – мужчины и 114 – женщины, с показателями мощности – 85 % и погрешностью 5 %, что является репрезентативным.
[2] В экспертном опросе приняли участие шесть специалистов из разных областей, касающихся работы с девиантами – психологи реабилитационного центра химически зависимых, сотрудники правоохранительных органов в лицах начальника отдела по борьбе с наркоманией, начальника отдела внутренних дел и рядового сотрудника, работник в сфере услуг. Вопросы, задаваемые в интервью, касались наиболее распространенных форм девиантного поведения, мотивов его совершения и регулирования.
