В УК 1996 г. впервые поставлена задача не только охраны личности, общества и государства от преступных посягательств, но и предупреждения преступлений (ч. 1 ст. 2). Как представляется, одним из средств такого предупреждения являются уголовно-правовые нормы о прикосновенности к преступлению. Вышесказанное требует обоснования с точки зрения общеметодологических подходов.
В науке уголовного права встречаются и прямо противоположные суждения по рассматриваемому вопросу. При этом нередко утверждается, что каждая уголовно-правовая норма издается для предупреждения преступлений, что уголовно-правовые отношения существуют в форме общепревентивных и частно-превентивных и, соответственно, предмет уголовно-правового регулирования определяют отношения, возникающие в связи с общим и специальным предупреждением преступлений [1].
Нам ближе то воззрение, согласно которому уголовно-правовому регулированию присущи, по меньшей мере, две разновидности целей: "1) цели уголовно-правового регулирования конфликта, возникшего в обществе в результате совершения преступления (покарать преступника, исправить его и т. д.); 2) цели уголовно-правового регулирования «обычных» общественных отношений: «предупредить», «уменьшить», «контролировать» число покушающихся на них преступлений»" [2]. Мы солидарны с теми исследователями, которые считают, что предмет уголовно-правового регулирования включает в себя помимо предупредительных отношений также охранительные, регулятивные, а, возможно, и не которые другие уголовно-правовые отношения. Нормы уголовного права направлены как на охрану наиболее важных общественных отношений, так и на предупреждение совершения преступлений не только виновными, но и другими лицами [3].
Следует обратить внимание и на то обстоятельство, что согласно доктрине уголовно-правовое предупреждение преступлений зависит от применения уголовного наказания (санкции уголовно-правовой нормы). Вот что об этом пишет С. Л. Федоров: «Правовая норма должна быть сформулирована таким образом, чтобы предусмотренное ею наказание было способно обеспечить предупреждение преступлений, а в случае совершения преступлений — восстановление социальной справедливости, а также исправление виновного и предупреждение новых преступлений» [4]. Это, безусловно, правильно.
Как известно, в основании уголовного права лежат две идеи — о преступлении и наказании. Несколько перефразируя известное высказывание можно утверждать: лучше предупредить совершение общественно опасного действия, чем наказывать за преступное причинение вреда. Этим мы хотим сказать, что немаловажную роль в деле предупреждения преступлений играет и другая составная часть уголовно-правовой нормы — ее диспозиция, в которой содержатся признаки состава преступления и выражена его конструкция. В особенности это утверждение справедливо применительно к нормам, предусматривающим уголовную ответственность за прикосновенность к преступлению. Последние обладают особой юридической конструкцией, ибо в них описаны в качестве самостоятельных преступных деликтов составы таких деяний, которые обуславливают совершение преступлений другими лицами. Предупредительным потенциалом здесь обладает не санкция правовой нормы (которая, как правило, не предусматривает сурового наказания), а ее диспозиция, запрещающая под угрозой уголовного наказания совершать деяния, связанные с сокрытием чужого преступления или с непротивлением последнему.
Одним из критериев или внешних признаков нормативности является направленность правовой нормы на регулирование какого-либо типа или вида общественных отношений. По характеру целевой направленности выделяются коллизионные нормы (целевая направленность — разрешение возникающих в праве коллизий), восстановительные нормы (целевая направленность — восстановление нарушенных прав), компенсационные нормы (целевая направленность — возмещение, восполнение потерь) и др. С учетом приведенного критерия (целевой направленности) можно выделить такую разновидность правовых норм как «предупредительные» («превентивные») нормы или, как их именуют в криминологии, нормы «с двойной превенцией». Под последними следует понимать общеобязательные правила поведения в виде запретов и позитивных обязываний, которые направлены на нейтрализацию (блокирование) факторов, детерминирующих воспроизводство преступности и способствующих совершению преступлений. В двухзвенной цепи причинения вреда такие юридические конструкции направлены на предупреждение как общественно опасных последствий, так и самого вредоносного деяния. Поэтому они и получили свое название — нормы «с двойной превенцией». С помощью указанных конструкций законодатель криминализирует деяния, которые создают «благоприятную» обстановку (условия) для совершения преступлений.
Вместе с тем, вряд ли правильно считать, что проблематика прикосновенности сводится к вопросу существования в Особенной части УК 1996 г. одной статьи. Ограничения в правовой регламентации прикосновенных к преступлению деяний не означают их исчезновение из реальной жизни; следовательно, сохраняется необходимость отграничения прикосновенности от соучастия, установления ее сути в ряде составов Особенной части УК, не говоря уж об интересе к истории возникновения прикосновенности и тенденциям развития этого явления. Спорным представляется и мнение о нецелесообразности определения понятия прикосновенности к преступлению. Еще в советской доктрине иногда утверждалось, что в уголовном праве нет никакой необходимости и пользоваться этим понятием, поскольку формы прикосновенности есть самостоятельные составы преступлений.
Между тем, понятие прикосновенности к преступлению — не плод воображения, а отражение реально существующих общественно опасных деяний с присущими им признаками. Необходимость уголовно-правовой оценки этих деяний вызвана, прежде всего, потребностями общества в предупреждении наиболее опасных или распространенных преступлений. По мнению специалистов, успех такой деятельности в значительной мере зависит и от противодействия проявлениям прикосновенности» [5].
Родовые и видовые понятия — это не условность, придуманная для удобства классификации. Каждое из них отображает особенное, качественно определенное состояние окружающего мира. Основываясь на сказанном, обратимся к выявлению и раскрытию признаков, составляющих родового понятия прикосновенности к преступлению.
В самом общем юридическом смысле прикосновенность к преступлению можно определить как позитивное, негативное или социально нейтральное явление, включающее в себя такие формы поведения, которые так или иначе связаны с преступлениями, совершаемыми или совершенными другими лицами. При этом указанное поведение получает различную юридическую оценку. Оно может рассматриваться как общественно-полезная деятельность, как случайная причастность к криминальному событию, как аморальное поведение, дисциплинарный проступок, административное правонарушение или как преступление.
Прикосновенность как общественно полезная деятельность включает в себя такие виды социально позитивного поведения, которые направлены на защиту прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства, а также предупреждения преступлений. Это, к примеру, законная деятельность следователя, прокурора, адвоката, судьи, иных участников уголовного судопроизводства.
Прикосновенность как случайная причастность к криминальному событию имеет место, например, в отношении свидетеля преступления.
Прикосновенность как аморальное поведение представляет собой такие деяния, как одобрение преступлений, совершенных другими лицами, укрывательство супругом или близким родственником лица, совершившего особо тяжкое преступление и пр.
Прикосновенность к преступлению может являться дисциплинарным проступком. К видам прикосновенности, наказуемым в административно-правовом порядке, относятся непринятие должностным лицом мер по обеспечению установленного режима охраны посевов, мест хранения и переработки растений, включенных в Перечень наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в Российской Федерации (ст. 10.4 КоАП РФ), сокрытие или искажение экологической информации (ст. 8.5 КоАП РФ), непредоставление сведений (информации), наказуемое по ст. 19.7 КоАП РФ.
УК РФ предусматривает ответственность за отдельные виды прикосновенности к преступлению, относящиеся к числу уголовно-наказуемых деяний. К ним следует отнести легализацию (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем (ст.ст. 174 и 174.1), приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175), попустительство преступлениям (ст. ст. 285, 341–344), укрывательство особо тяжких преступлений (ст. 316). Объединение названных деяний в рамках родового понятия уголовно-наказуемой прикосновенности вполне допустимо с учетом объективных и субъективных признаков, составляющих его содержание.
Литература:
- Николаев П. М. Сущность и основания назначения наказания по УК РФ //Российский следователь. 2012. № 16. — С. 25.
- Чучаев А. И., Фирсова А. П. Уголовно-правовое воздействие: понятие, объект, механизм, классификация. — М.: Проспект, 2010. — С. 109.
- Кропачев Н. М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. — СПб.: Нева, 2009. — С. 63.
- Федоров С. Л. Понятие охранительной функции в уголовном праве, ее содержание и сущность //Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. 2014. — № 45. — С. 12.
- Смирнов В. Г. Понятие прикосновенности по советскому уголовному праву. — Л.: Изд-во ЛГУ, 1957. — С. 51.
