Политика, проводимая в последние годы в отношении соотечественников за рубежом и предпринимаемые в этом направлении меры, безусловно, являются частью миграционной политики России. Однако столь тонкое и деликатное политическое направление, дабы избежать ошибок, должно учитывать то обстоятельство, что в сложной иерархии внутренней и внешней политики любого государства миграционная политика занимает особое и совершенно самостоятельное место. В то же время она тесно связана с основными блоками государственной политики, влияет на них и одновременно зависит от них.
Политика в отношении территориального перемещения населения в первую очередь продиктована необходимостью изменить или поддержать численность и состав населения всего государства или отдельных его частей путем воздействия на направления движения, количество и состав мигрантов.
Являясь частью социально-экономической политики, она должна выполнять структурирующую роль, т.е. увязывать проект социально-экономического развития с проектом (прогнозом) количества, качества и размещения населения.
Нельзя забывать, что, будучи объективным социально-экономическим процессом, миграция населения в каждом государстве имеет несколько основных тесно взаимосвязанных составляющих — внутренняя миграция, эмиграция и иммиграция (в том числе вынужденная и трудовая). Следовательно, миграционная политика — это целое, а иммиграционная, эмиграционная, внутренняя миграционная политика, ее составляющие. Все части целого должны согласовываться между собой и работать на общую идею [1].
По мере трансформации социально-экономической ситуации в стране изменяется и роль отдельных составляющих миграционных процессов. В последние десятилетия все большее значение приобретает трудовая миграция, а с точки зрения демографического развития — переселение на постоянное место жительства.
Итоги прошедшего десятилетия очень ярко высветили роль и обусловленность миграционного поведения и социально-экономического развития России. Но позитивное использование территориального передвижения населения для развития страны зависит от наличия миграционной политики в государстве. Опыт последнего десятилетия показал, что отдельные фрагменты государственного управления миграционными процессами в России не являются в полном смысле слова государственной миграционной политикой. Отрывочные, не взаимоувязанные и не взаимообусловленные меры или полумеры воздействия на отдельные стороны миграционных процессов приводят, как правило, к результатам, противоположным ожидаемым. Это справедливо по отношению ко всем видам проблемных категорий мигрантов и ко всем видам проблемных миграционных процессов.
Ставка на использование иностранной рабочей силы может быть сделана, но попадать в зависимость от этого фактора экономика не должна. Поэтому как дополнение к собственным трудовым ресурсам рассматривать временную трудовую миграцию можно, но главное — это прирост занятых из числа постоянного населения, а это предполагает миграционный прирост.
Для миграционного прироста необходимы два условия: наличие желающих переехать в страну на постоянное место жительства и наличие у страны протекционистской миграционной политики, т.е. оказание содействия при переселении — правового, материального, социально-психологического.
В этом и заключаются стратегические задачи России в области миграции. Поэтому необходима миграционная политика, соответствующая современным реалиям [2].
Для реализации миграционной политики в отношении соотечественников и определения наиболее эффективных мер важнейшим условием является мониторинг ситуации и научная разработка направлений их проведения.
В период реализации федеральной миграционной программы (точнее, в тот период, когда государственным заказчиком программы была ФМС России) предпринимались попытки проведения научного анализа эффективности мер государственной помощи по адаптации вынужденных переселенцев на территории России, которые и являлись соотечественниками в современном понимании данного термина. Необходимость проведения обследования связана с отсутствием сплошного наблюдения за данной категорией мигрантов в процессе их обустройства. Кроме того, отдельные качественные характеристики не могут быть получены только статистическим путем, требуется интервьюирование по определенной программе.
В 1994 и 1998 годах были организованы социологические обследования положения вынужденных переселенцев с целью определения степени (уровня) эффективности деятельности федеральных и региональных органов исполнительной власти, с одной стороны, и самих вынужденных переселенцев, с другой стороны, а также их взаимодействия по решению проблем обустройства на новом постоянном месте жительства. В 1998 году обследование проводилось в 14 регионах, т.е. практически во всех укрупненных регионах Российской Федерации, Им были охвачены 5251 семья, 16 971 человек, что соответствовало 5 % от числа зарегистрированных вынужденных переселенцев на середину 1997 года по всей России [3].
Основные выводы из анализа данных социологического обследования следующие:
1. Необходимо разработать и внедрить систему мониторинговых наблюдений за процессом обустройства мигрантов, причем целесообразнее — по каждому отдельному направлению обустройства (или по виду государственной помощи, — например, по использованию долгосрочных возвратных беспроцентных ссуд), но с максимально возможным охватом регионов.
2. Следует более обоснованно проводить процедуру присвоения статуса, гарантирующего право на оказание государственной поддержки, а также максимально адресно подходить к определению группы социально слабо защищенных вынужденных переселенцев.
3. В структуре территориальных органов, ответственных за вопросы миграции, необходимо присутствие достаточного числа специально подготовленных работников, занимающихся решением социальных проблем мигрантов.
4. Необходимо развивать и совершенствовать регионально-дифференцированные формы государственной поддержки мигрантов. Главными формами поддержки должны стать кредитные (ссудные, ипотечные и т.д.) формы как наиболее эффективные, наименее затратные и экономически стимулирующие самостоятельную инициативу мигрантов. Это обеспечит возможность сглаживания региональной асимметрии при расселении мигрантов, а также не приведет к конфликту между постоянным населением и переселенцами в связи с их более "привилегированным" положением.
5. Следует обеспечить более полный учет стартовых возможностей мигрантов при определении степени оказания государственной поддержки. Повышению стартовых возможностей мигрантов должны способствовать межгосударственные договоренности в сфере добровольной миграции по вопросам имущественных и финансовых проблем переселенцев.
6. Необходима разработка мер адресной поддержки регионов, расселение мигрантов в которых в первую очередь отвечает экономическим и стратегическим государственным интересам. К этим мерам могут быть отнесены меры по совершенствованию межбюджетных отношений и меры в области поддержки занятости мигрантов.
7. Должно быть усилено взаимодействие между органами исполнительной власти субъектов Федерации по сбору и предоставлению мигрантам информации о вакантных рабочих местах и ситуации на рынке жилья.
8. Должен быть существенно повышен уровень информированности потенциальных мигрантов о ситуации в принимающих регионах и успешности обустройства мигрантов, прибывших ранее [4].
К сожалению, не было установлено прямой взаимосвязи между полученными на основе обследований 1994 и 1998 годов выводами и разработанными достаточно аргументированными научными рекомендациями о направлениях и содержании корректировки миграционной политики и мер по ее реализации. Напротив, начавшееся в 1998 году реформирование институциональной структуры управления миграционными процессами не только не исправило допущенных ошибок, а, безусловно, усугубило их, привело к потере влияния в плане позитивной трансформации этого сложнейшего социально-экономического процесса.
Поэтому очень оптимистично звучат рекомендации данных парламентских слушаний относительно основных задач миграционной политики. Именно так и было Рекомендовано сформулировать эти политические направления в проекте Концепции государственной миграционной политики, обсужденном и одобренном на парламентских слушаниях в сентябре 1999 года (материалы опубликованы в журнале «Миграция»).
Однако нельзя забывать, что с тех пор прошло более шести лет ускоренного, успешного экономического развития, трансформации различных внутренних структур российского общества. В этот же период происходили сложные демографические, экономические и политические процессы в странах потенциальной иммиграции. Выросли новые, адаптировавшиеся к внутренней ситуации поколения, ряд стран развивается ускоренными экономическими темпами, постепенно переходят в старшие, нетрудоспособные возрастные группы или вымирают поколения, готовые при минимальной поддержке вернуться на свою историческую Родину. Одним словом, упущено достаточно много времени [5].
В этой ситуации должны быть найдены новые, адекватные уже сегодняшнему социально-политическому и экономическому развитию способы привлечения и адаптации соотечественников в России. По-нашему мнению, наиболее продуктивным представляется направление по предоставлению образовательных услуг все: уровней обучения — как начального и среднего профессионального образования: так и высшего образования. Для этого направления у России пока есть главно большой интеллектуальный потенциал, базы образовательных учреждений. А от ствие языкового барьера, этнокультурная близость дают преимущества россиис образовательной системе на международном рынке образовательных услуг.
Не упустить этот, может быть, последний шанс для получения качественно мографического иммиграционного потенциала из бывших стран СНГ очень для России, а его использование зависит от компетентности специалистов при разработке мер по привлечению соотечественников из-за рубежа.
Список использованной литературы
[1] журнал «Российская миграция», №1, с. 19
[2] «Новое миграционное законодательство Российской Федерации:правоприменительная практика», М., 2009, с. 19-37
[3] «Постсоветские трансформации: отражение в миграциях», М., 2009, с.9-63
[4] Миграционная политика и связи с соотечественниками.Парламентские слушания.М., 2007, с.58-66.
[5] Второй межпарламентский форум. Россия-Таджикистан:потенциал межрегионального сотрудничества. М., 2007, с. 65-94.
