Статья раскрывает содержание понятия «абсурд» во взглядах А. Камю, представителя такого философского направления как экзистенциализм. Основное внимание в работе автор акцентирует на проблеме абсурда и его роли в жизни человека с точки зрения философа. В статье рассматривается понятие «свобода» и ее роль в жизни человека в контексте экзистенциализма.
Ключевые слова:абсурд, личность, одиночество, свобода, смысл жизни, судьба.
Философско-антропологическая концепция абсурда наиболее ярко проявилась в творчестве французского экзистенциалиста А. Камю. Основные принципы понимания личности были бегло высказаны им в самой ранней работе «Лицо и изнанка». Еще тогда, в двадцатидвухлетнем возрасте, Альбер Камю начал размышлять о бессмысленности существования одинокой личности. В предисловии к этому сборнику он с горечью замечает, что «мы живем в действительности разве лишь несколько часов нашей жизни» [4, с. 129]. И тут же поясняет при этом, что совсем не имеет в виду ни своей бедности, ни того что родился в рабочем классе, ни других внешних условий жизни. Все дело заключается во внутреннем мире личности. Сама жизнь личности, обособленной от других людей условиями ее бытия и ее собственным духовным миром, глубоко личным и в силу этого, как полагает Камю, исключительно индивидуальным, лишенным социального содержания, представляется ему непрерывным страданием души, цепью бесцельных действий, поступков без социального смысла. Несколько позже эти мысли оформились в философию абсурда. Важно не только описать, как она возникла, но и объяснить, какие гносеологические причины и социальные силы породили ее, поскольку без такого анализа невозможно уяснить ее социальную роль.
Иные полагают, что блестящая по стилю проза Камю — плод творчества богато одаренной, болезненной натуры. Не будем спорить: в рассказах Камю явственно ощущается трагизм одинокого молодого человека, которому не на кого опереться, некому посвятить свои силы, негде искать целей жизни. Вполне понятен ход мысли молодого философа-литератора: одинокий человек, давший зарок не расставаться со своим одиночеством, рано или поздно приходит к осознанию бессмысленности своего существования. Эту логику мысли блестяще показывает Альбер Камю. Но возникает законный вопрос: почему он дает зарок никогда не расставаться со своим одиночеством≤ Ответ на него требует анализа содержания и развития философских взглядов А. Камю [4, с. 129].
Развития взглядов Камю пошло по пути разработки концепции индивидуалистического гуманизма, основывающегося на основании бессмысленности индивидуальных человеческих усилий, которые тем не менее все же необходимы. Это концепция трагического гуманизма; она выражает ту великую драму жизни, которая была и остается столь характерной для многих прогрессивных деятелей культуры. Этот ход мысли можно проследить в рассказе Камю «Чужой», а в годы войны он оформился в философскую концепцию абсурда, изложенную в «Мифе о Сизифе» (1942 г.).
В самом начале своего эссе об абсурде А. Камю подчеркивает, что, пожалуй, основным философским вопросом является вопрос о смысле жизни. Это, в общем-то, и определяет основные проблемы, рассмотренные автором в его работе: абсурдность бытия, чувство абсурда и его влияние на отношение к жизни, вопрос самоубийства, надежда и свобода.
Камю исследовал в «Мифе о Сизифе» два неправомерных вывода из констатации абсурда. Первый из них — самоубийство, второй — «философское самоубийство». Если для абсурда необходимы человек и мир, то исчезновение одного из этих полюсов означает и прекращение абсурда. Абсурд есть первая очевидность для ясно мыслящего ума. Самоубийство у Камю представляет собой затмение ясности, примирение с абсурдом, его ликвидацию. Такое же бегство от абсурда представляет собой и «философское самоубийство» — «скачок» через «стены абсурда». В первом случае истреблён тот, кто вопрошает, во втором — на место ясности приходят иллюзии, желаемое принимается за действительное, миру приписываются человеческие черты — разум, любовь, милосердие и т. п. Очевидная бессмыслица трансформируется в замаскированную, человек примиряется со своим уделом [8, с. 361].
«У абсурда куда больше общего со здравым смыслом, — писал Камю, — абсурд связан с ностальгией, тоской по потерянному раю. Без неё нет и абсурда. Из наличия этой ностальгии нам не вывести самого потерянного рая». Требования ясности видения означает честность перед самим собой, отсутствие всяких уловок, отказ от примирения, верность непосредственному, опыту, в который нельзя ничего приносить сверх данного [8, с. 362].
По мнению Камю, «есть лишь одна действительно серьёзная философская проблема — это самоубийство. Вынести суждения о том, стоит ли жизнь труда быть прожитой, или не стоит — это ответить на основной вопрос философии. Всё остальное — имеет ли мир три измерения, обладает ли разум девятью или двенадцатью категориями — приходит потом.
Камю считал проблему самоубийства проблемой всей жизни, где человек отвечает на вопрос — является ли жизнь просто биологической данностью, или в ней реализуются собственно человеческие ценности, придающие ей самой какой-то смысл [8, с. 363].
Именно вопрос о смысле жизни Камю считал самым неотложным из всех вопросов. Стремясь разобраться в смысле своей жизни, человек, по Камю, обратился прежде всего к окружающему миру. Но чем пристальнее он вглядывался в природу, тем более сознавал её глубокое отличие от себя и её равнодушие к своим заботам. Равнодушие и изначальная враждебность мира не позволяют человеку понять окружающие вещи. Если идеал понимания неосуществим, то сам окружающий мир может характеризоваться как иррациональный [8, с. 363].
Пытаясь спастись от отчаяния, человек ищет духовную опору для обретения надежды и при помощи разума находит её в Боге. Однако, как считал Камю, такие поиски представляют собой очередной абсурд, «розу иллюзий», платой за которую является «метафизическое самоубийство» — отречение от разума. Поэтому, осознав равнодушие и безмолвие мира и утратив веру в Бога, «абсурдный» человек, являющийся идеалом Камю, приходит к выводу, что источником всех ценностей и единственным судьёй может быть только он сам. В этой самодетерминации и выражена свобода человека, которую у него никто не может отнять и которая делает его подобным Богу. Именно свобода, — считал Камю, — выражает «истину человека», придает смысл человеческой жизни [8, с. 363–364]. Задача человека — научиться жить в условиях абсурда, принципиальной бессмысленности любых человеческих начинаний и моральных ориентиров.
Рассудок абсурдного человека опирается на очевидность, но что такое очевидность, как не абсурд≤ Как должен вести себя абсурдный человек перед лицом разочаровывающего мира и духа, стремящегося в неведомые дали≤ Что ему выбрать: ностальгию единства или рассеянный универсум≤ Жить ли ему и мыслить о бесконечных страданиях и мучениях или попытаться все же узнать: можно ли жить вообще или логика мысли должна с необходимостью привести к смерти≤ Может быть, поэтому Камю отодвигает все традиционные философские вопросы, заменяя их одним, с его точки зрения самым важным: «Есть лишь один поистине серьезный философский вопрос — вопрос о самоубийстве». Речь идет не о самоубийстве вообще, а о философском самоубийстве, в его, так сказать, чистом виде. Любая другая позиция для абсурдного духа предполагает сокрытие и отступления духа перед тем, что его рождает. Для абсурдного же человека, замечает Камю, задача состоит в том, чтобы познать себя и удержаться на гребне этого головокружительного прыжка. Разум для абсурдного человека превыше всего, хотя он и бесполезен [1, с. 356].
Понятия абсурда применимо и к проблеме свободы, которая состоит вовсе не в сопротивлении и не в упрямстве, а скорее в сознательном восстании, в сознательном бунте против существующих условий, внутренних и внешних, объективных и субъективных. Однако восстание или бунт есть прежде всего вечная конфронтация человека и его собственной темноты и невежества. Восставать — это значит ставить существование под вопрос.
Чтобы делать жизнь, надо прежде всего ее видеть. Видеть, что в мире нет и не может быть никакой надежды. Человек должен осознавать, что он живет только сегодня и никакого завтра, никакого будущего у него нет. Если оно и будет, то уже не у него, а у тех, кто придут вслед за ним, но и для них это будущее станет лишь настоящим. Все разговоры о «прекрасном будущем» — это химера. Заботой о будущем человек может жить лишь до встречи с абсурдом. Только абсурд кладет конец самым восхитительным, а потому и самым опасным иллюзиям и заблуждениям. Он учит человека смотреть на мир открытыми глазами, не смиряясь и не покоряясь судьбе [3, с. 10].
В «Мифе о Сизифе» Камю рассматривает проблему абсурдного творчества. Эта проблема в мировоззрении Камю, в его философии имеет особое значение. Жить в абсурдном мире без веры и надежды, без жизненных перспектив, без исторического оптимизма не только трудно, безрадостно, но и почти невозможно. Если не найти нечто такое, что может с лихвой компенсировать все издержки абсурдной жизни, тогда единственным выходом будет прекращение жизни. Однако, как мы видим, Камю отвергает философское самоубийство экзистенциалистски настроенных философов. Больше того, он полагает, что человек, занимающийся своим духовным самовоспитанием, человек, восстающий против уготованной ему судьбы, человек, не смиряющийся с объективными и субъективными условиями своего существования, должен быть творческим человеком. Именно благодаря творчеству мысль может справиться со смертью духа.
В своей концепции индивидуалистического гуманизма Камю большое внимание уделяет проблеме творчества. Он пишет, что творчество составляет содержание жизни и деятельности «абсурдного человека». Но ради чего следует личности заниматься творчеством≤ Ведь все цели эфемерны, их смысл не более чем иллюзия. Поэтому принципом творчества «абсурдного человека» является каждодневность: твори, не вглядываясь в завтра [4, с. 134].
Человек, согласно Камю, не должен бояться абсурда, не должен стремиться от него избавиться, тем более что это просто невозможно, поскольку абсурдный мир пронизывает всю человеческую жизнь. Скорее наоборот, человек должен действовать и жить так, чтобы чувствовать себя счастливым в этом абсурдном мире. «Завоевание или игра, бесчисленные любовные увлечения, абсурдный бунт — все это почести, которые человек воздает собственному достоинству в ходе войны, заведомо несущей ему поражение». И несмотря на это, человек должен бороться и оставаться верным своей борьбе. Абсурдная борьба, которую постоянно ведет человек, представляет собой игру, являющуюся преимущественно искусством. А искусство, говорил еще Ницше, необходимо для того, чтобы не умереть от истины [1, с. 360].
В абсурдном мире произведение искусства — это уникальная возможность поддержать свое сознание на соответствующем уровне и в соответствующей форме. Оно позволяет человеку фиксировать свои приключения в этом мире. «Творить — это жить дважды» [3, с. 11]. Правда, абсурдный человек не ставит своей целью объяснить действительность, решить какие-то проблемы — нет, творчество состоит для него в испытании самого себя и в описании того, что он видит и переживает.
Чем полнее человек осознает абсурдность жизни, тем с большим уважением он будет относиться к самой жизни и делать все, чтобы прожить ее достойно, как и подобает настоящему человеку. Сознание абсурда приводит к бунту, а сознание бунта — к свободе, ради которой человек готов пойти на все, ибо в свободе он находит смысл своей жизни. Жизнь человека — это постоянное и непрерывное творчество, возможное лишь в условиях свободы. Если нет свободы, то нет и творчества, нет ничего из того, что составляет основные измерения человеческих ценностей, человечности, гуманизма. Без свободы все обессмысливается, теряет значения [3, с. 18].
Человек один перед лицом своих трагедий, ибо он — личность. Он ищет правды, которая подавляет его свободу. Он ищет свободы, рискуя остаться одиноким. Но то божественное в человеке, что не позволяет ему остаться совсем земным, — это и есть свобода, справедливость и человеческая солидарность [6].
Свобода, настаивает Камю, тесно связана со справедливостью, следует добиваться справедливости, не поступаясь свободой, и добиваться свободы, не поступаясь справедливостью. Разделять свободу и справедливость так же неверно, как разделять труд и культуру, трудящихся и интеллигенцию. В свободе надо видеть не привилегию, а долг, только тогда она будет сплачивать трудящихся и интеллигентов, ибо все, что унижает труд, унижает и разум, и, наоборот, все, что унижает разум, унижает и труд.
Для Камю абсурд заключен в столкновении человека, стремящегося найти смысл своего существования, стать счастливым, с равнодушным, «молчаливым» миром, в их отчужденности друг от друга, в конечности человеческого существования. Осознание горькой истины абсурда делает относительными устоявшиеся понятия и нормы, обостряет чувство правды, пробуждает неистовую любовь к земной жизни. Вот почему чувство абсурда, по Камю, имеет для человека три следствия — это свобода, бунт и страсть [2, с. 332–333].
Абсурд — это разрыв между духом, который испытывает желание, и миром, который не оправдывает возлагавшихся на него надежд; дух и мир сталкиваются друг с другом — и не могут соединиться [7, с. 78]. Абсурд — это одновременно и проклятие человека, которое он должен постоянно преодолевать, и фундаментальное условие его существования, которое ему надлежит неустанно поддерживать, чтобы быть всякий раз в форме, и активный протест перед лицом самого абсурда. Опираясь на эти три значения слова «абсурд», человек может осудить самоубийство — это свидетельство примирения с проклятой судьбой, но в то же время самоубийство, как и бунт, может стать попранием враждебных человеку богов [3, с. 88].
«Абсурдный человек» живет в мире релятивного: в этом мире нет ни устойчивых ценностей, ни выбора, ни свободы. В мире абсурда совмещены два принципа: все позволено, но не все разрешено. Этот парадокс Камю означает, что принцип абсурда не оправдывает преступных действий (не все разращено), но делает совесть совершенно ненужной (все позволено) [4, с. 134].
В своей Нобелевской речи Камю говорил о предназначении писателя: «...Писатель может обрести чувство живой солидарности с людьми, которое оправдает его существование — при том единственном и обязательном условии, что он взвалит на себя, насколько это в его силах, две ноши, составляющие все величие его нелегкого ремесла: служение правде и служение свободе». Мы узнаем здесь принципы свободы, справедливости и солидарности, написанные на знаменах левых европейских политических сил. Отличие Камю от рядового политика заключается в том, что он отчетливо понимает относительность всех принципиальных решений. Абсолютная свобода несовместима с абсолютной справедливостью. Но остается верным тот жизненный принцип, который Камю назвал бунтом: «я протестую, следовательно, мы существуем». Протест с позиций человечности — это борьба с самой страшной бедой человека, страдание одиночества [6].
100-летие со дня рождения Альбера Камю заставляет в очередной раз задуматься над тем, что нравственный урок величайшего писателя XX столетия человечество пока так и не усвоило [5].
Философия и эстетика Камю, его литературное творчество — это поиск смысла жизни, поиск того, что содержит в себе основные ценности и идеалы: красоту, добро, истину, справедливость, свободу. Эти ценности и идеалы всегда составляли основу, опору и цель жизнедеятельности человека и общества в целом. Вот почему философия, эстетика и художественное творчество Камю не утрачивают своей актуальности и жизненности [3, с. 18].
Литература:
1. Долгов К. М. От Киркегора до Камю / К. М. Долгов. — М, 1990. — 399 с.
2. Зарубежная литература ХХ века: практические занятия / под ред. И. В. Кабановой. — М.: Флинта: Наука, 2007. — 472 с.
3. Камю Альбер Творчество и свобода: Статьи, эссе, записные книжки /Камю Альбер.– Москва, 1990.– 608 с.
4. Карпушин В. А. Концепция личности у А. Камю // Вопросы философии. 1967. № 2. — С.34–45.
5. Мирослав Попович. Вечный Бунт. [Электронный ресурс] http://www.albertcamus.ru/md-ar-autor-1039/
6. Мирослав Попович. Об Альбере Камю [Электронный ресурс] http://sinyigor.narod.ru/Info/Camus/popovic.htm
7. Мунье Э. Надежда отчаявшихся: Мальро. Камю. Сартр. Бернанос / Пер. С фр. И примеч. И. С. Вдовиной. — М.: Искусство, 1995. — 238 с.
8. Философский словарь / [авт.-сост.: И. В. Андрущенко, О. А. Вусатюк, С. В. Линецкий, А. В. Шуба]. — Киев: А. С. К., 2006. — 1056 с.
