В круг детского чтения книги о волшебстве и магии вошли сравнительно недавно. Тенденция писать о магии для юношеской аудитории стала популярной в 1950-е годы и связана с именами зарубежных литераторов, например, Клайва Льюиса (1898–1963), Урсулы Ле Гуин (1929), Дианы Уинн Джонс (1934–2011), Роберта Асприна (1946–2008). Современным авторам удалось затмить славу своих предшественников, во многом благодаря новому взгляду на тему и поддержке кинематографической индустрии. На сегодняшний день география «волшебных» романов вышла далеко за пределы «родных» Великобритании и США, добравшись, в частности, до России. В нашей стране тема магии в детской литературе долгое время была неактуальной, уступая место популярным сказочным мотивам и персонажам.
«Магия — одна из форм первобытной религии, основанная на том, что многие непонятные явления приписываются действию таинственных сил и выражаются в совокупности обрядов, имеющих целью воздействовать на людей, животных, воображаемых духов и т.д». [8, с. 261].
Магию часто разделяют на белую и черную. Человек, желающий заниматься магией, подсознательно жаждет внимания окружающих, только белая, «добрая», магия помогает добиться признания благодаря совершению хороших поступков, а черная магия, «злая», дает признание через страх и унижение. Случается, что интерес и занятия магией вызваны нежеланием или неумением решить собственные проблемы обычными средствами. Ребенок, сталкиваясь с жизненными трудностями, видит в волшебной палочке панацею от всех неприятностей, вот почему образ мага так привлекателен в глазах детской аудитории.
Т.Д. Зинкевич-Евстигнеева отмечает положительную сторону в использовании магической составляющей в воспитании ребенка. Доктор психологии говорит о том, что названный «волшебным» предмет приобретает для человеческого восприятия особое значение и вызывает восторг или уважение. По ее мнению, семантика слов «магический», «волшебный» имеет положительно мотивирующую направленность [2, с. 13].
Если для первых образцов детской литературы о волшебниках были характерны сюжеты об опытных магах и их приключениях, то в конце 1990-х годов ХХ века — начале XXI века получила активное развитие идея о том, «как стать волшебником». Писатели выбирали героя — обычного ребенка — и «обучали» его в специальных школах магии. Так появилась гепталогия британской писательницы Дж. Роулинг о Гарри Поттере, 16-ти томная история о Тане Гроттер российского писателя Д. Емца, считающаяся пародией на книги Роулинг, трилогия «Наука побеждать» греческого писателя Н. Зерваса.
В качестве основной проблемы, вызывающей беспокойство противников литературы в жанре фэнтези, называют ее растущую популярность среди юных читателей. Родители и педагоги опасаются, что высокая читаемость подобных книг уводит подрастающее поколение от реальной жизни, подменяя подлинные ценности, в том числе и религиозные. Назревает вопрос о том, какие ценности и установки можно считать истинными в современном мире [4, с. 3].
Джоан Роулинг и Никос Зервас представляют принципиально разные взгляды на волшебную тематику в своих книгах.
В обеих историях главными героями являются современные дети, от которых зависит спасение мира. И Роулинг, и Зервас проводят своих героев через обряд инициации (типичный сказочный элемент) при поступлении в магические учебные заведения посредством Распределяющей Шляпы или госпожи Колпак, что направлено на перемену психологического состояния и статуса. «Поскольку через инициации и другие «переходные» ритуалы в архаических обществах проходит каждый индивид, то сказка с ее интересом к судьбе личности широко использует мифологические мотивы, сопряженные с ритуалами посвятительного типа» [3, с. 263].
Дж. Роулинг создает Школу чародейства и волшебства «Хогвартс», намеренно выбирая лексические единицы с положительной коннотацией: существительное «волшебник» подсознательно соотносится с прилагательным «добрый», реже используются синонимы с нейтральной семантикой — «маг», «чародей». В «Хогвартсе» обучаются дети с генетически заложенными магическими способностями. Замок становится для детей не просто школой, а вторым домом, настолько теплая и уютная атмосфера царит в нем. Для не-магов, или маглов, вход в волшебный мир закрыт. Волшебники скрывают свои силы, так как маглы видят в магии легкое решение своих проблем и удовлетворение потребностей («Все ж сразу захотят волшебством свои проблемы решить, эт точно! Не, лучше, чтоб о нас не знали» [7, с. 81]). По версии Роулинг, даже волшебнику нужно потрудиться — научиться правильно работать с заклинанием, сварить необходимое зелье — для того, чтобы добиться желаемого («Глупое махание волшебной палочкой к этой науке (зельеварению) не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки» [7, с. 173]). Наличие магических способностей не освобождает волшебника от каждодневной работы. Джоан Роулинг выводит две главные функции магии — бытовую и защитную. В романах писательницы волшебство выступает как нейтральная сила, которая используется во благо или во зло в силу преобладающих черт характера. Роулинг не ограничивает свободу персонажа в связи с его родовой принадлежностью. Так, великан-полукровка Хагрид и паук-акромантул Арагог служат добру, а чистокровная волшебница Беллатриса Лэстрейндж находится в свите жестокого Темного Лорда. В книгах Роулинг есть только одна группа представителей однозначно отрицательной силы — дементоры, но они изначально являются живыми трупами, существами, созданными из тьмы и отрицания положительного в человеке. Отметим, что писательница не лишает представителей волшебного мира религиозной составляющей жизни обычного человека, хотя внимание на этом факте не акцентируется. Основной религией является христианство, поэтому в замке активно празднуется католические Рождество («Большой зал выглядел изумительно. Там было не только множество покрытых инеем рождественских елей и пышных гирлянд из омелы и остролиста, но и чудесный волшебный снег — сухой и теплый, — падающий с потолка. Под руководством Дамблдора собравшиеся исполнили его любимые рождественские гимны…» [6, с. 291]) и Пасха. Ценностная ориентация в волшебном мире Роулинг также имеет выраженную нравственную, моральную направленность. Христианские ценности, такие, как милосердие и любовь к ближнему, являются доминантными в истории про Гарри Поттера. Особую важность имеет тема самопожертвования — ее Роулинг проводит через все семь книг серии. Изначально эта тема связана с матерью Гарри, Лили Поттер, которая закрыла собой сына от Волан-де-Морта: «Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя, Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него (Волан-де-Морта) нестерпимую боль» [7, с. 384–385]. В каждой части гепталогии писательница предоставляет Гарри возможность сделать самостоятельный выбор, и он каждый раз поступает по совести, жертвуя собственной жизнью ради спасения других («Его задачей было спокойно идти в широко раскрытые объятия смерти. Воля к жизни была в нём всегда намного сильнее страха смерти. Однако ему и в голову не приходило уклониться, сбежать от Волан-де-Морта» [5, с. 583]).
Так, ареол волшебства используется Дж. Роулинг как инструмент для привлечения внимания юной читательской аудитории к самым важным вопросам морали.
В трилогии, а именно в первой книге «Дети против волшебников», греческого писателя Никоса Зерваса раскрывается иная сущность магических сил, которая не сразу видна для неопытного взгляда ребенка. Зервас идет по пути интеграции культуры и религии, отсюда возникает новая точка зрения, характерная для любого религиозного учения: все чародейство исходит от дьявола, а значит, противно Божественной силе. Об истинном начале всего колдовского ребенок узнает из уст отца Иринея, когда тот зачитывает вслух отрывки из «новенькой светлой книжечки», которую принес настоятель Геронда. Писатель также создает учебное заведение — Международную академию искусств Нового века имени Мерлина, во главе которого стоит Гендальфус Тампльдор. Зервас играет именами уже известных ребенку великих чародеев, Гендальфа Серого (в последствии — Белого) из «Властелина Колец» Дж. Р. Р. Толкиена и Альбуса Дамблдора из романов Дж. Роулинг, но этот персонаж даже внешне совсем не похож на доброго волшебника: «показалось, что это дряхлый старик, едва передвигающий ноги», «его выдавали губы — молодые, презрительно тонко прорезанные, с надменным философическим изгибом», «жидкие скользкие волосы не могли сокрыть обнажившейся пергаментной кожи на темени и бугристом затылке, нависающем позади воротника, — лишь тонкие прядки струились по вискам» [1, с. 230–231]. Интересно, что Зервас называет обитателей академии ведьмами и колдунами, то есть синонимами слов «волшебник» и «маг», но имеющими отрицательные коннотации (существительные «колдун», «ведьма» чаще сочетаются с прилагательным «злой»). Писатель дает тщательно прорисованный портрет каждого преподавателя, и ни один из них не производит впечатления приятного, доброго человека: например, профессор Мак-Нагайна, у которой на «морщинистой шее, похожей на бледное брюшко змеи, заиграли надувшиеся жилы» [1, с. 228], или безобразно сутулый профессор Кош, чья голова «была безволоса и желта, словно колено мумии» [1, с. 254], или «роскошная, заплывшая жиром» Рамона аль-Рахамма с «дряблыми складками» [1, с. 271], сидящая на кушетке. Отталкивающая внешность профессорского состава напрямую показывает их истинную сущность, которая чаще всего сосредоточивается вокруг одного из смертных грехов — алчности, гордыни, похоти.
Любой ребенок имеет возможность попасть в академию, так как колдовать может каждый, кто раскрыл свою душу навстречу порокам. На занятиях магии отводится последнее место, так как для преподавателей-колдунов приоритетнее отлучить юных студентов от моральных основ и нравственных ценностей. На уроке боевой магии их учат разделыванию кошачьих тушек («Теперь мы аккуратно втыка-а-а-аем эти ножницы кошке в живо-от. И начина-а-аем потихоньку разрезать ей шку-у-рку, — с бледной полуулыбкой пояснил аспирант Гаафс. — Нужно, чтобы вы-ы-ыпали кишочки. Кто-нибудь хочет попробовать?» [1, с. 266]), урок очарования на самом деле учит обольщению, где девочкам советуют выбрать для себя женский идеал и копировать его во всем («Это должен быть не просто образ, а женский кумир, способный вызвать обожание глупых мужчин. …Таким образом, кумир поможет вам завоёвывать мужские сердца» [1, с. 276]), а урок полетов вовсе призывает учеников отречься от всего самого дорогого («Начинайте освобождаться от привязанностей… Расскажите детям, какими гадкими и бессовестными были ваши предки. Как вы ненавидите вашу мать. Рассказывайте, иначе вы не сможете летать на метле!» [1, с. 362]). Преподаватели академии всеми силами стараются увести своих подопечных от добра и правды, источником которых является Бог, склонить их на сторону зла, то есть подвести их к добровольному служению дьяволу, носящему в книге завуалированное имя Принципал. Главным героем книги Зервас делает русского кадета Ивана Царицына, который вместе с другом Петром Тихогромовым и генеральской внучкой Надинькой Еропкиной едет в академию на разведку, а в итоге спасает маленьких студентов от губительной силы колдовства. Русские дети наиболее трудно подвергаются обучению, потому что на них лежит «византийская (русская) защита», то есть они растут в атмосфере религиозности, что дает им неуязвимость для колдовских чар, при этом и само колдовство для них недоступно, правда, до тех пор, пока они не ступят на дорогу порока и греха. В борьбе со злыми чарами ребятам помогают молящиеся за них родственники, греческие священники и случайные люди, которым успели помочь герои, например, старая сербка Милица, спасенная от нападения косовских захватчиков.
Итак, в книге «Дети против волшебников» Никос Зервас показывает, что колдовство и магия не могут служить доброму началу, так как они имеют дьявольскую природу, а значит, им не место в детской литературе.
Роулинг и Зервас имеют различные представления о религии, и их собственное мировоззрение выражено в произведениях напрямую. Однако, этот жанр фентэзийного романа дает возможность авторам преподнести серьезные идеи доступным и увлекательным способом, поднять проблемы и темы, так или иначе пересекающиеся с религиозным дискурсом, и в обоих произведениях на первое место выдвигается нарративный, а не религиозный элемент.
Литература:
- Зервас Н. Дети против волшебников. Пер. с греч. — М.: Лубянская площадь, 2005. — 560 с.
- Зинкевич-Евстегнеева Т.Д. Путь к волшебству. Теория и практика к сказкотерапии. — СПб: «Златоуст», 1998. — 352 с.
- Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. 3-е изд., репринтное. — М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. — 399 с.
- Павлухина О.В. Мифическое и магическое в современной британской детсткой литературе: дисс. канд. философск. наук: 09.00.14 / Павлухина Ольга Владимировна; СПбГУ. — СПб, 2014. — 195 с.
- Роулинг Дж. К. Гарри Поттер и Дары Смерти. Пер. с анг. С. Ильина, М. Лахути, М. Сокольской. — М.: ЗАО «Росмэн-Пресс», 2007. — 640 с.
- Роулинг Дж. К. Гарри Поттер и Тайная комната. Пер. с англ. М.Д. Литвиновой. — М.: ООО «Издательство «Росмэн-Пресс», 2002. — 473 с.
- Роулинг Дж.К. Гарри Поттер и философский камень. Пер. с англ. И.В. Оранского. — М.: ООО «Издательство «Росмэн-Пресс», 2002. — 399 с.
- Философский словарь. 6-е изд., переработ. и дополн. — М.: ПОЛИТИЗДАТ, 1991. 560 с.
