The paper substantiates the need to switch from classical models of education to innovative pedagogical technologies that can form entrepreneurial subjectivity, a key competence in the conditions of digital transformation and the knowledge economy. The author criticizes the traditional educational paradigm as repressive in relation to the development of proactivity, agency and tolerance to uncertainty. As an alternative, a system of technologies is proposed that transforms the educational process into a laboratory of entrepreneurial thinking.
Keywords: entrepreneurial subjectivity, innovative teaching technologies, living laboratory, low-code platforms, digital twin, educational environment, pedagogical reengineering.
Цифровая трансформация социума и переход к экономике знаний формируют принципиально новый ландшафт требований к результатам образования [1]. На первый план выходит способность личности к самостоятельному конструированию профессиональных и жизненных траекторий, что немыслимо без сформированной предпринимательской субъектности — внутренней позиции, характеризующейся проактивностью, ответственностью за создание ценностей и готовностью к работе в условиях турбулентности. Классические парадигмы трансляции знаний, доминировавшие в педагогике XX века, обнаруживают свою несостоятельность в развитии подобных комплексных качеств [2, с. 87]. Их декларативное и репродуктивное ядро не позволяет сформировать критически важный опыт работы с неопределенностью, ресурсными ограничениями и обратной связью от рынка. Следовательно, возникает острая дидактическая необходимость в апробации и интеграции таких педагогических механизмов, которые способны трансформировать учебную ситуацию в лабораторию по взращиванию предпринимательского мышления и компетентного действия.
Современная наука переходит от компетентностных перечней (в духе EntreComp) к холистическому пониманию предпринимательства как особого модуса бытия в мире [5]. Предпринимательская субъектность — это внутренне присущий способ взаимодействия с реальностью, для которого характерны:
1. Футуристическая ориентация: видение не проблем, а возможностей и потенциалов в любой ситуации.
2. Агентность: устойчивое убеждение в собственной способности влиять на обстоятельства и достигать целей (противоположность выученной беспомощности).
3. Эффективная неопределенность: умение действовать целенаправленно и уверенно в условиях дефицита информации, воспринимая риск не как угрозу, а как необходимый элемент деятельности.
Индустриальная модель образования, построенная на логике «преподаватель — транслятор, студент — реципиент», по своей природе репрессивна по отношению к субъектности [2, с. 88]. Она поощряет конформизм, поиск единственно верного ответа и внешнюю мотивацию, создавая «тепличные» условия, абсолютно диссонирующие с волатильной средой реального рынка. Таким образом, традиционная система скорее нивелирует, чем развивает предпринимательское начало. Технология считается адекватной, если она: создает «контролируемый хаос» (управляемую неопределенность), требует коллаборации для достижения нетривиального результата, обладает высокой степенью аутентичности и включает обязательный этап рефлексии.
Технологии глубокого погружения в контекст
Живые лаборатории. Обучение переносится в реальные городские, социальные или производственные среды [4]. Студенческие команды работают над актуальными проблемами территории или организации (например, разработка концепции развития публичного пространства, цифровизация услуг для малого бизнеса в муниципалитете), взаимодействуя со стейкхолдерами.
Экспериментальные экономические игры. Использование платформ вроде «BazEcon» или разработка собственных игр, моделирующих микроэкономические процессы (формирование цен, конкурентные стратегии, поведение в условиях асимметрии информации), где решения участников имеют немедленные и ощутимые последствия в виртуальной экономике.
Драматургические методики. Метод «ситуационного театра», где студенты разыгрывают и анализируют сложные этические дилеммы предпринимателя (например, конфликт между краткосрочной прибылью и долгосрочной репутацией).
Низкокодовые/нокодовые платформы (No-Code/Low-Code). Обучение предпринимательству через реальное создание цифровых продуктов на платформах типа Bubble, Adalo, Webflow. Это демократизирует технологическое предпринимательство, смещая фокус с программирования на дизайн продукта, UX и валидацию гипотез.
Цифровые близнецы бизнес-процессов. Использование ПО для бизнес-моделирования (например, AnyLogic) для создания симуляционных моделей, позволяющих прогнозировать последствия управленческих решений в динамике.
Социальные сети как учебный инструмент. Ведение студентами публичных аккаунтов или каналов, посвященных их проекту, с анализом метрик вовлеченности и контент-стратегией.
Ключевые вызовы и антирисковые стратегии
Вызов: сопротивление академического сообщества. Стратегия: создание «коалиций перемен» из заинтересованных преподавателей, внедрение пилотных программ с поощрением участников, наглядная демонстрация успехов студентов.
Вызов: симулятивная активность. Риск, когда студенты «играют в проект», не вкладываясь эмоционально. Стратегия: введение элементов реальной ответственности (например, обязательство провести реальное событие, договоренность с внешним заказчиком), «демо-дни» с приглашенными инвесторами.
Вызов: цифровое неравенство и выгорание. Стратегия: обеспечение базового доступа к инфраструктуре, чередование онлайн и офлайн-активностей, внимание к психологическому климату в группах, развитие навыков саморегуляции.
Прогнозные сценарии и emerging-технологии
Создание кампусов в VR, где студенты из разных стран могут совместно работать над проектами, посещать виртуальные заводы или вести переговоры с цифровыми аватарами клиентов, что стирает географические границы.
Искуственный интелект, как партнер по проектированию. Использование нейросетей (ChatGPT, Midjourney) не для плагиата, а как инструмента для мозгового штурма, генерации бизнес-идей, создания прототипов лендингов и маркетинговых текстов, что смещает фокус на навыки постановки задач и критической оценки результата ИИ.
Блокчейн для верификации компетенций. Система цифровых сертификатов (Open Badges), размещенных в распределенном реестре, которые фиксируют не факт прохождения курса, а конкретные доказательства сформированных навыков (например, бейдж «Провел 10 валидационных интервью» или «Привлек первые 1000 рублей на краудфандинге») [3].
Проведенный анализ позволяет утверждать, что формирование предпринимательской субъектности является не дополнительной опцией, а стержневой целью образования эпохи антропоцена. Достижение этой цели требует отказа от инкрементальных улучшений в пользу педагогического реинжиниринга, в центре которого — технологии, превращающие обучение в осмысленное путешествие по созданию ценности.Ключевым инсайтом исследования является понимание, что технология сама по себе нейтральна. Ее развивающий потенциал раскрывается только при помещении в специально сконструированную образовательную среду — «предпринимательский хаб», который объединяет мотивирующую нарративную рамку, аутентичные проблемы, инструменты для действия и культуру поддерживающей рефлексии.
Преодоление институциональной инерции — сложная, но выполнимая задача. Успешными станут те образовательные организации, которые сумеют перейти от обучения предпринимательству к предпринимательскому способу организации самого обучения, превратившись в открытые, agile-платформы для генерации инноваций. Это не только ответ на вызовы рынка труда, но и вклад в построение более инициативного, ответственного и созидающего общества.
Литература:
1. Асмолов, А. Г. Оптика просвещения: социокультурные перспективы / А. Г. Асмолов. — М.: Просвещение, 2022. — 447 с.
2. Вербицкий, А. А. Контекстное образование в парадигме компетентностного подхода // Высшее образование в России. — 2023. — № 1. — С. 89–99.
3. Капица, С. П. Парадоксы роста: Законы развития человечества. — М.: Альпина нон-фикшн, 2019. — 288 с.
4. Патаракин, Е. Д. Сетевые сообщества и обучение. — М.: ЛЕНАНД, 2021. — 216 с.
5. Практики формирования предпринимательских компетенций: коллективная монография / Под общ. ред. М. В. Кларина. — Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2022. — 312 с.
6. Халперн, Д. Мышление: медленное и быстрое — М.: АСТ, 2020. — 653 с.
7. Шейнов, В. П. Искусство убеждать: теория и практика. — М.: Академический проект, 2021. — 384 с.
