Анракуан Сакудэн (1554–1642) и становление жанра японского устного рассказа ракуго



Термином ракуго (букв. «упавшее слово») называется один из жанров народной массовой культуры эпохи Эдо (1603–1868), эпохи, когда смех уже не понимался как исключительно ритуальное явление, а воспринимался как возможность просто развлечься. В понятие ракуго входило публичное рассказывание забавных историй, цель которых была рассмешить слушателей. Смеховой эффект достигался не только благодаря мастерству исполнителя и изначальной оригинальности сюжета, но и благодаря концовке — будь то последняя фраза или слово. Концовка — всегда неожиданная, делающая любое незатейливое повествование смешным, называлась оти, то есть «падение». Именно в оти была заключена «соль» рассказа, и мастерство рассказчика определялось тем, насколько удачно он мог подать концовку смешной истории.

Первоначально ракуго исполнялись только устно. Рассказчиков называли ханасика («рассказчик»), хотя имелись в виду именно исполнители смешных историй. Сами же рассказы в начале XVII в. еще не получили названия ракуго, а были известны в основном как ханаси, («рассказы», «истории»), однако были и другие термины.

Откуда же черпали свои бесконечные смешные истории японские рассказчики? Ведь истории должны были быть чрезвычайно занимательны, поскольку у исполнителя в отличие от театральных актеров, на сцене не было помощников, а реквизит был всегда очень скромен — веер или полотенце. Его оружием всегда были лишь голос, мимика и жесты. Порой рассказ занимал всего несколько минут, но надо было прожить его со своими героями так, чтобы слушатель не только погрузился в атмосферу эдосской жизни, но и от души рассмеялся.

Многие смешные истории, популярные в эпоху Эдо, были созданы еще в самом начале XVII в. Принято считать, что первыми исполнителями смешных историй были отогисю — особые рассказчики при дворе сёгунов — военных правителей Японии. В начале XVII в. появились и первые книги смешных рассказов, от которых ведется история жанра.

Вообще роль книги в развитии ракуго была чрезвычайно велика. Именно благодаря книгоизданию сегодня мы имеем возможность проследить историю развития этого удивительного жанра — ведь смешные истории, которые первоначально, до того как попали в сборники, исполнялись исключительно устно, и могли быть утрачены навсегда. Однако, к счастью, этого не произошло. Более того, в период Эдо, уже в самом начале XVII в. стала формироваться особая область городской эдосской литературы — ханасибон («книги рассказов»). Большой словарь по древней японской литературе дает следующее определение ханасибон: «Одна из форм [публикации] средневековых рассказов. Область литературы Эдо. Собрания, включающие короткие смешные рассказы, известные как ханаси, карукутибанаси, отибанаси» [3, т. 5, с. 98]. История издания сборников смешных рассказов стала прямым отражением развития жанра ракуго. Она сохранила имена самых известных исполнителей, зафиксировала качественные перемены в жизни устного смешного рассказа.

Принято считать, что в истории ханасибон можно выделить четыре периода, отразивших принципиальные изменения, которые происходили в жанре ракуго [3, т. 5, с. 98]. Первый период, обозначаемый как «начальный», приходится на 1615–1673 гг. Именно в это время рассказы, услышанные от отогисю, впервые фиксируются письменно и тем самым дают начало ханасибон как явлению японской литературы. В этот же период создаются первые собрания смешных рассказов, в которых юмор еще не является основной целью издания, а соседствует с буддийской дидактикой. Однако многие из появившихся в «начальный» период собрания будут тиражироваться и столетия спустя.

Второй период развития ракуго и литературы ханасибон в японской науке принято называть «периодом утверждения». И это действительно так. Его особенность заключается в том, что именно в период 1673–1772 гг. ракуго, а значит и книги ханасибон прочно овладевают умами и помыслами горожан. Интерес к ракуго в это время сравним лишь с интересом к поэзии трехстиший — хайку, в имена исполнителей ракуго также популярны, как имена актеров театра Кабуки. Кстати, именно в это время формируется цех профессиональных рассказчиков, которые начинают издавать свои собственные собрания, а также появляется особый жанр юмористического рассказа карукутибанаси. В этот же период огромной популярностью пользуются и другие комедийные жанры, например, театральные фарсы — кёгэн. История развития японской городской смеховой культуры движется к своему пику, который приходится на третий период.

Третий период по праву называют «периодом расцвета» — блестящие сборники, великие имена. Он приходится на 1772–1804 гг. Непродолжительный по времени, этот период ознаменован глобальными изменениями внутри жанра ракуго: в его недрах рождается жанр кобанаси (букв. «маленький рассказ»), вобравший в себя «соль» смешного рассказа.

И, наконец, четвертый период — это 1804–1868 гг. Его называют «периодом упадка». Однако с этим трудно согласиться. Да, конечно, XIX век привнес в японскую литературу новые темы, более созвучные потребностям городского сословия, но смешной рассказ не умер. И даже более того — он вышел на подмостки сцены, собирая большие аудитории. На небосклоне ракуго вспыхнули великие имена рассказчиков Нового времени, и их слава ничуть не уступала славе предшественников. Но если только самую малость...

Революция Мэйдзи (1868) перевернула жизнь японского общества: новые имена, новые проблемы, новые взгляды... На волне больших перемен потерялись многие жанры японской средневековой литературы. Японская культура была открыта новым ветрам. Но удивительное дело: то, что по-настоящему было близко душе и сердцу, никуда не потерялось. И даже теперь, спустя еще более 100 лет, можно с радостью констатировать, что жанр ракуго — жив. Смешные рассказы звучат по телевидению и радио, диски с записями выступлений рассказчиков можно купить без труда, об исполнителях (часто очень молодых людях) пишут центральные газеты. В дни Новогодних праздников, когда ракуго по-прежнему особенно в почете (ведь надо войти в Новый год с улыбкой и смехом, тогда и год будет удачный!), даже на станции электрички можно натолкнуться на объявление о представлении ракуго с участием известного исполнителя...

Если же вернуться к началу, то станет очевидна роль первых изданий начала XVII века для истории становления жанра смешного рассказа в японской литературной традиции. Но среди этих книг одна занимает особое место. У этой книги, как и у ее создателя, поистине великая судьба.

Но чтобы понять и прочувствовать это, надо отправиться в древний город Киото и подняться по ступеням буддийского храма Сэйгандзи — место рождения жанра смешных рассказов. Здесь жил и творил великий Анракуан Сакудэн — основоположник японского смешного рассказа ракуго.

Память о Мастере до сих пор хранит древний Сэйгандзи — ведь в храме покоится душа Сакудэна, а на храмовом кладбище — его телесная могила. Именно поэтому в Сэйгандзи приходят люди просить удачи в творчестве — благодаря Сакудэну храм считается покровителем творческих натур. Под сводами храма собираются почитатели ракуго, и звучат смешные истории, а в храмовом киоске наряду с амулетами, четками и буддийской литературой продают переведенное на современный японский язык главное творение Сакудэна — его сборник смешных рассказов «Сэйсуйсё» — «Смех, пробуждающий ото сна».

Анракуан Сакудэн (1554–1642) был 55-ым настоятелем храма Сэйгандзи. В историю японской культуры он вошел как известный мастер чайной церемонии, литератор, первый исполнитель смешных рассказов. Он прожил долгую жизнь, основным девизом которой было, конечно, подвижничество. Иначе, как успел бы он сделать столько, сколько он успел сделать для японской культуры?

Сакудэн родился в 1554 г. в земле Мино (совр. преф. Гифу). Его жизненный путь был определен еще тогда, когда мальчик был совсем маленьким: в младенческом возрасте его постригли в монахи в храме Дзёондзи и дали монашеское имя Сакудэн. Известно, что в возрасте 11 лет он впервые приехал в Киото и в храме Дзэнриндзи начал постигать Учение Будды. При этом Сакудэн не только сам многому научиться, но и стал прекрасным проповедником. В возрасте 25 лет он отправился в долгий путь по Японии, в путь странствующего монаха — проповедника и созидателя. Его стараниями были построены или восстановлены многие буддийские храмы, названия которых сохранились в истории: это храмы Дзэнсэйдзи и Сэйходзи в земле Бинго (совр. преф. Хиросима), храмы Гокуракудзи, Курасики Сэйгандзи и Ходзэндзи в земле Битю (совр. преф. Окаяма) и некоторые другие.

Более десяти лет своей жизни Сакудэн провел, строя и восстанавливая храмы, пока, наконец, примерно в 1593 г. не был назначен 13-ым настоятелем храма Сэйходзи недалеко от г. Осака. Сакудэну было тогда 39 лет. Однако через несколько лет судьба сделала удивительный виток: Сакудэн в возрасте 43 лет как бы вернулся к своим истокам — он стал 25-ым настоятелем храма Дзёондзи в земле Мино, того самого, в котором в детском возрасте стал буддийским монахом.

К 43 годам Сакудэн был известен и уважаем. Он многого достиг. К середине жизни он сделал столько, сколько было не под силу многим и за целую жизнь. Мог ли он тогда предположить, что не менее значительное только еще ждет его впереди? И это значительное будет связано с храмом Сэйгандзи в Киото.

Сакудэну было уже около 60-ти лет, когда его назначили настоятелем храма Сэйгандзи. Десять лет жизни он отдал этому храму и в возрасте 70-ти лет отошел от дел. На территории храма он построил себе павильон, известный как Тикуринин («Павильон в бамбуковой роще»), около которого был небольшой сад и чайный домик. С этого времени его стали называть Анракуан Сакудэн, то есть «Сакудэн из тихой хижины спокойной радости». А он и в самом деле вел неторопливый образ жизни: совершенствовался в чайной церемонии, слагал шутливые стихи — кёка, любовался цветущими камелиями (говорят, он очень любил эти цветы), всегда был рад гостям — прихожанам храма и друзьям — а среди его друзей были самые образованные люди Киото, и, конечно, творил. Именно в «Павильоне в бамбуковой роще» примерно в 1628 г. Сакудэн завершил свое главное творение — книгу «Сэйсуйсё» [4, с. 26–27].

Это была первая в Японии книга исключительно смешных рассказов, она вошла в сокровищницу японской литературы, а многие помещенные в нее истории сегодня почитаются классическими. Книга была объемна и включала 8 свитков. Настоятель Сакудэн, который с детства интересовался «смешными интересными» историями, составил этот сборник с определенной целью: книга предназначалась для бесед на досуге в чайной комнате. Понятно, что, будучи связанной со столь высоко эстетичной областью японской культуры как чайная церемония, и к тому же составленная буддийским монахом, эта книга по содержанию значительно отличалась от своих довольно фривольных предшественников. А нее было включено много рассказов о самураях, приводились забавные случаи из жизни известных поэтов. Общепризнанно, что набор текстов был глубоко продуман, рассказы были чрезвычайно разнообразны по сюжету и действительно очень смешные [2, т. 10, с. 510].

Как показала дальнейшая история устного смешного рассказа в Японии, творение Сакудэна оказало огромное влияние на его развитие. Рассказы, собранные настоятелем Сакудэном, на многие века пережили своего создателя. Они украшали выступления великих рассказчиков других эпох и даже включались в их именные антологии. Они звучат под сводами храма Сэйгандзи и в наши дни.

Вечером во второе воскресенье каждого месяца в храме Сэйгандзи собираются почитатели жанра смешного рассказа, члены клуба «IIи-тику курабу», и тогда вновь и вновь звучат рассказы ракуго и смешные истории, написанные и собранные Сакудэном, про которые он так писал: «Хочу оставить их последующим поколениям». Члены клуба убеждены, что хотя многие из рассказов Сакудэна до сих пор исполняются современными рассказчиками, пропаганда творчества Сакудэна могла бы быть более многогранной [1, с. 28]. Вероятно, они правы, хотя и не скажешь, что Мастер предан забвению. Храм гордится тем, что связан с жизнью столь замечательного человека. «И сегодня, и много лет назад в этом храме собирались люди, близкие ему по духу. Мы хотим стать наследниками народности великого Сакудэна», — сказал в интервью газете «Кёто симбун» нынешний настоятель храма Сэйгандзи [1, с. 28].

Настоятель Сакудэн незримо присутствует повсюду на территории храма. В основном зале вывешен его огромный портрет, с которого смотрит лукавое, одухотворенное лицо немолодого человека. Художник запечатлен Сакудэна в тот самый момент, когда Мастер выступал перед слушателями — по всему видно, что рассказывает он что-то смешное. В руках у Сакудэна веер — обязательный атрибут любого исполнителя ракуго. «Холмом веера» (огицука) названо и то место, где покоится дух Сакудэна. Белый памятник украшает изображение веера. Веер — атрибут Сакудэна, а с еще более давнего времени, с эпохи Хэйан (IX-XI вв.), атрибут всех образованных людей, особенно тех, кто имел отношение к литературе и искусству. «Холм веера» — это то место в храме Сэйгандзи, где можно помянуть Сакудэна, попросить богов быть благосклонным к собственной творческой карьере.

Литература:

1. Анракуан Сакудэн. Фурю айсита ракуго-но со (Анракуан Сакудэн — любивший изящное родоначальник ракуго) // «Кёто симбун», 02.06.2000.
2. Дайнихон хяккадзитэн (Большой японский энциклопедический словарь). Т., 1971.
3. Нихон котэн бунгаку (Японская классическая литература) в 6-и тт. Т., 1983–1985.
4. Окамото Саёко. Сакудэн // Анракуан Сакудэн «Сэйсуйсё» ёри. Сакудэн-сан-но вараи-банаси (Из «Сэйсуйсё» Анракуан Сакудэна. Смешные рассказы Сакудэна). Т.,1996.