В данной статье анализируется понятие и сущность национализма в целом и лингвистического национализма в частности. Рассмотрены классификация и причины возникновения национализма, вопросы, связанные с проявлением политики лингвистического национализма в отдельных странах и возможные пути решения данной проблемы.
Ключевые слова: национализм, лингвистический национализм, языковая политика, языки меньшинств, этническая идентичность.
Нация живет в своем языке
Иштван Сечени
Национализм как социальное явление остается в центре внимания исследователей уже более ста лет. Термин“национализм” был введен в употребление в XIX веке, однако сами идеи национального превосходства и национальной исключительности, лежащие в основе данной идеологии, имеют более глубокую историю.Националистические взгляды отчасти были присущи народам древнего мира, в античные времена и средние века.
С возникновением национальных государств после Вестфальского мира 1648 года, закрепившего новый мировой порядок, происходит и расцвет национализма. Национальный интерес и государственный суверенитет становятся легитимирующими обоснованиями национализма вплоть до появления наднациональной демократизации и постулирования прав человека.
Сегодня различными исследователями представлено значительное количество классификаций национализма. Остановимся на типологии, предложенной всемирно известными британским историком-марксистом, теоретиком и критиком национализма Эриком Хобсбаумом. Он выделил 4 этапа эволюции данной идеологии:
Либеральный (территориальный) национализм (1789–1870 гг.) сформировался в период Великой Французской и Американской революций. Он провозгласил народный суверенитет, предполагавший право каждого народа на национальное самоопределение. Националистические движения набирают обороты и выступают в роли консолидирующей силы, способствующей объединению и укреплению феодально-раздробленных народов.
На смену либеральному национализму приходит национализм лингвистический (1870–1918 гг.). Гегелевский принцип деления народов на «исторические и неисторические» [1, с. 86], являвшийся ключевым для либерального национализма, отныне считался пережитком прошлого: теперь же любая народность, считавшая себя нацией, могла добиваться права на самоопределение вплоть до создания собственного государства. Данный этап характеризуется значительно возросшей ролью этнического и лингвистического критериев в развитии национальных государств.
С распространением расовой теории Ж. А. Гобино, евгеники и идей о взаимосвязи биологических и социокультурных различий, история человечества отныне воспринимается в русле социал-дарвинизма — как торжество более сильных рас над более слабыми, а внешняя политика многих государств берет курс на империализм.
Кризис социально-политической стабильности, охвативший Европу в конце 19 — начале 20 веков, формирует благодатную почву для зарождения идеологии фашизма. Таким образом, на мировой арене появляется этнический национализм (1918–1950 гг.). С наступлением данного этапа нация воспринимается как высшая ценность и непреходящее единство. Она является организмом, содержащим в себе бесконечные ряды прошлых, настоящих и будущих поколений [2]. Рассматриваемая ступень эволюции национализма может быть с уверенностью названа его пиком. Этнический национализм развивает идею истории человечества как непрекращающейся постоянной и жесточайшей борьбы рас, являющейся стимулом исторического, культурного, экономического и политического развития человечества.
Заключительным этапом является современный национализм, сформировавшийся в 50-х годах прошлого столетия. Спад националистических настроений после Второй мировой войны характерен для Европейских стран, а процесс образования наций перемещается из европейского региона в освобождающиеся от колониальной зависимости Азию и Африку. Тем не менее, исследователи, предрекавшие окончательное исчезновение национализма, поспешили с прогнозами. На закате XX века, с всепроникающей глобализацией и разрушением режимов и идеологий, национализм вновь заявляет свои права.Единое глобальное информационное пространство XXI века, процессы модернизации и культурная унификация порождает у людей чувство тревоги и незащищенности, спасение от которых они находят в идентификации со своей этнической общностью, апеллируя к истории своего этноса, культуре, и, наконец, к языку.
Язык представляет собой не просто знаковую систему, посредством которой осуществляется обмен информацией. Язык — это важнейший фактор, формирующий нацию и государство. Язык того или иного народа — его путь познания мира, в котором отражены все исторические события, выпавшие на долю народа. Язык выступает внутренним детерминантом национального самосознания и обеспечивает комплементарность и межнациональную дифференциацию.
В контексте вышеизложенного, межкультурная коммуникация представляется, прежде всего, как взаимодействие своеобразных способов мировосприятияпутем взаимодействия национальных языков, отражающих национальное самосознание.
С точки зрения последователей лингвистического национализма, нация определяется прежде всего общностью языка. Риск исчезновения культурного многообразия, необходимость сохранения культурной идентичности также вынуждает государство вести политику лингвистического национализма. Легитимность государственной власти попадает в зависимость с ее способностью сохранить национальную культуру, составляющей которой является и язык. Государственный лингвистический национализм чаще всего подразумевает сохранение чистоты национального языка и развитие культурной и общественной жизни нации. Однако следует помнить, что грань между конструктивным и деструктивным лингвистическим национализмом очень тонка: нередки случаи, когда стремление к сохранению родного языка частью государства перерастает в отстаивание права на его использование посредством террора и стремление к сепаратизму.
Помимо этого, для большинства стран приоритетной задачей является содействие сохранению гомогенной языковой ситуации не только на собственной территории, но и за ее пределами — таким образом, достигается расширение сферы влияния. Данная политика характерна для могущественных ведущих стран, в то время как менее сильные в политическом плане государства оказывают сопротивление этому и стремятся отстаивать собственную идентичность — и, конечно же, оберегают собственный национальный язык. Язык становится зачастую не просто инструментом, но и ареной политической борьбы.
Наблюдаемый в последнее время всплеск этнического национализма является частью культурного, то есть лингвистического, национализма. Данное явление особенно характерно для всего постсоветского пространства: в условиях кардинальной ломки прежних устоев и ценностного кризиса, человек склонен к поиску самоидентификации и обретает ее в превознесении собственной нации, а также в этноисторических мифах, неразрывно связанных с ней.
Одним из ярчайших примеров современного лингвистического национализма является так называемый каталонизм — социокультурное и политическое движение в Каталонских странах, направленное на утверждение политической, языковой и культурной идентичности Каталонии.
Причиной возникновения данного движения послужил запрет каталанского языка на территории Северной Каталонии в начале 18 века. Репрессии против языка, культуры и политических институтов имели место и в последующих столетиях, особенно во время диктатур Примо де Риверы и Франсиско Франко. Несмотря на это, каталанский язык был и остается наиболее распространенным языком Каталонии, выступая в качестве консолидирующего фактора в развитии каталонской идентичности в этническом и политическом измерениях.
С момента перехода Испании от франкизма к демократии возникает новая модель языковой политики — так называемый территориальный билингвизм, закрепляющий за областями, в которых превалируют отличные от испанского языки, право на признание их официальными. Однако при введении данной модели была упущена из виду существенная вещь: легитимное возрождение и развитие каталанского языка способствует росту националистических настроений и постепенно подведет жителей Каталонии к идее каталанского языка как единственно возможного в данном регионе. Под сенью Конституции националистами была выработана нужная языковая политика. Современная Испания представляет собой государство, в котором политическому центру противостоит серьезная региональная оппозиция, ратующая за независимость.
В данном случае для пресечения пагубных последствий каталонского лингвистического национализма необходим новый лингвистический курс для всей Испании в целом, предполагающий признание и интеграцию всех официальных языков в государственные институты наряду с испанским языком.
В несколько иной форме лингвистический национализм предстает во Франции — здесь речь идет не о возможности существования бесконфликтного билингвизма, но о сохранении и защите государственного языка в целом. Ориентация языковой политики Франции направлена на поддержку французского языка как единственно правильного и официального и его защиту от влияния как региональных, так и иностранных языков. Более того, государство фактически не поддерживает и языки меньшинств. Языковая политика Франции выступает за чистоту языка, ведущая к чистоте нации. Одной из немногих областей Франции, характеризующихся ярко выраженными националистическими настроениями, является Корсика. Тем не менее, сегодня большая часть жителей острова готовы удовольствоваться большей автономией, особыми правами для корсиканского языка и освобождением от ряда национальных налогов.
Помимо этого, среди проблемных зон можно выделить Балканские страны, Бельгию, Италию, Великобританию, Среднюю Азию и Закавказье.
Проблема лингвистического национализма остро стоит перед главами государств, которым необходимо обеспечивать поддержку культуры и языка этнического большинства, защищая его от всепроникающей интеграции и унификации, не забывая при этом об этнических меньшинствах, проживающих на территории государства.
Основной целью государств должно служить сохранение стабильности внутри многонационального государства: это требует тщательно проработанной языковой политики, которая бы принимала во внимание историю взаимодействия этносов на данной территории, их культуру и языки во избежание появления новых очагов национализма, базисом которых выступает язык.
Руководству стран необходимо соблюсти баланс между сохранением языкового многообразия и единством общества, что позволит снизить риск перерастания конструктивных форм лингвистического национализма в деструктивные до минимума.
Литература:
- Философия истории. Под ред. Панарина А. С. М.: Гардарики, 1999. — 432 с.
- Программа фашистской партии по рабочему движению.
- Балибар Э., Валлерстайн И. Раса, нация, класс. Двусмысленные идентичности. М: «Logos altera», «Ecce homo». 2004. — 288 с.
- Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., Наука, 1983. — 418 с.
- Гумилев Л. Н. Этносфера: История людей и история природы. М., 1993. — 285 с.
- Ивлев К. Об истории национализма // Патриот. — 2003. — № 25
- Лебон Г. Психология народов и масс. М.: Академический проект, 2011. — 238 с.
- Малахов B. C. Понаехали тут. Очерки о национализме, расизме и культурном плюрализме. М.: Новое литературное обозрение, 2007. — 200 с.
- Мнацаканян М. Национализм и глобализм. Национальная жизнь в современном мире. М.: Анкил, 2009. — 408 с.
- Садохин А. П. Этнология: Учебник. 2-е изд., перераб. и доп. -М.: Гардарики, 2004. — 287 с.
- Теория международных отношений под редакцией П. А. Цыганкова. М.: Гардарики, 2002. — 320 с.
- Хобсбаум Э. Нации и национализм после 1780 года. СПб: Алетейя. 1998. — 305 с.
