В статье описываются субъективные стороны состава преступлений совершаемым должностным лицом публично-правовых образований.
Ключевые слова: субъективная сторона, должностное лицо, деликт, умысел, вина, корыстный мотив.
Уcтановление cубъективной стороны не менее важно, чем объективной, что не редко упуcкается из виду при расследовании и cудебном рассмотрении уголовных дел о должностных преступлениях. Практика cвидетельствует, что в основном признавая объективную cторону преступления, т. е. свои действия (бездействие) и поcледствия, обвиняемые, противодействуя расcледованию и cтремясь уменьшить cвою ответcтвенность или вовcе избежать ее, предcтавляют свое поведение как неоcторожное или вовсе безвиновное, утверждают, что они не осознавали допускаемые нарушения» не предвидели наcтупления по cледствия и т. д.
Упрощенческий подход заключается в том, что в ходе предварительного расcледования и при cудебном раcсмотрении любого уголовного дела выяcняется и доказывается лишь умыcел должностного лица на нарушение нормативных предписаний. Однако злоупотребление властью или служебными полномочиями, бездействие должностного лица и превышение власти или служебных полномочий можно считать доказанным только тогда, когда установлено следующие:
умысел по отношению к деянию — активному или пассивному противоправному поведению должностного лица
умысел (прямой или косвенный) по отношению к вредному последствию (в материальных составах).
Более того, психическое отношение виновного и к нарушению служебных полномочий, и к последствиям должно быть отражено в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого должностного лица и в приговоре суда.
Для правильной квалификации субъективной стороны совершенного, необходимо выяснить интеллектуальный элемент вины:
осознавало ли должностное лицо общественную опасность своих действий (бездействия);
понимало оно, что использует свои служебные полномочия вопреки интересам службы;
предвидело ли (имело ли возможность предвидеть) вредные последствия своего поведения;
осознавало ли (имело ли возможность сознавать) развитие причинной связи.
С этой целью важно определить компетентность должностного лица — уровень и качество его образования, получённую специальность, прохождение переподготовки и повышения квалификации, опыт работы, знание им своих прав и обязанностей, порядка действий в конкретных ситуациях, нормативной правовой базы своей деятельности. Для этого необходимо изучить и приобщить к уголовному делу документы о полученном обвиняемым уровня образовании, ранее занимаемых им должностях и имевшихся у него полномочиях. Исследовать его отношение к своим служебным обязанностям, проанализировать имеющиеся поощрения и взыскания, за что именно он был подвергнут наказанию, при необходимости истребовать и изучить материалы ранее проведенных служебных проверок, ревизий и т. п.
Определение компетентности на основе анализа предыдущей служебной деятельности обвиняемого, позволит объективно оценить содержание субъективной стороны и правильно квалифицировать содеянное как умышленное должностное преступление (в том числе совершаемое с косвенным умыслом, когда допускаемое должностное нарушение им сознается, а наступление вредных последствий должностное лицо предвидит) или служебную халатность вине в виде преступной небрежности, когда лицо не предвидело возможность причинения вреда, хотя должно было и могло его предвидеть).
Умышленная вина при совершении должностных преступлений зачастую не конкретизирована. Должностное лицо может точно не знать, на какую именно сумму будет причинен ущерб от его должностного правонарушения. Вместе с тем, если установлено, что виновный сознательно допускал наступление любых последствий либо безразлично относился к возможности их наступления, содеянное должно быть квалифицировано по фактически наступившим последствиям. В случае если причиненный ущерб является крупным, содеянное образует умышленное должностное преступление. Такое безразличное отношение должностного лица к характеру и размеру вреда не может быть признано неосторожностью.
В литературе, а также практическими работниками при характеристике субъективной стороны должностных преступлений с формальным составом традиционно говорится о «прямом умысле». Тем самым подчеркивается осознание виновным общественно опасного характера своего деяния и желание его совершить, правоприменитель ориентируется на возможность констатации предварительной преступной деятельности — приготовления и покушения. Вместе с тем, как представляется, в соответствии с ч. 2 ст. 24 УК в отношении формальных составов преступлений можно говорить об умышленной форме вины без деления ее на виды умысла, поскольку последствия, так же как и психическое к ним отношение, находятся за рамками формальных составов. Не с «прямым умыслом», а «умышленно» совершаются бездействие должностного лица, сопряженное с попустительством преступлению (ч. 2 ст. 425 УК), превышение власти или служебных полномочий, сопряженное с насилием, мучением или оскорблением потерпевшего либо применением оружия или специальных средств (ч. 3 ст. 426 УК), незаконное участие в предпринимательской деятельности (ст. 429 УК), получение взятки (ст. 430 УК), дача взятки (ст. 430 УК), посредничество во взяточничестве (ст. 432 УК).
В качестве признаков субъективной стороны должностных преступлений предусмотрены мотивы:
корыстиая заинтересованность;
иная личная заинтересованность.
Условно эти мотивы можно назвать «коррупционными», поскольку именно по этому признаку субъективной стороны большинство должностных преступлений отнесено к разряду коррупционных.
В соответствии с изменениями, внесенными в статьи гл. 35 УК Законом Республики Беларусь от 15 июля 2009 г. № 42–3, эти мотивы в ст. 424 и 425 УК сейчас являются основными (обязательными) признаками состава, а в ст. 426 УК (превышение власти или служебных полномочий) — квалифицирующими признак; (часть 2).
Тем самым злоупотребление, бездействие и служебный подлог, совершенные не из корыстной и не из личной заинтересованности; а по другим мотивам, к примеру, из ложно понятых интересов службы, сегодня преступлениями уже не являются, даже если наступили последствия в виде ущерба в крупном размере либо существенного вреда.
В отличие от этих Должностных преступлений, превышение власти или служебных полномочий (ст. 426 УК) при наличии других обязательных признаков состава признается преступлением независимо от мотивов, в том числе и при отсутствии корыстной или иной личной заинтересованности.
Корыстный мотив является обязательным признаком состава получения взятки, хотя прямо об этом в ст. 430 УК не сказано. При отсутствии корысти, когда должностное лицо действует из иной личной заинтересованности, т. е. получает неимущественные выгоды, такое деяние получением взятки не является и при наличии других признаков может быть расценено только как злоупотребление.
Понятие корыстных побуждений сформулировано в ч. 10 ст. 4 УК: это мотивы, характеризующиеся стремлением извлечь из совершенного преступления для себя или для близких выгоду имущественного характера либо намерением избавить себя или близких от материальных затрат.
В п. 20 постановления Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 16 декабря 2004 г. № 12 «О судебной практике по делам о преступлениях против интересов службы (ст.ст. 424–428 УК)» установлено: «...корыстная заинтересованность может выражаться в стремлении получить выгоду имущественного характера без незаконного безвозмездного обращения государственных или общественных средств в свою собственность или собственность других лиц (например, сокрытие образовавшейся в результате служебной халатности недостачи путем запутывания учета с целью избежать материальной ответственности).
Иная личная заинтересованность может выражаться в стремлении, обусловленном такими побуждениями личного характера, как карьеризм, протекционизм, желание приукрасить действительное положение, получить взаимную услугу скрыть свою некомпетентность и т. п.»
Корыстная и иная личная заинтересованность, равно как и другие мотивы преступного поведения, всегда носят личный характер, поскольку опосредуются сознанием и волей виновного в преступлении лица. Однако уголовный закон придает мотиву свойство субъективного признака состава преступления лишь при антисоциальном содержании личных побуждений виновного (низменных по сути порицаемых обществом, несовместимых общепринятыми интересами службы).
Иная личная заинтересованность по своему содержанию, как и корыстная заинтересованность, должна сама по себе выражать низменный, порицаемый характер, т. е. она должна быть, с одной стороны, обусловлена побуждениями, направленными на удовлетворение интересов виновного или близких ему лиц, а с другой — быть основанной на паразитировании служебных полномочий. Стремления, хотя и личного характера, но обусловленные такими побуждениями, как ложно понятые интересы службы, жалость, сострадание, желание воспринимать трудности других людей и оказать содействие в их решении, желание сохранить доброе отношение людей и т. п., не могут рассматриваться в качестве иной личной заинтересованности, поскольку такого рода личные побуждения не носят эгоистического (низменного, порицаемого) характера.
Тем самым, когда у должностного лица, злоупотребляющего своими служебными полномочиями, отсутствуют (в том числе не доказаны) корыстная заинтересованность, а также низменный характер личной (некорыстной) заинтересованности, следует делать вывод об отсутствии состава должностного преступления.
Литература:
- Романова В. В. Ответственность государства. Автореферат. Казань,2007.-20 с.
- Коржанский Н. И. Квалификация следователем должностных преступлений. -Волгоград,1986. -70 с.
- Хараджиев Р. Ф. Ответственость должностных лиц в механизме реализации административной реформы: проблемы теории. М., 2007. С. 3, 5.
