В статье автор проводит анализ категории взятки, в части ее криминализации в России, а также признаков коррупционного преступления. Автор рассматривает категорию должностного лица как обязательный признак коррупционного преступления, в частности получения взятки, раскрыв особенности преступлений коррупционной направленности как наиболее общественно опасных деяний в отношении дестабилизации государственного управления.
Ключевые слова: взятка, коррупция, лоббизм, коррупционное преступление, должностное лицо.
История криминализации получения взятки в России берет свое начало с периода появления лиц, имеющих те или иные властные полномочия, в частности, бояре, воеводы и др. (9–10 вв.). Первой формой взятки были подношения, которыми злоупотребляли лица, желающие получить от уполномоченных властью конкретные услуги. Первым нормативным закреплением данного явления можно считать нормы Псковской и Двинской грамоты. Дальнейшее развитие антикоррупционного законодательство шло по пути ужесточения ответственности за получение взятки, что связано с осознанием реальной общественной опасности данного правонарушения. Среди нормативных актов, закреплявших ответственность за получение взятки, можно выделить:
— Белозерскую уставную грамоту (1488 г.), закрепившую категорию должностного лица;
— Судебник 1497 г., запрещающий получение взятки с незначительной мерой ответственности, поскольку «подношение» считалось общественной нормой того времени;
— Судебник 1550 г., вводивший категорию государственного преступления и повышающий меры ответственности за получение взятки [1].
На протяжении истории криминализации взяточничества состав лиц, которых признавали должностными как субъектами коррупционных преступлений, менялся: от расширительного толкования — чиновники, в том числе церковные и общинные, лица, осуществляющие общественную деятельность; до узкого толкования — лица, находящиеся на установленной законом должности.
В целом, основным признаком должностного лица как субъекта получения взятки, можно назвать наличие у него публично-правовых полномочий, исполнение которых дает лицу особое положение относительно государственных, общественных и частных интересов, что может причинить вред или поставить в опасность последние [1].
Дальнейшая криминализация получения взятки связана с нормативным закреплением категории должностного лица в УК РСФСР 1922 г., в котором отсутствовал такой критерий как осуществление властных полномочий, что давало возможность расширительной трактовки субъектов получения взятки и соответственно фактически не ограничивало объект с включением в него общественных отношений, возникающих вне деятельности органов государственной власти.
Дальнейшее уточнение субъекта получения взятки произошло с редакцией УК РСФСР 1926 г., где выделялась группа общественных отношений и соответственно субъектов, которые могли быть привлечены к уголовной ответственности как должностные лица — должностные лица профессиональных союзов.
Кроме того, следует отметить, что с расширением сфер участия власти в общественных отношениях, расширялся и круг субъектов получения взятки. Так, по УК РСФСР 1961 г. должностным лицам стало присуще выполнение организационно-распорядительных и административно-хозяйственных обязанностей, то есть непосредственное участие в управленческой деятельности.
В настоящее время категория должностного лица закреплена в Кодексе РФ об административных правонарушениях (примечание к ст. 2.4 КоАП РФ) и в УК РФ (примечание к ст. 285 УК РФ). При этом в КоАП РФ регламентируется должностное лицо с как субъект, к которому применяются иные меры или размер ответственности, нежели к не являющимся таковым лицам [3]. Когда, как в УК РФ должностное лицо является криминообразующим признаком совершенного деяния, например, получение взятки. В УК РФ уточняются категории лиц, занимающих государственные должности РФ или субъектов РФ и государственные (муниципальные) служащие, которые несут уголовную ответственность по статьям УК РФ в специально предусмотренных случаях [2].
Таким образом, наличие специального субъекта — должностного лица является основным криминообразующим признаком получения взятки, наряду с иными признаками коррупционных преступлений, к которым оно, в частности, относится, а именно:
— корыстная или личная заинтересованность виновного;
— нанесение непосредственного вреда авторитету государственной власти (службы);
— умысел на совершение деяния, объективно причиняющего ущерб государственной власти, службы;
— нелегальный характер получаемых должностным лицом благ [2].
Однако, законодательно закрепленного понятия коррупционного преступления в России нет, также, как и нет единой главы в УК РФ, в которой обозначены все преступления коррупционной направленности, что некоторые авторы называют упущением законодателя в рамках снижения эффективности борьбы с коррупцией. Однако, теория права требует закрепления конкретной дефиниции в законе лишь в целях правильного его применения [4]. Само по себе коррупционное преступление как общественно опасное, противоправное, виновное, умышленное, наказуемое деяние отражается в конкретных действиях лиц, за которые предусмотрены различные меры ответственности, регламентируемые отдельными статьями УК РФ. То есть фактически дефиниция «коррупционное преступление» отражается в тех преступлениях, которые имеют аналогичные ему признаки. Следовательно, законодательное закрепление категории коррупционного преступления нецелесообразно, поскольку оно раскрывается через признаки преступлений, имеющих признаки закрепленной в законодательстве коррупции [5]. Объединение подобных преступлений в единую группы с законодательным закреплением такового является, по нашему мнению, чрезмерной регламентацией, поскольку несет в себе смысловое содержание только для целей статического учета.
На сегодняшний день взяточничество в России имеет и свою легитимную форму давления на власть — лоббизм, который, к слову сказать, легально никак не определен в нашей стране как вид деятельности групп давления/групп интересов. Формально данный функционал закреплен за политическими партиями, общественными организациями и ассоциативными союзами, однако правового регулирования лоббистской деятельности указанных субъектов в России нет. Здесь автору видится главное правило перетекания лоббирования в коррупцию, демонстрирующее латентный характер данного преступного явления, которое гласит: «Пока не поймали — лоббируем интересы, когда поймали — коррупция», с которой необходимо бороться. Однако, насколько затраченные ресурсы в борьбе с коррупцией будут оправданы, сказать нельзя, а исходя из статистики несоизмеримости штрафов и размеров взятки, игра не стоит свеч. Невозможно бороться с исторической «традицией» без кардинальной перестройки общественного сознания и развития институтов представительной демократии.
Литература:
1. Куликов А. В., Петрак Н. А. Историко-правовой анализ понятия должностного лица как субъекта получения взятки в отечественном законодательстве // Российский следователь. — 2024. — № 3. — С. 64–68.
2. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 г. № 63-ФЗ. — Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/ (дата обращения: 10.10.2024).
- Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ. — Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/ (дата обращения: 10.10.2024).
- Михайлов В. И. Доктринальные основы определения понятия «коррупционные преступления» с позиций междисциплинарного подхода // Российский следователь. — 2022. — № 7. — С. 43–50.
- О противодействии коррупции: федеральный закон от 25.12.2008 г. № 273-ФЗ. — Текст: электронный // СПС КонсультантПлюс: [сайт]. — URL: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_82959/bbbd4641125b222beaf7483e16c594116ed2d9a1/ (дата обращения: 10.10.2024).
