Отмеченный в России в 2016–2017 гг. рост числа случаев лишения себя жизни среди несовершеннолетних наметил новый период в развитии отечественного уголовного законодательства об ответственности за совершение противоправных действий, направленных на доведение лица до самоубийства. В статье проводится анализ эволюции криминализации данного преступного деяния. На основе ретроспективного анализа уголовно-правовых норм выделено четыре периода, характеризующих установление уголовной ответственности за доведение до самоубийства.
Ключевые слова: самоубийство, уголовное законодательство, доведение до самоубийства.
Исследование вопросов о становлении отечественного уголовного законодательства об ответственности за доведение до самоубийства позволяет выявить эволюцию правовых норм, установить закономерности формирования правового регулирования данной области общественных отношений, а также определить тенденции развития уголовно-правовой охраны этой сферы на современном этапе. Становление уголовной ответственности за доведение до самоубийства в отечественном законодательстве своими корнями уходит в период Древней Руси и находится в неразрывной связи с эволюцией представлений о лишении человека себя жизни (самоубийства) как религиозного греха.
Широкое распространение на первоначальных этапах общественного развития языческих обрядов, предполагающих самосожжение вдовы на костре с трупом умершего мужа, не предусматривало необходимости установления в нормах права ответственности за самоубийство или доведение до него. В связи с этим Русская правда не содержит каких-либо упоминаний за данное деяние. С образованием централизованного государства особое значение приобретают христианские догматы о негативном отношении к лицам, «своими руками учинившими смерть» [4, с. 14]. Вплоть до начала XVIII в. лишение человека себя жизни находилось вне правового поля и определялось как нарушение религиозных норм.
Впервые криминализация самоубийства была проведена в положениях Артикула воинского от 26 апреля 1715 г., которые, однако, не предусматривали собственно уголовной ответственности за совершение данного деяния, а закрепляли в рамках светского законодательства церковные предписания. Такая тенденция сохранялась вплоть до принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., нормы которого в качестве санкции за совершение акта самоубийства устанавливали запрет виновному лицу совершать завещание, а в случае самоубийства христианина — лишение его права на погребение по правилам христианства. Особенность правового регулирования наказания по Уложению 1845 г. состояла в его разграничении на церковное и гражданское. Уголовная ответственность за самоубийства в нормах данного акта не предусматривалась.
Первым источником, который составляет основу криминализации доведения до самоубийства в рамках уголовного закона, следует признать Уголовное Уложение 1903 г., в нормах которого уголовная ответственность за преступную причастность к самоубийству в форме подговоров и содействия была дифференцирована в зависимости от психического состояния и возраста потерпевшего.
УК РСФСР 1922 г. не предусматривал состава преступления доведения до самоубийства. Судебная практика этого периода квалификацию таких случаев проводила по правилам за совершение убийства. Собственно формулировка «доведение до самоубийства» впервые была применена законодателем в ст. 141 УК РСФСР 1926 г., содержащая два состава преступлений: доведение до самоубийства или покушения на него (ч. 1 ст. 141) и содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего (ч. 2 ст. 141).
Следующим нормативным правовым актом, установившем уголовную ответственность за доведение до самоубийства, стал УК РСФСР 1960 г., закрепившего статью 107, в соответствии с которой «доведение лица, находившегося в материальной или иной зависимости от виновного, до самоубийства или покушения на него путем жестокого обращения с потерпевшим или систематического унижения его личного достоинства наказывается лишением свободы на срок до пяти лет». Сравнительный анализ ст. 141 УК РСФСР 1926 г. и ст. 107 УК РСФСР 1960 г. позволяет выявить, что в последнем случае появляется новый способ совершения преступления — «систематическое унижение личного достоинства» потерпевшего. Вместе с тем, ответственность за содействие либо подговор к самоубийству или к покушению на самоубийство несовершеннолетнего или невменяемого лица в УК РСФСР 1960 г. не содержалось.
Анализ ст. 107 УК РСФСР 1960 г. позволяет говорить о том, что потерпевшим в доведении до самоубийства признавалось лицо, находившееся в материальной или иной зависимости от виновного. Способами совершения данного преступления являлись жестокое обращение, а также систематическое унижение личного достоинства потерпевшего. Следовательно, можно констатировать введение на законодательном уровне дополнительного непосредственного объекта доведения до самоубийства — честь и достоинство личности [5, с. 7].
Результатом поступательного развития отечественного уголовного законодательства явилось принятие в 1996 г. Уголовного кодекса Российской Федерации [1], в котором предусмотрена статья 110. В ней состав доведения до самоубийства или покушения на него сформулирован более совершенно. Важно сказать, что способ совершения этого уголовно наказуемого деяния предусматривает и угрозы, и жестокое обращение, и систематическое унижение человеческого достоинства потерпевшего.
Качественное изменение характера доведения до самоубийства с момента принятия УК РФ 1996 г. (появление новых угроз безопасности ввиду активного развития информационных технологий) предопределило необходимость пересмотра степени общественной опасности этого преступления. Закономерной реакцией законодателя явилось дополнение в 2017 г. статьи 110 УК РФ рядом квалифицирующих признаков доведения до самоубийства [2, 3], введение которых в анализируемый состав «следует признать вполне обоснованным и соответствующим нормам общественной нравственности» [6, с. 23]. Кроме того, был увеличен размер наказания за совершение данного преступления.
Ужесточение уголовной ответственности за доведение до самоубийства во многом связано с ростом числа случаев суицида среди несовершеннолетних, вовлекаемых через социальную сеть «ВКонтакте» в так называемые «группы смерти», в игровой форме склоняющих подростков к самоубийству.
Анализ вышеизложенного позволяет сформулировать вывод о том, что зарождение, становление и формирование отечественного уголовного законодательства об ответственности за доведение до самоубийства находится в неразрывной связи с эволюцией общества и преобладавших в нем социальных, идеологических и этнокультурных представлений на сущность добровольного ухода человека из жизни. Состав доведения до самоубийства или покушения на него сложился в российском уголовном законодательстве из норм об ответственности за самоубийство.
В соответствии с этим представляется целесообразным выделить четыре периода в становлении уголовного законодательства об ответственности за доведение до самоубийства: 1) дореволюционный (до 1917 г.); 2) советский (1917–1996 гг.); 3) постсоветский (1996–2017 г. УК РФ); 4) современный (с 2017 г. по настоящее время).
Литература:
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 25.12.2023) // Собрание законодательства РФ. — 1996. — № 25. — Ст. 2954.
- Федеральный закон от 07 июня 2017 г. № 120-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению» // Собрание законодательства РФ. — 2017. — № 24. — Ст. 3489.
- Федеральный закон от 29 июля 2017 г. № 248-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. — 2017. — № 31 (Часть I). — Ст. 4797.
- Алиев И. А. Актуальные проблемы суицидологии: уголовно-правовой и криминологический аспекты. — Баку: Элм, 1987. — 185 с.
- Елисеева Н. М. Квазисоучастие в самоубийстве: актуальные проблемы криминализации и дифференциации ответственности: автореф. дис.... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2020. — 27 с.
- Тасаков С. В. Нормы общественной нравственности и их роль в совершенствовании действующего уголовного законодательства // Российская юстиция. — 2017. — № 12. — С. 23–27.
