Имя и научное наследие профессора Ф. Г. Сафронова вошли в золотой фонд российской и якутской историографии.
Федот Григорьевич много лет отдал историческому образованию — обучал не только студентов, но и подготовил целую плеяду ученых. Именно эта сторона его деятельности, его лаборатория по приобщению молодой поросли — студентов, аспирантов, соискателей к академической исторической науке — чрезвычайно востребована и поныне. Несомненно, его опыт ученого весьма уникален.
Представляют интерес подбор будущих исследователей, его методика, установки и требования. Интересно разобраться в том, как Федот Григорьевич общался со своими учениками, как помогал в подготовке диссертаций. Его консультации должны сохраниться в памяти поколений.
В этой связи, используя современный диалоговый метод, мы обратились к его ученикам, опубликованным статьям — воспоминаниям и попытались частично воссоздать облик ученого в жизни, его человеческую индивидуальность — все, что создает уникальность личности большого ученого.
С этой целью мы попросили поделиться воспоминаниями Егора Спиридоновича Шишигина, к.и.н., директора Музея истории и культуры народов Севера им. Е. Ярославского, а также Ксенофонта Дмитриевича Уткина, д.филос.н., профессора Якутской сельскохозяйственной академии. К сожалению, другие его ученики отказались по причине своей занятости. Однако, лакуну мы восполнили опубликованными статьями некоторых учеников Ф. Г. Сафронова, в том числе профессора П. Л. Казаряна «Слово об учителе», В. Н. Санникова «Доброе слово о своем учителе» и статьей того же Е. С. Шишигина «Выдающаяся личность». Все три статьи опубликованы в книге о Ф. Г. Сафронове «Жизнь прожитая… В общем полезная: для себя, для общества».
Все его ученики, с которыми мы общались, с восхищением отзываются о Федоте Григорьевиче, но при этом отмечают особенности, которые проявлялись в работе с каждым из них.
Федот Григорьевич много сил отдал подготовке научной смены, он был талантливым воспитателем молодых ученых. Хорошо помнят, как он работал с молодой порослью. К каждому ученику он подбирал индивидуальный подход, исходя от способностей и возможностей человека. Особенно внимательно он относился к одаренным молодым людям, разговаривал с ними на равных, иногда мог быть покровительственно назидательным, но всегда при этом оставался терпеливым и дружелюбным. По отношению ко всем своим ученикам он был очень щедр, отдавал им свои знания, опыт, время и внимание1.
Как вспоминает Егор Спиридонович Шишигин: «Федот Григорьевич мне запрещал участвовать в дискуссиях»: «Пока ты не защитился, ты никто. Так что не лезь в споры и обсуждения. Когда защитишься, тогда и можешь излагать свои мысли, идеи». В то же время, он был демократичным человеком — никогда не навязывал свою концепцию.
Уткин Ксенофонт Дмитриевич отмечает его строгость. Как научный руководитель был очень принципиальным и строгим наставником, признавал только научную обоснованность, убедительную доказательность и системную целостность разрабатываемой проблемы. Он был человеком науки и требовал от своих учеников научной определенности в поисках духовных устремлений. Федот Григорьевич мало говорил, иногда и почти не говорил. Но одно слово или два замечания давали достаточно точный ориентир ответственности и глубины постижения темы. Он не любил, чтобы его последователи выходили за рамки исследуемой темы.
Павел Левонович Казарян в своей статье отмечал, что Федот Григорьевич избегал подношения своим ученикам готовых ответов и решений тех или иных вопросов или проблем. Указывая на ошибку, он заставлял соискателя самостоятельно анализировать причины, по вине которых они появились ну и, конечно, находить правильный ответ.
В качестве лектора Федот Григорьевич снискал уважение студентов своей высокой культурой и эрудированностью, объективным и человеческим отношением к студентам. Когда он начинал говорить, а говорил он медленно, говорил мало, то весь зал переставал шуметь и шептаться, и все внимательно слушали его выступление.
Федот Григорьевич в своем дневнике пишет:«За время работы в ИЯЛИ под моим научным руководством кандидатами наук стали П. С. Софронеев, Р. В. Шелехова, А. С. Парникова, Е. С. Шишигин, В. Ф. Иванов Ф. М. Зыков, А. К. Софронов, А. К. Пахомов. Кроме того, принял активное участие в подготовке пяти докторов наук и более десятка кандидатов наук (консультации, оппонирование на защитах в Москве, Новосибирске, Владивостоке, Якутске). В эту зиму защитят кандидатские диссертации мои аспиранты П. Л. Казарян и П. П. Петров. В следующие годы — другие. Так и множится число моих учеников-ученых»1.
Если говорить об исследовательских поисках истины, то в этом плане он был человеком очень высокой ответственности перед академической наукой и не отходил от своих принципов объективности. Федот Григорьевич был объективным историком, никогда не руководствовался конъюнктурными принципами при написании своих трудов. Был приверженцем российской академической школы исторической науки, требовал от своих учеников работы в архивах, с первоисточниками, с документами. Сам он ввел в научный оборот огромный массив архивных документов.
Говоря о необходимых качествах исследователя, профессор часто отмечал, что надо писать лаконично, доказуемо убедительно и целенаправленно, содержательно. Федот Григорьевич строго спрашивал за каждое слово, говоря при этом, что научная работа — это не поэма, она должна быть доказуема, каждый исследователь должен отвечать за каждое свое слово. Нужно много думать, рассуждать, работать над собой, развивать в себе характер исследовательского поиска. В институте гуманитарных исследований Федот Григорьевич руководил методологическим семинаром. Затрагивались острые проблемные вопросы, в том числе классовый подход, принцип партийности в оценке исторических явлений, процессов. Стоял за объективность в оценке исторических событий, явлений.
В целом, многие отмечали в Федоте Григорьевиче целенаправленность, исследовательский характер, высокий профессионализм, основательность исследований. Ему была присуща очень высокая культура научного труда. Как у любого ученого, у него была богатая личная библиотека — редчайшие экземпляры книг. Кроме того, была своя картотека, с помощью которой он без особого труда мог найти работы своих учеников, своих студентов.
В человеческом плане Федот Григорьевич был натурой очень обаятельной, простодушной и иногда наивной. Людям он казался на вид чудаковатым, но это только на первый взгляд. На самом деле он обладал дисциплинированностью, даже педантичностью. Одно из свидетельств этого — в течение 50-ти лет вёл дневник, в котором отмечал все, что касается его жизни. Федот Григорьевич Сафронов был страстным путешественником, за свою жизнь посетил 15 стран в Азии, Африке и Европе, ряд республик СССР. Свою последнюю поездку предпринял в возрасте 80 лет в Москву, как бы попрощался с городом.
В одном интервью, которое он дал Петрову П. П. в 1984 году на вопрос о своем свободном времени отвечал: «Сидеть постоянно за рабочим столом и думать — утомительно. Труд следует разнообразить — таково общее правило. Тогда и работа спорится, и результат весомее. Этого правила я всегда придерживался и придерживаюсь. В первой половине дня занимаюсь своим делом — пишу. Во второй половине занимаюсь самообразованием: читаю (больше по всемирной истории). Часть времени отнимают любимые «безделушки» — я коллекционер, и не на шутку».1 Действительно, профессор Сафронов был выдающимся коллекционером с мировым именем — нумизматика, коллекции редких книг, орденов и медалей Российской Империи (ныне хранится в Музее истории и культуры народов Севера им. Е. Ярославского).
Подводя итоги, следует отметить, что собранные материалы весьма отрывочны, потому что ни в коей мере не претендуют на полноту.
Мы полностью поддерживаем решение научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня рождения Ф. Г. Сафронова об издании книги воспоминаний коллег, родных и друзей.
