«Культура, или цивилизация, в широком этнографическом смысле слагается в своем целом из знания, верований, искусства, нравственности, законов, обычаев и некоторых других способностей и привычек, усвоенных человеком как членом общества» [4, с.18]. Так, еще на стыке XIX и XX веков писал о культуре Э. Б. Тайлор, включая в нее верование, т. е. религию, знание – картину мира об окружающей действительности и нравственность, т. е. духовное начало человека, в которое входит и религия, и любовь, и моральные нормы поведения человека.
В XX-XXI веках в филологии культурологическая парадигма изучения художественного текста имеет антропоцентрическую ориентацию и является одной из стремительно развивающихся. Современные исследователи текста склонны рассматривать художественный текст не только как форму коммуникации, но и как явление культуры. Неразрывную связь текста и культуры изучают такие ученые-филологи как И. В. Арнольд, М. М. Бахтин, Н. С. Болотнова, Ю. М. Лотман, Л. Н. Мурзин, А. Т. Хроленко.
Особое внимание тексту как единице культуры уделяет в своих работах отечественный филолог Н. С. Болотнова. В ее исследованиях текст рассматривается только в тесной связи с культурой: «Во всех случаях, так или иначе, текст погружен в культурное пространство эпохи, культурологический тезаурус адресата, отражает особенности авторской личности, его знания, лексикон, образ мира, конкретные цели и мотивы» [1, с. 115]. Соответственно, и текст, и культура отражают как историю, так и социальное устройство общества. Отсюда, культура – это неотъемлемая составляющая любого текста, в частности художественного.
Нельзя не отметить вклад отечественного ученого-филолога Ю. М. Лотмана, который в своих работах обращал внимание на «культурную составляющую» текстов. Стоит подчеркнуть, что, по мнению Юрия Михайловича Лотмана, культура передается посредством текста, и именно в нем заложена «культурная память». Основываясь на этом, отечественный исследователь справедливо отмечает, что тексты являются символами культуры, вследствие чего хранят культуру и функционируют в ней же: «…отдельный символ функционирует как текст, свободно перемещающийся в хронологическом поле культуры и каждый раз сложно коррелирующий с ее синхронными срезами» [2, с. 82].
Солидарен с упомянутыми учеными-исследователями языка и А. Т. Хроленко. Он также отмечает неразрывную связь текста и культуры, говоря, что текст состоит не только из основного содержания, с целью которого он создается, но и несет в себе культурную информацию (этническую и индивидуальную ментальность автора) [7, с. 199].
Н. С. Болотнова рассматривает художественный текст как явление культуры с позиции его формы и содержания, опираясь на первичную и вторичную коммуникативную деятельность: «В процессе первичной текстовой деятельности автор моделирует художественный мир произведения, опираясь на свой культурный тезаурус, социальный и языковой опыт»[1, с. 118]. Здесь текст связан с культурой, так как он отражает действительный мир автора. Стоит также отметить, что текст и культура неоспоримо объединены диалогическим характером. Вторичная коммуникативная деятельность, по Болотновой, это не только диалог читателя и автора, где адресат принимает или оспаривает точку зрения адресата, но и диалог читателя с текстом, который интерпретируется читающим, основываясь на знаниях своей культуры и культуры, отраженной в самом художественном тексте. Отечественный филолог обращает особое внимание на положение о том, что «Вступая в диалог с текстом в процессе вторичной коммуникативной деятельности, читатель приобщается к культуре» [1, с.119].
Н. С. Болотнова интерпретирует текст как единицу культуры, считая, что и сам текст и культура антропоцентричны, вследствие того, что они создаются человеком и интерпретируются им же; носят диалогический характер и деятельностную сущность (т.к. «стимулом к созданию текста является окружающая действительность»); а также имеют информативный характер [1, с. 116].
В данной статье предлагается проследить «культурную составляющую» в англоязычных текстах, принадлежащих перу Дж. Барнса, на основе названных выше подходов, в соответствии с которыми текст отражает картину мира автора, имеет диалогический характер, антропоцентрическую направленность, и обладает «культурной памятью», т.е. он символичен.
Материалом для нашего исследования послужил известный постмодернистский роман английского писателя 20-21 века Джулиана Барнса TheHistoryoftheWorldin 10 ½ Chapters. Выбор произведения обусловлен тем фактом, что в самом тексте романа прослеживается авторское отражение картины мира, в которой нам предстоит разобраться для выявления специфики его «культурной составляющей». Для этого необходимо обратиться к такой текстовой категории как интертекстуальность (включение в текст фрагментов других текстов с иным субъектом речи).
«Культурная составляющая» в романе The History of the World in 10 ½ Chapters проявляется в презентации религиозных событий и авторских рассуждениях о религии через иронию, сарказм, и пародию на прецедентный текст, т.е. на Библию.
Ироничный, в некоторых моментах саркастический подход к религиозной истории, используется Дж. Барнсом, во-первых, с целью показать, как современное ему общество относится к религии, во-вторых, чтобы донести до читателя идею о том, что существует вариативный взгляд на историю, в-третьих, в проявлениях иронии и сарказма кроется особое отношение Дж. Барнса к религии, рассматриваемой в контексте человеческой истории. Для британского писателя-постмодерниста религия – это вера, навязанная самой историей и подчиненная особым правилам и принципам.
Обращение к таким интертекстуальным включениям, как пародийное или ироническое трансформирование прецедентного текста подтверждает мысли автора о том, что никто доподлинно не знает, как начиналась история человечества. Данные включения в первой главе «TheStowaway» основанной на мифологическом религиозном рассказе о Ноевом ковчеге, позволяют автору сделать историю узнаваемой, но с другой точки зрения, а именно, с ироничной.
По мнению Дж. Барнса, история имеет право на существование даже, если она рассказана от лица личинки древоточца. Посмотримнаотрывокизглавы «The Stowaway»: «He was a large man, Noah – about the size of a gorilla, although there the resemblance ends. The flotilla’s captain – he promoted himself to Admiral halfway through the Voyage – was an ugly old thing, both graceless in movement and indifferent to personal hygiene. He didn’t even have the skill to grow his own hair except around his face; for the rest of his covering he relied on the skins of other species… And the smell of the fellow…Wet fur growing on a species which takes pride in grooming is one thing; but a dunk, salt-encrusted pelt hanging ungroomed from the neck of a negligent species to whom it doesn’t belong is quite another matter»[8, с. 21].
В данном отрывке следует обратить внимание на такие существительные как flotilla, captain, Admiral. Дж. Барнс использует современные ему виды транспорта и звания, которые еще не существовали во времена «библейского» Ноя, для того, чтобы показать историю через иронию [6]. Отрицательная аффиксация в таких прилагательных, как graceless, indifferent, ungroomedвыражает чувство несогласия автора с библейским описанием Ноя и усиливает отрицательное авторское изображение «спасителя». Через лексические единицы писатель-постмодернист старается донести до читателя сложившуюся ситуацию на ковчеге, показать, во что превращает человека безнравственность, и одновременно помочь правильно интерпретировать текст.
Еще одним авторким подтверждением, отсутствия нравственной культуры Ноя, которая для Дж. Барнса в жизни является главенствующей, служит следующая цитата: «Hedidn’tevenhavetheskilltogrowhisownhair…». Здесь автор-постмодернист также не обходится без иронии, противопоставляя Ноя из своего романа библейскому: «Noah was a just man and perfect in his generations» [10]. Таким образом, очевидно, что для Дж. Барнса в понятие нравственности не входят такие понятия, как продвижение самого себя по службе и жизнь за счет уничижения других.
Данные примеры иллюстрируют, как Дж. Барнс посредством иронии ведет диалог с адресатом и раскрывает понятие нравственной культуры на уровне текста и собственного эстетического опыта. Альтернативная история мифа о Ноевом ковчеге, рассказанная от лица древоточца, является для писателя-постмодерниста более предпочтительной, так как при помощи нее он раскрывает свою реакцию на окружающую его действительность в XX веке. Более того, создавая свою историю, Дж. Барнс ведет диалог с адресатом через интертекстуальные включения для того, чтобы позволить читателю интерпретировать постмодернистскую версию потопа, основываясь на собственных знаниях об окружающем непреложном мире.
Нельзя не отметить важность полуглавы «Parenthesis» в определении «культурной составляющей» текста романа. В ней представлен концепт «love» самого автора, который раскрывает другую культурную составляющую художественного текста романа. Дж. Барнс на протяжении всего произведения, говоря о религии и раскрывая суть «любви», акцентирует внимание читателя на этих проявлениях духовной культуры. Для английского писателя любовь не просто сочетание букв, для него это целая нравственная культура. В его картине мира «любовь» - это нечто сложное и не поддающееся конкретному описанию. Рассуждения о любви, на наш взгляд, выводят читателя за рамки исторического процесса, который представляет собой закономерное чередование событий, и показывают, что только любовь помогает человеку выжить в мире устоев, так как только у нее нет определенных правил: (1) «Ifwelookatthehistoryoftheworld, itseemssurprisingthatloveisincluded. It’s excrescence, a monstrosity, some tardy addition to the agenda» [8, с.284]. (2) «Love won’t change the history of the world…, but it will do something much more important: teach us to stand up to history, to ignore its chin-out strut. I don’t accept your terms, love says; sorry, you don’t impress, and by the way what a silly uniform you’re wearing» [8, с. 289-290].
На наш взгляд, к авторскому пониманию любви целесообразно идти через понятие антропоцентризма. «С позиций антропоцентрической парадигмы, человек познает мир через осознание себя […]. Следовательно, формирование антропоцентрической парадигмы привело к развороту лингвистической проблематики в сторону человека и его места в культуре, ибо в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность», – пишет А.В. Маслова, в своих исследованиях по лингвокультурологии [3, с.7]. Дж. Барнс не включает другого повествователя в раздел романа «Parenthesis», он меняет стратегию и говорит от своего лица, рассуждая о любви, но только о любви между мужчиной и женщиной, которая главенствует в современном ему обществе. Более того, в его концепции нет места любви к Богу. То, что Дж. Барнс концентрирует свое внимание на любви человека к человеку, помогает читателю понять, что постмодернистский писатель придерживается идей антропоцентризма, которые царят в культуре XX века.
Стоит отметить, что на протяжении десяти глав читатель получает исторические данные с иронической и саркастической точки зрения, чего не найти в полу-главе «Parenthesis». Дж. Барнс противопоставляет ее всем историческим главам романа, донося до адресата идею о том, что без любви история не может существовать. Диалогический характер в данной части романа отчетливо прослеживается, так как писатель-постмодернист не просто говорит, что значит любовь для него, но и пытается дать совет, объяснить читателю, как необходимо относиться к фразе «Iloveyou»:
«‘I love you’. For a start, we’d better put these words on a high shelf; in a square box behind glass which we have to break with our elbow; in the bank. We shouldn’t leave them lying around the house like a tube of vitamin C. If the words come too easy to hand, we’ll use them without thought; we won’t be able to resist» [8, с. 276].Слова и словосочетания «putthesewordsonahighshelf», «asquarebox», «thebank» показывают читателю, что любовь нужно хранить в самом безопасном месте, так как она, в силу своей хрупкости, может быть легко повреждена или уничтожена.
В Интермедии Дж. Барнс прибегает к использованию такого интертекстуального включения, как цитация, которая является особенно характерной для английской культуры: «употребление […] цитат играет особую роль в английской культуре» [6, с. 62]. Цитация помогает писателю-постмодернисту доказать, что любовь в литературе XX века стоит над историей.
Цитата «Whatwillsurviveofusislove» [8, с.275], заимствованная из стихотворения Филипа Ларкина «AnArundelTomb», не случайна. В коротком предложении Дж. Барнс видит четкое отражение своих мыслей о любви и подтверждение тому, что любовь всегда стояла выше истории.
«We must love one another or die» [8, с.275]цитировалУ.Х. ОденаДжулианБарнс. Данное интертекстуальное включение вводится писателем-постмодернистом также намеренно. В нем наиболее ярко воплощается идея Дж. Барнса о том, что, если люди отрекаются от любви, то их значение в мире сводится к минимуму, либо вообще исчезает.
Ещеодинключкобъяснениюбарнсовскойлюбвиможнонайтивцитате«The mystery of what a couple is, exactly, is almost the only true mystery left to us, and when we have come to the end of it there will be no more need for literature – or for love, for that matter» [8, с. 274], принадлежащейканадскойписательницеГаллантМейвис. Это высказывание помогает Дж. Барнсу понять то, чему раньше он не придавал значение, а именно, тому, что любовь – это понятие мистическое, никем не разгаданное. Цитата раскрывает суть и важность любви, которая кроется в ее таинственности.
Соответственно, прием цитации в полу-главе «Parenthesis» играет важную роль для отражения «культурной составляющей», так как через него автор романа показывает, как культурное литературное общество относится к пониманию любви в XX веке.
Продолжая свои рассуждения о понятии любви, автор дает ему множество сравнений, но главное, он соотносит любовь с таким не менее духовным понятием, как правда: «Loveandtruth, that’sthevitalconnection, loveandtruth… Love makes us see the truth, makes it our duty to tell the truth» [8, с. 290].Абигейл Далтон, изучая творчество постмодернистского писателя, касательно выше упомянутой цитаты писал, что согласно теории Дж. Барнса, именнолюбовьспособнапривестичеловекакправде, нонеистория: «For Barnes, love may be the belief which leads us to truth in a more effective, meaningful way than history ever could» [9, с. 70]. Следовательно, концепт «love» и концепт «truth» взаимосвязаны друг с другом и занимают значительную часть в языковой и текстовой картине мира Джулиана Барнса. В целом, концепт «love» в романе субъективирован на основе авторского восприятия окружающего мира и его интерпретации понимания любви поэтами и современными писателями.
Таким образом, описанное Джулианом Барнсом собственное отношение к понятиям религии и любви посредством использования таких многочисленных интертекстуальных включений, как аллюзия и цитация, на наш взгляд, формирует основную «культурнуюсоставляющую» романаThe History of the World in 10 ½ Chapters. Отраженная автором и интерпретируемая адресатом текстовая картина мира еще раз подтверждает то, что мы можем с уверенностью говорить о данном художественном тексте как о неотъемлемом элементе культуры.
Литература:
- Болотнова Н.С. Филологический анализ текста: учеб. пособие / Н.С. Болотнова. – 3-е изд., испр. И доп. – М.: Флинта: Наука, 2007. – 520 с.
- Лотман Ю. М. Статьи по семиотике культуры и искусства / Предисл. С. М. Даниэля, сост. Р. Г. Григорьва. Спб.: Академический проект, 2002 – 543 с.
- Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособие для студ. высш. учеб, заведений. -- М.: Издательский центр «Академия», 2001. – 208с.
- Тайлор Э. Б. Первобытная культура: Пер. с англ./ Э.Б. Тайлор. – М.: Политиздат, 1989.- 573 с.
- Фомичева Ж.Е. О типах интертекстуальности // Проблемы лингвистического анализа текста: Межвузовский сборник научных трудов. – Шадринск: ШГПИ, 1993.
- Фомичева Ж.Е. Функционально-стилистическая транспозиция лексики как средство иронии Категориально-формальный и функционально-прагматический аспекты языка: Межвузовский сборник научных трудов. С.-Петербург, 1993 – 140 с.
- Хроленко А.Т. Введение в филологию: учеб. пособие / А.Т. Хроленко. – М.: ФЛИНТА: Наука, 2015. – 252с.
- Barnes, Julian. (2005) A History of the World in 10 1/2 chapters. L. : Picador.
- Dalton, Abigail G. Julian Barnes and the Postmodern Problem of Truth, 2008.
- The Old Testament. Genesis 6, 7. URL: http://https://www.lds.org/scriptures/ot?lang=eng (дата обращения: 10.03.2016).
