Место преступлений против военной службы в уголовном законодательстве



Статья посвящена рассмотрению проблемы места преступлений против военной службы в уголовном законодательстве. В статье отмечается, что составы данных преступлений могут быть закреплены либо в специальном уголовном законе, либо одновременно в Уголовном кодексе и специальном военно-уголовном законе, либо исключительно в общем уголовном законе. Делается вывод, что наиболее оптимальным является закрепление преступлений против военной службы в Уголовном кодексе и специальном уголовном законе при условии, что Уголовный кодекс рассчитан на применение в мирное время, а специальный уголовный закон — в военное время.

Ключевые слова: преступления против военной службы, уголовный закон, мирное время, военное время.

Преступления против военной службы по Уголовному кодексу Российской Федерации (далее — УК РФ) определяются как предусмотренные главой 33 УК РФ преступления против установленного порядка прохождения военной службы, совершенные военнослужащими, проходящими военную службу по призыву либо по контракту, а также гражданами, пребывающими в запасе, во время прохождения ими военных сборов. Преступления против военной службы занимают особое место в УК РФ, то есть общем уголовном законе. Такое их «местоположение» продиктовано обращением законодателя к советскому пониманию военно-уголовного права, представляющего собой часть уголовного права, и, следовательно, проецированием этого на вопрос о соотношении уголовного законодательства и военно-уголовного законодательства [9, с. 17–25].

Как известно, на этапе дореволюционного уголовного права ситуация была несколько иной. Например, в один период развития российского государства преступления против военной службы одновременно закреплялись в Соборном уложении 1649 года [25, с. 93–97] (общем уголовном законе) и в Уставе ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки 1621 года [26, с. 47–57] (специальном военном законе). В другой исторический период указанные преступления получили закрепление в Артикуле воинском 1715 года и Морском Уставе 1720 года [2, с. 333–334, 342, 346, 352; 19, с. 467–525], то есть только в специальных военно-уголовных законах. Притом такая традиция фиксации преступлений против военной службы в военно-уголовных законах продолжилась до краха Российской империи. Например, позже их уже закрепляли в Воинском Уставе о наказаниях Свода Военных Постановлений 1869 года в Военно-морском Уставе о наказаниях Свода морских постановлений 1867 года [23, с. 21–57; 24, с. 36–93].

Таким образом, до революции исследуемые преступления получали место как в общем уголовном законе, так и в специальных военно-уголовных законах, причем, преимущественно, в последних.

Как видим, для России исторически свойственно по-разному решать проблему о соотношении уголовного и военно-уголовного права и законодательства, а значит, и вопрос места преступлений против военной службы в уголовном законодательстве.

Кроме того, если обратиться к действующему законодательству зарубежных государств, то можно также обнаружить, что составы рассматриваемых преступлений могут закрепляться, например, в уголовном кодексе (Беларусь, Казахстан, Чехия) [28; 29; 30], военно-уголовном кодексе (Албания, Испания) [10; 11], кодексе военной юстиции (Соединенные Штаты Америки, Франция) [12; 16], ином специальном военном уголовном законе (Великобритания, Германия) [1; 14].

В связи с таким разнообразием существовавших и существующих подходов к решению вопроса места преступлений против военной службы в уголовном законодательстве возникает иная проблема: какой из подходов является правильным, максимально лишенным недостатков, исполнимым, практичным и не допускающим злоупотреблений среди правоприменителей.

Исходя из анализа отечественного и зарубежного уголовного права и законодательства, в науке сложилось, как минимум, три подхода к разрешению указанной проблемы.

Во-первых, подход, согласно которому целесообразно принять отдельный уголовный закон, регулирующий вопросы привлечения военнослужащих к уголовной ответственности за совершение преступлений против военной службы, применяемый в отношении данных субъектов вместо УК РФ.

Так, Н. А. Шулепов одобряет принятие специального уголовного закона. По его мнению, это может быть Кодекс военной юстиции или Воинский уголовно-дисциплинарный устав [34, с. 62–63]. Он аргументирует свою точку зрения путем обращения к федеральному законодательству, а именно, к Федеральному закону «О статусе военнослужащих», ст. 28 которого в первоначальной редакции определяла, что за совершенные преступления военнослужащие несут уголовную ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации [32]. Кроме того, Н. А. Шулепов считает, что специальный военно-уголовный закон лучше отражает связь уголовного права с военным правом и точнее регулирует и защищает общественные отношения, складывающиеся в условиях военной службы [34, с. 66]. По его мнению, принятие отдельного военно-уголовного закона нельзя не одобрять, поскольку Российская Федерация относится к странам романо-германского права [34, с. 65; 35, с. 88–101].

На наш взгляд, к вопросу принятия специального военно-уголовного закона следует относиться критически. Так, нужно точно понимать, каким он будет — Кодексом военной юстиции или Военно-уголовным кодексом, от чего существенно меняется и предмет регулирования: если первый нормативный правовой акт кроме материальных содержит в себе процессуальные и процедурные нормы, то второй не включает в себя последних. Кроме того, В. И. Боев и А. И. Шилов указывают, что ч. 1 ст. 1 УК РФ в настоящей редакции не позволяет принимать уголовные законы, действующие параллельно с УК РФ [5, с. 36–37; 33, с. 200–202], хотя это можно изменить. Также следует обратить внимание на ст. 1 УПК РФ, которая, по сути, установила, что уголовно-процессуальные нормы, действующие на территории РФ, содержатся только в самом УПК РФ и международных договорах Российской Федерации, но не в иных нормативных правовых актах, что исключает принятие КВЮ РФ.

К тому же, как представляется, принятие Кодекса военной юстиции или Военно-уголовного кодекса противоречит принципу равенства человека и гражданина перед законом и судом, провозглашенному ст. 19 Конституции Российской Федерации, поскольку может юридически равных военнослужащих и гражданских лиц сделать неравными, в частности, узаконить излишнюю мягкость либо суровость уголовной политики в отношении лиц, имеющих статус военнослужащих, и, сверх того, привести к росту закрытости складывающихся на военной службе общественных отношений от органов правосудия. В то же время, включение преступлений против военной службы именно в текст УК РФ позволяет при квалификации этих преступлений в полном объеме применять правила Общей части УК РФ без каких-либо исключений, а также предъявлять к военнослужащим те же требования, что и к остальным вменяемым физическим лицам, достигшим возраста уголовной ответственности.

Кроме того, по справедливому утверждению К. В. Ображиева, нет надобности в принятии Военно-уголовного кодекса РФ, поскольку это приведет к одновременному постоянному параллельному действию по отношению к УК РФ другого закона, выполняющего те же функции, а значит, к количественному искусственному расширению элементов системы формальных источников уголовного права, что может в будущем привести к коллизиям между уголовными законами, к «разбалансировке» системы законодательства [20, с. 41].

Во-вторых, подход, согласно которому можно принять отдельный специальный закон, действующий в условиях военного времени и военного положения, однако не подменяющий УК РФ во время мира (в отличие от первого подхода здесь полностью не исключается действие УК РФ в отношении военнослужащих), и регулирующий вопросы привлечения военнослужащих к уголовной ответственности за совершение преступлений против военной службы в указанных условиях.

В частности, О. Н. Бибик пишет, «что отсутствует необходимость включения положений законодательства РФ военного времени в УК РФ, исходя как из формулировки ч. 3 ст. 331 УК РФ, так и из потребности в установлении особого порядка регулирования общественных отношений в военное время, требующее комплексного подхода, сочетания различных методов правового регулирования. Регулирование общественных отношений законодательством РФ военного времени носит комплексный характер. … Акты указанной отрасли законодательства реализуют специфическую функцию — комплексное регулирование общественных (в том числе уголовно-правовых) отношений в военное время» [4, с. 101]. Иначе говоря, по мнению О. Н. Бибика, следует принять особый федеральный закон комплексного характера, в предмет регулирования которого входят также вопросы уголовной ответственности военнослужащих за совершение ими в военное время преступлений против военной службы.

Несколько иного взгляда придерживается В. И. Боев. Так, он пишет о возможности принятия специального военно-уголовного закона, регулирующего вопросы уголовной ответственности за преступления против военной службы, совершаемые в военное время или в условиях военного положения, действие которого ограниченно данным временем или обстоятельством, назвав его «Уголовным законом, действующим в период военного положения в Российской Федерации». Такой закон мог бы действовать наравне с УК РФ и иметь перед ним преимущество в случае коллизий. Однако, данный автор все же подчеркивает приоритетность включения соответствующих положений в УК РФ [6, с. 9–10; 5, с. 36–37].

В то же время, о чем пишет сам В. И. Боев, положения ст. 1 УК РФ не позволяют преступления против военной службы соединить в разных уголовных законах [5, с. 36–37]. В свою очередь, например, Р. А. Трощенко и Р. В. Закомолдин вообще категорично утверждают о наличии в УК РФ принципа, согласно которому «данный Кодекс является единственным источником уголовного права», а ч. 3 ст. 331 УК РФ, противоречит все той же ч. 1 ст. 1 УК РФ [27, с. 13–14; 13, с. 77].

В-третьих, подход, согласно которому преступления против военной службы должны быть закреплены только УК РФ. В то же время среди сторонников указанного подхода отсутствует единство мнений относительно конкретного места данных преступлений в УК РФ.

Так, О. К. Зателепин считает, что преступления против военной службы следует в уголовном законе назвать «специальными воинскими преступлениями», а также путем внесения соответствующих изменений в УК РФ установить эти преступления в качестве составляющей преступлений против военной безопасности, представляющих собой противоправные деяния, нарушающие установленный порядок деятельности военной организации и причиняющие вред военной безопасности [15, с. 91–103].

В свою очередь, В. П. Берестов, исследуя проблемы превышения полномочий воинскими должностными лицами, указывает, что «установленный порядок несения военной службы есть составная часть общего государственного правопорядка. Государственный правопорядок как порядок общественных отношений, закрепленный в нормах права, охватывает и отношения, складывающиеся в Вооруженных Силах, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации» [3, с. 53].

В. Н. Борков пишет об однородности государственной власти и военной службы, а также о том, что «полноценное государство немыслимо без армии, но и вооруженные формирования вне государственной идеи превращаются в сборище грабителей, насильников и убийц» [8, с. 12–13]. Кроме того, по его утверждению, армия обладает именно государственным характером, где в складывающихся общественных отношениях главное место принадлежит государству, следовательно «признание публичного характера военной службы позволяет отнести посягательства на ее интересы к посягательствам на государственную власть, поэтому гл. 33 «Преступления против военной службы» должна войти в разд. X «Преступления против государственной власти» [7, с. 236–240, 247; 8, с. 13]. Аналогичной позиции придерживается В. С. Коростелев [17, с. 149–151]. В свою очередь, А. В. Ростокинский вообще предлагает изучаемые преступления при внесении в разд. X УК РФ в качестве отдельной главы назвать «Преступлениями против военной службы и государственной службы в милитаризованных формированиях» [22, с. 83].

Также интерес представляет точка зрения В. И. Плоховой о месте изучаемых преступлений в УК РФ. Так, по ее мнению, рассматриваемые преступления — «разновидность преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК РФ), но со своими особенностями» [21, с. 6].

В свою очередь, С. М. Мальков, говорит, что преступления против военной службы можно рассматривать в качестве составляющей преступлений против государственной власти. Он прямо не говорит о том, что преступления против военной службы охватываются исключительно преступлениями против государственной власти, однако не отрицает этого при условии широкого понимания военной службы как таковой [18, с. 14].

По мнению Р. А. Трощенко, «необходимо дополнить разд. XI УК РФ главой, содержащей преступления, которые могут совершаться только в условиях военного времени или (и) в боевой обстановке, иной аналогичной обстановке. … Все остальные преступления против военной службы, которые могут совершаться как в условиях мирного времени, так и в иных условиях, необходимо дополнить квалифицирующими составами» [27, с. 15].

А. И. Шилов отмечает, что в соответствии с ч. 1 ст. 1 УК РФ любой отдельный закон, устанавливающий уголовную ответственность за преступления против военной службы в военное время и в боевой обстановке, существовать не может сам по себе и подлежит включению в УК РФ, а именно в главу 33 УК РФ [33, с. 202]. С таким мнением во многом согласен и К. В. Ображиев [20, с. 42].

Иными словами, представители третьего подхода солидарны с тем, что составы преступлений против военной службы должны быть закреплены только в УК РФ (общем уголовном законе), причем даже совершаемых в военное время, однако расходятся во мнении о конкретном их месте в самом УК РФ (составляющая преступлений против военной безопасности или преступлений против государственной власти, или же самостоятельные преступления, закрепляемые разделом УК РФ).

Таким образом, с одной стороны, закрепление норм, предусматривающих составы преступлений против военной службы в самостоятельных разделе XI Особенной части УК РФ и главе 33 УК РФ и установление запрета на принятие дополнительных уголовно-правовых норм соответствуют смыслу построения уголовного закона, его содержанию и законодательной практике, основанной на ст. 1 УК РФ, а также объекту данных преступлений.

С другой стороны, УК РФ по своему содержанию является уголовным законом мирного времени, а военное время и военное положение меняют приоритеты уголовно-правовой охраны различных отношений, в состоянии войны права и свободы граждан могут быть ограничены, на них возложены дополнительные обязанности, действие законов мирного времени частично приостановлено, а для этого приняты особые нормативные правовые акты [1, с. 1–2; 31]. Исходя из этого, мы приходим к выводу, что верным является второй подход к месту преступлений против военной службы. В частности, как это предусмотрено законодателем, преступления против военной службы мирного времени должны закрепляться в Особенной части УК РФ. Вместе с тем на основании такого правового регулирования нормы УК РФ о преступлениях против военной службы мирного времени могут быть положены в основу уголовного закона военного времени, обладающему военной спецификой, позволяющей быстро адаптироваться к условиям военного времени. Также возможно учитывать положительный опыт истории ее развития, а именно, практику Великой Отечественной войны, когда законодатель усиливал уголовную ответственность не только военнослужащих и вводил возможность применения самых жестких наказаний, и УК РСФСР 1960 г.

Между тем наш вывод будет неполным, если не отметить, что под преступлениями против военной службы мирного времени, закрепляемыми в УК РФ, следует понимать и те, которые могут совершаться, например, в боевой обстановке мирного времени, что, конечно, требует внесения соответствующих изменений в УК РФ.

Литература:

1. Акт Великобритании о Вооруженных Силах 2006 года [Электронный ресурс] // URL: http://www.legislation.gov.uk/.
2. Артикул воинский 1715 года // Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Том 4. Законодательство периода становления абсолютизма. М.: Юрид. лит., 1986. С. 327–365.
3. Берестов В. П. Превышение полномочий должностными лицами в вооруженных силах, других войсках и воинских формированиях: уголовно-правовая и криминологическая характеристика: дис. … канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. 212 с.
4. Бибик О. Н. Источники уголовного права Российской Федерации: дис. … канд. юрид. наук. Омск, 2005. 228 с.
5. Боев В. И. Влияние основных положений международного уголовного права на формирование российского уголовного законодательства военного времени: Учебное пособие. М., 2007. 41 с.
6. Боев В. И. Понятие и система уголовного законодательства военного времени: Учебное пособие. М., 2007. 21 с.
7. Борков В. Н. Должностные преступления: квалификация, система и содержание уголовно-правовых запретов: монография. Омск, 2010. 272 с.
8. Борков В. Н. Преступления против военной службы в системе посягательств на государственную власть // Военно-юридический журнал. 2006. № 11. С. 12–16.
9. Воинские преступления: учебник / под ред. Н. Ф. Чистякова. М., 1970. 355 с.
10. Военно-уголовный кодекс Албании 1995 года [Электронный ресурс] // URL: http://www. mod.gov.al/images/akteligjore/kodipenal/1.pdf.
11. Военно-уголовный кодекс Испании 1985 года [Электронный ресурс] // URL: http://noticias.juridicas.com/.
12. Единый кодекс военной юстиции Соединенных Штатов Америки 1951 года [Электронный ресурс] // URL: http:// www.law.cornell.edu/uscode/.
13. Закомолдин Р. В. О недостатках юридической техники и пробелах действующего военно-уголовного законодательства // Военное право. 2016. № 2. С. 74–80.
14. Закон Германии об ответственности за воинские преступления 1957 года [Электронный ресурс] // URL: http://www.gesetze-im-internet.de/.
15. Зателепин О. К. Уголовно-правовая охрана военной безопасности Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2013. 540 с.
16. Кодекс военной юстиции Франции 2006 года [Электронный ресурс] // URL: http://www.legifrance.gouv.fr/.
17. Коростелев В. С. Система служебных преступлений по уголовному праву России: вопросы истории, теории, практики: дис. … канд. юрид. наук. Самара, 2014. 222 с.
18. Мальков С. М. Преступления против военной службы: монография. М., 2015. 176 с.
19. Морской Устав 1720 года // Памятники русского права. Выпуск восьмой. Законодательные акты Петра I. М.,1961. С. 467–525.
20. Ображиев К. В. Нужен ли России Военно-уголовный кодекс? // Право в Вооруженных Силах. 2015. № 1. С. 40–42.
21. Плохова В. И. Системное толкование норм об уклонении от прохождения военной или альтернативной гражданской службы (ст. 328, 331, 337–339 УК РФ): монография. Барнаул, 2009. 108 с.
22. Ростокинский А. В. О спорных вопросах пообъектной классификации преступлений // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: юридические науки. 2008. № 1. С. 81–86.
23. Свод Военных постановлений 1869 года. Часть шестая: Военно-уголовные уставы. Изд. второе. СПб., 1879. 267 с.
24. Свод морских постановлений. Книга шестнадцатая: Военно-морской Устав о наказаниях. Изд. 1886 года. СПб.: тип. Мор. м-ва, 1887. 141 с.
25. Соборное Уложение 1649 года // Российское законодательство X-XX веков. В девяти томах. Том 3. Акты Земских соборов. М.: Юрид. лит., 1985. С. 83–257.
26. Старинный военный Устав ратных, пушкарских и других дел, касающихся до военной науки, состоящий в 663 указах или статьях, в государствование Царей и Великих Князей, Василия Иоанновича Шуйского и Михаила Федоровича, всея Руси Самодержцев, в 1607 и 1621 годах. Часть II и последняя. СПб.: Государственная Военная коллегия, 1781. 231 с.
27. Трощенко Р. А. Вновь к вопросу об уголовной ответственности за воинские преступления в военное время и в боевой обстановке // Право в Вооруженных Силах. 2009. № 2. С. 13–16.
28. Уголовный кодекс Беларуси 1999 года [Электронный ресурс] // URL: http://www.continent-online.com/.
29. Уголовный кодекс Казахстана 2014 года [Электронный ресурс] // URL: http://www.continent-online.com/.
30. Уголовный кодекс Чехии 2009 года [Электронный ресурс] // URL: http//trestnizakonik.cz/.
31. Федеральный конституционный закон от 30.01.2002 № 1-ФКЗ (в ред. от 01.07.2017) «О военном положении» // Собрание законодательства РФ. 2002. № 5. Ст. 375.
32. Федеральный закон от 27.05.1998 № 76-ФЗ (в ред. от 03.08.2018) «О статусе военнослужащих» // Собрание законодательства РФ. 1998. № 22. Ст. 2331.
33. Шилов А. И. Уголовная политика России в отношении военнослужащих: теоритические аспекты: монография. Рязань, 2008. 221 с.
34. Шулепов Н. А. Правовые основания и формы реализации уголовной ответственности военнослужащих в Российской Федерации. М., 2001. 198 с.
35. Шулепов Н. А. Теоретические основы реализации уголовной ответственности военнослужащих: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2001. 365 с.