Ключевые слова: национальный менталитет, понятие обладания, собственность, языковая картина мира.
Природа обладания обусловлена природой собственности. Собственность всегда связана с вещью (объектом обладания), но собственность не сама вещь, а отношение между людьми по поводу вещи. В качестве понятийной категории собственность представляет собой отношения владения, пользования и распоряжения объектом собственности. Частная собственность является естественной и универсальной категорией, так как владелец собственности является ее единственным хозяином, обладающим всей полнотой власти [1, с. 8]. Собственностью человек считает свои убеждения, идеи и привычки. Категория обладания является семантически емкой и многомерной. Утверждение «я обладаю чем-то» означает связь между субъектом («я» или «он», «она», «вы», «они») и объектом [1, с. 11]. Объектом данного исследования являются лексические единицы, обслуживающие понятие обладания во французском и русском языках.
Исследование понятия обладания, в том числе, во французском и русском языках, достаточно актуально. Выбор понятия обладания в качестве предмета исследования обусловлен постоянным интересом лингвистов к таким понятиям, как владение, принадлежность, обладание, а также отсутствием комплексного сравнительно-сопоставительного исследования лексических единиц, обслуживающих рассматриваемое понятие, на материале французского и русского языков с учетом национальных менталитетов. В наши дни в языкознании активно разрабатывается направление, в котором язык рассматривается не просто как орудие коммуникации и познания, а как культурный код той или иной нации. Так, В. Гумбольдт отмечал: «Границы языка моей нации означают границы моего мировоззрения» [3, с. 3].
А.М. Хайдеггер, выдающийся ученый нашего времени, назвал язык «домом бытия». Язык не только отражает реальность, но и интерпретирует ее, создавая особую реальность, в которой живет человек [5, c. 1001]. Именно поэтому философия XXI века развивается на базе использования языка. Поэтому и лингвистика, наука о языке, занимает авангардные методологические позиции в системе всякого гуманитарного знания и обойтись без ее помощи при изучении культуры просто невозможно [3, с. 4].
В настоящее время одним из очень важных направлений лингвистики, активно развивающимся в последние десятилетия, стала лингвокультурология. Лингвокультурология ориентирована на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке. Все внимание в ней уделяется человеку в культуре и его языку, здесь требуется дать ответы на многие вопросы, среди которых следующие: каким видит человек мир, какова роль в культуре символов, удерживающихся в языке веками, какова их роль в репрезентации культуры, почему они так нужны человеку? [8, с. 64]. Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры, это определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как выразитель особой национальной ментальности [3, с. 9]. Культура формируется и организует мысль языковой личности, формирует и языковые категории и концепты. Языковой материал является наиболее весомой, часто самодовлеющей, информацией о мире и человеке в нем [3, с. 28].
Каждый язык имеет особую картину мира, и языковая личность обязана организовывать содержание высказывания в соответствии с этой картиной. И в этом проявляется специфически человеческое восприятие мира, зафиксированное в языке. Отражая в процессе деятельности объективный мир, человек фиксирует в слове результаты познания. Язык есть важнейший способ формирования и существования знаний человека о мире, а совокупность этих знаний, запечатленных в языковой форме, представляет собой то, что в различных концепциях называется то как «языковой промежуточный мир», то как «языковая репрезентация мира», то как «языковая картина мира» (последний термин более распространен) [3, с. 64].
Понятие картины мира (в том числе и языковой) строится на изучении представлений человека о мире. Если мир – это человек и среда в их взаимодействии, то картина мира – результат переработки информации о среде и человеке. Таким образом, наша концептуальная система, отображенная в виде языковой картины мира, зависит от физического и культурного опыта и непосредственно связана с ним. Явления и предметы внешнего мира представлены в человеческом сознании в форме внутреннего образа. Существует особое «пятое квазиизмерение», в котором представлена человеку окружающая его действительность: это – «смысловое поле», система значений. Тогда картина мира – это система образов. Между картиной мира как отражением реального мира и языковой картиной мира как фиксацией этого отражения существуют сложные отношения. Картина мира может быть представлена с помощью пространственных, временных, количественных, этических и других параметров. На ее формирование влияют язык, традиции, природа и ландшафт, обучение, воспитание и другие социальные факторы [2, с. 53].
Языковая картина мира формирует тип отношения человека к миру (природе, животным, самому себе как элементу мира). Она задает нормы поведения человека в мире, определяет его отношение к миру. Каждый естественный язык отражает определенный способ восприятия и организации («концептуализации») мира. Выражаемые в нем значения складываются в некую единую систему взглядов, своего рода коллективную философию, которая навязывается в качестве обязательной всем носителям языка.
Для культуры любой нации понятие обладания является одним из основных, поскольку оно зависит от хозяйственного уклада, социального строя, неразрывно связано с реальной жизнью. Оно ярко иллюстрирует представления о мире, характерные для этого народа. Следовательно, сравнительное изучение категории обладания позволяет выделить черты различия и сходства французского и русского национальных менталитетов.
На современном этапе развития французского языка лексическими единицами, выражающими основной объем понятия обладания, являются глаголы acquérir, attraper, avoir, bénéficier, disposer, éprouver, (être) doué,-e, jouir, obtenir, posséder, prendre, sentir, tenir [9].
В современном русском языке категория обладания представлена следующими лексическими единицами – владеть, иметь, обладать, располагать, существовать, быть, наличествовать, захватить, завладеть, овладеть, занять, обуять, охватить, поиметь [7].
Рассмотрев структуру понятия обладания во французском и русском языках, становится возможным выделить основные признаки, организующие эту структуру в исследуемых языках:
1) процесс овладения «=» состояние обладания
2) акцент на способе получения «=» акцент на результате
3) отношение к внутреннему миру человека «=» отношение к внешнему миру, окружающей действительности
4) отторжимость объекта обладания «=» неотторжимость объекта обладания
5) акцент на насилии при овладении «=» отсутствие подобного акцента
Сравнивая структуру понятия обладания во французском и русском языках, в глаза бросается большая развитость граней понятия обладания, связанных с обманом, получением чего-либо обманным путем и обманом как соблазнением, овладением телом во французском языке, тогда как русский язык ограничивается лишь одной лексической единицей – поиметь. Заметим, что в русском языке существует ряд лексических единиц, выражающих указанные категории, но эти единицы относятся к области очень низкого просторечья и не фиксируются в лексикографических источниках, например - кинуть, развести. Подобные факты могут быть объяснены через обращение к одному из важнейших для современного общества факторов – правовому фактору. Французская культура формировалась под сильнейшим влиянием культуры римской, которая имела очень четкие и юридически зафиксированные правовые нормы (римское право). Таким образом, понятие собственности как на самого себя (на свое тело), так и на свое имущество у французов сформировалось задолго до русских. Вместе с тем, французское общество, осознавая собственность человека как его неотъемлемое право, неизбежно сталкивалось с нарушением права собственности, что находило свое отражение в языке (отсюда «обмануть, изнасиловать, захватить»), особенно в старо- и среднефранцузский период (IX – XV века).
Здесь же обратим внимание на присутствие в русском языке глагола «быть» в структуре понятия обладания и его отсутствие во французском. Причем во многих случаях при описании одной и той же ситуации французский язык предпочитает глагол avoir «иметь», а русский – быть или другой непереходный глагол, соотносимый с ним. Подобное предпочтение глагола быть глаголу иметь для выражения отношений поссессивности характерен для русского языка и для всех восточнославянских языков, хотя в древнерусском языке глагол иметь использовался в целом шире, чем в современном. В процессе развития языка отмерли многие выражения (типа дерзновение иметь), которые составляли видовое соответствие простому глаголу (дерзнуть) [6, с. 112]. В русском сознании наличие, присутствие чего-либо (глаголы быть, водиться, иметься) подразумевает обладание этим имуществом, возможность распоряжаться им. Тогда как во французском сознании из факта наличия чего-либо не следует право обладания этим предметом.
Кроме того, Франция намного раньше России встала на путь капиталистического развития, освободившись от пережитков феодализма еще в ходе Великой французской революции XVIII века [4, c. 38]. Зарождение и развитие капиталистических отношений, неизбежный период «дикого капитализма», обмана, надувательства оставил в языке свой след: tromper, duper, berner, empaumer, baiser, entuber, emberlificoter, feinter и др. Русское же общество столкнулось с этими реалиями значительно позднее и, как следствие, язык не развил эти грани понятия обладания. Понятие обладания является одним из наиболее подвижных, оно зависит от социального строя, хозяйственного уклада, культуры народа, то есть оно неразрывно связано с реальной жизнью, где все очень быстро изменяется и приобретает новые, самые неожиданные формы. Дальнейшее исследование лексической группы, обслуживающей семантическое поле понятия обладания, позволит еще глубже раскрыть особенности французского и русского менталитетов через эту важнейшую для любого языка категорию.
Таким образом, роль языка состоит не только в передаче сообщения, но в первую очередь во внутренней организации того, что подлежит сообщению. Возникает как бы «пространство значений», то есть закрепленные в языке знания о мире, куда непременно вплетается национально-культурный опыт конкретной языковой общности. Формируется мир говорящих на данном языке, то есть языковая картина мира как совокупность знаний о мире, запечатленных в языке. Следовательно, каждый конкретный язык представляет собой самобытную систему, которая накладывает свой отпечаток на сознание его носителей и формирует их картину мира, их национальный менталитет, уникальный для каждого народа (в данном случае для французов и русских).
Литература:
1. Виноградова Н.Г. Категория обладания и ее языковые онтологии в современном немецком языке: Автореф. дис. …докт. филол. наук. – Иркутск, 2001. С. 8 – 12.
2. Леонтьев А.А. Психолингвистика. М., 1967. С. 50 – 54.
3. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. Пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2001.
4. Муратова Е.Н., Сенцов А.Э. Сопоставительный анализ ключевых слов, обслуживающих понятие «народ», во французской, русской и английской лингвокультурах // Молодой ученый. — 2011. — №10. Т.2. — С. 37-40.
5. Мурзаева В.В., Тумакова Н.А. Роль мотивационного фактора в изучении иностранного языка // Молодой ученый. — 2015. — №8. — С. 999-1002.
6. Никифоров С. Д. Глагол, его категории и формы в русской письменности второй половины XVII века. М., 1952. С. 110 – 114.
7. Словарь синонимов русского языка. Т. 1 (в 2-х томах). Под. ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1970. С. 431 – 433.
8. Телия В.Н. О методологических основаниях лингвокультурологии // XI Международная конференция «Логика, методология, философия науки». М., Обнинск, 1995.
9. Le Robert quotidien. Dictionnaire de la langue française. P.: Le Robert, 1996.
