Многообразие форм права, в которых получают закрепление правовые нормы, в том числе и локальные, диктует необходимость признавать в качестве таковых новые, доселе не известные формы, в том числе и в рамках частного права. Этому, в частности, способствует постоянно возрастающий в современной юридической науке интерес к частному праву и его источникам, как традиционным, так и новым, ранее не признаваемым в данном качестве. Но, для того, чтобы разобраться в вопросах таких нетрадиционных, нетипичных форм права необходимо затронуть вопрос о типичных формах частного права, которые признаются в качестве таковых с точки зрения законодательства и правовой доктрины. Для этого обратимся к некоторым отраслям частного права и их источникам.
Учитывая тот неоспоримый факт, что одной из важнейших отраслей частного права является гражданское право, а как указывают в частности А.П. Сергеев и Ю.К. Толстой: “гражданское право в любом обществе составляет основу частного права”, [1 Гражданское право / А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой.- М., 1999.-С. 58] необходимо осветить некоторые положения Гражданского Кодекса РФ, характеризующие источники данной отрасли права. К формам гражданского права (и частного) можно отнести различные нормативно- правовые акты- законы и подзаконные акты, содержащие нормы гражданского (частно- правового) характера. Однако нормативно- правовые акты, очевидно, являются не единственным “типичным’ источником гражданского права.
Пункт 1 статьи 5 ГК РФ определяет, что: “Обычаем делового оборота признается сложившееся и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе”. Таким образом, законодатель признает в качестве формы гражданского права обычай делового оборота, то есть единообразное правило поведения, многократно применяемое участниками гражданского оборота и в силу этого являющееся общеобязательным. Данная мысль кажется нам весьма интересной, ведь по большому счету тем самым допускается возможность правотворчества (фактического создания правил поведения, имеющих обязательный для участников гражданского отношения характер) субъектами гражданского права.
Согласно положениям пункта 1 статьи 7 ГК РФ “Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются в соответствии с Конституцией Российской Федерации составной частью правовой системы Российской Федерации”. Речь идет, прежде всего, о различных многосторонних международных договорах, участницей которых является Россия (как в собственном качестве, так и в роли правопреемника Союза ССР). Что же касается общепризнанных принципов и норм международного права, то они, как и общие принципы гражданского права, определяют содержание и применение соответствующих гражданско-правовых норм.
Таким образом, к источникам гражданского права, которое является неотъемлемой и важнейшей частью частного права можно отнести международные принципы, отраженные в международных договорах и соглашениях, как “приоритетный” (думаем, можно и так выразиться, учитывая положения Конституции РФ) источник права, далее законы (как кодифицированные так и не кодифицированные), содержащие нормы гражданского права и подзаконные акты, правовые обычаи в сфере гражданско-правового регулирования.
В спектре рассмотрения типичных источников частного права важным для нас будет исследование источников Трудового права, которое также является отраслью частного права. Не только государство, в лице его представительных органов формирует нормы трудового права, но и сами участники трудовых отношений компетентны, заниматься правотворчеством, в рамках, определенных действующим законодательством. [Трудовое право: Учебник для вузов / под ред. В.Ф. Гапоненко, Ф.Н. Михайлова.- М.:ЮНИТИ-ДАНА, 2003.- C. 34.]
К источникам трудового права, согласно ст. 5 ТК РФ можно отнести: Конституцию РФ, Федеральные законы, в том числе и Трудовой кодекс РФ от 30 декабря 2001 года, законы субъектов федерации, содержащие нормы трудового права, подзаконные нормативные акты, среди которых указы Президента, Постановления Правительства РФ, Постановления, инструкции и разъяснения Министерства труда и социального развития РФ, акты органов власти и управления субъектов РФ, генеральные, региональные, межотраслевые, отраслевые тарифные, профессиональные тарифные, территориальные и иные соглашения. Венчают пирамиду источников трудового права как частноправовой отрасли локальные нормативные акты. К локальным нормативным актам относятся коллективный договор, соглашения по охране труда и другие акты совместного нормотворчества, а также приказы по организации.
Статья 40 ТК определяет, что Коллективный договор – правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения в организации или у индивидуального предпринимателя и заключаемый работниками и работодателем в лице их представителей.
При этом, можно предположить, что коллективный договор является своеобразным источником частного права, ведь локальные нормы, которые в нем содержатся, имеют правовой характер.
И, наконец, обратимся к еще одной отрасли права, которая представлена как типичными так и не типичными формами, а именно семейному праву. Отметим, что наряду с типичными (традиционными) формами права в семейном праве есть и не типичные формы, такие например, как брачный договор.
Согласно статье 40 Семейного кодекса РФ под брачным договором понимается “соглашение лиц, вступающих в брак, или супругов, определяющее их имущественные права и обязанности в браке и (или) в случае его расторжения”. Заметим, что в брачном договоре содержатся некие правила поведения, обязательные для сторон (супругов), которые определяются по взаимному, свободному волеизъявлению. [Частное право: учебник / Т.В. Кашанина.- М.: Эксмо, 2009. С. 349]. Ключевыми моментами для нас будет являться то, что эти правила поведения обязательны для сторон, устанавливаются по взаимному, свободному волеизъявлению субъектов и санкционируются государством. Подобное наводит нас на мысль о том, что эти предписания имеют нормативно-правовой характер, что в свою очередь наталкивает нас на мысль о локальных правовых нормах, содержащихся в брачном соглашении. Все это позволяет считать брачный договор формой семейного права, но формой нетипичной, хотя бы даже по тому, что действующее семейное законодательство не закрепляет за брачным договором такую роль.
Рассмотрение источников некоторых частноправовых отраслей с акцентом именно на договорах не случайно. Известно, что субъекты частного права вольны сами определять, круг субъективных прав и обязанностей, лишь бы это не противоречило действующему законодательству, с необходимой очевидностью, подобный комплекс прав и обязанностей находит отражение в соответствующих локальных нормативных предписаниях, которые находят соответствующее внешнее закрепление в локальных правовых формах, вроде коллективного договора в трудовом праве брачного договора в семейном праве и т.д. Таким образом, можно предположить, что отрасли частного права представлены как традиционными (типичными) так и не традиционными (нетипичными) источниками права.
Заметим, что в сфере публичного права таких нетипичных источников права не наблюдается. Полагаем, это вызвано особенностями тех отношений, которые регулируются нормами публичного права. Одним из субъектов таких отношений выступает государство, абстрактная воля которого находит свое выражение в классических правовых нормах, содержащихся в таких нормативно- правовых актах как законы и большинство подзаконных правовых актов [Публичное право: учебник / Ю. А. Тихомиров.- М.: БЕК., 1995. C. 182].
Однако не одними договорами наполнена сфера типичных и нетипичных источников частного права. Поскольку частноправовые отрасли входят в правовую систему Российской Федерации, необходимо рассмотреть различные нетипичные формы права, которые являются таковыми применительно к отечественной правовой системе. Вспомним, что наука теория государства и права относит к источникам права такие формы как правовой обычай, судебный прецедент, правовую доктрину, нормативно- правовой акт, нормативный договор, некоторые исследователи относят также принципы права. Но если правовой обычай, нормативно- правовой акт, нормативный договор признаются источниками права в Российской правовой системе, то, к примеру, судебный прецедент, правовая доктрина, принципы права, религиозные тексты, и частный договор, в том числе к таковым не относятся. Считается, что они не содержат в себе обязательных нормативных правовых предписаний, следовательно, не могут являться формами права. Предполагается можно говорить о не типичности данных источников права для отечественной правовой системы. Нам представляется необходимым рассмотреть каждую из этих форм права в отдельности, определить отношение к частному праву и обозначить место частного договора в системе таких нетипичных источников частного права. Проблема нетипичных для отечественной правовой системы источников права становилась предметом исследования Смирновой М.Г. Так, по мнению исследователя к нетипичным источникам права можно отнести: правовые позиции Конституционного Суда РФ, общепризнанные принципы и нормы международного права, правоположения юридической практики, правовые акты муниципальных и иных негосударственных образований, правовой прецедент, правовую доктрину, частный договор [Смирнова М.Г. Правоположения судебной практики как нетипичный источник права // Ленинградский юридический журнал, 2006. №1 (5). С. 55].
Вместе с тем, для того, чтобы ответить на вопрос о принадлежности тех или иных источников права к разряду типичных или нетипичных источников, а также отнести их именно к источникам частного права необходимо обратиться к признакам таких нетипичных источников. Прежде всего отметим, что типичный источник права- это источник характерный для той или иной правовой системы или семьи. Так для отечественной правовой системы такими источниками права будут являться законы, различные подзаконные акты (Указы Президента, постановления Правительства и т.д.), нормативные договоры и т.д. Нетипичные источники права, суть нехарактерные, нетрадиционные проявления правовой формы, но, тем не менее, обладающие признаками источника права (например, закрепляющие в себе правовые нормы, в том числе и локальные) и, возможно, перспективные для данной правовой системы или семьи.
Вопрос о признаках нетипичных источников права является в настоящее время широко исследуемым в юридической литературе (В.А. Сапун, М.Г. Смирнова и т.д.). Мы же полагаем, что нетипичный источник права является результатом индивидуального нормотворчества, содержит в себе индивидуальные нормы права, имеет подзаконный характер, не характерен для правовой системы государства. При этом под индивидуальными нормами, о которых мы упоминали выше и которые содержатся в таких нетипичных источниках права, мы понимаем обязательное, формально определенное, признаваемое государством, правило поведения создаваемое участниками индивидуального отношения и направленное на регулирование данного отношения. Заметим, что такие нормы могут содержаться, не только в локальных актах типа брачного договора в семейном праве, но и в различных иных нетипичных формах права, например, в прецедентах. Важным является то, что подобные нормы признаются государством, то есть должны основываться на классических правовых нормах содержащихся, например, в законах и не должны им противоречить.
На основании вышесказанного можно обратиться к анализу нетипичных источников права. Принципы и нормы международного права, находят свое отражение в международно-правовых документах и приобретают характер источников права согласно ст. 15 Конституции Российской Федерации. Заметим, что признаваемые в Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права не являются таким уж нетипичным источником права. Ссылаясь на часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации, согласно которой “Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы”. Фактически законодатель признает, подобного рода источниками силу и значение таковых.
В то же время, нетипичный характер подобной правовой формы заключается в том, что законодатель, пожалуй, впервые на уровне конституционного акта признал за международными принципами и нормами роль формы права, поэтому, возможно практика применения данной формы, в том числе в сфере частного права пока не слишком разнообразна [Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997. C. 36.].
Вопрос о нормообразующем характере правовых позиций Конституционного Суда РФ приобрел значительную популярность в последние годы [См. например Баранов В.М., Степанов В.Г. Правовая позиция как общетеоретический феномен. Н. Новгород., 2003.-C. 56.]. Данная категория (правовые позиции- А.Б.) законодательно закреплена в статье 73 Федерального Конституционного закона “О конституционном Суде Российской Федерации”, где указано, что в случае, когда большинство судей Конституционного Суда, участвующих в заседании палаты, приходят к выводу о необходимости принятия решения, не соответствующего правовой позиции Суда, выраженной в ранее принятых им решениях, то дело передается на рассмотрение пленарного заседания Конституционного Суда. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как источник права, в том числе и нетипичный, обладают рядом особенностей: во- первых, правовые позиции Конституционного Суда формируются в процессе рассмотрения конкретных дел, при помощи определенной процедуры конституционного судопроизводства “при официальном толковании Конституции Российской Федерации при рассмотрении конституционных жалоб и т.д.”, во-вторых, возможность подразделения правовых позиций Конституционного Суда на самые разнообразные по своему характеру и содержанию разновидности. По мнению Н.В. Витрука, правовые позиции Конституционного Суда можно подразделить на такие виды, как: а) “правовые позиции Конституционного Суда, которые сложились в процессе толкования конституционных норм и разрешения предусмотренных Законом споров о компетенции на основе соответствующих конституционных положений и б) правовые позиции, которые сформировались в процессе выявления конституционного смысла отраслевого законодательства, а также внутригосударственных и международных договоров, в- третьих, обладание особой юридической силой, а также наличие особой юридической природы у правовых позиций Конституционного Суда [Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России ( 1991-2001). М.: 2001. С. 112].
Правовые позиции в известном смысле имеют окончательный характер, так как над Конституционным Судом нет никаких судебных инстанций, которые могли бы оспаривать его решения, и обладают юридической силой, приравненной к юридической силе Конституции (подобное, разумеется, не означает идентичности юридической силы правовых позиций и самой Конституции) [Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003. C. 37].
Правовые позиции также характеризуются тем, что они “приобретают характер конституционно- правовых норм, принципов, понятий, но ими не становятся”.
И наконец, одной из особенностей правовых позиций Конституционного Суда является их обязательный характер.
В соответствии со статьей 6 Закона “О Конституционном Суде Российской Федерации” правовые позиции имеют обязательный характер на всей территории Российской Федерации и для всех законодательных, исполнительных и судебных органов, а также органов местного самоуправления, учреждений, организаций, граждан, их объединений и должностных лиц.
Заметим, что правовые позиции Конституционного Суда имеют обязательный характер не только для вышеуказанных органов, но и для самого суда. В конце концов, Конституционный Суд “связан системой аргументации, интерпретации конституционных норм и принципов, выраженных в предыдущих постановлениях Суда”.
Полагаем, что подобные признаки (черты) правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, а в особенности последний характеризуют их как источники права. Как справедливо отмечает М.Н. Марченко “В теоретическом плане “правовая позиция” открывает новые грани и возможности для более глубокого и разностороннего исследования доктрины отечественного правосудия и судебной практики как источника права” [Марченко М.Н. Источники права. М. 2005. C.286].
Следующим нетипичным источником права, который мы подвергнем анализу, являются правоположения судебной практики. По поводу признания данного источника права в качестве такового в странах Романо- германской правой семьи, в том числе и Российской Федерации, по сей день вызывает много споров и неоднозначное мнение ученых- юристов.
Рассмотрим доводы, которые приводятся противниками судебной практики как источника права.
Во-первых, признание судебной практики в такой роли противоречит принципу разделения властей, указанному в ст. 10 Конституции Российской Федерации. Однако, на практике, и об этом свидетельствует опыт иностранных государств, в Конституциях которых закреплен принцип разделения властей, нет такого жесткого разделения полномочий между органами различных ветвей власти. Как указывает М.Н. Марченко “строгого, жесткого, изначально заданного разделения сферы деятельности и функций различных ветвей власти нет. Оно есть лишь в теории, но не в реальной жизни, на практике” [Марченко М.Н. Указ.соч. С. 237].
Действительно, в США, где Конституция действует вот уже около трехсот лет, и разумеется, действует закрепленный в ней принцип разделения властей, суды, тем не менее создают, по сути правовые нормы, выраженные в форме судебных прецедентов. Таким образом, полагаем, принцип разделения властей, не препятствует признанию судебной практики в качестве источника права в Российской Федерации.
Во-вторых, признание судебной практики в качестве источника права не соответствовало бы особенностям Романо-германской правовой семьи, к которой большинство исследователей относят Россию. Однако с этим утверждением можно поспорить. Можно согласиться с мнением Рене Давида и Жоффре- Спинози, что “далеко не бесспорным является мнение о принадлежности правовой системы России к Романо- германской правовой семье” [Давид Р.,Жоффре-Спинози К.Основные правовые системы современности. М., 1998. C. 114]. М.Н. Марченко также утверждает, что “Наличие некоторых общих признаков и черт вовсе не означает ”вхождения” правовой системы России в Романо- германскую правовую семью” [Марченко М.Н. Указ.соч. С. 256]. Таким образом, вопрос отнесения Российской Федерации к числу государств Романо- германской правовой традиции является достаточно дискуссионным.
К тому же является неоспоримым тот факт, что правовой прецедент на деле используется правоприменителями в качестве “неофициального” источника права. В конечном счете, это подтверждается практикой использования данного источника судами государств, относящихся к Романо-германской правовой системе. Поэтому, трудно согласиться с утверждением, что признание судебного прецедента в качестве источника права противоречило бы Романо- германской правовой традиции. По этому поводу Р. Давид отмечал, что применительно к Романо- германской правовой системе “судебная практика является в прямом смысле слова источником права” [ Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ.соч. С. 125.].
В- третьих, существует утверждение, согласно которому признание прецедента в качестве источника права вступит в противоречие с действующей Конституцией РФ, и текущим законодательством, а также с правотворческой деятельностью Федерального собрания. Однако, полагаем, что в настоящее время данные аргументы безосновательны, так как судебная правотворческая деятельность осуществляется в строгом соответствии с законом. Помимо этого она осуществляется на основе действующего законодательства и, в известной мере дополняет и обогащает деятельность парламента.
Что касается правовой основы для правотворческой деятельности судов, то здесь можно согласиться с мнением М.Н. Марченко, согласно которому, правовая база правотворческой деятельности судов включает в себя ряд составляющих компонентов, таких как: “конституционные положения, закрепляющие самостоятельный характер органов судебной власти; б) конституционные положения, касающиеся полномочий Конституционного Суда на разрешение дел о соответствии Конституции РФ законов и иных нормативных актов и в) законы, закрепляющие место и роль высших судебных инстанций в государственном механизме России и юридический характер принимаемых ими решений” [Марченко М. Н. Указ. соч. С. 254.].
И, наконец, последний аргумент противников судебного прецедента как источника права заключается в том, что согласно действующей Конституции у судов нет права отменять признанный ими несоответствующий конституции или закону нормативно- правовой акт.
Вместе с тем, В.С. Нерсесянц отмечал, что отмена нормативно- правового акта-“ это прерогатива правотворческих органов, а не суда” [Нерсесянц В. С. Юриспруденция- наука о свободе // Законодательство и экономика.- 1997- №17-18. C.3.]. Далее исследователь подчеркивает, что решение судебного органа о несоответствии нормативно- правового акта Конституции – это “ лишь основание для отмены, а не сама отмена.” [Там же. С. 4].
Таким образом, мы имеем дело с судебными нормами, которые содержатся в судебных решениях и, по существу имеют реальное действие. К тому же судейское правотворчество весьма существенно отличается от парламентского по целому ряду признаков. Подобные особенности судейского правотворчества наглядно свидетельствуют о том, что оно не только не подменяет парламентское, но напротив, конкретизирует его и существенно дополняет.
Важно, отметить, что по большому счету являясь источником права, правовой прецедент содержит в себе индивидуальные правовые нормы. По мнению исследователя А. Барака судебная власть создает “индивидуальную правовую норму, то есть норму, обязывающую только стороны в деле” [цит. по Гранат Н.Л. Источники права // Юрист.- 1998.- №9. C. 56.]. А поскольку важным отличительным признаком источника права (в том числе и не типичного источника) является его нормативный характер, вопрос о признании прецедента в качестве источника права как бы снимается сам собой.
Правовая доктрина как источник права является достаточно редким в настоящее время проявлением правовой формы. Вообще правовая доктрина представляет собой мнения известных ученых юристов или юристов практиков, высказанные в различных формах (устные, письменные, выраженные в виде теоретических обобщений- доктрин или же высказанные по конкретному делу), являющиеся обязательными для судов. [Гранат Н.Л. Указ. соч. С. 8.]. При рассмотрении спорных вопросов стороны, участвующие в судебном процессе, обращались к известным юристам с просьбой изложить свое мнение по тем или иным проблемам применения права.
Полагаем, что в настоящее время в российской правовой системе не созрели условия для признания правовой доктрины в качестве источника права, в том числе и нетипичного. Не смотря даже на то, что нормы частного права отличаются диспозитивным характером, вряд ли можно говорить о том, что “мнения выдающихся ученых юристов” будут иметь нормативный и общеобязательный характер для участников частноправового, да и любого другого правоотношения.
Во-первых, в Конституции Российской Федерации в ст. 13 провозглашено, что в Российской Федерации действует идеологическое многообразие, то есть никакая идеология (читай, точка зрения) не может быть признана в качестве официальной и общеобязательной;
Во-вторых, признание за правовой доктриной статуса источника права означало бы явное противоречие принципу разделения властей, ведь всевозможных научных деятелей, пишущих комментарии к законам и учебники никто не наделял правотворческими полномочиями;
И, в-третьих, каковы могут быть критерии авторитетности мнения того или иного исследователя? Ведь в сфере правового регулирования любой вопрос является дискуссионным и предполагающим наличие различных точек зрения разных авторов.
Таким образом, не отрицая нетипичного характера правовой доктрины как источника права, вместе с тем, предположим, что для отечественной правовой системы он не является приемлемым, в том числе и в сфере частноправового регулирования.
Актыорганов местного самоуправления являются одним из наиболее интересных в плане анализа на предмет нетипичности источником. Любые акты муниципальных образований имеют подзаконный характер, в то же время содержат в себе нормы права, общеобязательные для населения соответствующего муниципального образования. При этом правовой характер актов муниципального образования определяется в силу наделения местного самоуправления и его правотворческих органов соответствующими полномочиями [Выдрин И. В., Кокотов А.Н. Муниципальное право России. Екатеринбург, 1997. C. 10.].
Отметим, что акты муниципальных органов регулируют в большинстве своем лишь один аспект частноправовых отношений, а именно, отношения, возникающие в сфере управления муниципальной собственностью. Поэтому говорить о частноправовом характере актов муниципальной власти можно с известной условностью.
И, наконец, частный договор как нетипичный источник частного права занимает особое место среди всех остальных нетипичных источников частного права, к которым, как было показано выше, относится также судебный прецедент, международные принципы и нормы права, правовые позиции Конституционного Суда РФ.
Прежде всего, частный договор формируется на локальном уровне. То есть субъекты, участники частного отношения своей волей формируют соглашение, направленное на достижение определенного правового результата. Заключая договор, стороны, тем самым формируют весьма действенный регулятор частного правоотношения, которое возникает, между конкретными субъектами. Подобное частное отношение может регулироваться при помощи соответствующих индивидуальных правовых, локальных норм, которым доступно подобное регулирование. Классические же правовые нормы, содержащиеся в нормативно-правовых актах различной юридической силы, вряд ли справились бы с подобной задачей. Ведь подобные индивидуальные отношения, возникающие в частноправовой сфере, обладают известной спецификой. Участники этих отношений сами могут определять характер и особенности подобных отношений, с одним условием, чтобы данные отношения и их условия не выходили за рамки, очерченные в действующем законодательстве. В этом, в свою очередь, заключается подзаконный характер всех нетипичных источников права, в том числе и договора.
Отметим, что все иные нетипичные источники права, рассмотренные нами, также имеют отношение к частноправовому регулированию, однако, выполняют свои регулятивные функции несколько иначе.
Правовой прецедент, акты муниципальных органов власти, правовые позиции Конституционного суда РФ так или иначе могут содержать нормы, используемые при регулировании отношений в других правовых сферах, не имеющих частноправового характера. Рассмотренные нами нетипичные источники частного права могут встречаться как таковые и в публично- правовой и международно-правовой сферах. Частный договор же содержит в себе индивидуальные правовые предписания в подавляющем большинстве случаев направленные на регулирование именно частных отношений, а, следовательно, выступает наиболее ярким представителем (или даже классическим) нетипичных форм частного права.
Литература
- Баранов В.М., Степанов В.Г. Правовая позиция как общетеоретический феномен. Н. Новгород., 2003.
- Витрук Н.В. Конституционное правосудие в России ( 1991- 2001 гг). М.: 2001.
- Выдрин И.В., Кокотов А.Н. Муниципальное право России. Екатеринбург., 1997.
- Гражданское право / А.П. Сергеев, Ю.К. Толстой.- М., 1999.
- Гранат Н.Л. Источники права // Юрист.- 1998.- №9.
- Давид Р.,Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. М., 1998.
- Лазарев Л.В. Правовые позиции Конституционного Суда России. М., 2003.
- Лукашук И.И. Нормы международного права в правовой системе России. М., 1997.
- Марченко М.Н. Источники права. М., 2005.
- Международное право / отв. ред. Г.И. Тункин. М.: 2002.
- Cмирнова М.Г. Правоположения судебной практики как нетипичный источник права // Ленинградский юридический журнал. 2006, № 1(5).
- Тихомиров Ю.А. Публичное право: Учебник / Ю.А. Тихомиров.- М.: БЕК, 1995.
- Трудовое право: Учебник для вузов / под ред. В.Ф. Гапоненко, Ф.Н. Михайлова, М.: ЮНИТИ- ДАНА, 2003.
