Понятие и содержание института владения в римском праве



Особое место в формировании владения как правовой категории занимает римское право. Именно в учениях римских юристов отношения владения получили «глубокую и всестороннюю разработанность» [17, с. 95], несмотря на то, что как такового научного понятия владения и определения его универсальных признаков они не оставили.

В римском праве древнейшего периода институт владения развивался через оседлость на земле и землепользование. Понятие владения выражалось в терминах usus — пользование и usufructus — пользование с извлечением плодов. Владельцу предоставлялось реальное и почти полное господство над землей, отведенной ему во владение, и другими манципируемыми вещами[1], находящимися в его пользовании. В древнейшем праве к нему предъявлялось требование, чтобы он был самостоятельным лицом — persona sui iuris [16, с. 130], то есть располагал имущественной правоспособностью и проявлял в отношении своего владения элементы намерения и фактического господства. Квиритское (цивильное) право предусматривало давность владения (usucapio) в отношении вещи, находящейся во владении, по истечении которого лицо могло приобрести право собственности на нее[2]. Сроки давности устанавливались в два года для земельного участка и в один год в отношении всех других вещей (Законы XII таблиц.6.3.) [14, с. 7].

В классический и постклассический периоды римского права институт владения получает окончательное юридическое оформление. Владение как usus уже не соответствовало современным экономическим реалиям. В конце III-II вв. до н. э. фактическое господство над вещами проявлялось в различных формах. Что обуславливало необходимость в более «гибкой правовой конструкции, такой как владение в форме (possessio)» [6, с. 66].

Possessio определялось «как неразрывное единство двух элементов — материального, телесного — corpus possessionis («тело» владения) и идеального, духовного — animus possidendi или animus possessionis («душа» или «дух» владения)» [2].

Corpus possessionis отражал объективную сторону владения и заключался в реальном господстве над предметом владения, в фактическом обладании вещью. Но это уже было не примитивное понимание фактического обладания вещью, господствовавшее в древнейшем праве: держать в руках, в доме, во дворе. А такое отношение владельца к вещи, при котором не обязательно брать ее в руки, достаточно было «охватить ее взором и мысленно» [19].

Второй элемент владения animus possidendi — субъективный. Под ним понимали намерение или волю владеть вещью для себя, от своего имени (pro suo), так как будто она находится в его собственности (domini). При этом такое намерение, волю мог проявить как собственник, так и добросовестный либо недобросовестный владелец, то есть так называемые первоначальные юридические владельцы [4, с. 311]. Кроме того субъект владения должен был обладать имущественной правоспособностью, тогда как дееспособность не являлась обязательным требованием. Например, в римском праве не могли быть владельцами рабы, поскольку они были лишены имущественной правоспособности. Но субъектами владения могли быть недееспособные лица, пользующиеся имущественною правоспособностью, как-то: дети, умалишенные[3].

Владение нельзя было приобрести лишь только намерением или лишь только физически, это было возможно только при наличии обоих элементов — corpus possessions и animus possidendi (D.41.2.3.1) [9, с. 115]. Объект владения мог быть приобретен как изначальным (путем захвата — occupatio), так и производным (получив ее от предыдущего владельца — traditio) способом [1, с. 115].

Для сохранения владения не было необходимости в том, чтобы владелец осуществлял непрерывный телесный контакт с вещью. Достаточно было того, чтобы она постоянно находилась в практической досягаемости для него, с тем чтобы он мог ею эффективно воспользоваться всякий раз, как того пожелает [18, с. 188]. Например, использование владельцем зимних или летних пастбищ в благоприятное время года (D.41.2.3.11). Однако сохранение физической связи с вещью было не обязательным. Для самого существования владения важно было лишь наличие субъективного элемента (animusа possidendi). В частности Дигесты Юстиниана предусматривали, что если раб или колон, посредством которых владение осуществлялось физически, уйдут или откажутся от владения, удержать владение можно было только одним намерением (D.41.2.3.8).

Прекращение владения, возможно, было как с утратой материальной связи с вещью, так и с отпадением самого намерения владеть ею для себя [13, с. 44]. В первом случае, например, это могло произойти, если земельный участок, которым лицо владело, заняла река или море (D.41.2.3.17). Однако отпадение фактического господства лица над вещью при сохранении намерения владеть ею не могло рассматриваться как прекращение владения (D.41.2.17). Но как только владелец решал, что он не желает владеть вещью, владение прекращалось, т. е. оно могло быть утрачено и одним только намерением. (D.41.2.3.6). Между тем утратить владение не могли лица, которые признавались неспособными осознать связь с вещью.

Владение в римском праве с одной стороны рассматривалось как одно из полномочий, принадлежащих собственнику вещи. В этом смысле оно являлось «образующим признаком возникновения, осуществления, прекращения и защиты права собственности» [16, с. 129]. С другой стороны римские юристы различали собственность и владение (possessio), которое являлось самостоятельным правовым институтом. Под первым понимали право владения, и здесь собственник рассматривался как фактический обладатель вещи, имеющий на нее право собственности. Под вторым подразумевали факт владения, соответственно владелец это фактический обладатель вещи, независимо от наличия права на нее [19]. Ульпиан видел разницу между собственностью и владением «в том, что у того, кто не хочет быть собственником, право собственности, тем не менее, остается, а владение — прекращается, когда кто-либо решил, что он не желает владеть» (D.41.2.17.1).

В римском правопорядке владение (possessio) употреблялось в разных смыслах. Владение, образованное corpus possessionis и animus possessionis, рассматривалось как экономическое владение [8, с. 156]. В зависимости от характера воли оно делилось на юридическое, цивильное (possessio civilis) и неюридическое, фактическое владение (possessio naturalis).

Под юридическим владением понимали владение, при котором владелец помимо намерения удержать вещь за собой (animus rem sibi habendi) имел также и основание его владения (iusta causa possidendi). В зависимости от последнего юридическое владение разделялось на формально правильное и формальное неправильное владение [15, с. 171] (iusta и iniusta possessio). Первое всегда опиралось на какое-либо правовое основание (titulus), второе характеризовалось отсутствием такого основания. Поэтому их называли также законным, титульным и незаконным, беститульным владением [11, с. 10].

Justa possessio это формально правомерное владение, при этом материально оно могло быть как правомерным (владение собственника) так неправомерным (владение вора). В рамках данного владения выделялось добросовестное владение (possessio bonae fidei)[4] и недобросовестное (malae fidei)[5] [15, с. 172].

Injusta possessio это формально неправомерное владение. Под ним понимали владение, приобретенное вициозным (порочным) способом [15, с. 171], то есть либо путем насилия (vi), либо тайны (clam) от противной стороны, либо до востребования (precario) с момента такого востребования. Формально неправомерное владение являлось таковым лишь по отношению к тому лицу, которое было лишено владения вышеперечисленными способами, то есть оно, всегда имело относительный характер. Если владение было приобретено другими способами, то оно считалось формально правомерным.

Неюридическое, фактическое владение в литературе называют также «посредственным владением» [16, с. 130], натуральным [4, с. 317], естественным владением [18, с. 185]. Наибольшее распространение получило название держание (detentio). Данный термин был введен средневековыми юристами [7, с. 166] (другая версия — юристами нового времени) [5]. Под держанием понимали пользование, лишенное права распоряжения. Оно выражалось в физической связи с вещью, в фактическом воздействии на нее. Держание возникало либо путем передачи вещи держателю самим собственником, либо на основе возмездного договора (например, найма земли), либо безвозмездного (договор займа). То есть собственник вещи при держании был известен. Он, дозволяя другому лицу фактически обладать вещью от своего имени, не устранялся от извлечения доходов, приносимых вещами. Таким образом, при держании лицо фактически осуществляло владение за других лиц и находилось в экономической зависимости от них [16, с. 130].

Держатели (datentores) и юридические владельцы (possessores) были различными субъектами права. Римское государство, отражая интересы обеспеченных слоев свободного гражданства, придавало им статус владельца. Держатели же, как экономически и социально слабейшие члены общества, были подвластны владельцам и в этом смысле были законодательно ущемлены [10, с. 16].

Юридическое владение сопровождалось определенными юридическими последствиями. Во-первых в отношении него предусматривалась поссессорная защита. Такая защита осуществлялась посредством преторских интердиктов, поэтому юридическое владение называли также преторским владением (possessio ad interdicta) или интердиктным владением [4, с. 313]. Поссессорная защита предоставлялась в случаях произвола и нарушения доверия, при этом законному владельцу (iusta possessor) от всех нарушителей его владения, незаконному (iniustus) только от третьих лиц. Самостоятельной защитой владения пользовались как первоначальные, так и производные юридические владельцы[6]. К первым относились собственники, добросовестные и недобросовестные владельцы, то есть лица, которые имели animus domini[7]. Ко вторым относились лица, которые не приписывали себе права собственности на объект владения, а признавали собственником другого, следовательно, владеющие не suo nomine[8], а alieno nomine[9]. В качестве таковых выступали кредитор по залогу, прекарист, секвестор, эмфитевт и суперфициарий. Все они признавались юридическими владельцами (possessores) или так называемыми производными юридическими владельцами, а их владение называли производным владением (possessio rei) или аномальным [3, с. 36]. Все остальные лица, владеющие вещью alieno nomine, по общему правилу, не пользовались самостоятельной владельческой защитой.

Во-вторых, юридическое владение по истечении срока приобретательной давности, могло привести к приобретению прав на вещь, в частности право собственности (ad usucapionem). Такая возможность предоставлялась при соблюдении пяти условий [4, 385]. Первые три условия — непрерывное владение, истечение срока и надлежащий объект — были обязательны для приобретения вещи по давности еще в древнейший период римского права. Позднее они были дополнены требованиями наличия законного основания и добросовестности в течение всего срока давности. Этот срок для движимых вещей составлял три года, для недвижимых — десять лет, если лица жили в одной и той же провинции, и двадцать лет, если они были из разных провинций. Кроме того император Юстиниан ввел еще один срок — тридцатилетний, по истечение которого непрерывное владение вещью приводило к приобретению права собственности даже в случае отсутствия законного титула, то есть «справедливого основания владения» [12, с. 229]. Таким образом, приобрести права на вещь по истечении срока приобретательной давности мог лишь первоначальный юридический владелец, являющийся possessor justus и possessor bonae fidei, то есть титульным и добросовестным владельцем. Путем давностного приобретения не могли приобрести вещь производные юридические владельцы, например кредитор по залогу (D.41.3.13), и недобросовестные владельцы, например, вор (D.41.3.4.6).

Учения римских юристов в отношения владения заложили основу дальнейшего теоретического развития категорий «владение» и «владельческая защита» в праве других государств и становления института владения и владельческой защиты в современных законодательствах различных стран.

Литература:

1. Афонасин Е. В. Казусы римского права: учебное пособие / Е. В. Афонасин — Новосибирск: РИНЦ НГУ, 2014. — 216 с.
2. Бадаева Н. В. Владение и владельческая защита в зарубежном и российском гражданском праве: Монография / Н. В. Бадаева. — Москва: Юриспруденция, 2012. — 240 c. [Электронный ресурс]: КонсультантПлюс. — Режим доступа: http: // www.consultant.ru (01.05.2017).
3. Баринова М. А., Максименко С. Т. Римское частное право: учеб. пособие / М. А. Баринова, С. Т. Максименко — М.: Юстицинформ, 2006. – 208 с.
4. Барон Ю. Система римского гражданского права: в 6 книгах / Ю. Барон. — Санкт-Петербург: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005. — 1102 с.
5. Васьковский Е. В. Учебник гражданского права [Электронный ресурс]: Классика российского права Режим доступа: http://civil.consultant.ru/elib/books/24/ (24.04.2017)
6. Водкин М. Ю. Проблемы рецепции римского права собственности в европейских кодификациях XIX — XX вв.: дис. канд. юрид. наук: 12.00.02. / М. Ю. Водкин. — М., 2007. — 167 с.
7. Германов А. В. От пользования к владению и вещному праву / А. В. Германов. — М.: Статут, 2009. — 700 с. — С. 207.
8. Гримм Д. Д. Лекции по догме римского права / Д. Д. Гримм. — Петроградъ: Государственная Типография, 1916. — 496 c.
9. Дигесты Юстиниана: В 50 кн. — Кн. 41. [Электронный ресурс]: Библиотека Гумер — Право и Юриспруденция — Режим доступа: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Pravo/digest/41.php (20.03.2017).
10. Карнушин В. Е. Беститульное владение и его защита: монография / В. Е. Карнушин. — Москва: Статут, 2015. — 177 с. [Электронный ресурс]: КонсультантПлюс. — Режим доступа: http: // www.consultant.ru (01.05.2017).
11. Коновалов А. В. Владение и владельческая защита в гражданском праве / А. В. Коновалов. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. — 337 с.
12. История государства и права зарубежных стран. Часть 1. Учебник для вузов. / Под ред. проф. Крашенинниковой Н.А и проф. Жидкова О. А. — М.: Издательство НОРМА, 2008. — 480 с.
13. Кудинов О. А. История государства и права зарубежных стран: учебно-практическое пособие / О. А. Кудинов — М.: МЭСИ, 2004. — 305 с.
14. Памятники римского права: Законы 12таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана. — М.:3ерцало,1997. — С. 7.
15. Пухан И. Римское право: базовый учебник / И. Пухан, М. Поленак-Акимовская; под ред. В. А. Томсинова — М.: Зерцало, 2000. — 448 с.
16. Римское частное право: учебник / под ред. проф. И. Б. Новицкого и проф. И. С. Перетерского. — М.: Юристъ, 1999. — 314 с.
17. Савельев В. А. Владение в римском классическом праве и современное законодательство // Журнал российского права. — 2013. — № 1. — С. 87–95.
18. Санфилиппо Чезаре. Курс римского частного права: учебник / под ред. Д. В. Дождева — М.: Издательство БЕК, 2002. — 400 с.
19. Трофимова С. А., Трофимова И. Б., Сторожева А. Н. Римское частное право: электронное учебно-методическое пособие [Электронный ресурс] // Режим доступа: http://www.kgau.ru/distance/00_cdo_old/ur_3/rimskoe_pravo/index.html (дата обращения: 28. 03.2017)

---

[1] Экономически наиболее важные объекты вещного права, которые могли быть отчуждены только в результате специальной процедуры

[2] В силу длительного владения не могли быть приобретены в собственность лишь украденные вещи (Законы XII таблиц.8.17.)

[3] Естественно, что они не могли приобретать владение сами, так как у них отсутствует желание (намерение) обладать, но могли начать владеть с соизволения своего представителя (D.41.2.1.3).

[4] Добросовестным владением признавалось такое владение, когда владелец не знал и не мог знать, что владеет чужой вещью, и что у него нет прав владеть ею.

[5] При недобросовестном владении владелец знал или должен был знать, что не имеет права на владение вещью. Так владение вора считалось недобросовестным, так как он знает, что у него нет права на чужую вещь.

[6] Классификация по теории К.Ф. Савиньи

[7] Воля, намерение владеть вещью так, как будто она находится в его собственности

[8] Воля, намерение владеть от своего имени

[9] Воля, намерение обладать от имени другого