Индикаторы измерения коррупции: понятие и совершенствование

 

 

Данная статья посвящена исследованию концепций индексации коррупции: рассмотрены и проанализированы различные методы изучения коррупции, как на национальном, так и на международном уровне.

Ключевые слова: измерение коррупции, валидность индексов коррупции, индекс восприятия коррупции, индекс контроля коррупции.

 

В последние несколько лет в российской науке становятся популярными количественные исследования тех или иных феноменов. Исследования коррупции не являются исключением. Разработками индекса коррупции занимаются многие организации, среди которых Transparency International, The World Bank, Freedom House, Heritage Foundation и т. д. Однако, коррупция явление сложное, с одной стороны, и имеющее латентный характер, с другой. В результате возникает сложность выделения параметров измерения коррупции. Условно можно выделить два основных способа измерения коррупции в обществе: измерение через восприятие и измерение через наличие коррупционного опыта. Данные способы не являются взаимоисключающими друг друга. Однако если измерение через восприятие строится, как правило, путем обращения к мнению экспертов, то замер коррупционного опыта основывается на общественном мнении.

С другой стороны, измерение коррупции как явления скрытного бывает затруднительно. Существуют определенные трудности с получением достоверной информации от респондентов. На данный момент доминирующим является измерение коррупции через косвенные показатели. Одним из наиболее популярных показателей выступает восприятие. Так, например, исследования уровня коррупции ряда международных организаций строятся подобным образом. Однако восприятие субъективно и может быть подвержено влиянию иных факторов. В связи с этим представляется интересным изучение опыта измерения коррупции и определение особенностей измерения в России.

Измерение коррупции через восприятие является наиболее простым и доступным способом определения уровня коррупции. Основным параметром измерения выступает субъективная оценка индивида об уровне коррупции в государстве (регионе, городе и т. д.). Несмотря на то, что восприятие выступает в качестве косвенного показателя коррупции, оно должно максимально близко отражать её реальный уровень. С другой стороны на восприятие коррупции оказывают влияние различные факторы. Восприятие как процесс познания политической действительности, избирательно. Политическое восприятие не может не быть связанным с процессами социализации, с политической культурой и стереотипами. Как показывают исследования, на восприятие коррупции на микроуровне оказывают влияние личностные и социальные факторы. Например, женщины, разведенные, безработные, занятые в частном секторе или работающие не по найму (фрилансеры) воспринимают коррупцию выше [1, с. 120]. В условиях экономической и политической нестабильности граждане также склонны оценивать коррупцию выше [2, с. 400]. Также существенное влияние на восприятие коррупции оказывают СМИ. То, с какой частотой вопросы коррупции возникают в информационном пространстве, оказывает влияние на формирование общественного отношения к коррупции. Привлечение экспертов в данном случае позволяет избежать определенных неточностей. С одной стороны, экспертная оценка претендует на объективность и в меньшей степени подвержена влиянию личностных, социальных и др. факторов. С другой стороны, обращение к экспертам в определенной степени избавляет от опасности получения недостоверных или ложных данных.

Измерение через выявление коррупционного опыта является наиболее точным. Возможность изучения на разных уровнях, как на индивидуальном уровне, так и на уровне организации, позволяет получить более достоверные данные о состоянии коррупции в обществе. Как правило подобные измерения строятся путем проведения опроса (анкетирование или интервьюирование) и предполагают получение данных не только о наличии коррупционного опыта, но и о частоте участия в коррупции, финансовых затратах на коррупцию и т. д. Однако серьезную опасность в данном случае представляет нежелание респондентов делиться коррупционным опытом и отвечать на прямые вопросы о вовлеченности в коррупционные отношения. Также к ограничениям подобных измерений можно отнести высокие финансовые и организационные затраты. Измерение через наличие коррупционного опыта должно соответствовать требованиям проведения социологического исследования, а полученные данные должны быть репрезентативны.

В научной литературе существуют различные подходы к измерению уровня коррупции, основанные на использовании разных переменных. В качестве примера может быть представлен аксиоматический подход Дж. И. Фостера, А. В. Хоровица, Ф. Мендес [3, с. 220]. Разработанный подход концентрирует внимание на взаимодействии власти и бизнеса. Основой для измерений выступают только реальные факты коррупции, при этом исключаются из анализа потенциальные возможности коррупционных отношений (например, когда коррупционная ситуация возникает, но один из участников отказывается в ней участвовать). Данный подход позволяет произвести измерения сразу по нескольким показателям. В качестве объекта анализа выступает коррупционная сделка как таковая. Для измерения частоты коррупции используется отношение количества коррупционных выплат к общему количеству обращений в ту или иную государственную структуру. В случае, когда взаимодействие является коррупционным, указывается значение 1, и значение 0 — если не было факта коррупции. Для измерения глубины коррупции используется отношение всей суммы коррупционных платежей (в денежном эквиваленте) к количеству всех взаимодействий между властью и бизнесом. Для измерения относительной доли коррупции (например, в структуре экономики) используется отношение доли ресурсов, затраченных клиентом к общему количеству всех взаимодействий.

Другой подход к измерению коррупции представлен в работах Г. А. Сатарова [4, с. 5]. Данный подход используется для измерения «делового» уровня коррупции. Измерение строится на основе данных опросов, проводимых в бизнес среде. В качестве основных параметров измерения выступают факт участия в коррупционных отношениях и размер коррупционного платежа. Важным является ограничение изучаемого временного периода (месяц, год и т. д.). Использование данных параметров позволяет определить средний расход организации на коррупционные издержки. Используя данные большого числа организаций возможно выведение индекса государственного уровня доходов от коррупции и вычисление объемов «деловой» коррупции.

Для анализа объемов коррупционного рынка на уровне «бытовой коррупции» необходимо использование следующих параметров: доля государственных служащих, участвующих в коррупционных отношениях, средняя интенсивность коррупции и средний размер взятки. Приведенный способ расчета уровня коррупции имеет определенные ограничения, т. к. зависит от большого числа факторов, начиная от количества достоверных ответов респондентов до экономических показателей изучаемого региона (государства). Для расчета индекса коррумпированности бытовых ситуации в качестве основных параметров измерения выступают риск коррупции (потенциальная вероятность участия в коррупционных отношениях) и средний размер взятки [5, c. 25]. Основным источником вышеперечисленных параметров выступают опросы общественного мнения.

Р. Рейникка и Дж. Свенссон анализируют измерения коррупции с позиций нескольких подходов к сбору данных [6]. Наибольший интерес представляет исследование государственных расходов (Public Expenditure Tracking Surveys). Здесь основными параметрами измерения коррупции является степень достижения назначения государственных средств. Измерение показателей осуществляются путем замеров изначального объема средств, направленных на улучшение той или иной сферы, и объемов ресурсов, фактически достигающих каждого уровня. Конечно, подобные параметры не позволяет определить, на каком уровне осуществляется расходование средств не по назначению, однако они позволяют оценить степень распространения коррупции. Исследования показывают, что в части государств лишь около 10–15 % от первоначального объема средств достигают назначенной структуры [6].

Интересным представляется опыт определения политической коррупции в каждом штате в США [7]. Измерение строилось на основе опроса членов легислатур штатов, в ходе которого их просили оценить количество коррупционных скандалов в СМИ, степень уголовных дел, связанных с коррупцией, уровень политической коррупции, процент коррумпированных государственных служащих и членов легислатуры для своего штата. По результатам опросов были выбраны средние варианты ответов по каждому из вопросов, которые, в последствие, обобщили, и путем определения среднего значения всех ответов, свели к коэффициенту по каждому из штатов. Все штаты расположились в диапазоне от -2 (низкий уровень коррупции) до 2 (высокая коррупция). Одним из главных достоинств данного подхода явилась попытка измерения именно политической коррупции. Опрос среди членов легислатур штатов позволял охватить вопросы связанные как с электоральной коррупцией, так и с административной.

Коррупция неизменный спутник государства уже на протяжении многих веков. Как социально-негативное явление в обществе, коррупция начинает свое существование с формирования управленческого аппарата, и была присуща всем государствам в любые периоды их развития [8, с.460]. Когда противодействие коррупции находится в компетенции нескольких организаций, за итоговый результат антикоррупционной политики никто не будет отвечать. В России именно так и происходит: коррупции противодействуют более десятка правоохранительных и контролирующих ведомств, но безрезультатно. По мнению большинства авторов, этот вопрос нуждается в более глубоком изучении и в научной дискуссии [9].

Таким образом, подводя итог проанализированных механизмов измерения коррупции можно сделать вывод о том, что в качестве основных параметров измерения или индикаторов коррупции могут выступать следующие: количество фактов участия в коррупционных отношениях (выявленных по средствам опросов или интервью); частота участия одним актором в коррупционных отношениях (интенсивность); средний размер взятки в государстве, регионе, городе и т. д.; объем денежных средств, который потрачен в ходе коррупционных отношений частным лицом или организацией; риск участия в коррупционных отношениях; восприятие уровня коррупции в обществе, количество коррупционных правонарушений, попавших в официальную статистку органов внутренних дел; количество коррупционных скандалов в СМИ; количество коррупционных нарушений при государственных закупках.

 

Литература:

 

1. Melgar, M., Rossi M., Smith T. W. The perception of corruption // International Journal of Public Opinion Research. 2010. № 1. P. 120–131.
2. Treisman, D. The causes of corruption: a cross-national study // Journal of Public Economics. 2000. № 76(3). P. 399–457.
3. Foster, J.E., Horowitz A. W., Mendez F. An Axiomatic Approach to the Measurement of Corruption: Theory and Application //The World Bank Economic Review. 2012. № 2. P.217–235.
4. Сатаров, Г. А. Как измерять и контролировать коррупцию? // Вопросы экономики. 2007. № 1. С.4–10.
5. Сатаров, Г. А. Измерение бытовой коррупции в массовых социологических опросах // Вестник общественного мнения. 2006. № 3. С. 25–33.
6. Reinikka, R., Svensson, J. Survey Techniques to Measure and Explain Corruption // Policy Research Working Papers. 2003. 24 p.
7. Boylan, R., Long Ch. Measuring Public Corruption in the American States: A Survey of State House Reporters // State Politics and Policy Quarterly. 2003. P. 420–438.
8. Котляров, С. Б. Коррупция: понятие, сущность и причины возникновения / Инновации в образовательной среде: материалы Международной научно-практической конференции. Отв. ред. Б. Ф. Кевбрин. Саранский кооперативный институт (филиал) Российского университета кооперации. Саранск: ЮрЭксПрактик, 2015. С. 459–463.
9. Коррупция: основные тенденции противодействия / Андреева Л. А., Альжанова Ф. Г., Епифанова Е. В., Жадан В. Н., Захаров Н. В., Котляров С. Б., Кукушкин О. В., Монахов О. Н., Павлисова Т. Е., Панзабекова А. Ж., Романова И. С., Рузанов Р. М., Турсынбаева Д. К., Халитова М. М. Коллективная монография / Под ред. Л. А. Андреевой. Новосибирск: «СибАК», 2015. 196 с.