В своей работе «Лингвистический аспект в изучении сравнений» Е. А. Ушакова утверждает, что «сравнение может быть выражено всеми знаменательными частями речи: именами — существительными, прилагательными, числительными, глаголами, причастиями и деепричастиями, наречиями». [Ушакова, с.254]
Мало того, сравнение может употребляться в различных формах одной и той же части речи, одного и того же слова.
В именах существительных у Ахматовой такими формами оказались именительный и творительный падежи, реже — формы родительного падежа.
Именительный сравнения с союзом устанавливает прямое отношение сходства с другим существительным по тому или иному признаку (основанию). Такие примеры мы рассмотрим позднее. А сейчас обратимся к одному из излюбленных средств нового, непривычного выражения компоративности у Ахматовой.
1. Сравнительная степень с объектом в родительном падеже. Приведем примеры:
Первых фиалок они светлей…
«Белая стая», стр.122
Взоры огненней огня
И усмешка Леля…
«Седьмая книга», стр.368
И дыханье их понятней слова
«Ветер войны», стр.362
Эти глаза — зеленее моря
И кипарисов наших темнее
«У самого моря», стр.205
Печальней и задумчивее станет
Внимающего скорбному рассказу.
«Белая стая», стр.189
Как видим, в приименном положении родительный сравнения постоянен при форме сравнительной степени прилагательного, где он выполняет функцию дополнения..
В стилистическом отношении частое использование таких форм сравнения подчеркивает индивидуальность автора, подчеркивает своеобразность манеры повествования.
В проанализированных нами стихотворениях выявлено 39 сравнений подобного рода, что составляет 8.9 % от общего числа сравнений и 30 % от сравнений, выраженных косвенными падежами.
2. Особых замечаний требует творительный сравнения. Обычно творительный сравнения употребляется без союза, почему его называют «кратким», «простым» или «прямым» сравнением. [Ушакова,с.255].
Но следует быть весьма осторожными при характеристике функций сравнения, выражаемых творительным падежом. Как мы выяснили, далеко не всегда можно назвать их сравнениями в чистом виде. Объясним это подробнее.
Довольно часто функции сравнения осуществляются у Ахматовой при помощи творительного сказуемостного. Однако, следует учесть, что вопрос о творительном сказуемостном достаточно сложен и подлежит детальному изучению.
Для стиля Ахматовой характерно сочетание с глаголом не прилагательных, а существительных имен. Это явление требует более подробного рассмотрения.
В таких сочетаниях у Ахматовой глагольная форма ослаблена в своем предметном значении до степени «связки» (был, стал, будет и т. п..). Имя, которое при посредстве этой связки утверждается за субъектом, не может свидетельствовать о процессе его нового «называния», не является чисто словесным преобразованием представления этого субъекта, а содержит в себе элемент реальной оправданности.
Таким образом, сравнительное сочетание приобретает оттенок «временного функционирования» [Виноградов, с.410], который исходит из глагольной формы. Глагол-связка окрашивает «имя» значениями возникновения, превращения, словом, присвояемости субъекту — временной, а не постоянной. Поэтому «творительный сказуемостный» даже тогда, когда он состоит из глагола-связки и имени, приписанного субъекту «переносно», метафорически, не может быть назван метафорой, а лишь «метафорическим применением».
По мнению академика Виноградова, «метафора — это принцип необычайного словоупотребления, называния «предмета», «смысла», имеющего уже «имя», новым словом, которое может утвердиться за ним навсегда». [Виноградов В. В., стр.410] А в «приглагольном сказуемостном» именно этой отрешенности от «временного функционирования» не может быть, так как он слит с глагольной, временной формой в один целостный образ.
Был блаженной моей колыбелью
Темный город у грозной реки
И торжественной брачной постелью,
Над которой держали венки
Молодые твои серафимы…
«Белая стая», стр.120
И тогда тебя твоя тревога,
Ставшая судьбой,
Уведет от моего порога
В ледяной прибой.
«Ветер войны», стр. 403
Быть твоею сестрою отрадною
Мне завещано древней судьбой,
А я стала лукавой и жадною
И сладчайшей твоею рабой.
«Anno Domini», стр.268
И стройной башней стала западня,
Высокою среди высоких башен.
«Белая стая», стр. 103
Мы согласны, что в этих и подобных примерах процесс пребывания подлежащего в той или иной роли объективно является метафорическим, носит сравнительный характер. Но все же этот процесс связан с мыслью о «превращении» предмета.
С этим мнением согласна и Ушакова Е. М., которая писала о том, что «далеко не сразу творительный приглагольный падеж … стал выражать сравнение. Значение творительного сравнения является вторичным, производным по отношению к творительному орудийному, социативному, превращения». [Ушакова, с.255]
А в произведениях Ахматовой как раз и наблюдаются «первичные» формы творительного сравнения.
Такой вид творительного сравнения встречается 28 раз, что составляет 6 % от всех сравнений и 22 % от сравнений, выраженных косвенными падежами.
А как же охарактеризовать такие сравнительные сочетания, когда глагол является полновесным сказуемым? Например,
А тайная боль разлуки
Застонала белой чайкой…
«У самого моря», стр. 198
И в полночь майскую над молодой черницей
Кричит истомно раненой орлицей.
«Anno Domini», стр.276
Еще недавно ласточкой свободной
Свершала ты свой утренний полет.
«Anno Domini», стр.230
В этих и подобных случаях, мы имеем дело не с чисто словесными метафорами, а с отголосками «мифологического мышления». [Виноградов, с.413]
Если считать, что для сравнений и метафор как их разновидностей обязательна только лишь формальная «двупланность», сознание словесного приравнения одного «предмета» другому, то следует обособлять от сравнений и метафор в собственном смысле тот приглагольный творительный падеж, который является семантическим привеском к предикату (с его объектами), средством его оживления, раскрытия его образного фона.
Зачем улыбаешься ты
Мне с неба кровавой зарницей?
«Белая стая», стр. 148
Над вашей памятью не стыть плакучей ивой,
А крикнуть на весь мир все ваши имена!
«Ветер войны», стр.352
Все эти «превращения» созерцаются героиней как реальность. Это объясняется не языковыми метаморфозами, а способом восприятия мира. То есть ведущую роль в данных сравнительных сочетаниях играет не лингвистический, а экстралингвистический, литературоведческий план. И поэтому в этом же аспекте должны быть толкуемы и такие примеры реализации излюбленных Ахматовой словесных образов:
Серой белкой прыгну на ольху,
Ласочкой пугливой пробегу,
Лебедью тебя я стану звать…
«Белая стая», стр.187
Зачем притворяешься ты
То ветром, то камнем, то птицей?
«Белая стая», стр.148
Для того, чтобы лучше понять механизм реализации данного типа сравнения, рассмотрим стихотворение «Первый луч — благословенье бога» Анны Ахматовой [«Белая стая»]. В этом произведении вспыхнувшее по ассоциации сравнение
Так давно губами я касалась
Милых губ и смуглого плеча…-
ведет к реализации сопоставления «луча» с «поцелуем», и героиня «ласкается утренним лучом».
Подобные сравнения составляют 14 % от общего числа сравнений и 48 % от сравнений, выраженных косвенными падежами.
Таким образом, творительный падеж сравнения составляет пятую часть (20 %) всех сравнений, используемых Ахматовой.
Как видим, для полноценного анализа понадобилось многоаспектное исследование образно-речевых средств. Поэтому нам и пришлось прибегнуть не только к лингвистической, но и к литературоведческой стилистике. Только так нам удалось детально изучить функции родительного и творительного сравнения в творчестве Ахматовой.
Литература:
1. Ахматова А. А. Не тайны и не печали… Ташкент, 1988.
2. Виноградов В. В. О теории художественной речи. М., 1971.
3. Ушакова Е. М. Лингвистический аспект в изучении сравнений. // Язык и текст в пространстве культуры. С.- Петербург — Ставрополь: СГУ, 2003.
