В рамках настоящего исследования автором проводится комплексный анализ института обхода закона, выступающего проблемным явлением международного частного права. Отмечается разница теоретических подходов к пониманию его сущности и необходимости законодательного закрепления. Обозначаются конкретные практические кейсы использования обхода закона в современной практике международных отношений, посредством которых определяются последствия для международного правопорядка.
Ключевые слова: обход закона, международное частное право, коллизионные нормы, коллизионно-правовой состав, благоприятный правопорядок, национальное законодательство.
В теории современного международного частного права присутствует множество вопросов, вызывающих особую дискуссию в юридическом сообществе. Одним из подобных вопросов является «обход закона», выступающий спорным правовым явлением и отличающийся широкой практикой применения.
Прежде чем перейти к комплексному анализу рассматриваемой категории, необходимо определить её сущность и дать общую характеристику. Так, в наиболее общем виде обход закона можно представить, как выбор наиболее привлекательного правопорядка в обход нежелательному закону, применение которого должно быть осуществлено. Другими словами, данное явление обусловлено взаимным волеизъявлением сторон, которое направлено на применение к конкретному правоотношению иностранную права, наиболее выгодного для них по сравнению с правом национальным.
По мнению В. В. Хандоги и М. С. Сучилиной, обход закона в международном частном праве — это определенная ситуация, в условиях которой участники правоотношений, движимые желанием уйти от применения невыгодной, по их мнению, нормы отечественного права, своими действиями создают фактический состав, при котором права иного государства, содержащие более выгодные для сторон нормы, будет применимым к их правоотношению [3, С. 178]. Несмотря на то, что представленное определение наиболее полно и лаконично описывает рассматриваемое правовое явление, оно не содержит в себе всей массы признаков, которыми наделен обход закона.
На первый взгляд обход закона может показаться прямым его нарушением, однако здесь речь идет несколько не об этом. В данном случае происходит так называемое «искусственное создание коллизионно-правового состава, в соответствии с которым правоотношение подчиняется наиболее благоприятному правопорядку» [2, С. 395].
Сложность исследования обхода закона, как проблемного явления международного частного права определяется тем, что в его отношении до сегодняшнего дня не сформировано единства научных мнений. Более того, анализируемый термин не получил отражения в рамках большинства национальных законодательств. Ряд теоретиков резюмируют необходимость его существования при одновременной нуждаемости его законодательной регламентации. Другие, напротив, резко критикуют «обход закона», отрицая его значимость.
Обозначив определение обхода закона, представляется возможным более расширенно обозначить его ключевые признаки, данные в науке. Так, среди них традиционно выделяют:
невозможность трактовки обхода закона в качестве самостоятельного правоотношения;
обход закона всегда совершается в искусственно созданных условиях;
обхода закон может быть совершен только посредством активных действий и никогда бездействия;
те действия, которые совершаются участниками правоотношений в обход закона, весьма часто отличаются наличием преимуществ перед участниками иных, схожих правоотношений, использующих нормы национального законодательства;
правовой результат, достигаемый посредством использования обхода закона всегда отличен от того, который мог бы быть достигнут при использовании норм национального законодательства;
и иные [3, С. 180].
Отношение к институту обхода закона отличается и в разных юрисдикциях. Так, нормы международного частного права таких государств как Соединенные Штаты Америки, Испания, Аргентина, Португалия и некоторых иных содержат запрет на использование обхода закона. При этом он не всегда носит безусловный характер, в ряде случаев законодателем созданы искусственные препятствия данному явлению. Так, в США существуют отдельные области законодательной политики, в которых обход закона оценивается как негативное, запрещенное явление [3, С. 181].
Примечательны и нормы российского законодательства, в рамках которых понятие «обход закона» появилось лишь в 2013 году в рамках редакции Гражданского кодекса Российской Федерации. Его появление было продиктовано складывающейся судебной практикой, анализ которой продемонстрировал существенный рост действий участников гражданского оборота, которые можно было оценить, как «обход закона» [1, С. 395].
Наиболее популярную практику обхода закона формируют ситуации, когда участниками гражданских правоотношений учреждаются юридические лица в так называемых офшорных юрисдикциях — государствах с наиболее выгодными условиями для ведения бизнеса. Как правило, речь идет о минимизации налогообложения и создания более благоприятной структуры управления. Подобная практика для российских компаний была особенно актуальна в предсанкционный период, когда ограничения на подобную деятельность практически отсутствовали.
Ярким примером может служить холдинговая компания Ozon –российский маркетплейс, который до 2023 года функционировал в кипрской юрисдикции [4]. Кроме этого, крупнейшая российская транснациональная компания в отрасли информационных технологий «Яндекс» до начала 2024 года находилась в нидерландской юрисдикции [5]. На сегодняшний день подобная практика имеет тенденцию к снижению ввиду введения дополнительных процедур подтверждения благонадежности и добросовестности, а также наложенных на Российскую Федерацию международных санкций. Более того, внимание на необходимость деофшоризации экономики обращал и президент Российской Федерации В. В. Путин, заявивший в феврале 2023 года о необходимости действия бизнеса в ключевых секторах и отраслях в рамках российской юрисдикции [6].
Таким образом, использование обхода закона субъектом правоотношений в первую очередь связано с его выгодой, приобретаемой путем использования более «благоприятных» норм. Проблема существования и активного использования участниками международных отношений рассматриваемого механизма остается значимой и актуальной. Эффективное применение национальной нормы о запрете обхода закона видится в дальнейшей детальной проработке законодательства и постановке проблемы на самом высоком уровне.
Литература:
- Зайцева А. И. О необходимости законодательного закрепления запрета на сделки в обход закона // Молодой ученый. 2020. № 46 (336). С. 242–244.
- Медведев А. А. Обход закона в международном частном праве // Вопросы российской юстиции. 2020. № 9. С. 393–404.
- Хандога В. В. Обход закона в международном частном праве // Охрана и защита прав и законных интересов в современном праве: Сборник статей по результатам международной научно-практической конференции. В 2-х томах, Симферополь, 10 декабря 2021 года. «Ариал», 2022. С. 176–182.
- Ozon обязали провести редомициляцию до конца 2025 года // РБК. URL: https://www.rbc.ru/quote/news/article/6661d5c59a794743eb63b31a (дата обращения 10.10.2024).
- Яндекс вышел из-под иностранного контроля и стал полностью российской компанией: что это значит для страны и для пользователей // Комсомольская правда. URL: https://www.kp.ru/daily/27562/4887545/ (дата обращения 10.10.2024).
- Путин поручил представить допмеры по ускорению деофшоризации экономики // РИА Новости. URL: https://ria.ru/20230221/deofshorizatsiya-1853404393.html (дата обращения 11.10.2024).
