Владение другими языками, в частности, русским языком имеет большое значение для научных работников и специалистов в особенности. Специалист получает знания профессионального русского языка только при обучении в высшей школе, в первую очередь направленном на всестороннюю подготовку, соответствующую требованиям времени.
Как отмечает Б. М. Есаджанян, “учебный процесс в вузе должен быть процессом формирования творческой личности в избранном направлении. А сформировать творческую личность можно только путем вовлечения студентов в целенаправленную деятельность”. [2, 3]
Весь учебный процесс по обучению русскому языку как языку специальности направлен на подготовку студента к профессиональной деятельности, т. е. студент по завершении курса имеет общую языковую подготовку (прошел курс нормативной грамматики русского языка, знаком со специальной лексикой и стилями речи — литературным, научным и т. д.), умеет переводить русскую учебную литературу или научный текст на армянский, использовать полученные данные в учебном процессе, в рефератах, сообщениях, докладах, представляемых на армянском языке, и, далее, использовать их в практической деятельности и т. д. Кроме того, он умеет писать рефераты и доклады на русском языке и владеет необходимыми навыками общения на профессиональном уровне (принимает участие в научных дискуссиях и обсуждениях).
Одна из множества задач обучения — привитие студенту навыков и умения ориентироваться в огромном потоке учебной и научной литературы, находить и выделять из литературы необходимые сведения и данные, уметь применять эти сведения в учебе и в дальнейшей практической и научной деятельности — в учебном процессе задача первоочередная.
Обучение студентов умению грамотно и четко изложить полученную из первоисточника информацию на армянском языке приобретает все большее значение, становится как никогда актуальным, поскольку, как известно, современному специалисту приходится не только просматривать техническую и другую литературу с целью понимания ее и извлечения информации, но и обрабатывать ее, то есть, практически, заниматься переводом ее на родной язык.
Как отмечает Рецкер Я. И. “Перевод на родной язык при изучении иностранного является одновременно и целью, и средством. Умение переводить — устно и письменно — иностранный текст и иностранную речь составляет одну из задач обучения даже в том случае, когда оно не имеет своей целью профессиональную подготовку переводчиков. Вместе с тем перевод служит самым надежным средством проверки понимания иностранного языка, его тончайших смысловых и стилистических оттенков. Занимаясь практикой перевода с английского языка на русский, обучающийся повышает свою языковую культуру и совершенствуется в использовании средств родного языка. ” [4, 3]
В наши дни, учитывая бурное развитие информационных технологий и неуклонный рост объема информации, правильный и точный перевод незнакомых научных и информационных текстов на родной язык становится все более востребованным и необходимым. Конечно, обучение иностранному языку специалистов естественных наук не ставит своей целью привитие студентам переводческих навыков и умений. Однако приведение студентов к пониманию принципов перевода и усвоения особенностей и тонкостей перевода именно научного текста способствует дальнейшему приобретению знаний и их использованию в учебном процессе и в профессиональной деятельности.
Используемый в процессе обучения способ проверки знания текста — выборочный вольный перевод научного текста на русском языке дает только проверку общего понимания текста. Здесь мы сталкиваемся с опасностью недопонимания отдельных явлений и терминов, обусловленного незнанием определенных грамматических и лексических явлений исходного языка и их соответствиями в переводном языке.
В связи с этим, если вспомнить историю развития перевода, мы выделим две тенденции, два типа передачи иноязычного текста — это:
1) буквальный перевод, основанный на тенденции к дословному воспроизведению языка оригинала — в ущерб смыслу целого и в ущерб языку, на который текст переводится, и
2) вольный перевод, основанный на стремлении отразить “дух”, смысл подлинника и соблюсти требования своего языка.
Оба эти типа не соответствуют определению перевода как полноценного произведения, передающего смысловое содержание подлинника и функционально и стилистически соответствующего ему — в случае перевода научно-технических текстов, в особенности, поскольку использование неправильно переведенных абстрактов или отрывков текста в научном споре, дискуссии, обсуждении и т. д. может привести к нежелательным явлениям и недоразумениям.
Итак, с одной стороны, буквализм всегда нарушает либо смысл подлинника, либо правильность языка, на который делается перевод. С другой, при вольном переводе налицо опасность неверного истолкования текста (связанная с незнанием терминов и их многозначности), неправильной передачи стиля исходного текста, что в итоге приводит к нарушению языковых норм, затрудняет понимание, а зачастую ведет и к искажению смысла оригинала.
Мы считаем, что следует ознакомить студентов со спецификой перевода научного текста в рамках существующей программы, ибо “ одна практическая работа, без знания ведущих принципов перевода и теоретических обобщений, малоэффективна”. [4, 3] Для студентов понятие перевода чаще всего сводится к пониманию и, далее, к реферированию, пересказу или краткому изложению содержания оригинала на языке перевода, тогда как перевод — это осмысленное восприятие иноязычного текста (понимание) и адекватное переложение его содержания. Конечно, понимание начинает переводческий процесс, оно показывает уровень владения языком, в ряде случаев достаточно лишь знания определенной лексики и грамматических структур. Любой текст вначале осмысливается, и лишь после этого излагается на другом языке. Однако перевод по определению является также процессом трансформации содержания речевого фрагмента (предложения, абзаца, текста) с одного языка на другой, передачи специфики текста, не только содержательной стороны, к чему почти всегда склоняются студенты, но и формальной стороны оригинала (стилистические особенности оригинала и перевода, необходимость соблюдения языковых норм).
Именно грамотное изложение осмысленного текста представляет собой для студентов главную трудность при переводе, что связано с несоответствием форм выражения в исходном языке и языке перевода, которое при отсутствии переводческого опыта порождает другую крайность — буквализм, выражающийся в машинальном переносе формальной структуры высказывания с языка оригинала на язык перевода (в связи с чрезмерной привязанностью к тексту оригинала, неумением определить его логическую структуру, темо-рематические отношения в структуре предложения и т. д.).
Приведем пример. Казалось бы, что может быть проще армянских двусоставных предложений с глаголом unenal (иметь), выражающих принадлежность. Как принято считать, в русском языке этим армянским двусоставным предложениям соответствуют односоставные:
Yes ehbayr unem [Я имею брата — подстр.пер.] У меня есть брат. Na shat grker uni: [Он имеет много книг — подстр.пер.] У него много книг.
Yes azat jamanak chunem [Я не имею свободного времени — подстр.пер.] У меня нет свободного времени.
Однако эти соответствия, как оказывается, не имеют абсолютного характера. Если взять другой ряд примеров с глаголом unenal, то окажется, что и в русском языке необходимо использовать двусоставную конструкцию и дать дословный перевод:
Na chizahutyun unecav hostovanelu [Он имел мужество сознаться — подстр.пер.] Он имел мужество сознаться.
Pativ unem haytnel zez... [Честь имею уведомить вас... подстр.пер.] Честь имею уведомить вас …
Сопоставив оба ряда примеров, мы можем придти к выводу, что если дополнение выражено существительным, обозначающим конкретное понятие или живое существо, то в переводе употребляется односоставная конструкция «у меня есть». Если же дополнение выражено существительным, обозначающим абстрактное понятие, то употребляется двусоставная конструкции: «я имею». Конечно, примеры второго ряда не равноценны. Односоставная конструкция при переводе первого примера шла бы вразрез со стилистической нормой русского языка: у него было мужество сознаться, но вполне возможен вариант: у него хватило мужества сознаться. Однако применение односоставной конструкции в другом случае: у меня есть честь уведомить вас — было бы вопиющим нарушением нормы сочетаемости слов в русском языке. И в то же время, если мы возьмем равноценный с грамматической точки зрения пример, но с иной лексикой:
Yes vorosh himker unem hamarelu [Я имею некоторые основания полагать- подстр.пер.], то окажется, что здесь вполне приемлемы оба способа перевода: Я имею некоторые основания полагать и У меня есть некоторые основания полагать. Здесь одинаково возможно и односоставное и двусоставное предложение в русском языке.
Следовательно, суть дела не в грамматическом оформлении, а в лексическом наполнении грамматических форм, что переходит в конечном счете в концепцию перевода текста научного характера.
Как пишет А. В. Федоров, в научном тексте стилистические приемы “ прямо противоположны тому, что наблюдается в живой обиходной речи и в художественной прозе” [6, 225]. И, далее:.. “ в техническом тексте или в стиле юридического или делового документа (сравним, например, “ данное учреждение имеет филиалы во многих городах”) или в научном тексте глагол “иметь” является не только уместным, но и наиболее подходящим стилистически. В подобных случаях отказ от русского глагола “иметь” (независимо от того, служит ли он переводом словарно-соответствующих глаголов или передает другие слова вроде немецкого “erhalten”) и выбор обиходного оборота нарушил бы норму делового или научного стиля. [6, 225]
Таким образом, выработка сознательного отношения к процессу перевода, т. е. “сопоставление … средств двух сравниваемых языков и анализ приемов перевода, составляющие сущность лингвистической теории перевода, способствуют приобретению и закреплению навыков перевода. В то же время аналитический подход к самому процессу перевода помогает глубже проникнуть в специфические особенности другого языка. Таким образом, и теория, и практика взаимодействуют для достижения упомянутой выше цели обучения. “ [6, 175]
Как видим, выдвигается уже необходимость обращения к сопоставительной грамматике русского и армянского языков, которая дает варианты и основания для выбора наиболее подходящей грамматической формы и синтаксической конструкции для правильной и точной передачи соответствующей формы и конструкции. Естественно, что в процессе перевода знание грамматики имеет решающее значение. Незнакомые слова можно найти в словаре. Но незнание специфики русских конструкций, как правило, мешает правильному пониманию смысла предложения. Причем особое внимание следует уделять именно вскрытию тех особенностей русской грамматики, которые представляют собой типичные случаи расхождений с армянским языком и которые в силу их специфики представляют трудность для студентов.
К примеру, существительное в русском языке, как и в армянском,объединяет слова с основным грамматическим значением предметности, имеет категорию числа, падежа, обладает способностью присоединять глаголы и прилагательные.
Но, в отличие от армянского существительного, русское существительное имеет категорию рода — наиболее характерный морфологический признак этой части речи, в то время как в армянском языке грамматической категории рода нет. Изучающие русский язык не сразу привыкают к этой особенности, и, не умея правильно определить род существительных, совершают ошибки в построении предложений, что приводит к типичным ошибкам в согласовании прилагательного с определяемым им существительным.
При изучении имени прилагательного учащимся следует также усваивать определенный ряд грамматических форм этой части речи (падежные, родовые окончания), вместе с тем уметь безошибочно устанавливать род существительного, с которым согласуется данное прилагательное, тогда как в армянском языке все эти части речи лишь примыкают к существительным (красный карандаш — красная краска — красное яблоко — karmir matit, karmir nerk, karmir hndzor).
Эта весьма важная особенность русского языка представляет конкретную трудность для учащихся-армян.
Или же, в отличие от армянского существительного, для образования множественного числа русского существительного имеется гораздо больше флексий. Кроме того, говоря о категории числа, нельзя не упомянуть о существительных, не имеющих парных форм числа. Например, русскому слову ворота, употребляющемуся только в форме множественного числа, соответствует армянское, употребляемое как в форме единственного числа darpas, так и во множественном числе –darpasner. Или же существительному часы в армянском языке соответстуют jamacuyc (ед.ч.) –jamacuycner (мн.ч.)
Примеров имен существительных, имеющих в русском языке только форму множественного числа, тогда как в армянском языке соответствующие им существительные имеют парные формы числа, можно привести достаточно много.
Примеров несоответствия грамматических категорий в армянском и русском языках можно привести достаточно много — это и падежные окончания существительных, и формы множественного числа притяжательных местоимений и согласование притяжательных местоимений с определяемыми ими существительными (моя книга — мои книги; im girky — im grkery) и т. д., и т. п.
Далее, известно, что одной из наиболее важных проблем перевода научной литературы является проблема выбора терминов из целого ряда вариантов. Как отмечает А. В. Федоров, “ одной из важных задач перевода терминов в научном тексте является правильный выбор варианта в тех случаях, когда для иноязычного термина существуют соответствия в виде:
1) слова родного языка и
2) слова заимствованного.” [6, 219]
И, далее: “ при классификации следует различать: заимствования оправданные и полезные; заимствования, допустимые в условиях определенного контекста в силу их большей краткости; заимствования ненужные, затрудняющие понимание смысла, поскольку имеются термины родного языка, означающие то же понятие и отличающиеся той же степенью краткости. “ [6, 219–220].
Все эти оттенки и тонкости в правильной передаче смысла слова и термина требуют неоднократной корректировки и регулировки во время занятий по русскому языку.
В заключение отметим, что обращение в процессе занятий к тренировочным упражнениям по переводу с русского языка на армянский во многом будет способствовать подготовке полноценного специалиста.
Литература:
1. Есаджанян Б. М. Научные основы методической подготовки преподавателя русского языка как неродного. М., Русский язык, 1984
2. Рецкер Я. И. Учебное пособие по переводу с английского языка на русский. Вып.1, М.- 1981
3. Федоров А. В. Основы общей теории перевода. Москва, “Высшая школа”, 1983
4. L. G. Alexander. New concept English. Practice and Progress.An integrated course for pre-intermediate students. 1967.
