В статье автор исследует процессуальные проблемы, связанные с рассмотрением гражданских споров по поводу публичных договоров в судах общей юрисдикции.
Ключевые слова: публичный договор, потребитель, исковое заявление, предпринимательская деятельность, ГК РФ, защита прав потребителей.
В силу п. 1 ст. 426 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ), публичный договор — это гражданско-правовой договор, который заключается лицом, осуществляющим предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность. При этом в отношении этих лиц устанавливается обязанность по продаже товаров, выполнению работ либо оказанию услуг в пользу каждого, кто к ним обратится (например, розничная торговля, услуги по перевозке пассажиров на общественном транспорте, оказание медицинских услуг и т. п.) [1].
Исходя из этой дефиниции можно выделить две основные признаки публичного договора, согласно которым продавец, подрядчик либо исполнитель услуг одновременно:
1) является лицом, осуществляющим предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность;
2) является обязанным в силу характера своей деятельности заключить договор с каждым, кто изъявит желание [2, с. 858–859].
До внесения изменений в ГК РФ Федеральным законом от 08.03.2015 № 42-ФЗ [3], круг хозяйствующих субъектов, на которых распространялось действия положений ст. 426 ГК РФ был уже, чем сейчас.
В контексте настоящей темы научной статьи основное внимание будет уделяться первому признаку публичного договора, а именно субъектам публичного договора.
Согласно старой редакции ГК РФ, действовавшей до 2015 г., публичным договоров признавался такой договор, заключенный коммерческой организацией, который по характеру своей деятельность обязан продать товар, выполнить работу или оказать услугу в отношении каждого, кто к ней обратиться.
Если сравнить сегодняшнюю и прошлую редакцию ГК РФ, несложно будет заметить очевидную разницу. Изменения, произошедшие в результате реформы ГК РФ в 2015 г. расширили круг субъектов публичного договора, отныне к их числу относят любых лиц, осуществляющих предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность (индивидуальные предприниматели, некоммерческие организации), а не только коммерческие организации.
Несмотря на это в юридической литературе до сих пор встречаются авторы, которые используют устаревшее определение публичного договора, относя к субъективному составу только коммерческих организаций. Например, Эриашвили Н. Д. в своем учебном материале отмечает, что в качестве хозяйствующего субъекта публичного договора может выступать только коммерческая организация. Вместе с тем, он указывает на противоречивую практику, когда публичные договоры заключаются не только с коммерческими организациями, но, а также с индивидуальными предпринимателями и некоммерческими организациями [4, с. 287].
Таким образом, в соответствии с новой редакцией ст. 426 ГК РФ, конститутивным признаком одной из сторон публичного договора вместо организационно-правовой формы юридического лица, стал факт осуществления предпринимательской или иной приносящей доход деятельности.
Благодаря этим изменениям, законодателю удалось избавиться от пробела в ГК РФ, который был связан с тем, что по сути, некоммерческие и коммерческие организации, осуществляя одну и ту же деятельность, приносящую доход (только в случае с некоммерческими организациями получение прибыли не является их основной целью, а лишь служит для его достижения), были необоснованно дифференцированы на тех, в отношении кого распространяются правила о публичном договоре и на тех, в отношении кого они не распространяются.
Такой недостаток гражданского законодательства формально позволяло некоммерческим организациям, а также индивидуальным предпринимателям совершенно законно уклоняться от обязанности по заключению договоров с каждым, кто к ним обратиться, так как по своему характеру такие договоры хоть и были публичными, но де-юре к таким субъектам не относились.
Почему-то правоведы не затрагивают в своих научных исследованиях одну практическую проблему, связанную с применением правил о публичном договоре в отношении лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность без регистрации в установленном законом прядке. Согласно системному толкованию правовых норм, содержащихся в абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ и ст. 23 ГК РФ, любая предпринимательская деятельность, которая приносит субъекту систематическую прибыль, должна быть зарегистрирована в соответствии с законодательством.
В этой связи, справедливо напрашивается вопрос, а будут ли распространяться положения ГК РФ, специальных законов и иных нормативно-правовых актов, в том числе отдельных правил, утвержденных Правительством РФ и уполномоченными им федеральными органами исполнительной власти, регулирующих отношения, возникающие на основании заключения публичных договоров на таких субъектов (то есть на тех, кто уклонился от выполнения требований по регистрации предпринимательской деятельности).
Законодатель предвидел возможность возникновения такой правовой ситуации и в п. 4 ст. 23 ГК РФ закрепил, что лица, осуществляющие предпринимательскую деятельность без должной регистрации, не могут ссылаться в отношении заключенных при этом сделок на то, что они не являются предпринимателями.
Верховный Суд Российской Федерации по этой правовой норме дал еще свое дополнительное разъяснение, указав на то, что к таким сделкам суд применяет законодательство о защите прав потребителей [5].
На первый взгляд все кажется однозначно и просто, однако, когда дело доходит до судебного разбирательства, начинаются процессуальные сложности и проблемы. В практической деятельности отслеживается тенденция усложнения доказывания получения таким не зарегистрировавшимся лицом, системного получения прибыли. Ведь бремя доказывания данного факта лежит на потребителе (ч. 1 ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации).
На наш взгляд, такое положение действующего процессуального законодательства и правоприменительной практики не соответствует конституционному принципу доступа потребителей к правосудию.
Как нам известно, основная часть публичных договоров подпадают под действие специального Закона Российской Федерации от 07 февраля 1992 г. № 2300–1 «О защите прав потребителей» [6], который регулирует отношения, возникающие между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами, владельцами агрегаторов информации о товарах (услугах) при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), устанавливает права потребителей на приобретение товаров (работ, услуг) надлежащего качества и безопасных для жизни, здоровья, имущества потребителей и окружающей среды, получение информации о товарах (работах, услугах) и об их изготовителях (исполнителях, продавцах), о владельцах агрегаторов информации о товарах (услугах), просвещение, государственную и общественную защиту их интересов, а также определяет механизм реализации этих прав.
Наличие статуса потребителя у истца дает ему достаточно много преференций в процессуальном плане. Такие преференции могут заключаться в выборе потребителем территориальной подсудности, освобождении его от уплаты государственной пошлины за подачу иска, взыскание с ответчика потребительских штрафных санкций и т. д.
Согласно ч. 7 ст. 29 Гражданско-процессуального кодекса Российской Федерации (далее — ГПК РФ) [7], иски о защите прав потребителей могут быть предъявлены также в суд по месту жительства или месту пребывания истца либо по месту заключения или месту исполнения договора, за исключением случаев, предусмотренных частью четвертой статьи 30 настоящего Кодекса.
Например, представим себе ситуацию, что гражданин замечает рекламу юридических услуг от некой организации и обращается к ним за юридической консультацией. При этом договор об оказании юридических услуг заключается между физическими лицами и на стороне исполнителя выступает не организация, не индивидуальный предприниматель и даже не самозанятый. Когда встает вопрос об оспаривании качества оказанных услуг, гражданин-потребитель, желая вернуть денежные средства за некачественно оказанные услуги обращается в суд как потребитель за защитой своих прав.
После чего возникает самое частое явление, как оставление искового заявления без движения со ссылкой суда на то, что к данным правоотношениям закон о защите прав потребителей не распространяется и истец не является потребителем услуг по смыслу указанного закона.
Казалось бы, гражданин-потребитель руководствовался внешними факторами, которые явно указывали на то, что он обращается к организации, оказывающей услуги официально, публично и на постоянной основе. Несмотря на это, формально, судья при разрешении вопроса о принятии искового заявления к рассмотрению от такого наивного потребителя отталкивается от документов, которые были приложены к исковому заявлению. Отсутствие сведений о наличии регистрации у продавца, исполнителя или изготовителя в качестве предпринимателя является для судьи достаточным основанием для оставления искового заявления без движения с последующим возвратом либо сразу возврата иска без оставления иска без движения, как неподсудное данному суду общей юрисдикции.
Так, согласно п. 4 ч. 2 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации (далее — НК РФ) [8], от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым Верховным Судом Российской Федерации в соответствии с гражданским процессуальным законодательством Российской Федерации и законодательством об административном судопроизводстве, судами общей юрисдикции, мировыми судьями, с учетом положений пункта 3 настоящей статьи освобождаются: истцы — по искам, связанным с нарушением прав потребителей.
Подавая исковое заявление подобного рода, граждане-потребители не уплачивают государственную пошлину и судьи, обнаруживая на стадии принятия иска то, что у ответчика отсутствуют признаки осуществления им предпринимательской или иной приносящей доход деятельности, оставляют исковое заявление без движения с требованием уплатить госпошлину.
Как выяснилось, процессуальные проблемы публичных договоров заключается в лишении граждан-потребителей доступу к правосудию. Это выражается в том, что недобросовестные продавцы, исполнители и (или) изготовители, вводя граждан в заблуждение относительно их предпринимательской деятельности, ограничивают их процессуальные права, как потребителей. В этой связи им приходится обращаться в суд за защитой своих прав, как потребителей по общим правилам.
На наш взгляд действия судов общей юрисдикции по оставлению исковых заявлений по защите прав потребителей без движения и их дальнейший возврат истцу на тех основаниях, что между сторонами отсутствуют отношения, регулируемые законом о защите прав потребителей, является необоснованным и незаконным.
Конституционный Суд Российской Федерации (далее — КС РФ) недавно напомнил судам общей юрисдикции очень важную для правоприменительной и обыденной практики позицию, что законодатель, исходя из конституционной свободы договора, не вправе ограничиваться формальным признанием юридического равенства сторон и должен предоставлять преимущества экономически слабой и зависимой стороне. Таковой в гражданско-правовых отношениях с организациями и индивидуальными предпринимателями является потребитель, нуждающийся в дополнительной защите (постановления от 23 февраля 1999 года № 4-П, от 11 декабря 2014 года № 32-П и др.) [9].
Соответственно, необходимыми становятся предоставление потребителю как экономически слабой стороне в этих правоотношениях особой защиты его прав, с тем чтобы реально гарантировать соблюдение конституционного принципа равенства при осуществлении предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности.
Гражданин-потребитель не обладает государственно-властными полномочиями для сбора доказательств в досудебном порядке для подтверждения осуществления ответчиком предпринимательской деятельности. Это возможно сделать только в рамках судебного разбирательства ходатайствуя у суда осуществить официальный запрос, ведь непредоставление информации по такому запросу карается привлечением к административной ответственности.
Для достижения поставленных задач, считаем целесообразным закрепить на законодательном уровне презумпцию потребительских правоотношений по публичным договорам по аналогии с презумпцией виновности в гражданском праве. Отсутствие потребительских правоотношений между сторонами должно доказываться самим ответчиком либо же истцом при помощи содействия суда (например, запрос у банков и иных кредитных организаций, обслуживающих ответчика истории движения по счетам, вызов на допрос свидетелей, готовых подтвердить оказания им таких же услуг, продажи товаров и т. д.).
В конце концов, как верно отмечает Суханов Е. А., такие участники гражданских правоотношений являются «профессиональными предпринимателями», что опять же ставит их в заведомо выигрышное положение. Суды, принимая такое положение нарушают основополагающий принцип состязательности сторон, лишая потребителя-гражданина возможности приводить свои доводы в рамках судебного разбирательства, когда его иск разворачивают на этапе его принятия.
Исходя из вышеизложенного можно сделать следующий вывод. На сегодняшний день процессуальные проблемы, связанные с рассмотрением споров по поводу публичных договоров, остаются в силе. Такая проблема усугубляется тем, что большинство исковых заявлений потребителей обездвиживаются и возвращаются обратно из-за формальных причин, в том числе отсутствия регистрации ответчика в качестве предпринимателя. На наш взгляд такое обстоятельство не должно служить препятствием для экономически слабых участников гражданских правоотношений — потребителей.
Литература:
1. Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть первая / Федеральный закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (с изм. от 01 октября 2023 г.) // Собрание законодательства РФ. — 1994. –№ 32. — Ст. 3301; 2023. — № 31 (Часть III). — ст. 5777.
2. Договорное и обязательственное право (общая часть): постатейный комментарий к статьям 307–453 Гражданского кодекса Российской Федерации / Отв. ред. А. Г. Карапетов. — М.: Статут, 2017. — 1120 с.
3. Федеральный закон от 08 марта 2015 г. № 42-ФЗ «О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации» // Российская газета. — № 52. — 2015. — 13 марта.
4. Эриашвили Н. Д. Гражданское право: учебник для студентов вузов, обучающихся по направлению «Юриспруденция» / [Н. Д. Эриашвили и др.]; под ред. А. Н. Кузбагарова, В. Н. Ткачёва. — 6-е изд., перераб. и доп. — М.: ЮНИТИ-ДАНА. — 2019. — 767 с.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» // Российская газета. — № 156. — 2012. — 11 июля.
6. Закон РФ от 07.02.1992 № 2300–1 (с изм. от 04 августа 2023 г.) «О защите прав потребителей» // Российская газета. — № 8. — 16.01.1996.
7. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (с изм. от 20 ноября 2023 г.) // Российская газета. — № 220. — 2002. — 20 ноября.
8. Налоговый кодекс Российской Федерации (часть первая) от 31 июля 1998 г. № 146-ФЗ (с изм. от 01 октября 2023 г.) // Российская газета. — № 148–149. — 1998. — 06 августа.
9. Постановление Конституционного Суда РФ от 03 апреля 2023 г. № 14-П «По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 статьи 428 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина К. В. Матюшова» // Российская газета. — № 93. — 28 апреля 2023 г.
