В статье рассматриваются правовые основы выбора и применения мер процессуального принуждения к лицам, совершивших преступление, в отношении которых форма предварительного расследования уголовных дел применяется в форме дознания в сокращенной форме.
Ключевые слова: право, дознание в сокращенной форме, правовая основа, меры уголовно-процессуального принуждения, предварительное расследование.
В отечественной доктрине все больше уделяется внимания такой форме предварительного расследования уголовных дел как дознание в сокращенной форме. Являясь новеллой отечественного уголовно-процессуального законодательства, законодатель с одной стороны предоставил упрощенную форму уголовного делопроизводства для органа дознания, уделив внимание уголовно-процессуальной экономии и позволив проще проводить следственные и процессуальные действия с целью быстрого окончания уголовных дел и направления их для судопроизводства. Но, с другой стороны, внимание ученых-правоведов обуславливается критичностью создания такой формы предварительного расследования, поскольку в своей правовой природе дознание в сокращенной форме содержит в себе много изъянов, перенявших от дознания в обычном порядке и многократно их усугубив.
В настоящий момент существуют определенные дискуссии в целом о правомерности применения некоторых мер уголовно-процессуального принуждения в отношении лиц, совершивших преступление, когда производство по уголовному делу проводится в виде дознания в сокращенной форме. Здесь особо остро сталкиваются два главных качества дознания как формы предварительного расследования: скорость производства по уголовному делу и его качественность.
Меры процессуального принуждения являются неотъемлемой частью производства по уголовному делу, поскольку они выступают категорией физического и психологического воздействия на лицо, совершившее преступление, позволяя органу дознания осуществлять непосредственную работу с последним. Однако их применение в ходе производства по уголовному делу в форме сокращенного дознания отличается особой проблематикой.
Проблематика обуславливается в первую очередь отсутствия единого научного мнения о возможности их применения в целом при сокращенном дознании. Ряд ученных-правоведов выступают за их применения, обосновывая это тем, что законодатель не запрещает их использование, уголовно-процессуальное законодательство не имеет положений, которые в какой-либо степени ограничивали бы дознавателя в применении и выборе мер уголовно-процессуального принуждения. Но в то же время они указывают, что это является большой ошибкой отечественного законодательства.
Другие сторонники сокращенной формы дознания выступают за ограничение выбора мер уголовно-процессуального принуждения, высказывая позицию о том, что в отношении лиц нельзя в таком случае использовать две наиболее строгие меры уголовно-процессуального принуждения — заключение под стражу и домашний арест.
Здесь хотелось бы сразу обратить внимание на то, что правоприменительная практика идет в разрез с научными взглядами. Имеются примеры, когда в отношении дознавателей были приняты меры дисциплинарной ответственности за то, что последние не осуществили задержание лиц, совершивших несколько преступлений, хотя у дознавателей было возбуждено одно уголовное дело по одному известному юридическому факту совершения преступления.
Продолжая вопрос о том, что заключение под стражу и домашний арест хоть законодательно не запрещено дознавателю, но предполагается, что возможно дополнение норм Уголовно-процессуального кодекса РФ позициями для обеспечения законности применения таких мер. Такими условиями может выступать обязательное письменное согласование постановления об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или домашнего ареста с прокурором как основного надзирающего за деятельностью дознания органа. Также может быть дополнительно обращено внимание на то, что в случае избрания меры наиболее строгих мер пресечения, дознаватель обязан предъявить лицу, совершившее преступление в течении десятисуточного срока с момента их избрания.
Если рассматривать положения уголовно-процессуального законодательства в соотношении применения мер уголовно-процессуального принуждения и дознания сокращенной форме, то можно сразу сделать вывод о том, что никаких ограничений со стороны законодателя для органа дознания при применении мер пресечения нет. Это является обоснованным и правомерным, поскольку это не только соответствует в целом уголовно-процессуальному закону, но и полностью находит отражение в аналогичных формах зарубежного права. Эту предусматривается в положениях ст. 226.1 УПК РФ, предписывающее основание и порядок производства дознания в сокращенной форме, где указано, что дознание в сокращенной форме производится в том же порядке, что и дознание в обычной форме, но с изъятиями, которые предусмотрены главой 32.1 УПК РФ. В ходе анализа положений главы установлено, что изъятий в отношении применения мер уголовно-процессуального принуждения законодательного не предусматривается. Более того, положения главы 32 УПК РФ, которая регламентирует производство дознания в обычной форме, также не предусматривает каких-либо ограничений, связанные с мерами уголовно-процессуального принуждения [1, с. 121].
Тогда почему же отечественная уголовно-процессуальная доктрина рассматривает возможности по ограничению дознания в сокращенной форме в аспекте применения мер уголовно-процессуального принуждения? Предполагается, что это связано с правоприменительной практикой. Объективно же, дознаватель должен исходить при выборе меры пресечения от тяжести совершенного преступления и характеристики лица его совершившего, поскольку, возвращаясь к основной задумке дознания в сокращенной форме — главное здесь уголовно-процессуальная экономия и эффективность. Однако о какой временной экономии может идти речь, если в отношении подозреваемого избирается мера пресечения в виде заключения под стражу, которая в первую очередь требует соблюдения предусмотренного законом порядка задержания и избрания меры пресечения с условием санкционированности суда, а также дальнейшее помещение подозреваемого лица в пенитенциарные учреждения. Кадровые голод, охвативший в настоящее время ведомственные структуры МВД России и УФСИН России, создает дополнительные сложности организационного характера, которые препятствуют быстрому расследованию уголовных дел. Проще говоря, у дознавателя возникают трудности во взаимодействии с лицами, в отношении которых избрана меры пресечения в виде заключения под стражу, выраженная в банальной невозможности попасть в место содержания под стражей в большой конкуренции с другими сотрудниками органов, осуществляющих предварительное расследование по уголовным делам. Такую проблему не решает даже компьютеризация процесса получения места в очереди в пенитенциарные учреждения. В свою очередь, это влечет затягивания предварительного расследования уголовного дела, что в последствии заставляет дознавателя принять решение о производстве по уголовному делу в общей форме дознания. В следствии чего, меры пресечения в виде заключения под стражу и домашнего ареста все реже применяются дознавателями.
Другой интересной позицией ученых является внимание к такому участнику уголовного судопроизводства как подозреваемый. Дознание в сокращенной форме применяется исключительно к лицам, которые в полном объеме признают вину в инкриминируемом деянии, он осознает характер и размер причиненного преступлением вреда. Боле того, лицо не должно оспаривать правовую оценку деяния, которая излагается в постановлении о возбуждении уголовного дела, что прямо предусмотрено ч. 2 ст. 226.1 УПК РФ. И если касательно двух первых элементов вопросов не возникает, то существуют определенные сомнения касательно последнего. Оно может быть вызвано не только низкой правовой культурой подозреваемого лица, который не просто не может оспорить правовые основания привлечения его к уголовной ответственности, а может их и не понимать вовсе. Существуют также примеры влияния на подозреваемого лиц, которые представляют интересы последнего, например, защитник или законный представитель, которые не согласны с указанной в постановлении о возбуждении уголовного дела правовой оценкой деяния, что может быть связано с различными мотивами данных лиц. Но положения статьи говорят только о подозреваемом лице. Возможно, данную правовую коллизию можно было бы разрешить, если дополнить ч. 2 ст. 226.1 УПК РФ следующим положением: если подозреваемый, его защитник, законный представитель не оспаривает правовую оценку деяния, приведенной в постановлении о возбуждении уголовного дела. Это в свою очередь будет отражать не только правомерность производства дознания в сокращенной форме, но способствует применения процессуально грамотных мер уголовно-процессуального принуждения [2, с. 78].
Более того, признание вины в совершенном деянии позволяет говорить о возможности подозреваемого лица рассчитывать на его более привилегированное положение по отношению к его правам и законным интересам, поскольку последний как бы выступает на стороне органов, осуществляющих предварительное расследование в виде дознания в сокращенной форме, соглашается сотрудничать, всячески способствовать расследованию уголовного дела и не препятствовать при его производстве. Не является ли тогда избранием таких наиболее строгих мер пресечения в виде заключения под стражу и домашнего ареста своего рода ущемлением прав и законных интересов подозреваемого? [3, с. 49]
Однако, такие рассуждения не могут и должны лечь в основу ограничения дознания в сокращенной форме, поскольку это может повлечь с одной стороны утраты процессуальной самостоятельности дознавателей, и с другой стороны создать условия для возможно злоупотребления своими правами подозреваемых в совершении преступления лиц, поскольку способствование расследованию по уголовному делу и полное признание вины не отражают полную характеристику личности подозреваемого и не дает никакой гарантии о том, что последний не скроется от органов и не будет препятствовать производству по уголовному делу. В следствии чего подтверждается законодательная позиция о том, что дознаватель не должен быть ограничен в выборе мер уголовно-процессуального принуждения как средства обеспечения производства по уголовному делу.
Таким образом, исследование положений уголовно-процессуального законодательства полностью отражают, что дознания в сокращенной форме имеют полную правовую основу применения любых наиболее эффективных в каждой конкретной ситуации применения мер уголовно-процессуального принуждения с целью обеспечения производства по уголовному делу.
Литература:
- Бердышев А. Н. Меры принуждения при производстве дознания в сокращенной форме // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2023. № 2 (25).
- Летелкин Н. В., Кудряшова Е. С. Пути совершенствования действующего отечественного уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего порядок производства сокращенного дознания // Юристъ — Правоведъ. 2022. № 1 (100).
- Гирько С. И. О возможности и целесообразности применения мер процессуального принуждения при производстве дознания в сокращенной форме // Научный портал МВД России. 2020. № 2 (50).
