Глобальные изменения наказания в виде ограничения свободы, позволившие человеку, преступившему закон и осужденному за совершенное преступление, оставаться не изолированным от общества, своей семьи, друзей, работы таит в себе огромный потенциал перевоспитания осужденных без нанесения им психических травм от смены привычной среды обитания, привычного образа жизни, что, с одной стороны, может положительно сказаться на морально-психическом состоянии как самого осужденного и его близкого окружения, так и всего общества, достигшего такой ступени развития, когда оно может без озлобленности, недоверия, осторожности принять человека, однажды оступившегося, не угнетая его и не загоняя в рамки состояния изгоя.
Положительные изменения в уголовной политике России в сфере ограничения свободы без дальнейших шагов по развитию данного направления таят в себе значительную угрозу. Данная система перевоспитания может дать серьёзные сбои с непоправимыми последствиями и неоправданными жертвами. Не получив заслуженного наказания, на свободе могут оказаться преступники-рецидивисты, не собирающиеся отказываться от своего криминального существования, продолжающие безнаказанно совершать преступления. Данный вид наказания может оказаться для них лишь средством избежать ответственности за совершенные преступления. Система контроля за осужденными к ограничению свободы должна быть досконально проработана, исключены любые пробелы в законодательстве, позволяющие осужденным к ограничению свободы не исполнять установленные судом ограничения. «На различных уровнях должны создаваться соответствующие механизмы для содействия установлению связей между службами, которым поручено применение не связанных с тюремным заключением мер, другими органами системы уголовного правосудия, учреждениями социального развития и обеспечения — как правительственными, так и неправительственными — в таких областях, как здравоохранение, жилищное строительство, образование и занятость, а также средства массовой информации» [1].
В теории уголовного права уделяется внимание наказанию в виде ограничения свободы, однако необходимо проведение комплексного исследования с последующим анализом особенностей данного явления. Оно позволит определить потенциальные условия и возможности для дальнейшей корректировки по совершенствованию соответствующих положений отечественного уголовного закона, выявить спорные неоднозначные вопросы и разработать оптимальные рекомендации по назначению наказания в виде ограничения свободы.
Стоит отметить, что с 10 января 2010 г. начали действовать положения Уголовного кодекса РФ и Уголовно-исполнительного кодекса РФ о таком виде уголовного наказания как ограничение свободы. За период, прошедший с того времени, не раз становился актуальным вопрос об эффективности и результативности действующих правовых норм, регламентирующих рассматриваемое нами наказание [2,с.5].
О появлении ограничения свободы в системе уголовных наказаний положительно отзывались и практики, и ученые-теоретики. Безусловно, это связано с высокой эффективностью этого вид наказания, что подтверждается статистическими данными о нарушениях установленного порядка отбывания данного наказания. В 2013 г. в стране за нарушение порядка и несоблюдение условий отбывания наказания в форме ограничения свободы применялись такие меры взыскания, как предупреждение, в частности, в отношении 4 347 (24,8 %) осужденных, а также официальное предостережение, в частности, в отношении 2 080 (11,9 %). К примеру, в 2013 г. в Ростовской области ограничения, которые суд установил ранее, были дополнены у четверти осужденных к ограничению свободы (25,8 %), а отменены только у 3,1 % осужденных. Данные показатели в целом на всей территории России составляли 5,5 и 1,11 % соответственно [3, с.36].
Наряду с этим, на практике становится понятно, что некоторые положения уголовного права касательно ограничения свободы в полной мере не соответствуют современным условиям. По нашему мнению, главным недостатком действующих законодательно-правовых норм и правил об ограничении свободы является тот факт, что ограничение свободы может быть назначено в качестве дополнительного вида наказания.
Сегодня срок ограничения свободы, назначенной в форме дополнительного наказания к лишению свободы, согласно ст. 53 УК РФ, составляет от шести месяцев до двух лет. В России не реализуется возможность назначения данного вида наказания в качестве дополнительного к принудительным работам.
Органы судебной власти считают целесообразным в профилактических целях применять к осужденным после отбытия ими основного наказания дополнительный вид наказания в форме ограничения свободы в некоторых случаях, которые закреплены в определенных статьях Особенной части УК РФ.
Таким образом, приговором Ахтынского районного суда Республики Дагестан от 03 марта 2014 года Мулхазов Г. А. осужден по п. «а» ч.2 ст.131 УК РФ к 5 годам лишения свободы с ограничением свободы сроком на 1 год с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима. Этим же приговором Конытров А. М. и Бадма-Гаряев Б. Х. осуждены каждый по п. «а» ч.2 ст.131 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с ограничением свободы сроком 1 год, Бадма-Гаряеву Б. Х. согласно ст.73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком на 3 года [4].
В силу ст.60 УК РФ при назначении наказания суд учитывал характер и высокую степень общественной опасности совершенного преступления, личности виновных, совокупность смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. В описательно-мотивировочной части приговора суд указал, что санкция пункта «а» части второй статьи 131 УК РФ предусматривает дополнительный вид наказания в виде ограничения свободы, суд обоснованно, по назначению применил это наказание в профилактических целях для наблюдения за осужденным лицом после отбытия им основного наказания.
Черноземельский районный суд 13 февраля 2014 года вынес обвинительный приговор Маржанову Н. А. и Кадышеву О. Б. по причине совершения ими покушения на кражу нефти из нефтепровода в особо крупном размере. Маржанов Н. А. был осужден по ч.3 ст.30, пп. «б», «в» ч.3 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года со штрафом в размере 40000 рублей и с ограничением свободы сроком 1 год. Кадышев О. Б. был осужден по ч.3 ст.30, пп. «б», «в» ч.3 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года со штрафом в размере 20000 рублей [5]. Принимая во внимание тяжесть совершенного преступления, степень непосредственного участия каждого в совершении данного преступления, размер причиненного государству вреда, характеристику личности каждого подсудимого, а также совокупность смягчающих обстоятельств, суд решил назначить подсудимым наказание в допустимых санкцией статьи пределах, а кроме этого, пришел к выводу, что исправление осужденного Кадышева О. Б. возможно без применения дополнительного наказания ему в виде ограничения свободы.
В Уголовном кодексе Российской Федерации нет информации о прямом запрете на назначение осужденным в качестве дополнительного наказания ограничения свободы при условном осуждении к лишению свободы, но при систематическом разъяснении смысла уголовно-правовых норм Уголовно-исполнительного кодекса подобная возможность исключается. В соответствии с ч.3 ст.47.1 УИК РФ осужденные, в отношении которых было назначено ограничение свободы в качестве дополнительного вида наказания к лишению свободы, сначала отбывают наказание в виде лишения свободы и лишь после освобождения данных лиц из исправительных учреждений начинает исчисляться срок ограничения свободы как дополнительного вида наказания (ч.2 ст.49 УИК РФ). В уголовно-исполнительном законодательстве не предусмотрено другого способа исполнения ограничения свободы в качестве дополнительного за исключением только того, как со дня освобождения осужденного после его фактического исполнения наказания в виде лишения свободы. [6,с.38].
Так, ограничение свободы — наказание с явно выраженным предупредительным потенциалом, поэтому при применении осужденному ограничения свободы в качестве дополнительного наказания к лишению свободы, назначенному условно, судам надлежит обращаться к общим началам назначения наказания, в частности, к положению о том, что более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается только в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей данного наказания.
Обобщая и изучая случаи из судебной практики назначения рассматриваемого наказания в качестве дополнительного, можно сделать вывод, что суды чаще всего назначают его при незначительных реальных сроках лишения свободы с последующей профилактической целью наблюдения за поведением лиц после отбытия ими основного наказания, крайне редко встречаются ситуации, когда данное наказание назначается при длительном лишении свободы осужденным в качестве основного наказания [7]. Кроме того, в России в 2013 г. по предоставленным данным Судебного департамента при Верховном Суде РФ только 1823 осужденным ограничение свободы назначалось в качестве дополнительного наказания, что, в свою очередь, также подтверждает редкое применение этого наказания в данной форме [8].
Трудности состоят в том, что ограничение свободы, назначенное в качестве дополнительного наказания, противоречит истинным целям назначения уголовных наказаний, которые закреплены в ст. 43 УК РФ. В научно-правовой литературе достаточно часто встречалось мнение, что вследствие применения в уголовно-исполнительной системе ограничения свободы в качестве дополнительного наказания могут возникнуть сложности в адаптации лиц после их освобождения из специальных учреждений, а также трудности в обучении, получении профессионального образования и прочих социальных проблем. Безусловно, сложности появятся у осужденного и при трудоустройстве, особенно если работа будет осуществляться в ночное время суток или вахтовым методом. В таких ситуациях при реализации судебных запретов и противопоказаний, связанных с ограничением свободы, осужденный, устроившийся на работу, к примеру, ночным сторожем, превращается в нарушителя порядка и условий отбывания наказания, что впоследствии приводит к осуждению его по ч. 1 ст. 314 УК РФ. Подобные случаи, конечно же, известны современной правоприменительной практике. Например, в Республике Башкортостан районный суд назначил наказание в виде ограничения свободы лицу, профессиональная деятельность которого предполагала постоянные поездки за пределы территории г. Уфы. Ввиду того, что по приговору суда осужденному запрещено было выезжать за установленные пределы территории, в частности, г. Уфы, он, как следствие, вынужден был уволиться с работы и, соответственно, являлся безработным с самого момента постановки его на учет в уголовно-исполнительной инспекции до момента снятия с него.
Еще один случай также свидетельствует о подобном явлении. Так, осужденному было назначено ограничение на выезд за территориальные пределы определенного района города. Но на практике оказалось невозможно исполнение данного ограничения потому, что между местом проживания осужденного лица и местом нахождения инспекции было расположено еще несколько районов городского округа г. Уфы, тем самым при каждом выезде в уголовно-исполнительную инспекцию на регистрацию осужденный вынужден был нарушать установленное для него судом ограничение [9, с.36].
По всей вероятности, ограничение свободы, назначенное в качестве дополнительного наказания, не способно учитывать всех изменений, которые могут произойти в личности самого осужденного, в то время как он будет отбывать основное наказание. В момент вынесения приговора и определения сроков наказания суду невозможно с большой точностью предвидеть и предопределить, какие именно ограничения должны быть применены в отношении осужденного при отбывании дополнительного наказания в виде ограничения свободы. Так, в случае совершения гражданином преступления, за которое предусматривается ограничение свободы в качестве возможного дополнительного наказания в соответствии с ч. 3 ст. 162 УК РФ, основное наказание составляет 12 лет лишения свободы. Таким образом, в данном случае установление в качестве дополнительного наказания ограничения свободы лицу будет абсолютно неконкретно, поскольку за время нахождения осужденным в местах лишения свободы произойдут изменения и в самом осужденном, и в обстановке в стране и мире [10, с.22].
Ранее уже было отмечено, что надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы возлагается на УИИ и включает в себя наблюдения за поведением осужденного по месту проживания, учебы или работы, в том числе и за соблюдением осужденным иных установленных судом запретов и ограничений. В установленные сроки осужденные обязаны прибыть в инспекции для обсуждения различного рода вопросов для дачи объяснений в устной или письменной форме.
В соответствии со ст. 60 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, инспекции для осуществления должного надзора и контроля за осужденными обладают правом применения различных электронных, аудиовизуальных, технических средств, которые допустимы Правительством РФ [11]. Можно констатировать, что внедрение подобных технических средств в работу уголовно-исполнительной системы в целом способствует улучшению условий труда работников инспекций и значительному повышению качества контроля за исполнением осужденными наказания в виде ограничения свободы. Таким образом, благодаря системе электронного мониторинга происходит своевременное выявление любого нарушения осужденными и оперативное реагирование сотрудниками инспекции на подобные ситуации. А это тем самым способствует снижению количества повторных преступлений и нарушений, которые связаны с уклонением осужденных от отбывания ими наказаний, не связанных с лишением свободы [12, с.31].
Литература:
1. Резолюция 45/110 Генеральной Ассамблеи «Минимальные стандартные правила ООН в отношении мер, не связанных с тюремным заключением (Токийские правила)».
2. Арзамасцев М. Вопросы назначения судами уголовного наказания в виде ограничения свободы // Уголовное право. — 2012. — № 3. — С. 4–7.
3. Ямашкин А. В., Резник Ж. Я. Некоторые криминологические особенности личности осужденного к ограничению свободы // Организационные, правовые и технические проблемы использования системы электронного мониторинга подконтрольных лиц: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Ростов, 17 февр. 201 г.). — Ростов, 2013. — С. 36.
4. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Разд. «Правовая статистика». URL: http://cdep.ru (дата обращения 12.06.2014).
5. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Разд. «Правовая статистика». URL: http://cdep.ru (дата обращения 12.06.2014).
6. Ямашкин А. В., Резник Ж. Я. Некоторые криминологические особенности личности осужденного к ограничению свободы // Организационные, правовые и технические проблемы использования системы электронного мониторинга подконтрольных лиц: сб. материалов Междунар. науч.-практ. конф. (Ростов, 17 февр. 201 г.). — Ростов, 2013. — С. 38.
7. Обобщение судебной практики назначения судами дополнительных видов наказания при рассмотрении уголовных дел в 2013 г. Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Калмыкия // Материалы сайта. URL: http:// files.sudrf.ru / Obobschenie_po_dopolnitelnim_vidam_nakazaniya180612 (дата обращения 12.06.2014).
8. Официальный сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. Разд. «Правовая статистика». URL: http://cdep.ru (дата обращения 12.06.2014).
9. Личное дело № 1/10. Архив уголовно-исполнительной инспекции№ 14 ГУФСИН России по Республике Башкортостан личное дело № 4/10. Архив межрайонной уголовно-исполнительной инспекции № 1 ГУФСИН России по Республике Башкортостан. Цит. по: Соколов И. Указ соч. С. 35–43.
10. Дроздов А. И., Орлов А. В. Ограничение свободы: к вопросу о практических проблемах применения // Пробелы в российском законодательстве. — 2013. — № 2..
11. Об утверждении перечня аудиовизуальных электронных и иных технических средств надзора и контроля, используемых уголовно-исполнительными инспекциями для обеспечения надзора за осужденными к наказанию в виде ограничения свободы: Постановление Правительства Рос. Федерации от 31 марта 2010 г. № 198 // Собр. законодательства Рос. Федерации. — 2010. — № 14. — Ст. 1663.
12. Долматов В. Новый вид альтернативного наказания // Преступление и наказание. — 2010. — № 3. — С. 31.
