Категория принадлежности как универсальное явление по своей природе является высказыванием о тех свойствах и тенденциях, которые присущи любому языку и разделяются всеми говорящими на этом языке [5, c. 31]. Анализ материалов разносистемных языков подтверждает, что в языке имеются различные средства выражения отношений принадлежности, т. е. выражение понятия принадлежности/обладания можно найти во всех языках, однако передается это значение весьма различными способами.
Анализ языкового материала дает основание полагать, что реальные отношения принадлежности передаются определенной совокупностью грамматических средств. Система средств выражения принадлежности в персидском языке соответствует с языковыми характеристиками структура данного языка. Персидский язык есть язык флективно-аналитический и в нем отсутствует категорий падежа и рода. Таким образам категория принадлежности, как и большинство понятий в персидском языке выражается аналитическими или синтетическими способами.
Лингвисты (Шариат 1364; Салехи 1371; Афшар 1372; Нобахар 1372; Аржанг 1374; Анвари и Ахмадигиви 1386; Фаршидвард 1384; Гариб 1385; Батени 1372), единогласно утверждают, что значение принадлежности при помощи персидских грамматических средств выражается двумя способами: а) изафетные и полуизафетные сочетания; личные, определительно-возвратные и взаимные местоимения), а также слитные местоимения, и б) глаголов обладания и служебных слов, которые входят в состав определённых лексико-семантических конструкций). Мы классифицируем данные средства на именные (а) и предикативные средства выражения принадлежности (б).
Анализ языкового материала дает основание полагать, что в русском языке также существует такая классификация. При этом последователи петербургской школы функциональной грамматики называют предикативную и атрибутивную принадлежность двумя центрами функционально-семантического поля посессивности [2. с, 99]. Они классифицируют средств выражения принадлежности в русском языке на две подгруппы: атрибутивные и предикативные.
Основными лексико-грамматическими показателями принадлежности в атрибутивных словосочетаниях русского языка являются притяжательные и возвратные местоимения, притяжательные и относительные прилагательные с суффиксами -ин/-ын, -ов/ -ев и -ьск-, существительные в форме родительного падежа и существительные в форме дательного падежа [12, с. 242]. Помимо вычисленных средств, собственно притяжательных, существуют и особые, так называемые вторичные, атрибутивные средства, которые выражают и другие, дополнительные, смысловые нюансы. К ним в русском языке относятся, в частности, предложно-падежные формы с оттенком принадлежности. К предикативным средствам выражения принадлежности относятся в основном глаголы обладания и, а также русская структурная схема «у кого есть что» [2, с. 101].
Проведенный нами анализ на материалах двух языков показал, что в исследуемых языках можно так отметить, что с функциональной точки зрения выражения принадлежности они почти не отличаются, а с точки зрения их структур между ними существует типологические сходства и различия. Выяснилось, что при выражении категории принадлежности атрибутивными сочетаниями в русском языке и именными конструкциями в персидском языке, содержание функционально-семантической категории принадлежности в обоих, как правило, находит свое выражение в двухкомпонентной притяжательной конструкции.
В обоих языках компонент притяжательной конструкции, обозначающий предмет обладания (объект обладания) будет выраженный, как правило, существительным. Объектом обладания может быть словами, которые могут включаться в сферу существования лица-субъекта. Например, имена, обозначающие члены тела, предметы, находящиеся в тесной связи с человеком, отношения родства и т. д. Однако компонент, обозначающийся обладатель (субъект обладания), в каждом языке может быть выраженным по-своему; в русском языке — это может быть:
а) любое существительное, оформленное формантом родительного падежа: комната сына, рука старушки, бабушка Веры.
б) притяжательные местоимения: моя туфля, его отец, мой костюм, наш враг, их ручка.
в) возвратное местоимение «свой»: свои родители, своя гармонь, своя мама, свой дом.
г) притяжательные прилагательные с суффиксом -ин (-ын), -ов (-ев): Маринин сын, Иванова свадьба, Павкина служба, Натальины сестренки.
д) относительные прилагательные с суффиксом — ьск-: крестьянский сын, хоромы княжеские, отцовский дом, боярские дети, дворянские дочери.
е) любое существительное, оформленное формантом дательного падежа: Катерине жизнь, тебе язык, мне сын.
А в персидском языке:
а) любое существительное без всяких оформлений: “خانه یِ دوست ” [ханэ-йэ дуст] — дом друга; “حقوقِ پدر ” [хоѓуѓ -э пэдäр] — зарплата отца.
б) личные местоимения: “دوستِﹺ من” [дуст -э мäн] — мой друг; “خواهرِﹺ شما” [хахäр — э шома] — ваша сестра.
в) определительно-возвратное местоимение: “پدرِ خویش” [пэдäр-э хиш] — свой отец; “مدادِ خودم” [мэдад-э ход -äм] –свой карандаш.
г) взаимное местоимение.
д) слитные местоимения: “دوستَم” [дуст-äм] — мой друг; “دانشجویَم ” [данэшджу-йäм] –мой студент.
Из всего вышеуказанного можно сделать следующие выводы:
В русском языке существительное, обозначающее обладателя предмета, оформляется окончанием родительного падежа и предмета обладания не имеет формального показателя (Книга мальчика новая). Наоборот, в персидском языке только предмет обладания имеет формальное средство выражения принадлежности, а это показатель изафета [4, c. 176].
В персидском и русском языках, когда существительное употребляется в функции обладателя, тогда дистрибутивные свойства членов притяжательной конструкции идентичны и в постпозиции. Однако в притяжательной конструкции, в которой обладатель выражен другими выше перечисленными частями речи, порядок расположения компонентов в русском языке в препозиции, а в персидском в постпозиции.
В персидском языке принадлежность в зависимости от стилистической потребности общения выражается аналитическим, аналитико-синтетическим способами.
Поскольку в данном языке отсутствует притяжательных местоимений, вместо них при выражении принадлежности употребляются личные, определено-возвратные и взаимные местоимения, которые выполняют функцию принадлежности [6, c. 110]. Кроме этого персидские слитные местоимения также участвуют в формировании аналитико-синтетического способа принадлежности. Данные местоимения присоединяются к предмету обладания, как аффиксы агглютинативного типа [3, c. 266–270].
Синтаксические связи между компонентами сочетаний различны: в русском языке функционируют связи управления (ей в глаза) и согласования (моя книга), а в персидском языке наблюдается специфический тип связи, определяемый в персидском языкознании как изафет. Лицо и число обладателя в персидском языке выражается с помощью местоимений энклитика или контекста.
Согласование в русском языке происходит в роде и числе; в этом языке можно говорить о двух категориях числа в сфере обладания: а) число субъекта обладания; б) число объекта обладания. Но подобное явление в форме 3-го лица не отражается (Ср.: моя книга — мои книги, его (ее) книга — его (ее) книги).
Обладатель, выраженный притяжательным прилагательным на — ин (-ын), -ов (-ев), а также относительные прилагательные с суффиксом -ьск- согласуются с существительным, употребляемым в позиции предмета обладания в роде и числе (Павкин маузер, Павкина служба, мамины книги, дворянские дочери). Однако в персидском языке такого согласования не наблюдается, ибо эквиваленты данных средств, в этом языке являются изафетными конструкциями: Павкина служба “خدمت پاوکین” [хэдмäт-э павкин]; мамина книга “کتاب مامان” [кэтаб-э маман].
В отличие от русского языка, в персидском языке, в которой отсутствует категорий рода, синтаксические связи между компонентами сочетаний выражается особый вид связей под названием изафета. В изафетных конструкциях не выражается род членов сочетаний, а только с помощью местоимений (т. е. аналитический способ) выражается лицо и число обладателя.
Всё вышеотмеченные типологические сходства и различия были в рамках атрибутивных и именных словосочетаний, которые выражают принадлежность. Основными лексико-грамматическими показателями принадлежности в атрибутивных словосочетаниях русского языка являются притяжательные и возвратные местоимения, притяжательные и относительные прилагательные, существительные в форме родительного падежа.
В русском языке помимо вычисленных средств, собственно притяжательных, существуют и особые, так называемые вторичные, атрибутивные средства, которые выражают и другие, дополнительные, смысловые нюансы. К ним в русском языке относятся, в частности, предложно-падежные формы с оттенком принадлежности. По словам Арутюновы в русском языке более естественно употреблять конструкцию «лицо у него», чем «его лицо» [1, c. 225].
Эквиваленты данных средств, в персидском языке больше всего бывают изафетными и полуизафетными конструкциями, а также способом присоединения слитных местоимений к предмету обладания
Конструкция «у + родительный падеж посессора» в персидском языке выражается присоединением слитных местоимений к предмету обладания:
- Голова у меня кружится. “سرَم گیج می رود ” [сäр-äм гидж мирäвад]
- Волосы у него абсолютно чёрные. “موهاش کاملا سیاه هست” [мух-аш камэлäн сиях хäстäн].
- Возьми ручку у меня со стола. “خودکارم رو از رو میز بردار” [ходкар-äм ро äз ру миз бäрдар].
- У него мама больная. “ مادرش مریضه” [мадäр- эш маризэ].
Конструкция «от + родительный падеж посессора» в персидском языке выражается способом изафета::
- Мама читала ему письмо от отца. “مادر برایش نامه یِ پدر را خواند” [мадäр бäрайäш намэ- йэ пэдäр ра ханд].
- Ручка от чемодана сломалась. “دستگیره یِ چمدان شکسته است” [дäстгирэ- йэ чäмэдан шэкäстэ äст].
Конструкция «Д. п. одушевленного существительного + В. п. (с предлогом или без предлога) существительного» в персидском языке выражается способом присоединением слитных местоимений к предмету обладания изафета, и ещё можно добавит предлоги, обозначающее место или лицо, на которое направлено какое- либо действие, иными словами выбирается конструкция, которая имеет возможность выразить локально-посессивное значение.
- Я брошу тарелку тебе в голову. “بشقاب رو میزنم تو سرت” [бошѓабо мизäнам ту сäр -эт].
- Мне попала соринка в глаз. “خاکریزه افتاد تو چشمم” [хакризэ офтад ту чэшм -äм].
Конструкция «из/c+ родительный падеж посессора», в персидском языке будет выражена с помощью изафетных конструкций и полуизафетных конструкций с предлогом “از” [äз]:
- Рабочие из соседней фабрики зарабатывают на два раза больше.
“دو برابر بیشتر درآمد دارند کارگران کارخانه بغلی” [каргäран-э кархане бäѓäли до бäрабäр биштäр дäрамад дарäнд].
- Кроме представителей разных городов России приехала целая делегация из Ирана. " به غیراز نمایندگان شهرهای مختلف روسیه، یک هییت کامل از ایران هم آمده بود". [бэ ѓэйр äз нäмайäндэгн-э шäхрха-йэ мохтäлэф-э русийэ йэк хэйäт-э камэл аз иран хäм амäдэ буд].
Как было отмечено все эти вторичные атрибутивные средства, в русском языке собственно не выражают принадлежность и только имеют оттенки принадлежности. Следует обратить особое внимание на то, что хотя при переводе данных конструкций, в персидском языке употребляется средства выражения принадлежности, но здесь тоже речь не идёт о принадлежности, и другие дополнительные смысловые нюансы выражаются (предназначенность, вид и материал, уподобление, метафоричность локационная принадлежность и т. д.) [11, с. 74–75].
Литература:
1. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы.-М.: Изд-во Наука, 1976.
2. Бондарко. А. В. Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность/ под ред.– СПб. Изд-во Наука, 1996.
3. Будагов Р. А. Несколько замечаний о понятии отношения в грамматике.- В кн.: Вопросы грамматики. Сборник статей к 75-летию акад. И. И. Мещанинова. — М.-Л.: Изд-во АН СССР, I960, с266–270.
4. Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? — М.: Изд-во Наука, 1977.
5. Джозеф Гринберг, Чарльз Осгуд, Джеймс Дженкинс Меморандум о языковых универсалиях. Новое в лингвистике (языковые универсалии), вып.У, перевод с английского, Изд-во «Прогресс», М., 1970, C3I-44.
6. Махутиан Ш. (1999). Грамматика персидского языка с точки зрения ратификации. — Тегеран: Изд-во «Нашре марказ».
7. Mешкатодинни М. (2006) Грамматика персидского языка: Слова и словосочетания. — Тегеран: Изд-во «CАМТ».
8. Мостафави П. (2013). Анализ структуры принадлежности в современном персидском языке// Литература и языки. №. 6. Тегеран, С 102–168.
9. Нешат М. (1989). Число и количество в персидском языке. — Тегеран: Изд-во «Амиркабир».
10. Рубинчик Ю. А. Грамматика современного персидского литературного языка. –М.: Изд-во Восточная Литература, 2001.
11. Самаии, М. (2001). Основы языка. — Тегеран: Изд-во «Нашре марказ».
12. Современный русский язык, часть I (под редакцией Д. Э. Розенталя). Изд-во Высшая школа, — М., 1976.
