Миссия Джованни Монтекорвино и несториане Империи Юань: встреча западного и восточного христианства

В статье приводятся и анализируются сведения письма Джованни Монтекорвино о контактах между католическими миссионерами и представителями несторианской общины.

Ключевые слова: несториане, католики, восточное христианство, онгуты, уйгуры, Империя Юань, государства Чингизидов, миссионерская деятельность

Империя Юань и Ильханат являлись многоконфессиональными государствами, где соблюдались принципы политики веротерпимости, заложенные еще в единой Монгольской империи (в Ильханате — до принятия ислама в качестве государственной религии Газан-ханом, а в Империи Юань — до ее падения). После Ближневосточного похода монголов в состав владений Хулагуидов вошли территории, где зародились различные течения восточного христианства (несторианство, яковитство, мелькитство).

Также данные восточнохристианские течения исповедовала часть пришлой кочевой знати. В Империи Юань среди последователей восточносирийского христианства, за которым в историографии закрепилось наименование «несторианство», в основном, присутствовали представители тюрко-монгольских народов: онгуты, кереиты, найманы, уйгуры [7]. Последователи восточнохристианских течений, в том числе и несториаства, часто привлекались правителями данных государств к участию в дипломатических миссиях в Западную Европу или встрече посланников европейских королей и пап.

В XIII в. христианское население проживало в городах и в труднодоступных районах Месопотамской низменности, Ливанского хребта или Армянского нагорья. Христиане в Ильханате были представлены тремя течениями: Сирийской Церковью Востока, или «несторианами», и Сирийской Православной церковью, вероучение которой относят к миафизитскому, или яковиты (также в литературе, в частности, в работах Т. К. Кораева их именуют «западными сирийцами [2, с. 84]. Если восточные сирийцы, в силу специфики своей богословской истории, были изначально изолированы с точки зрения церковного общения, то западные сирийцы входили в обширную семью антихалкидонитских церквей, в рамках которой наиболее тесно общались с армянами-григорианами. Среди правящей династии Государства Хулагуидов христианство исповедовала жена Хулагу Докуз-хатун.

О несторианском христианстве на территории Империи Юань также имеются многочисленные сведения. В Китае оно получило распространение еще в эпоху Империи Тан [1, с. 368–379]. Среди элиты Юань несторианство исповедовала мать Хубилая Сорхохтани-хатун. Возглавлявший миссию в Китай Джованни Монтекорвино оставил подробные сведения о них, столкнувшись с препятствиями с их стороны в отношении своей миссионерской деятельности [7, с. 139].

В отношении несториан Улуса Джучи и Государства Чагатаидов, на сегодняшний день о них известно меньше сведений. Имеются свидетельства о влиянии восточных христиан (армян и сирийцев) при дворе сына золотоордынского правителя Бату Сартака в середине XIII в., упоминание о несторианах и яковитах на территории улуса в византийском источнике («правила Константинопольского собора»), а после конца столетия сведения о сирийских христианах не встречаются [3, с. 110–111].

Представители духовенства восточнохристианских конфессий нередко привлекались в качестве глав дипломатических миссий в Западную Европу. Их христианская принадлежность являлась фактором, облегчающим общение с представителями знати и духовенства католических стран. Также участие христиан в дипломатических миссиях было призвано расположить к себе европейских правителей, продемонстрировать веротерпимость Чингизидов по отношению к христианам.

В свою очередь, западноевропейские дипломаты и миссионеры во время пребывания на территории государств Чингизидов вступали в контакты с восточными христианами, в частности, с несторианами. Одним из источников, содержащих данные о подобных контактах, является письмо первого католического епископа в Китае Джованни Монтекорвино. Его письмо папе, было написано в Маабаре (Индия) 22 декабря 1291 г. Дату письма трудно разобрать. Поэтому исследователи не пришли к единому мнению [6, с. 138]. Для нашего исследования важны упоминания о несторианах в нем и их отношениях с католическими миссионерами.

Джованни Монтекорвино были совершены две миссии в Азию: в 1287–1289 гг. — в Государство Хулагуидов и Империю Юань. Сохранились только два письма самого Джованни Монтекорвино из Китая: от 8 января 1305 г. и 13 февраля 1306 г., о его деятельности в последующие годы сообщают другие источники: письма Мененцилия из Сполето и Бартоломео де Санто Канкордио. По данным названных источников Джованни Монтекорвино побыл в Китае 11 лет. Среди его помощников оказался только брат Арнольд из Кельна.

Одним из способов расширения католической общины, согласно рассматриваемому источнику, была покупка детей от 7 до 11 лет у малоимущих родителей, «не наставленных ни в какой религии» [6, с. 139], то есть не из христианских или мусульманских семей. Он их крестил, обучил латыни и греческому языку, пению псалмов. Посланник папы упоминает, что хор пел при дворе императора, что говорит о том, что отношение ханского двора к католикам не отличалось от отношения к представителям других конфессий: при дворе присутствовали и представители тибетско-буддийского духовенства, и мусульмане — персы и таджики (представители ираноязычной части населения Мавераннахра) [1, c. 62].

В отличие от несториан Ильханата, демонстрировавших лояльность к католикам во время миссии Раббана Саумы [4], несториане Империи Юань увидели в римских миссионерах угрозу для своей общины. По словам Джованни, они стали чинить различные препятствия католической миссии: наводили ложные обвинения (в чем конкретно, не указано), но Хубилай принял сторону посланников папы.

Несмотря на препятствия, чинимые несторианами, Джованни Монтекорвино удалось обратить в католицизм не только политеистов, но и некоторых несториан. Среди них знатный человек по имени Георгий (указано только его христианское имя), вероятно, кереит, так как Джованни называет его потомком «пресвитера Иоанна» [6, c. 140]. Автор отмечает, что из-за перехода в католицизм у Георгия произошел конфликт с несторианами, что еще раз указывает на напряженные отношения между несторианами и католиками Империи Юань.

Существует вероятность, что Георгий — это знатный онгут Гаотан, сестре которого предназначалось евангелие на сирийском языке. Имя сестры знатного онгута было транскрибировано как «Араоль», она носила и второе, христианское, имя — Сара. Братом «Араоль»-Сары являлся «ван», возможно, даруги Гаотана (географическое название), в крещении Георгия [7, р. 18].

Евангелие датировано 1298 г.: «Эта святая книга четырех Евангелий была завершена в 1609 году греков (1298 г.), в девятый месяц адар (март), в воскресенье гимна восхищению (четвертое воскресенье поста)… Она написана была с превеликими усилиями и прилежанием для праведной Сары Верующей, по имени Араоль, знаменитой среди королев, сестры прославленного среди бойцов и героя среди воинов, Георгия, великого короля христиан, также зовущегося Гаотан ван, короля Онгутов» [7, р. 18]. В пользу этой версии может говорить то, что оба носителя этого христианского имени являлись современниками, были представителями знатных родов и жили в Империи Юань.

Также в данном источнике упоминается о том, что он способствовал обращению в католицизм многих представителей своего народа, то есть кереитов, и построил большой костел в Датуне. Причем Джованни Монтекорвино пишет, что договорился с Георгием о переводе Евангелия.

Таким образом, католические миссионеры стали не только «конкурировать» с несторианской общиной в миссионерской деятельности, но и увеличивать за счет нее число своих прихожан. После смерти Георгия его родственники и ближайшее окружение вернулись в несторианство: «После смерти царя Георгия его братья, неверные последователи несторианского лжеучения, снова переубедили всех, кого он привел в нашу церковь, и вернули к еретическому исповеданию» [6, c. 141]. Здесь мы можем предположить, что при жизни Георгия его родственники-несториане приняли католицизм по принуждению или под влиянием авторитета Георгия.

Несмотря на общий принцип веротерпимости, соблюдавшийся в монгольских улусах до принятия ислама в качестве государственной религии, а в Империи Юань сохранявшийся вплоть до ее падения, имеются примеры, когда отдельные Чингизиды принуждали свое ближайшее окружение или население подвластной территории принимать ту или иную религию. Так правитель области Тагут, бывшей территории Си Ся, внук Хубилай-хана Ананда обратил в ислам местных жителей (монголов, тангутов, уйгуров тибетцев), за что последовали жалобы и реакция хана — Ананда был арестован, но вскоре прощен, и исламизация данной территории продолжилась [1, с. 378].

Значение записей Джованни Монтекорвино заключается в том, что они показывают, что последователи восточносирийского христианства в Империи Юань, как и в других государствах Чингизидов, играли роль посредников в контактах между данными государствами и Западной Европой. Несториане становились объектом миссионерской деятельности католических орденов, но они же иногда чинили ей препятствия. Также сведения данного источника говорят о роли Империи Юань как контактной зоны не только между сильно различающимися культурами (китайской, монгольской, арабо-мусульманской, западноевропейской), но и между культурами западного и восточного христианства.

Литература:

1. Кадырбаев А. Ш. Христиане в Китае в эпоху монгольского владычества (XIII–XIV вв.) / А. Ш. Кадырбаев // XII научная конференция «Общество и государство в Китае». Институт востоковедения РАН. — М: Восточная литература, 2011. — С. 368–379.
2. Кораев Т. К. Политическая идентичность сиро-христианского социума под властью Хулагуидских ильханов (XIII–XIV вв.): некоторые наблюдения // Исторический вестник. Христианство на Ближнем Востоке // Под обшей редакцией К. А. Панченко. Т. 20. С. 82–106.
3. Костогрызова С. Е. Сведения о сирийском христианстве в Улусе Джучи. К постановке проблемы // Молодой ученый. 2023. № 28. С. 109–112.
4. Костогрызова С. Е. «История Мар Ябалахи и Раббан Саумы» как источник по изучению межкультурных взаимодействий в империи Юань и Ильханате // Тюркологические исследования. 2023. № 6. С. 7–19.
5. Хаутала Р. В. Письма францисканцев из Золотой Орды: сведения латинских источников о религиозной политике хана Узбека (1312/13–1341) // Rossica Antiqua. СПб.: Исторический факультет Санкт-Петербургского государственного университета, 2014.- № 1/9. С. 63–103.
6. Хеннинг Р. Неведомые земли. Т. 3. М: Изд-во иностранной литературы, 1963. 469 с.
7. Borbone P. Some Aspects of Turco-Mongol Christianity in the Light of Literary and Epigraphic Syriac Sources // Journal of Assyrain Academic Studies. Vol. 19. P. 5–20.