Рассмотрение объективных признаков уголовно-противоправной прикосновенности к преступлению целесообразно начать с определения объекта посягательства.
Объектом преступления в теории уголовного права признается совокупность охраняемых уголовным законом общественных отношений, на которые посягает общественно опасное деяние. При этом объект любого преступления исходя из структуры Уголовного кодекса РФ, делится на общий, родовой, видовой и непосредственный. Общим объектом всех преступлений, предусмотренных Особенной частью УК, является вся совокупность общественных отношений, на которые посягают преступления. Родовой и видовой объекты преступления определяются местом соответствующего уголовно-правового предписания в системе Особенной части УК, а именно — разделом и главой, в которых она расположена. Под непосредственным объектом принято понимать конкретное общественное отношение с присущими ему субъектами и содержанием, которое нарушается в результате совершения преступления.
Решение вопроса об объекте прикосновенности зависим от того, какой взгляд на юридическую природу анализируемого социально-правового явления представляется наиболее предпочтительным. В отечественной литературе сложились три подхода к определению понятия объекта преступной прикосновенности [1, с.20].
Признание прикосновенности разновидностью соучастия в преступлении позволяет утверждать, что ее объект совпадает с объектом основного преступления. Данный подход представляется спорным. Деяние прикосновенного лица не посягает на объект основного преступления, так как не находится с ним в причинной связи. К примеру, заранее не обещанное укрывательство убийства не посягает на жизнь другого человека, так как имеет место уже после его совершения.
Согласно другому подходу прикосновенность есть самостоятельное преступное посягательство, наказуемое в пределах положений Особенной части УК. При этом среди ученых, придерживающихся данной позиции, нет единства мнений по вопросу о том, каким именно правоохраняемым объектам причиняют вред деяния прикосновенных лиц. Угроза совершения другими лицами новых преступлений является основанием криминализации прикосновенности к преступлению. С учетом этого объектом прикосновенности являются основы общественной безопасности или общественную безопасность (в зависимости от прикосновенности к какой группе преступлений идет речь). Однако это суждение представляется спорным.
По данному вопросу следует, скорее, согласиться с Л. В. Лобановой, которая отмечает: «Создавая норму об укрывательстве, законодатель преследовал цель защитить не общественную безопасность как таковую, а то, что способствует предотвращению оставления преступника в опасном для общества состоянии» [2, с.97]. Кроме того, само по себе создание угрозы нарушения уголовно-правового запрета не может рассматриваться как посягательство на интересы общественной безопасности. В противном случае следовало бы признать, что на интересы общественной безопасности посягают и так называемые «усеченные» составы преступлений, предусматривающие ответственность за создание угрозы причинения вреда правоохраняемым интересам (к примеру, состав разбоя), что не соответствует действительности.
Некоторые представители рассматриваемого подхода считают, что прикосновенность направлена против интересов правосудия, поскольку деяния прикосновенных лиц препятствуют привлечению преступников к ответственности. Отчасти эта позиция верна. Прикосновенность к преступлению действительно в той или иной степени способствует сокрытию преступления и (или) преступника от правосудия. Вместе с тем, причинение ущерба интересам правосудия не является необходимым признаком всех видов прикосновенности к преступлению [3, с.102].
В соответствии с третьим подходом, прикосновенность к преступлению имеет двойственный характер. С одной стороны, она строго отграничивается от соучастия, а с другой — признается «производным» противоправным посягательствам, связанным с основным преступлением, совершенным другими лицами. В этой связи считается, что прикосновенность имеет многообъектный характер.
На наш взгляд, вопрос об объекте уголовно-наказуемой прикосновенности необходимо решать с учетом функциональной (целевой) направленности норм об ответственности за анализируемое негативное поведение. Таким образом, в настоящее время предупреждение преступлений является одной из функций публичной власти, реализация которой обеспечивается деятельностью соответствующих государственных и муниципальных органов власти. Следовательно, противоправное поведение, препятствующее решению задачи предупреждения преступлений, посягает на установленный порядок функционирования органов власти. С учетом сказанного более правильным является определение родового объекта прикосновенности как интересов государственной власти. Названные интересы являются предметом уголовно-правовой охраны нормативных положений, предусмотренных разделомX «Преступления против государственной власти» УК РФ. В этой связи представляется обоснованным и целесообразным поместить в названный раздел УК нормативные предписания об ответственности за преступную прикосновенность [4, с.137].
Видовым объектом прикосновенности в зависимости от конкретных ее разновидностей могут признаваться интересы службы в органах государственной власти, военной службы, а также интересы правосудия.
Вопрос о непосредственном объекте уголовно-противоправной прикосновенности решается применительно к отдельным ее разновидностям. Вместе с тем, в данном аспекте нельзя не отметить, что прикосновенность к преступлению представляет собой многообъектное преступное посягательство. Дополнительный объект — это конкретное общественное отношение, причинение вреда или угроза причинения вреда которому является обязательным условием уголовной ответственности. Под факультативным объектом понимается конкретное общественное отношение, которому может быть причинен вред в результате совершения преступления [5, с.47].
Полагаем, что прикосновенность может характеризоваться только прямым умыслом. Как известно, прямой умысел отличается от косвенного, прежде всего, содержанием волевого отношения лица к последствиям своего деяния. При косвенном умысле виновное лицо не желает, но сознательно допускает наступление общественно опасных последствий или относится к ним безразлично. Это означает, что косвенный умысел может иметь место только при совершении преступлений с материальным составом, где последствия выступают в качестве обязательного признака объективной стороны. Сторонники косвенного умысла при прикосновенности пытаются распространить психическое отношение прикосновенного лица не только на само деяние, но и на те вредные последствия, которые могут наступить в результате его совершения. Однако общественно опасные последствия лежат за пределами состава прикосновенности. Поскольку состав прикосновенности не включает последствия совершенного деяния, содержание умысла виновного исчерпывается его желанием оказать лицу, совершившему основное преступление, содействие в сокрытии от правосудия, либо не противодействовать совершению основного посягательства.
Резюмируя изложенное, попытаемся дать определение родовому понятию прикосновенности к преступлению. На наш взгляд, в родовом понятии прикосновенности к преступлению должны быть указаны сущностные признаки, позволяющие, с одной стороны, относить к ней те или иные социально негативные деяния, а с другой — отграничивать прикосновенность от соучастия в преступлении и иных смежных форм поведения. Отсюда, родовое понятие прикосновенности к преступлению целесообразно определить так: прикосновенность к преступлению в уголовном праве России — это умышленные общественно опасные деяния (действие или бездействие) не принимавших участия в совершении основного преступления лиц, которые посягают на интересы государственной власти и связаны с сокрытием основного преступления от правосудия либо с непринятием мер по его предупреждению.
Следует также отметить, что родовое понятие прикосновенности к преступлению в системе современных категорий уголовного права следует рассматривать во взаимосвязи с такими категориями, как соучастие в преступлении, с одной стороны, и предупреждение преступлений, с другой.
Литература:
- Михаль О. А. Соотношение прикосновенности к преступлению с классификацией преступлений //Научный вестник Омской академии МВД России. — 2008. — № 3. — С. 20–24.
- Лобанова Л.В Преступления против правосудия: теоретические проблемы классификации и законодательной регламентации. — Волгоград Изд-во Волгоградского ун-та, 1997. — 165с.
- Власов Ю. А. Прикосновенность к преступлению: соотношение с классификацией преступлений. — Омск: Изд-во Омск. юрид. ин-т, 2012. — 201с.
- Свинарева Е. А. Прикосновенность к преступлению //Вестник Владимирского юридического института. — 2014. — № 2. — С. 137–139.
- Леванова М. Р. Прикосновенность к преступлению: сравнительно-правовой аспект. — Иваново: Изд-во Ивановского государственного ун-та, 2015. — 165с.
