Диалогический повтор как средство организации речевого взаимодействия

Как известно, всякий диалог, всякий речевой акт любой формы и содержания может «реализоваться только в двухкомпонентной системе «говорящий — адресат» [4], рассчитывая на определенную модель адресата, и зависит от целого ряда признаков, в том числе и от профессии говорящего, адресанта [11, 7].

Вести правильную беседу нужно уметь. Ведь говорящий должен поддержать диалог, сделать его гармоничным, а также убеждать и воздействовать. В этом случае большую роль могут сыграть повторы, которые «относятся к ряду приемов построения, рассчитанных на «убеждение» читающего или слушающего, на экспрессивную его обработку» [3, 115]. Кроме того, они зачастую являются «опорными для выражения мысли и поддержания контакта с аудиторией» [8, 131].

Как было показано, извлеченная из дискурса реплика-повтор представляет собой фрагмент «чужой речи», смысл которого не выводится из значений составляющих его лексических компонентов. В связи с этим главными критериями при определении коммуникативной функции диалогического повтора (далее ДП) выступают интонация, паралингвистические средства, структура всего диалогического единства, характер связей повтора с предыдущим и последующим высказываниями. Уточнению коммуникативного смысла также способствует учет невербальных компонентов коммуникации (мимики, жестов).

Речевая коммуникация как вид взаимодействия, сотрудничества ее участников всегда нацелена на достижение положительного результата. «Создавая текст, говорящий бессознательно связывает его создание с определенным ожиданием понимания…» [2, 101–102]. Следовательно, задача слушающего (второго коммуниканта) — обеспечить «обратную связь» в диалоге, свидетельствующую о результативности речевых усилий говорящего. Считаем, что к средствам регуляции отношений, организации и гармонизации ситуации общения можно отнести первый из выделенных нами типов ДП — повтор как средство осуществления коммуникативной поддержки собеседника.

Повторы данного типа позволяют слушающему осуществлять максимальную коммуникативную поддержку говорящего. Их назначение — проявление симпатии к собеседнику, создание атмосферы гармоничного, творческого речевого взаимодействия, а в случае возникновения коммуникативной напряженности — ее нейтрализация.

1.      Повтор-сигнал успешного декодирования информации

Особенно актуальна данная коммуникативная направленность ДП в условиях общения, затрудненного шумовыми помехами, невнятной речью:

— Предлагаю вам руку, сердце и пуденциал, — прошептал Бенедикт. Сам от себя таких слов прекрасных, страшных не ждал: вырвалось.

— Беру, — прошептала и Оленька.

— Что≤

— Беру

— Берете≤!..

— Беру... Я все беру... [10, 152]

Посредством диалогического повтора говорящий сигнализирует собеседнику, что он принял и уяснил полученные сведения. Той же цели служат и вопросительные по форме повторы, не запрашивающие никакой дополнительной информации и, по сути, даже не требующие ответа.

2.      Повтор-сигнал заинтересованности

Вопросительный повтор может служить в речи сигналом заинтересованности слушающего в сообщении говорящего. Назначение таких повторов — подтверждении своего внимания к речи собеседника, поощрение его речевой инициативы, своеобразное «речевое поощрение или поглаживание» говорящего:

— Опосля пряники. Плетеные.

— Зачем плетеные. На поду лучше.

— Ща, на поду, На поду они с горчинкой.

— Но≤ И чего≤ Оно и хорошо.

— Чего ж хорошего≤ Плетеные куды лучше. В их яйцо кладут.

— Что ты понимаешь. Плетеные!.. Еще скажи: блины!..

— Ачто блины≤ Что блины-то≤

— А то, что неча!.. Блины!.. Тоже мне!..

— Ачего тебе≤

— А ничего! Вот чего! [10, 265]

Формально это может быть запрос подтверждения информации, хотя исчерпывающую информацию по данной теме слушающий уже получил:

3.      Повтор-согласие/подтверждение

Такой повтор звучит в унисон с предшествующей репликой собеседника. Это сигнал взаимопонимания, общности взглядов, согласованности речевых стратегий и тактик. Как отмечает Т.Н, Колокольцева, «идеальный случай коммуникативного согласия, когда один говорящий «угадывает» продолжение реплики другого и тот принимает версию собеседника» [7, 33]:

— Вопросы какие будут≤ Может, чего непонятное сказал, дак вы спрашивайте. Спрос не ударит в нос, верно≤

— Верно! Ой, верно, Федор Кузьмич, долгих лет вам жизни! — закричали голубчики. — Правильно! Вот в самую точку попали! Ну до чего ж верно, вот в аккурат в самую середку! Точно! Точно! Так и есть. [10,85]

В приведенном примере ДП выражает согласие с конкретным мнением собеседника. Наряду с этим возможно выражение согласия как общая тональность и линия поведения в диалоге:

Сдаешься, — покачал головкой тесть. — Ну ладно. Вот давай мы с тобой так рассудим. Ты репу садил≤

— Садил.

— Садил. Хорошо. Стало быть, технику знаешь: посадишь репу и ждешь. Ждешь ты, скажем, репу — а незнаем чего вырастет. Половина — репа, половина — сорная трава. Ты траву полол≤

— Полол. [10,246]

4.      Эхо-повтор

Повторам данного типа свойственны информативная опустошенность, автоматизм. Анализ материала не позволяет говорить о реализации данным типом ДП определенных стратегий и тактик:

— Кто пришел≤ Зачем пропустили≤ — забеспокоился Федор Кузьмич, слава ему.

— «Кто пришел», «кто пришел»… Кто надо тот и пришел! [10,377]

Характерно, что и вопросительные по форме ДП не нуждаются в ответе. Если даже за эхо-репликой следует ответ собеседника, то также как и автоматическая реакция на вопросительную интонацию реплики:

— Каких воров!.. Соображай! Кто это — воры≤

— Воры≤ Это которые крадут.

— Ну≤ Акто крадет≤

— (задумчиво) Кто крадет... кто крадет... да все крадут.

— То-то! — засмеялся тесть. -Все крадут! Кого же ты ловить собрался≤ Себя самого, что ли≤ Экой забавник. [10,248]

Присутствие автора в ситуации общения позволяет утверждать, что в данном случае перед нами не повтор-переспрос (коммуниканту не требуется уточнение или подтверждение информации, так как он прекрасно знает, кто нарушает закон и ворует, не сигнал заинтересованности (реплика-повтор не содержит стимула к дальнейшему развитию темы) и не сигнал приема информации (не происходит уяснения или запоминания полученной информации, так как она известна обоим коммуникантам).

«По мнению Н.Д Арутюновой, подобные непроизвольные речевые акции «имеют причину (мотив, стимул), но не цель» [1, 799]. Если данный подтип повтора и не направлен на гармонизацию общения, то, несомненно, является признаком гармонично развивающегося диалога.

Помимо способностей повторов привлечь внимание слушателей, усилить воздействие на их сознание и т. п., есть еще одно свойство, о котором писал П. С. Пороховщиков: «…новая мысль есть трудность. Надо дать время вдуматься, усвоить ее, надо задержать на ней свое внимание» [9, 225]. Это очень важно, ибо речевое выражение становится понятным слушателю, как только удастся связать значение слов, входящих в это выражение, со своими представлениями о тех предметах, о которых идет речь [6, 308]. Если этого не произойдет, то может возникнуть непонимание или недопонимание. «В этой ситуации повторение оправдано: до тех пор пока понимание не наступило, мозг будет анализировать ситуацию» [5, 51].

Итак, на коммуникативно-прагматическом уровне повторы используются для убеждения слушателей, для воздействия на их умы и чувства, для формирования адекватного восприятия информации, для концентрации внимания.

Литература:

1.                 Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. 2-е изд., испр. — М.: Языки русской культуры, 1999.- 895 с.

2.                 Вепрева И. Т. Языковая рефлексия в постсоветскую эпоху. — Екатеринбург, 2002.

3.                 Виноградов В. В. Теория поэтической речи. Поэтика. М., 1963.

4.                 Винокур Т. Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. — М., 1993. — 172 с.

5.                 Зарецкая Е. Н. Риторика. М., 1998.

6.                 Ивин А. А. Философия истории. Учебное пособие. М: Гардарики,2000.

7.                 Колокольцева Т. Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. — Волгоград: Изд-во Волгоград. ун-та, 2001. — 260 с.

8.                 Кохтев Н. Н. Основы ораторской речи. М., 1992.

9.                 Сергеич П. Искусство речи на суде. // Русская риторика. М.,1972.

10.             Толстая Т. Кысь. М.: Подкова, Иностранка, 2000.- 384с.

11.             Тумина Л. С. Учимся слушать // Русский язык в школе 1993, № 1.